Эльфы средней полосы

Глава 2. БОЛЬШОЙ КОДЕКС

Старик занял место в уголке на лавке, около сваленных в кучу музыкальных инструментов. Незаметно поднял руку, пошевелил пальцами. Нет, никакой посторонней магии, шатер надежно защищен. Но вдруг кончики пальцев закололо сотней иголочек, старик почувствовали сильнейшее действо, словно приближался какой-то мощнейший магический артефакт. Древний и необычайно сильный. Лонир аж поежился от исходящего от него излучения.

А вот и он. Четверо герольдов поспешно внесли в шатер большой рулон холста, намотанный на толстую жердь, умело развернули его и растянули за троном. Гобелен! Большой Эльфийский кодекс! Старик даже не смог сдержать восторженного возгласа. Величайшая тайна рода боевых эльфов во всей красе! На нем выткана Изначальная древняя дубрава -- сакральное место для каждого эльфа. По легенде этот гобелен соткан из лоз, трав и побегов Чистой дубравы, давшей начало всему сущему, из шерсти животных, обитавших в ней. Большая Мать сама соткала его, вплетая в ткань свои волосы, смоченные кровью императора Юниана во времена Великой Смуты. Тогда враги не посмели преследовать императора в Священной дубраве, ибо боялись Чистых. Но раны императора были тяжелы, и он умирал. Большая Мать срезала свои волосы и возложила их на раны императора, чем спасла ему жизнь. А потом выходила его и полюбила. И взяла в мужья. Плодом их любви стали три сына. Первые Боевые эльфы. Эльфы – воины! Они и получили империю в наследство в почти равных долях.

Старик перевел дух. Гобелен завораживал. Гобелен рассказывал свою историю, набирая силы и силу красок. На только что сером с какими-то белесыми вкрапинами полотне стали быстро проступать яркие пятна, сливаясь в единый рисунок рощи на берегу озера. Рисунок не был статичен, вот качнулись на ветру ветки дуба, слетел, кружась, багряный лист с клена, в озерце раскрылась кувшинка. С гобелена явно раздалось журчание ручья и пение каких-то птиц, что-то зашуршало в камыше. Под ветвями могучих дубов – цветущая поляна. Травы и кусарник, некоторые совершенно невероятного вида. Старик знал много растений, но даже он вряд ли смог бы назвать половину из тех, что росли на поляне. И каждое растение имело смысл. Могло вылечить, могло навредить. Могло накормить, могло отравить и даже убить. Знающий тайны этих растений – лесной ведун. Каждый эльф – лесной ведун. В идеале…

Герольды тем временем расстилали ковры. Драгоценные эльфийские ковры по мягкости и свежести не уступающие майскому лугу. Герольды быстро поливают их эльфийским быстроцветом. Из ковров немедленно показались зеленые ростки, побеги и лозы, раскачиваясь и извиваясь, они поднимаются по стенам к самому потолку. Очень скоро весь шатер внутри превратился в подобие поляны у Священной рощи.

Старик отмахнулся от назойливой виноградной лозы, пытавшейся было обвить его ногу, и продолжил смотреть на гобелен, припоминая его иное название – «Немой укор». Если посмотреть чуть сбоку, рисунок на гобелене складывается в карту трех империй. А сверху, в кроне дуба – три мужских портрета. Юний, Юлий, Май. Юний – старший сын Юниана и Большой Матери получил в правление столицу мира Аллаир и лучшие южные земли. Средний сын – богатые северные земли и бескрайнюю тайгу. Младший – Май, любимец Большой Матери получил ее владения – всю Среднюю полосу и Большой лес с главными святилищами.

Но вот голубое небо на гобелене потемнело, появились мрачные тучи, над лесом сверкнула молния, вдали прогремел гром. Гобелен продолжал вещать, что сыновья Большой Матери не смогли сберечь и приумножить полученного наследства. Не было меж ними единства, подобно смертным братья враждовали. Дождь на гобелене быстро сменился снегом и метелью. Слетел последний желтый лист с древнего дуба, покрылась ледяной коркой озерная гладь. Северная империя пала первой еще в стародавние времена. Пала не без помощи гномов, но теперь там правят смертные короли, постоянно воюя друг с другом. Уцелевшие северные эльфы ушли в тайгу, и от них мало что слышно. Рисунок на гобелене снова изменился. Древние руины посреди бесплодной пустыни, засохшие деревья со скорченными словно в судороге ветвями, и беспощадное солнце, сжигающее все живое. Лишь юрты орков, крытые звериными шкурами в тени развалин грандиозных мраморных храмов. Южная империя, измученная вековой засухой, пала под натиском степных орков, и великий народ южных эльфов исчез. Но вот в тени от обломка мраморной колонны выбивается из серого праха крохотный росток. Он еще мал и слаб, но в нем – жизнь! И надежда.

Вот от гобелена повеяло свежестью, он снова позеленел. Да, только среднеполосные эльфы сохранили свои земли, дав отпор и оркам, и людям, и особо – коварным гномам. После страшной Битвы Народов эльфийские девы, оставшиеся вдовами, по примеру Большой Матери приняли к себе лучших пленных воинов из смертных, дав начало роду боевых эльфов, которые, впитав отвагу отцов и унаследовав мудрость матерей, вернули родовые леса и древние святилища. Их правитель Эдельвейс Май стал основателем династии эльфийских королей. Разворачивая Большой кодекс, каждый эльфийский король должен вспомнить, что когда-то потомкам Большой Матери принадлежал весь мир!

На гобелене снова светит солнце, ветерок шевелит влажные листочки древних дубов. Пока живет Большой лес со священными рощами, живо эльфийское племя. Только сейчас старик заметил, что рассказ Большого Эльфийского кодекса сопровождался тихой мелодией, стихшей с раздавшемся за стеной шатра звуком боевого рога. Словно испугавшись его, инструменты забились в угол, лишь лютня замешкалась, задрожав струной в протяжном стоне.

В шатер вошла принцесса Крапива. Ее и не узнать! Парадный зеленый камзол, шитый золотыми резными листьями и желудями, золотая перевязь, короткий меч на поясе. И прическа уложена по старой моде с косой, уложенной вокруг головы.

Герольды еще раз протерли влажными полотенцами родовой стол, по легенде сколоченный из досок изначальных дубов священной рощи, закончили свою работу и выбежали вон. Король к тому времени успел сменить походное платье на парадное за выросшей из ковра ширмой из побегов плюща-вьюна, уселся на трон. Спохватился, подозвал Ириза с драгоценным ларцом, быстро надел на голову золотой обруч с большим Лунным камнем, на пальцы -- перстни четырех стихий и дал знак начинать. Протрубил рог начала Большого совета.