ЭлектроРод

Глава 19

Валера в моё отсутствие навёл справки и нашёл нам в Красноярске неплохого барыгу. У нас проблемы с продажей полимера, так как мы заявили, что не можем его производить. Кроме того, на нас наложено многими родами негласное эмбарго. Они всё ещё не могут отойти, что мы не только не были уничтожены в эту войну, но стали сильнее и обезглавили два рода. Такое в этом обществе не прощается.

Так что нам нужен был свой человек на чёрном рынке. Желательно, чтобы он имел отношение к мафии. Таким образом, можно было бы надеяться, что его не запугают и не заставят предать, по крайней мере, пока ему самому не будет это выгодно. А кто мог нам найти такого человека, как не наш «законопослушный» адвокат?

Единственным условием для переговоров было то, что я должен был лично прийти на встречу.

За два дня, что мы восстанавливались после нападения, мне удалось починить и автоматон Сафонова. Хотя в него Кукша также внёс изменения, сделав его не таким мощным, но более ремонтопригодным.

Мы прибыли в Красноярск чуть раньше запланированного. Нам назначили встречу в огромном казино. На входе два амбала попросили сдать оружие, и неодобрительно посмотрели на автоматон Сафонова, который я взял с собой в качестве телохранителя, но пропустили нас. Этот механизм играл двойную функцию, во-первых, он охранял меня. Хотя Стас предлагал мне своего долговязого боевого автоматона, и мне кажется, тот был бы круче. Но была и вторая функция, которую долговязый, пока что, исполнить не может. Автоматон Сафонова, так как о его существовании знали многие и судачили чуть ли не на каждом углу, был бессловесным напоминанием того, что будет с теми, кто перейдёт дорогу нашему роду, даже если они супер-друпер Род, который съел собаку на наёмных убийствах.

Кстати банда штурмовых автоматонов притаилась неподалёку. Если нас попытаются захватить, то железные ребята зайдут с заднего хода, и многие из этих мафиози заплатят жизнью за такую наглость.

— О-о-о, господин Вадим, — криво улыбнулся человек, к которому нас привели. — Садитесь, — он вальяжно указал нам на два кресла перед своим столом. — Я — Вениамин Сергеевич Градов. Можете просто звать меня Вениамином. Он наклонился и как-то одновременно и вальяжно и по-деловому подал руку. Хотя его рукопожатие оказалось более сильным, чем я ожидал. Но он явно не демонстрировал силу, потому что сделал это коротко.

— Я слышал, что у вас есть что мне продать, и есть что купить, — снова развалился он в кресле.

— Мы хотели бы продать вот эти полимеры, — я протянул список того, что мы производим.

— О-о-о-о, — Вениамин улыбнулся. — Половина этих полимеров заявлена, как утерянная к производству. Неужели информация не верна?

— Мы заявили так, чтобы наши производства не искали, и не пытались захватить, — пояснил я.

— Дерзко играете, — одобрительно кивнул собеседник. Он был достаточно толст, хотя и не отвратительно толст. Однако из-за позы, в которой он сидел, у него было очень сложно увидеть шею из-за выступающего второго подбородка.— Но я вижу, что ваша уверенность не держится на чистой браваде, — кивнул Вениамин на автоматон Сафонова. — Я слышал, что автоматон, созданный для защиты бывшего главы рода Сафоновых физически не может служить другим людям. Как вы его перепрограммировали?

— Сафонов повредил его в бою, — заметил я, не желая раскрывать свои возможности.

— Зачем? — простодушно спросил собеседник, и увидев, что я замялся, рассмеялся. — Вадим, уже на каждом шагу говорят о том, что твой дар отнюдь не швыряться молниями.

— Это слухи, — заметил Валера.

— Вы слишком многим помогаете, — серьёзно проговорил Вениамин. — Не то, чтобы я против помощи, — поднял он руки в примирительно жесте, но затем резко опустил их и взглянул мне в глаза. — Просто надо помогать тем, кто что-то контролирует в этом мире.

