ЭлектроРод

Глава 17

Их команда называлась «Стервятники Пустоши». Быстрый мобильный отряд реагирования, который с лёгкостью уничтожал даже самого защищённого врага. Они брали укрепления многих родов. И те прекращали своё существование. Отряд вырезал всех. Это конечно оплачивалось отдельно, так как даже по Кодексу Войны это считалось преступлением, но тех кто следил за исполнением Кодекса или хотя бы открывал его, оставалось всё меньше и меньше. Не без небольшой лепты со стороны «Стервятников».

— Командир, зенитки молчат, никто даже не вышел нас встречать, — насмешливо произнёс по рации член его отряда.

— Тогда план «А», — ответил командир. — Попытаемся зайти и вырезать весь оставшийся экипаж. Системы защиты не трогаем. Нам пообещали, что они на нас не сработают. Если вдруг нам окажут сопротивление, уничтожаем гаубицы и отступаем. Пусть работает артиллерия.

Они приземлились на верхнюю палубу. И осмотрелись.

— Может собьём одну, командир, вон там северная, крови выпила, — предложил один из бойцов.

— Ладно северную сбей, — ответил руководитель отряда.

Ракета вылетела из наплечной ракетницы боевого мека и разнесла гаубицу в клочья. В следующий момент огромные шестиствольные автоматические противовоздушные пушки, до этого застывшие и смотревшие в серое предрассветное небо, ожили и развернулись к Стервятникам.

«Глупый, глупый… приказ ничего не трогать», — пронеслось в голове командира и в следующий момент все двадцать меков за пару минут превратились в решето с кровавым месивом внутри.

Обращаясь назад, могу сказать, что это было реально страшно. Когда я вошёл в помещение, Актиния дёрнулась в мою сторону, как будто почувствовала меня, и я уже попрощался с жизнью. Но она просто уставилась прямо на меня и долго протяжно смотрела, не направляя свои щупальца. Потом посмотрела поверх головы, потом левее, затем правее.

Потихоньку страх отпускал скованные конечности, и я начал двигаться. Медленно-медленно, я пошёл вдоль дальней стены. Механические жгуты, на конце каждого из которых находились пулемёты, колыхались, как будто реальные щупальца какого-нибудь подводного монстра в тёплых водах течения. Каждое их резкое движение вызывало приступ паники, и я останавливался, ожидая что сейчас все восемь пулемётов обратятся на меня.

«Мы не знаем, как близко позволяет подойти эта твоя способность. Если метр, то ты успеешь схватиться. А если три? Она нашпигует тебя прямо в прыжке», — прозвучал в голове голос Кукши. Это была его последняя фраза перед тем, как я вошёл в помещение, и теперь она не давала мне покоя.

Упершись в угол, я стал подходить к турели по той стене, на которой она была закреплена. Каждый следующий шаг давался тяжелее предыдущего. Единственное, что держало моё сознание от того, чтобы не запаниковать, это то, что «глаз» турели шарил совершенно по другому углу. Причём, чем ближе я подходил, тем беспокойнее себя вела Актиния. Создавалось впечатление, что оно чувствует меня. Чувствует, но не может уловить где я. Это могло объясняться заражением. Оно наделяло своих носителей каким-то шестым чувством, которое определённо существовало, но было необъяснимо.

До одной из щупалец уже можно было почти допрыгнуть, когда окуляр турели дернулся, и повернулся ко мне. Я прямо почувствовал, что мой покров больше не действует. Слишком резкой и направленной была реакция. Ноги сами толкнули меня вперёд. Я прыгнул, пытаясь коснуться одного из жгутов, но промахнулся, споткнулся и повис на пулемёте. Огненный шквал ударил в то место, где я только что был. А моё сознание по металлическим частям полетело внутрь механизма турели.

Я был в воде. Эта штука, эта турель, колыхалась внизу, окруженная огромным количеством рыб, двигающимся в такт течения. Я совершил толчок… ещё… ещё… пока не «подплыл» к ней. Она была просто огромна. Её центральная часть раскрылась и проглотила меня полностью.

Во тьме моргнул огонёк, я разжёг свою силу и подводный монстр оказался разрублен надвое. Потом на четыре, на восемь… Всё быстрее и быстрее, я кромсал её в капусту и носился как молния. Потому что вода очень хорошо проводит электричество.

