ЭлектроРод

Глава 24

Я сел внутрь одного из переделанных боевых меков. Три мека повесели на себя по два штурмовых автоматона. Итого шесть автоматонов. Не густо, но достаточно. Мне главное, чтобы меня прикрыли, а там только успевай принимать новую технику. И нет, я не умел управлять боевым меком, но тот и сам прекрасно справлялся после моего «усовершенствования». Так что я был своеобразным пассажиром.

Прыжковые ранцы вознесли нас на высоту птичьего полёта. Отсюда город был виден как на ладони. И его вид меня расстраивал. Все наши старания шли прахом. Город горел от многочисленных упавших штурмовых летательных аппаратов, попаданий собственных снарядов и прочего осыпавшегося мусора. А ведь ещё даже не началась наземная битва. Если до неё дойдёт.

Моё внимание приковала верхняя палуба передвижной крепости Кузьмы. Почему я думал, что у него дела обстояли лучше чем у меня? Ах да, «он же старше, значит должен лучше знать, что делает. И конечно, Кукша хуже изобретатеть, чем Кузьма. Кукша же моложе. А нам же нужно вооружение Парамоновых». В общем сейчас, всё это вооружение громили три штурмовых автоматона. Они разбили на крепости Парамоновых всю противовоздушную оборону и на моих глазах оторвали последнюю гаубицу, скинув её вниз с крепости.

Я мысленно отдал приказ на пикирование. Все три моих автоматона сорвались к верхней палубе крепости Кузьмы. И вступили в бой.

Из оставшихся в строю вражеских меков только один был модели «Гвардии Ворона», остальные — легкобронированные, для боевых костюмов, кончено. Я мысленно сосредоточил огонь на них, и стопятидесятимиллиметровые орудия отправили «мелочь» в свободный полёт с края крепости. На оставшегося мы налетели втроём, и он едва успел выставить руки. Мой мек схватил его и тут я ощутил, что отлично ощущаю своим даром и через броню.

— Было три, стало четыре, — произнёс я сам себе, когда перепайка была завершена.

К сожалению, боевые меки, в отличие от штурмовых, не могли попасть внутрь крепости из-за своих размеров, поэтому пришлось покинуть чрево бронированной машины, где я чувствовал себя относительно спокойно.

Внутри крепости Кузьмы творился сущий кошмар. Его гвардия попыталась остановить продвижения врага, но для них это было нереально. Прорвавшиеся меки были явно необыкновенными. Они спалили весь коридор. И мне почему-то вспомнился мек, посланный Якуниным, чтобы разграбить убежище Варгиных. Тогда нас спасла удача и смелость (или отбитость) Нины. (Хотя, скорее всего, и то и другое).

Теперь же я побаивался продвигаться вперёд. Щит мне точно не помощник. Огонь просто обволочёт его и прокоптит меня за считанные секунды в собственном соку. Должна быть идея. Я глянул на долговязого Джо и отдал ему ментальный приказ идти вперёд, а сам замедлил шаг. Всё же автоматоны менее подвержены обгоранию, чем мешки с костями, каким являюсь я.

Впереди в проходе забрезжил свет. Отчего мне стало не по себе. Всё таки, это не тот свет, который я бы хотел увидеть в конце тоннеля. Этот был тёмно-оранжевым, практически адский.

Они просто проплавляли дверь. Я остановился и приказал остановиться своим автоматонам. Да, такое пламя и их превратит в лужицы расплавленного металла за считанные секунды. Нападать сейчас — это не верно.

Однако, не смотря на мой приказ, Долговязый Джо метнулся в сторону врага. На полном ходу он пристегнул к своему пулемёту штык-нож весьма странной конструкции и с ходу вонзил его в сочленение на плече штурмового мека.