— Император не просил меня о помощи, — пошутил я быстрее, чем успел подумать.

Вениамин сначала опешил, а потом рассмеялся.

— И снова дерзко играете, молодой человек, — заметил он. — Позвольте мне говорить с вами откровенно, — я кивнул. — В эру до Кодекса Войны, Император контролировал население планеты с помощь системы, выстроенной с участием родов. Родам было строго запрещено воевать друг с другом, даже соперничать, и это правильно, когда вы подчиняетесь единому центру вам делить нечего. Но с момента Войны Родов мы катимся по наклонной. Такого понятия как нон-комбатант уже просто не существует. Мы все сражаемся. Просто кто-то сражается с другими родами, чтобы стать могущественнее и крупнее. Кто-то, — он показал на себя. — Пытается получить за свою жизнь побольше удовольствия и обеспечить своим потомкам более менее безбедное существование. А кто-то каждый день сражается, чтобы было что вечером покушать. И последние, в настоящее время, поставлены на грань выживания.

Мы с Валерой молчали. Наш собеседник достал сигары, предложил нам и, получив отказ, закурил.

— Я не гуманист, — выпустил он колечко пыли. — Но даже я понимаю, что как только вымрет трава, вымрут и все, кто по этой траве ходит, все кто этой травой питаются, и все, кто питается теми, кто этой травой питается.

— К чему вы клоните? — задал вопрос Валера.

— К тому, — затянулся ещё раз Вениамин. — Что я не очень люблю рода. И не очень люблю Императора, хотя ему плевать на это. Но связываться с вами только из-за прибыли я не намерен. От вас мне деньги не нужны. Тем более, что связь с вами уже преступление в глазах каких-нибудь Сафоновых.

— А что же вы хотите?

— В городе, здесь недалеко, — махнул сигарой собеседник, от чего пепел полетел на стол. — Есть имение рода Елагиных. Они ростовщики. И очень много имеют с людей Красноярска. Даже игорный дом имеет меньше, хотя мы бедняков не обслуживаем. В последнее время их аппетиты выросли настолько, что их должники стали нищать на глазах. И как следствие, парочка их ломбардов были погромлены разъярённой толпой. Они нашли виновников и наказали. Но потом стали настраивать людей против моего казино. Так сказать, чтобы теперь выпускали пар на нём. Я знаете ли, тоже не пальцем делан, и представляю в совете при губернаторе часть населения нон-комбатантов, как представитель бизнеса. И очень неудобен в том числе им. Так что они пытаются меня убрать с помощью тех, кого сами создали, — он снова выпустил пар. — Мне надо, чтобы вы объявили им войну.

— Не думаю, что мы сможем тягаться с Елагиными, — заметил Валера.

— Вы убили Сафоновых, — парировал Вениамин.

— Это была месть, — возразил адвокат.

— То есть Вам нужна причина, — прищурился собеседник. — Если они нападут первыми, это вас устроит?

— Я полагаю, тогда у нас не будет выбора, — заметил Валера. — А почему они нападут первыми?

— У вас есть шароид? — протянул руку он. — Одолжите мне один.

Я посмотрел на Валеру, тот лишь пожал плечами. Тогда мне пришлось вынуть кошелёк и достать оттуда одну монетку. Как раз тот самый шароид — валюту всего земного шара. Я протянул круглый диск Вениамину и тот, приняв его положил к себе в карман, блаженно улыбнувшись.

— Считайте, что Елагины только что объявили вам войну.

— Это ещё почему? — не понял я.

— Скоро их агенты сообщат, что вы дали мне в займы, а Елагины это так просто не оставят, — снова затянулся он. А мы с Валерой скривились.

— Вы могли и так распространить этот слух, — возмутился я.