Когда я открыл глаза, то понял, что лежу под турелью, а её щупальца-пулемёты колышутся надо мной. Я встал, и она не отреагировала. Механизм был подчинён мне. Я коснулся её и сразу определил, где коммутатор.

Когда Кукша и Кузьма вошли в комнату, я уже нашёл место хранения коммутатора и поднял его из пола. Все сервера располагались на мобильном шасси, которое было утоплено в пол и выдвигалось при ремонте. Это позволяло не только комфортно обслуживать вычислительный компонент систем ведения огня и защиты крепости, но и безопасно вести огонь турели, чтобы не задеть ничего критически важного в комнате.

Как я и полагал, нечто, что заразило крепость, уничтожило связь между компонентами. С помощью своей силы, я попытался разобраться в хитросплетениях линий, но тут всё было не так просто, да и коммутатор был почти сожжён в пепел. Легче заменить, чем перепаять его хоть на какую-то работу.

И тут ко мне пришло чувство, что кто-то причинил вред одному из обращённых мною механизмов. Они уничтожили гаубицу. Я вырвал провода, что шли к автоматическим зенитным орудиям и послал импульс сразу во все из них.

Чувство получилось странное, как будто моя личность расщепилась и я смотрю на мир через восемь глаз, как какой-нибудь паук. Все глаза были направлены в небо. Наши враги имели наглость сесть на посадочную, площадку, как будто их кто-то звал. Все мои восемь глаз устремились на эти прибывшие двадцать меков. Их наглость вывела меня из себя, и я отдал приказ…

— Все цели уничтожены, — сообщила Мила Кузьме, как только я отключился от этих турелей. — Вы вовремя.

— Молодец, сынок, — заулыбался дед. — Сможешь отработать с помощью гаубиц по этим злодеям?

В следующие пол часа я подключался у гаубицам и отправлял «подарки» по адресам, которые сообщала Мила. Вскоре мы значительно расширили кольцо блокады вокруг крепости и «наказали» все слишком наглые отряды врага, рискнувшие подойти ближе, чем била наша артиллерия.

Потом ещё пол часа мы очищали все системы обороны от заражения. И вскоре в крепости не осталось турели, которая охотилась бы на людей. Оставались всё ещё бродившие по коридорам боевые автоматоны, но часть из них уничтожили очищенные и перепрограммированные мною турели. А кроме того, мы уже успели сколотить свой отряд, так что проблем с этим быть не должно.

— Пришло время двинуть эту крепость, — улыбнулся Кузьма.

— Я надеюсь, вы не будете подвергать жизнь наследника рода ещё опасности? Там, в главном вычислительном центре, нет никаких систем защиты, что попытаются уничтожить его? — спросил Кукша, и даже механический голос коробки не смог обмануть относительно того сколько льда было в этой интонации.

— Не боись, железный, — махнул рукой дед. — Парень своё дело знает. Да и награда за ваши труды будет более чем щедрая.

— Ну-ну, — тихо произнёс мой советник.

— Там, внизу конечно есть система обороны. Но хуже всего то, что если эта тварь сохранила контроль над системой самоуничтожения, то нам каюк, как только она почувствует неладное, — сообщил Кузьма.

— То есть всё это время, мы все могли взлететь на воздух? — поднял брови Кукша.

— Ну, если она не самоуничтожилась в первые десять минут, как захватила власть, — заметил дед. — Значит в её планы это не входило. К тому же взрывчатки там только на машинное отделение. Там основные мои секреты. Я бы никогда не стал пичкать взрывчаткой всю крепость. Я ж не совсем дурак…

Кукша выдохнул через сомкнутые зубы.

— Как далеко взрывчатка заложена от главного центра? — задал вопрос я.

— Ну, — на секунду задумался Кузьма. Парочка есть в вентеляционных лазах. Она закреплена к балкам, чтобы завалить главный зал, пока он будет гореть, и не позволить ничего из него вынести.

— Я думаю мы обезвредим один заряд, и через его подключение посмотрим, как можем обезвредить другие, — предложил я. — Вдруг центр вычислений порвал и эту цепь.

— Мы уже сделали достаточно, и нам должны быть благодарны, — заметил Кукша.

— Я вам благодарен, — ответил Кузьма. — Но если я от сюда не выберусь. А я не выберусь без крепости, то благодарить вас будет некому.

— Давай, закончим с этим, — решил я прервать спор и двинулся к коридору, который должен был вести нас на нижнюю палубу.