Эффект от этой атаки не заставил себя долго ждать. Пилот, видимо не ожидая, что ему в плечо может что-то вонзится, с криком стал разворачивать свою машину, не отпуская рукояти управления оружием. Струя напалма, следуя за направлением дула, окатила его напарника с ног до головы. Тот, видимо, тоже не ожидая такого поворота, а может из-за того, что в консервной банке, на огне может резко стать неудобно, развернул свою машину к бывшему товарищу.

Воспользовавшись замешательством, Долговязый Джо сиганул в прожженную в железной бункерной двери дырку. Она была небольшой, штурмовой мек в неё пролезть ни за что бы не смог. Но вот Джо, прекрасно нырнул в неё дельфинчиком.

Два орущих друг на друга огнемётчика никак не могли отпустить свои гашетки. То ли у них что-то заклинило, то ли жар поплавил им мозги.

Понимая, что сейчас некая критическая масса тепла достигнет своего апогея, я скомандовал своим автоматонам бежать и сам пустился наутёк. Волна от двойного взрыва подхватила меня и понесла, сжигая на мне одежду.

Я упал на пол коридора абсолютно лысый, с голой задницей и весь обожжённый.

— Как ты там? — проговорил в наушнике Всеволод. — Наши уже дерутся на окраинах. Мы гасим их артиллерией, но этого недостаточно. Будет помощь от Кузьмы?

— Все гаубицы у него уничтожены, — сообщил я. — Так что помощи не жди. Я тут обгорел мне бы медика.

— Обгорел⁈

— Я уже иду, — сообщил Кузьма. — Если обгорел не сильно, то мы его в нашем лазарете подлатаем. У нас есть всё необходимое.

— А если сильно, отправьте к нам, — отрезал мой начальник гвардии.

— Отправим… отправим… — проворчал Парамонов.

Сзади послышались шаги. Но развернуться я боялся. Всю кожу жгло, и каждое движение причиняло боль.

— Ну… — услышал я голос Кузьмы. — Волдыри будут. Но нет ничего непоправимого. Ну ка, ребятки, несите его в лазарет.

Меня подхватили чьи-то руки и подняли. От их прикосновений стало ещё больнее, и я на кое-то время отключился, а когда пришёл в себя, уже лежал на массажном столе.

Мягкие и одновременно сильные руки мяли мне спину, оставляя после себя приятное холодное чувство. Там где ладони проходили, я ощущал, как моя кожа перестаёт саднить. В мою спину упёрлось что-то мягкое и большое.

Я сначала не понял что это, а потому дёрнулся.

— Тихо, — прошептала Мила.

— Что ты делаешь? — задал вопрос я, прислушиваясь к своему телу. Ощущения были приятными.

— Мой дар — целительство, — тихо проговорила она, как будто нас могли здесь услышать. — Только это секрет, целители ещё более прокляты, чем даже носители дара Теслы. Если за такими как ты охотится лишь император, то за целителями охотятся все.

— Правда? — там где она вела руками боль спадала. Но она делала это крайне медленно.

— Моя мать была тоже целителем, — поделилась Мила. — Как и моя бабка. Бабку похитили. Просто ворвались в дом и увезли в неизвестном направлении. Дедушка именно потому так одержим оружием. Он пытается защитить всех нас после того случая. К сожалению, моя мать до этого случая тоже стала на учёт, как член рода с даром целительства. Когда я была маленькая, мать попытались похитить из машины. Но гвардейцы и отец не дали этого сделать, завязалась перестрелка и нападавший кинул связку гранат. Убило всех, в том числе и мать. — Мила вздохнула. — Меня не стали регистрировать. Официально я член рода без выявленного дара. И дедушка никуда не выпускает меня, живу у него под колпаком.

Она аккуратно потянулась к дальней от неё моей лопатке и я ощутил сильное давление в спину мягким.

— Ты что, без майки, — напрягся я.