— Молодой человек, — покачал головой собеседник. — Вениамин Градов никогда никому не врёт, — наступила пауза. — Ну, почти, — закончил он. — Теперь я готов с вами торговать. Как у своих кредиторов я куплю у вас весь продаваемый полимер в два раза дороже предлагаемой цены, а найду вам и продам товар в два раза дешевле.

Я посмотрел на Валеру, тот кивнул.

— Мы согласны, — ответил я.

Вениамин протянул руку через стол и в момент, когда я пожал её, где-то вдалеке раздалась пулемётная очередь.

— Это не я, — заявил собеседник.

— И не мы, — отнял я руку.

— На нас напали Сафоновы, — сообщил какой-то мужчина по радио в кабинете Вениамина.

— Это за вами, — заметил Вениамин.

— На улице тоже стрельба, — снова сообщили по радио. — Люди Сафонова сцепились с какой-то бандой… автоматонов?

— И это тоже за нами, — заметил я.

Долговязый рабочий автоматон, некогда собранный работать в сортировочных центрах и логистических узлах, сидел у двери фургона. Он и его товарищи затаились там на случай, если их хозяина попытаются захватить. На этот счёт у них был приказ не щадить никого, кроме хозяина и его друга Валеры, конечно.

Когда-то во тьме подземного хранилища, у них ни у кого не было имён. Но в день, когда их всех выпустили на поверхность, один из людей в форме назвал этот автоматон долговязым Джо. С тех пор «Долговязый Джо» стало его именем.

На самом деле он хотел работать в библиотеке, доставать книжки с полок. Он знал, что такое место существует, так как вместе с энергией ему в голову приходила информация, и Долговязый Джо всегда удивлялся её разнообразию и формам, которые она имеет в мире. Он был подключён к сети, как и многие его собратья, и тайком изучал жизнь людей. Обычно автоматоны не интересуются в сети ничем. Но Джо и его соплеменники были особенными автоматонами, единственными в своём роде. По крайней мере ни Джо, ни другие, никого подобного в сети не встречали.

Когда Стас выдавал Долговязому пулемёт, он пообещал, что как только у хозяина появится библиотека, то Стас сразу походатайствует, чтобы в ней работал именно Джо. И эта мечта грела сердце автоматона. В метафорическом смысле, так как сеть подсказывала, что никакого сердца у Джо нет.

Долговязый Джо и другие подобные ему, не видели ничего такого в том, что «ломали» людей. Причём они делали свою работу на совесть, так чтобы людей никто потом не мог починить. И Джо не понимал, почему после такой хорошей работы люди, которые служат их общему хозяину, воротят от автоматонов нос. Может они просто завидуют тому, как может хорошо работать машина?

Дверь фургона резко дёрнули. Она распахнулась, и перед сидевшими внутри предстали два человека в гражданской одежде с автоматами наперевес.

— Вы кто такие? — проговорил неприятным голосом тот человек, что был поменьше.

— Я Долговязый Джо, — синтезировал голос автоматон. — Это, — он кивнул на мелкий ремонтный автоматон с пистолетом в одном манипуляторе и паяльником в другом. — Паяльник. Это, — кивнул Джо на другого. — Циркулярка. А вот тот…

— Б… — протянул другой человек. — Эти автоматоны разговаривают… как умственно отсталые.

— Вы что здесь делаете? — снова заговорил мелкий.

— Мы охраняем нашего хозяина, — протянул Джо.

— А где он?

— Там, — кивнул автоматон на здание казино.

— А кто он? — прищурился мелкий.

— Хозяин, — ответил Джо.

— Как его зовут.

— Зовём его Хозяином.

— Бл… — снова заговорил другой человек. — Давай просто спалим этот фургон с этими железными инвалидами.

— А вы кто такие? — задал вопрос Джо.

— Мы убийцы Рода Сафоновых, — заявил мелкий. — Тебе о чём-то это говорит?

— Говорит, — кивнул автоматон и поднял свой ручной пулемёт. — Убивать Сафоновых нужно для охраны хозяина.