Кузьма в очередной раз удивил меня тем, как хорошо знает эту крепость. Мы использовали вентиляционные лазы для приближения к вычислительному центру. Как объяснил Кузьма, «так безопаснее». Хотя на мой взгляд в этой крепости не было ничего безопасного. Он с лёгкостью перерезал провод, ведущий к заряду, примотанному к несущей балке, и протянул мне два зачищенных проводка. И меня снова как будто засосало во тьму.

Во мгле заражения включился свет. В нём стоял странный клоун. Он был одет в одеяния с бубенчиками, как изображают шутов при дворах королей в средневековье. Только его наряд был чёрный с серебряными звёздами. Лицо его было раскрашено, как у Пьеро. Однако этот оскал… чисто арлекиновская гримаса. По сравнению с которой перекошенное лицо Кукши — застенчивая улыбка.

— Попался, — тоненьким голосочком проговорил паяц и щёлкнул пальцами.

Я почувствовал, как его воля побежала по проводам в разные уголки вычислительного центра и машинного отделения.

Так вот зачем это было сделано. Это ловушка, для меня или такого как я. А все уничтоженные коммуникаторы служили простой цели — никто не должен был связаться с вычислительным центром удалённо. Я должен быть в досягаемости взрыва, без шансов выжить. Как только сигнал клоуна дойдёт, мы все взлетим на воздух. Только если…

Если я не обезврежу всю взрывчатку первым. Я только недавно проделал это с турелями. И теперь, как только попал в эту мглу, понял, что все детонаторы связаны, расщепил свою силу и пустил её по каждому ответвлению. Меня было пятьдесят, пятьдесят осколков, стремящихся к заряженному бедствию, которое пока спало. Нам всем не надо было делать разные вещи, мы все достигали и делали одно. Мы проникали внутрь схем и предотвращали детонацию.

Мелкий провод, идущий к клейме детонатора вдруг вспыхивал и сгорал. И так много и много раз.

Щелчок пальцами клоуна потонул в тишине. Судя по всему, то что произошло. Хотя вернее сказать то чего не произошло. Вызвало сильное удивление у шута.

Он щёлкнул пальцами ещё раз. И ещё и ещё.

— Да что ж такое? — комично он схватился за руку и стал прыгать, крутясь на одной ноге, пытаясь щёлкнуть пальцами. Сделав полный оборот, он остановился. — Ну, ладно, парень, — сказал он и в руках возникли два чёрных клинка. — Ты переиграл меня, но посмотрим, как ты справишься с этим.

С оглушительным улюлюканьем, он кинулся ко мне. Его сила окатила меня с ног до головы и я едва умудрился увернуться от рубящих ударов паяца. Он атаковал безумно. Но не так, как та сущность, что жила в установке радиоподавления. Та была именно психом. Она не жалела себя, а этот… он крутился как чёртов гимнаст. Изгибался, пытался достать меня по-разному, заставлял меня всё время находится в защите. Его сила — это была сила давления. Он с лёгкостью перебрасывал свою силу то направо, то налево, не давая привыкнуть к своему напору. От него кружилась голова, а он не уставал. Я знаю, что это всего лишь образ, интерпретируемый моей силой, но в какой-то момент мне показалось, что под его уродским шутовским трико бугрятся и переливаются мышцы.

Моя сила иссякала, я сделал шаг назад, а мой враг как будто слегка споткнулся. Хотя даже не споткнулся, а замешкался. Тогда я отступил ещё на шаг, и произошло то же самое. Мой враг не уставал, потому что он в бою буквально опирался на меня. Он вкладывал в каждый свой удар чуть силы и весь вес. Другими словами, энергия, которая теснила меня из вычислительного центра использовала мой источник в качестве ещё одной точки напряжения. Она стабилизировалась в напряжении на меня.

Что ж, вот и ответ на вопрос, как мне стоит побеждать. Я перестал отбивать его удары. Просто начал уворачиваться. Энергия, что бурлила, не могла извлечь из нашего противостояния больше выгоды. Она стала прогорать под собственным напряжением. Паяц атаковал и проваливался, каждый раз как мне удавалось уйти влево или вправо. Он бесился, желал меня достать. Но у него не получалось.

— Ну, давай же, — наконец-то он стал тяжело дышать. — Сражайся… бейся со мной… отвечай мне!!!

— Тебе не нравиться, когда от тебя просто отмахиваются, как от назойливой мухи, — подзадорил я его.