— Да, когда лечишь, очень важно сосредоточиться на своих ощущениях от ладоней, — сообщила она. — А майка, рукава, остальное сильно отвлекает. Когда я лечу раны, я обычно не снимаю с себя верх, но с ожогами по другому. Тут много работы. Ткани надо восстанавливать осторожно, чтобы они потом не отслоились. Надо лечить их от глубинны, восстанавливая постепенно, чтобы не осталось полостей.

— А кто тебя учил? — задал вопрос я.

— Часть знаний ещё от матери помню. Остальное нашла в её учебниках. А ещё дедушка нанимал мне учителя, и тот много меня учил. Но он был старенький, почти за стопятьдесят. Дед специально нанял такого, который уже никуда не уйдёт. И тот учил меня два года, пока не одряхлел настолько, что не смог подыматься с кровати. А вскоре умер.

— Это он придумал, чтобы ты топлесс лечила? — вырвался у меня вопрос, от того, что я представил старого извращеца.

— Нет, — по голосу я услышал, что она улыбается. — Я прочитала у матери, что при таком лечении должна быть очень удобная одежда. Лучше всего шёлковый халат. Но даже он отвлекает меня. Поэтому я стала делать так.

— О-о-о, — ответил я многозначительно. События последних месяцев и тяжкий труд совсем отвлекли мои мысли от главного, наверное, инстинкта в этой жизни. Да и грубое отношение Нины ко мне (и к всему окружающему) подавляло. Я не мог ответить ей на этот вал пассивной агрессии, так как жалел её. И вроде как она была полезна делу. Но пассивная агрессия изматывает, а переход в активную фазу я не провоцировал, так как «она потеряла всю семью и весь её город был разрушен». Хотя и сложно сказать, стала ли она такая из-за своего горя или всегда была такая. Не осталось ни одного слуги или гвардейца, чтобы спросить у них.

Мда-а… мысли о Нине, конечно, слегка остудили меня. Но всё равно очень тяжко. Вот прям я чувствую, что деваться некуда. Мила перешла к излечению обгоревшего места ниже спины и стало ещё хуже. Нет, кожа там восстанавливается и уже не жжёт так сильно, но ноги напряглись, чтобы Мила не заметила… побочного эффекта её манипуляций. Интересно, если тебе нравится, что девушка мнёт тебе задницу, это гейство или нет? С одной стороны всё что связано с прикосновением к мужской заднице — это гейство. С другой стороны, вроде как касается девушка. То есть реакция на прикосновения девушки, это же полная противоположность гейству. Как мне кажется. Сложная штука, это гейство, особенно, в моей ситуации. Тут бы стол не запачкать.

— Ты напрягся? — озабоченно произнесла Мила. — Всё в порядке? Где-то болит?

— Всё в порядке, — сдавлено ответил я.

— Точно?

— Да… — надо думать о чём-то другом.

— Нет. Что-то определённо не так, у тебя так участилось сердцебиение, — заметила она. — Сейчас проведу диагностику.

Мила положила руки на грудной отдел позвоночника, и я почувствовал лёгкое покалывание по телу.

— О, — через какое-то время произнесла она. — А у вас с Ниной ничего не происходит?

Когда она убрала руки стало легче, но вот вопрос снова заставил напрячься. Кажется ей тоже неудобно было спрашивать.

— Нет, — сдержанно ответил я.

— А хоть эта… — она жалась. — Ну эта…

— Нет, консумации не было, — опередил я вопрос.

— Почему?

— Нас поженил против нашей воли сам Император.

— Хм-м-м, — произнесла Мила. — Но ведь она в полной твоей власти.

— И что?

­— Ну, ты мог бы ей приказать там, — заметила она.

— Я не хочу.

— И ничего к ней не испытываешь?

— Нет… вроде.

Она снова прикоснулась ко мне. На этот раз к бёдрам. Постепенно боль из них уходила. Здесь штаны шли складками и поэтому ожоги были пятнами из-за замявшейся ткани.

— Вроде? — неуверенно произнесла Мила.