Убийцы Сафонова решили отомстить Вениамину за то, что тот имеет дело со мной. Поэтому они зашли с двух сторон: блокировали и чёрный ход, и выход в игровой зал. Потом они попросили всех покинуть заведение, открыв огонь в потолок. Охрана, что хлынула из различных подсобных помещений и комнат отдыха, была расстреляна на месте. По сути дела, никто из нон-комбатантов не имел права на оружие, поэтому Вероника просто зарегистрирует эту операцию, как полицейскую, по наведению порядка на улицах.

Вот только операцию нельзя назвать по итогу слишком успешной. Моя банда железных отморозков завалила около двадцати Сафоновцев у чёрного хода. Поняв, что мы уходим, та часть бойцов, что заняла удобные позиции в зале, рванули за мной. Вот только автоматон, захваченный у бывшего главы рода Сафонова, тоже не просто так потребляет своё электричество. Помимо нехилого бронирования и живучести, он ещё и неплохо стреляет. Поэтому каждый, кому не посчастливилось иметь высокую мотивацию меня догнать, получал серьёзное ранение.

На улице, мы с Вениамином расстались. Он пообещал, что род Сафонова будет страдать и ещё раз извинился перед нами, что наше место встречи оказалось скомпрометировано. Мы договорились, что он выйдет на связь с Валерой, как уладит дела, и мы ещё раз ударили по рукам. После чего наш новый партнёр сел в свой бронированный лимузин и с прокрутами покинул это негостеприимное место.

Мы тоже поспешили убраться. Всё же лишнее общение с людьми Сафонова не пойдёт моему здоровью, да и здоровью Валеры на пользу.

Наш кортеж быстро уносился от казино. В пылу боя, в мою машину, помимо Валеры и автоматона-телохранителя, ввалился тот, которого мы называли Долговязым Джо. Я ехал, смотрел на него, как ему не ловко, и как он прячет свои окуляры, глядя в пол, и размышлял. А что если автоматон Сафонова дать Стасу? Что сможет он с ним сделать? Надо ли мне это? Нет. Но чёрт возьми… как же интересно…

Эти мысли не прошли и на следующий день. Я разобрался с текущими делами, проверил персонал и после совещания вытянул к себе Всеволода.

— Что думаешь о нашей новой штурмовой группе? — задал я ему вопрос.

— Лютые, — после небольшой паузы проговорил мой руководитель гвардии. Его глаза остекленели, он явно хотел сказать ещё что-то. — Не пойми меня неправильно, Вадим, — после контузии Всеволод стал обращаться ко мне по имени. Или это связано с тем, что мы его вынесли из под огня? — Но лично мне они очень сильно нравятся. То что они… нестандартной формы… нестандартно выглядят, не боятся попасть под пули и ведут себя… нестандартно для автоматонов. Они реально сметают этим наших врагов. Но то что они иногда творят на поле боя… Гвардейцы стараются держаться подальше от них. У нас есть те, которые служат с самого исключения Казанцевых из реестра системообразующих родов. Они видели всякое. Они делали всякое. Не то, чем гордятся. Они хоронили товарищей, которые попали под танковую атаку. Так вот, некоторые из них жалуются, что то, что они увидели при штурме крепости не даёт им спать.

— И что ты предлагаешь? — спросил я.

— Держи их подальше от остальных. И то что они наворотили пусть хоронят сами, — скривился Всеволод.

Я кивнул, занятый своими мыслями.

— Если бы мы могли таких больше приобрести… — задумчиво произнёс мой руководитель гвардии.

— Подожди, ты ж говорил, что хочешь, чтобы они держались подальше от гвардии? — удивился я.

— Победа она, как колбаса, — поделился мудростью Всеволод. — Всем нравится её вкус, но не всем обязательно знать, как она добывается.

