Эльфы средней полосы

Глава 2. УЛИКА

Лысый Муромец позвонил рано утром и сказал, что надо встретиться. Срочно. Соображаю, что на консультацию к заразе Нистратову уже не успеваю, но делать нечего. Муромец – мужчина серьезный, так просто тревожить не стал бы. Приглашаю заехать в гости.

Приехал быстро, жилище наше цепко осмотрел, перед семейным портретом над камином задержался. Посмотрел на меня вопросительно. Они? Киваю.

– Красивая у тебя матушка, -- констатирует Муромец и сразу к делу, но с предисловием:

– Ты знаешь, к нам много кто приходит. Иногда и сумасшедшие совсем. Тут две тетки приходили, жаловались, что соседи просвечивают их лучами через стену. Принесли кусок стены. Реально кусок бетона! Чем только стену долбили? В общем, когда ты нас в первый раз в лес поволок, у меня тоже кое-какие сомнения по твоей личности возникли. По части психики. Но Алеша, младшенький наш, на твою защиту твердо встал. И вот решил камеру в лесу оставить. Аккурат напротив дуба. Знаешь, такие камеры слежения – ловушки. Из арсенала современных лесников. За тиграми амурскими следить, или за кабанами. Срабатывают на движение. Без особой надежды поставили, так, на всякий случай. Просто у Алеши без дела валялась. И вот… В общем, смотри сам. Жаль, разрешение слабовато.

Полез в карман за флешкой:

– Есть на чем посмотреть?

Киваю в угол, Муромец долго возился, вставляя флешку в Сашкин комп, отыскивая нужный файл, наконец, нажал на «ввод». На экране – лес, та самая поляна с дубом. Изображение черно-белое, разрешение, действительно, слабовато, звука нет. Сумерки опять же. Судя по циферкам внизу экрана, снималось все это дело вчера вечером.

С минуту ничего не происходило. Вдруг в кроне дуба появляется слабое свечение. Свечение усиливается. Прямо из него появляется темный силуэт, за ним второй, чуть позже – третий. Люди. Откуда? Цепляясь за сучья, они спускаются по стволу вниз. Двое помогают третьему. Они в трико и в коротких плащах, третий – в длинном плаще и в широкополой шляпе. Лица видно плохо из-за разрешения, но явно не негры. Обычные лица, двое молодых, длинноволосых и старик с седой с бородой. У него в руках длинный посох. Все трое встают под дубом и смотрят в сторону свечения. Где-то с минуту стоят. Из свечения появляется еще один силуэт, но за ветки не цепляется, а камнем падает вниз. Он связан. Тут же сверху прямо на него падает второй и тоже связанный. Тела на земле начинают извиваться, одно даже пытается встать. Молодой вдруг резко бьет его ногой. Тело опрокидывается на спину и вдруг начинает искриться, как фольга в микроволновке. От него идет дым. Второе тело под дубом корчится в судорогах и тоже дымит. Молодые и старик на все это дело внимательно смотрят. Вдруг один из дымящихся вскакивает на ноги, прижимается спиной к дубу. Лицо темное, страшное, перекошенное. Рот открыт, видимо, орет. Вспыхивает! Сначала лицо, потом все тело. Натурально горит! Тут же вспыхивает и второй, лежачий. Оба горят ярким пламенем, рассыпая искры. Троица от источника воспламенения отошла, но также внимательно за всем наблюдает. Горящая фигура вдруг обмякла и рухнула. Горение под дубом быстро прекращается. Старик подходит к дымящимся останкам и разгребает их посохом. Дает команду молодым, один снимает сумку с плеча и нерешительно подходит к месту такой неожиданной кремации. Кажется, старик сердится, оба молодых быстро натягивают на руки перчатки, собирают и ссыпают оставшийся от погорелых прах в сумку, бросают туда два обугленных шара. Черепа? Старик смотрит по сторонам, поторапливает. Вот прах собран, один из молодых стягивает перчатки и брезгливо швыряет их в кусты. Старик грозит ему посохом, молодой идет к кустам, скоро возвращается с виноватым видом. Старик снова смотрит вверх, оглядывается, торопит. Молодые лезут по стволу вверх, старик за ними. Видно, что ему тяжело, но упирается изо всех сил. Последним исчезает в свечении. Свечение медленно гаснет.

Смотрим в экран оба офигевшие. Муромец признается, что раз пять это пересмотрел и все равно глазам своим не верит. Этого не может быть! Нашел еще один файл, запустил. На экране стоп-кадр. Крупно – перекошенное лицо дымящегося перед возгоранием. Ну и рожа! Очень похож на зомбака из голливудских ужастиков. Глаза такие же белесые.

Муромец вытащил из пачки сигарету, предложил мне и сам закурил:

– Утром посмотрели, глазам своим не поверили, сразу по коням, и туда. Едем, материмся, я, признаюсь, тебя большей частью материл. Думал, что студентик, то есть ты, с нами шутки решил шутить…

– Ну а я-то здесь при чем?

Муромец прижал руку к груди, мол, погоди, дай договорить:

– …но умом понимаю, что это – не розыгрыш. Больно уж натуралистично. Едем, думаем, что делать. Мы ведь народ – законопослушный. У нас с ментами мир и дружба, поскольку сами бывшие менты. И договоренность, если что серьезное, криминал какой, мы сразу информируем. А тут не то что криминал, мокруха! Натуральное сожжение двух лиц при отягчающих. Приехали. Под дубом – зола, пепел, на коре – следы горения. Собрали, что можно собрать, и в лабораторию.

– И что?

– Обнаружены частицы человеческих тел со следами кремации. Но! Внимание! Частицы мертвых тел с явными признаками трупного разложения! Мертвых, понимаешь?!

Ни хрена не понимаю:

– Погодите, вот эти, которые горели, они были уже мертвые?

– И срок разложения – не менее полугода! Представляю, как эта парочка смердела. И еще никакого намека на горючие вещества, ни бензина, ни керосина. Есть спирт, этиловый. От процесса естественного брожения. Они сами полыхнули! Непонятно от чего.

Сижу, смотрю на оскаленную морду на экране. Надо же, зомбак! Как из кино!

– И вот еще что.

Муромец залез в карман, вытащил что-то в пластиковом файле. Перевернул, вытряс. На стол шлепнулась светлая кожаная перчатка, испачканная золой.

– Алешенька в кустах нашел, – сказал Муромец как-то обреченно.

Смотрю еще раз видео. Качество записи хреновое, но лицо старика мне почему-то показалось знакомым.