— Ну, она моя жена, — ответил я. — Ну, вообще, изначально собирались объединить наши рода на правах равноценных членов.

— Типо сестра?

— Типо сестра.

— Ясно, — Мила развернулась и прошла к вешалке в углу комнаты. Мне всё же удалось рассмотреть её спину, прежде, чем она накинула майку и халат. Она была фигуриста, хоть и «в теле».

— Я распоряжусь, чтобы тебе принесли форму, — развернулась она. Затем, пройдя до двери, Мила замялась. — Ты знаешь, что дедушка хочет, чтобы я стала твоей женой.

— Он говорил, — кивнул я.

— Что думаешь?

— Не знаю, хотел бы узнать тебя по лучше, но видимо, здесь такие обычаи, — пожал я.

— Где? Здесь? — она посмотрела на меня как-то странно.

— Извини, — усмехнулся я. — Я провел десять лет в симуляции. Там всё по-другому.

— Как «по-другому»?

— Ну, по любви… по согласию… — попытался объяснить я.

— То есть поэтому ты её не принудил? — задала она вопрос.

— Ну, это неправильно, — ответил я. — Для любого мира. Она не хочет.

— А меня, если женишься, тоже не будешь принуждать? — прищурилась она.

— Нет…

— Дедушка никогда не согласится на союз с другим родом без закрепления это династическим браком, — наконец сказала она. — Он выглядит добродушным стариком. Но он никому уже не доверяет. Многие его союзы развалились из-за его… недоверия… — призналась она. — Если ты женишься на мне, его род войдёт в твой, и он будет подчинён тебе. И я… я хочу, чтобы было так. Дедушке осталось не много, как только он умрёт, я не смогу управлять родом, даже если разрешит Император. Поэтому, я хочу… хочу за тебя замуж. Пусть это будешь ты.

Я кивнул огорошенный таким признанием.

— Извини, — опустила глаза Мила и выбежала из помещения.

Я остался сидеть в тишине. Ну как в тишине. Кажется, я слышал отдалённый голос Всеволода. Рядом с массажным столом, на небольшом столике на колесах лежал наушник. Я вставил его в ухо.

— Ну, слава богу, — проскрежетал мой руководитель гвардии. — Я думал тебя этот старый п… залечил на….

— Как у вас там?

— Мясорубка, — сообщил Всеволод. — Правда не с нашей стороны. Эти бешенные автоматоны одним видом деморализуют врага. Кукша восстановил гаубицы. Сейчас мы накрываем наступающих огнём. Фланг держит гвардия Кузьмы. Справляемся в общем, но они подтягивают артиллерию дальнобойней нашей, нам бы помощь твоих боевых автоматонов. А то они без тебя никого не слушают.

— Ок. Выдвигаюсь, — я глянул гвардейца, который занёс мне новую форму со знаками Парамоновых.

— Стой, какой «выдвигаюсь», — возмутился Всеволод. — Ты же обгорел.

— Уже вылечили.

— Ожоги?

— Это долгая история, потом расскажу.

На верхней палубе меня послушно ждало четыре боевых мека. Я сел в одного из них, и мы сразу взлетели в те координаты, которые указал Всеволод. Конечно всё не могло пройти гладко. Хотя бы потому, что мы уничтожили всех боевых меков и у противника не было сомнения, что по небу летит не их техника.

Все четверо маневрировали над вспыхивающими и летящими в небо струями трассирующих боеприпасов, которые пытались достать нас. Иногда с поверхности поднималась маленькая горящая точка, которая целила одного из меков. Тогда они просто расходились разбрасывая вокруг тепловые ловушки и уходя в крутых виражах от надвигающейся ракет.

Один раз меня даже «отключило» на несколько секунд из-за затяжного кувырка по спирали, в попытке уйти от преследующего снаряда.

И когда, наконец, мы сорвались в пеке, я прям почувствовал, как все органы оказались в момент невесомости.