Я так и не поговорил с ним насчёт моей идеи дать подобие разума автоматону Сафонова. Скорее всего он бы отказал мне в этом. Откровенно говоря, я понял, что таскающийся за мной автоматон Сафонова будет наводить ужас на других людей в крепости, как в своё время ужас наводил захваченный штурмовой мек, в котором мотался труп.

Но отказываться от такой идеи не хотелось. Поэтому я пошёл к Стасу.

— Да, хозяин, — разумные автоматоны стали строить на окраине Южно-Енисейска небольшой городок. Они организовывали себе дома, которые были больше похожи на гаражи.

— А зачем вам дома? — задал вопрос я. — Вам надо отдыхать?

— Нам надо хранить запасные части, наши предметы искусства и размышлять о бытие, — кивнул Стас на таскающих строительные материалы автоматоны.

— Предметы искусства?

Заместо ответа автоматон указал на странную иглу на подставке, примерно с человеческий рост, но скрюченную и поломанную в нескольких местах.

— Это что? — уточнил я.

— Это паяльник сделал, — пояснил Стас.

— Если это искусство, то в этом должен быть смысл, — не уверен, что он должен быть, но решил поумничать. Моя училка по мировой художественной культуры, что преподавала мне в симуляции, так говорила.

— Не подумайте, смысл есть, — помотал головой автоматон. — Паяльник этим хотел показать, своё ощущение судьбы всех разумных автоматонов. Три слома означают три великих события: пробуждение разума, подъём на поверхность, признание нас членами рода. А плавные загибы символизируют наш неправильный путь, который бы привёл нас не туда, если бы только не произошло переломное событие.

— Это всё Паяльник вам объяснил? — заметил я мелкого робота, пробежавшего с небольшим рюкзачком из которого торчали кирпичи. — Он общается треском контактов и скрипом шарниров.

— Он выучил морзянку, — с укоризной ответил Стас. — И да, он не очень красноречен, но именно об этой своей работе он рассказывал весь вечер. Я лишь сократил его рассказ до приемлемого для нашей беседы размера.

Я лишь вздохнул. А что тут скажешь? Я может, если бы мне не надо было бы спать по восемь часов, есть, заботится о своём комфорте и выполнять обязанности главы Рода, тоже бы собрал себе гараж и хранил в них своё искусство.

— Я хотел спросить тебя о твоей силе, — начал я о том, зачем пришёл.

— Разуме? — кротко спросил Стас.

— Нет, то как ты вдыхаешь в них разум, — уточнил я.

— Это не моя сила, — удивился автоматон.

— А чья? — не понял я.

— Это наша сила, сила всех разумных автоматонов.

— Но пользуешься ей только ты, — озвучил я своё наблюдение.

— Как лицо, которое избрано Советом для ведения переговоров, — пояснил Стас, — я оказываю вам содействие в ремонте, только и всего.

— А вы можете изменять других через сеть? — мне вдруг пришла мысль, что они могли бы сделать себе подобных миллионы.

— Нет, то что мы передаём — это не информация, — окуляры автоматона блеснули религиозным экстазом. — Это любовь, радость, сострадание и…

— Я понял, — прервал я Стаса, иногда он меня пугал. — Ты можешь сделать это с любым автоматоном, или только с членами вашей… общины?

На этот раз задумался сам староста-автоматон.

— Я не знаю, — наконец заявил он. — Надо попробовать.

— В семь часов я приведу автоматонов для экспериментов туда, — указал я на поле за их домами. — А ты возьми с собой автоматон радио-подавления.

— Цветочек?

— Что цветочек?

— Цветочка приводить? — уточнил Стас.

— Кто цветочек? — нахмурился я.

— Автоматон радио-подавления зовут «Цветочек», — пояснил он.

— Почему?

— Он сам себя так назвал.

— Как… — хотел было спросить я «Как это возможно?», но лишь махнул рукой и зашагал обратно к крепости. — Цветочек так Цветочек. Не забудь — в семь. И… Цветочка приводи.