— Ты умрёшь, слышишь, умрёшь, рано или поздно, мы придём за тобой, — кажется клоун сам вышел из равновесия.

— Кто мы? — задал я вопрос. Но за место ответа, шут издал душераздирающий вопль и кинулся на меня. Энергия заражения, выйдя из под контроля, одним сильным рывком попыталась выкинуть меня из своего поля. Но я просто сделал шаг влево. Паяц пролетел мимо меня и воткнул свои кинжалы в землю. Лёгким движением руки я отрубил его голову.

Провода в руках издали треск. Я открыл глаза.

— Заражения больше нет, — ответил я на немой вопрос в глазах Кузьмы. — Главный вычислительный центр теперь свободен.

Прежде чем мобильная крепость снова пришла в действие, её нужно было привести в порядок и восстановить все узлы, распределявшие информацию по каждому механизму и агрегату мега машины. Люди забегали туда-сюда с запасными частями, которых Парамонов возил с собой очень много. Я в это время очищал самые глубокие закоулки от заражённых автоматонов. В результате, через три часа у меня собралась неплохая, хоть и побитая и разношёрстная армия.

Эти руки также нам пригодились для транспортировки узлов мобильной крепости. Мне же пришлось ещё устранить небольшие заражения, так как некоторые подключаемые узлы оказались с подвохом. Однако ничего непоправимого не произошло.

Ещё через час, весь механизм пришёл в движение. Конгломерат не стал ждать, когда обновлённый механический кулак рода Парамоновых пройдёт им по головам. Войска врагов быстро рассеялись по пустоши и мелкими группами отправились восвояси. Атаки на производство и имущество рода сразу прекратились. Правда враг не стал оставлять те площади, на которых основательно закрепился. Да и украденного тоже никто возвращать не собирался. На некоторые земли уже были посланы документы в имперскую канцелярию, как на сменившие хозяина в соответствии с Кодексом Войны.

— Чёртовы шакалы, — прошипел Кузьма, просматривая многочисленные донесения, что стекались в его планшет и транслировались на огромном экране за его спиной. Мы находились в зале конференций. Раньше здесь собирались почти все обитатели крепости. Обыкновенных исполнителей здесь не было, все были операторами, таким образом и достигался столь небольшой размер экипажа для такой огромной машины. Даже уборщица имела в своём распоряжении десять автоматонов-уборщиков, которых умела программировать в соответствии с текущими задачами.

Теперь этот зал выглядел уныло. Парамонов, созывая всех на собрание не подумал, что в этом зале трагедия, произошедшая при захвате, будет видна как на ладони. Только одна четвёртая мест была занята. При этом многие заняли места к которым привыкли и которые выбрали ещё когда крепость только строилась. Поэтому разреженность сидящих дополняла удручающую картину. Лишь некоторым повезло, и их соседи справа или слева оказались живы после нападения.

— Мы одержали победу, — сообщил Кузьма собранию. — Но далась она нам тяжёлой ценой, — он многозначительно обвёл взглядом всех собравшихся. — И, если бы не помощь из вне, — небольшой кивок нам. — Неизвестно чем бы закончилось наше противостояние.

— Но мы не единственные подвергшиеся атаке, — продолжил после небольшой паузы дед. — Многие наши исконные земли нам придётся оставить, так как теперь у нас недостаточно людей, чтобы удержать всё. Кое-что придётся перевезти. Но теперь у нас есть союзники, — он снова посмотрел на нас. — И я гарантирую вам, что когда мы сформируем наш конгломерат, то уже никто из врагов не рискнёт совершить нападения на нас.

Люди вяло поаплодировали, что, впрочем, никак не расстроило Кузьму.

Мы договорились, что все переговоры по строительству и усовершенствованию нашей крепости пройдут после решения неотложных задач рода Парамоновых. Кроме того, дед намекнул, что готов вывести отношение наших родов на совершенно новый уровень. Возможно это именно тот конгломерат, о котором он говорил. Хотя по мне его энтузиазм и протекционизм в отношении нас слегка неуместен, так как он от этого сотрудничества получит защиту в том числе от повторного заражения, а мы разживёмся лишь пушками помощнее. В общем общение с ним начало меня раздражать точно также, как и Кукшу. Поэтому, когда мы поняли, что прямо сейчас нас никто награждать не собирается, а союз с родом Парамоновых дело будущих времён, мы поспешили убраться. Чтобы в конце концов не сказать лишнего.