С высоты я видел, как маленькие, не больше муравья люди разбегаются от гаубиц, которые выглядели как игрушки. Противостоять нам никто не захотел, поэтому все артиллерийские расчёты сочли за счастье покинуть свои машины, пока их не размолотила наша группа.

Но уничтожать столь ценную технику мы не стали. Пара прикосновений, и машина запела в унисон с нашими боевыми меками.

— Где достойные цели? — задал я вопрос.

— К вам движется танковое отделение! Уходи от туда!!! — прокричал по рации Всеволод.

— Давай координаты целей! — крикнул я в ответ.

В наушнике заговорил оператор. Мне было достаточно мысленно сосредотачиваться на цифрах, чтобы гаубицы сами разворачивались и начинали обстрел. Танковое отделение появилось из-за пригорка, и мы сразу же открыли по ним огонь.

Всё же эти модели «Гвардия Ворона» великая техника. Не представляю, как с ними сражаться без моего дара. Тот конструктор, что делал их, напихал кучу разных фич. Я завороженно смотрел на мониторы, тогда как мой боевой мек послал во врага два выстрела, сделав это с упреждением и по навесной траектории. И оба попадания снесли обоим танкам башню. Остальные меки не отставали.

Как только от взвода осталось отделение, которые решило скрыться, я дал своим мекам приказ прекратить огонь. А своему — совершить прыжок. Теперь у нас стало на три танка больше.

— Они бегут, — сообщил Всеволод по рации. — Наши радиоперехваты говорят, что главы родов в панике. Они пытаются спасти хоть что-то. Сильно надеялись на артиллерию, но теперь ты и это у них отнял. Возвращайся на базу.

— Что значит на базу? — возмутился я. — Тут столько техники, которая пока не «освобождена».

Я спал как убитый. Теперь, когда я знал, что у Парамоновых есть целитель, я потребовал от Кузьмы помочь вылечить моих раненных, и тот весьма непрозрачно намекнул, что делает это первый и последний раз для не своего зятя. Что ж я почти смирился с мыслью, что мне надо будет женится на Миле. У меня есть одна бесполезная жена, почему бы мне не завести вторую?

А ещё, мне не даёт покоя вопрос, как оно с автоматоном. Эта Лолита-Маша не такой плохой вариант. По крайней мере она не ставит мне условий, и готова на меня набросится.

На палубах крепости были выставлены караулы. А город патрулировался вечно неспящими автоматонами. Но ни глаза машин, ни глаза людей в упор не видели семь фигур, что спустились на диковинном летательном аппарате в окрестностях Южно-Енисейска. Процессия сияя золотом прошла по улицам города, не прячась ни от кого. И никто их не замечал.

Перед ними опустился трап передвижной крепости, а все двери раскрывались беспрекословно. Они прошли в покои главы рода, и я проснулся ровно тогда, когда им это было удобно.

Моё сердце застучало, и я сел на кровати. Вокруг меня стояли автоматоны, не такие как остальные. Их панели отдавали золотом, они были не похожи друг на друга, но тем не менее не оставалось сомнения, что они едины и созданы для одной функции. Я знал одного из них, видел его раньше. А значит и остальные — это аватары императора. Все семь окружили меня. Мои пальцы впились в одеяло. Где-то под подушкой у меня была дубина, а в тумбочке пистолет.

Шесть из семи аватаров подняли вверх правую руку, как бы сигнализируя, что пришли с миром, а седьмой, стоявший посередине, достал ноутбук, раскрыл его и повернул ко мне. На экране автоматически включилось видео. На нём был старец. Он отдалённо напоминал изображения императора, которые я видел в учебниках этого мира. Но лишь отдалённо.

— Я первый и последний император человечества, — заявил старик с экрана. — И я умер сотню лет назад…

Продолжение (второй том) здесь: https://author.today/work/357748