Эндор II

Глава 2

Марониус оказался гостеприимным хозяином островка. Выделил мне комнатушку в три квадратных метра на втором этаже. Аскетизм, да и только. Из мебели – односпальный соломенный тюфяк, накрытый шкурой медведя. Одеялом служила такая же шкура. Ну и всё. Из крохотного окошка открывался вид на лесистую местность.

Остров округлой формы оказался не таким уж маленьким: пятнадцать на одиннадцать километров, примерно, конечно. Больше половины его занимали горы, тоже частично покрытые лесом. В общем, деревьев – жуть.

На заре мы за ними и направились. Марониус выдал мне рубаху из светлой грубой ткани, коричневые кожаные штаны и сапоги. Да и сам старец снял балахон и выглядел подобным же образом. Ну прямо настоящие лесорубы.

Пуся осталась дома. Она вообще стала как больная старушка, всё время спит.

— Вот, — указал Марониус на дерево со стволом толщиной в три ладони. — Руби!

Я взял топор, который передал мне старец, и со всего маху ударил по стволу. Ой, как заболела-то рука. Отдача от удара ужас какая неприятная, оказывается. Топор вошёл глубоко, и пару минут я пытался его освободить под смех Марониуса. Даже упёрся левой ногой в дерево и, двумя руками держась за топор, силой потащил с визжащим звуком.

— Хорош, — усмехнулся Марониус, наблюдая, как я распластался на земле. Топор упал рядом. — Продолжай, чего разлёгся, — подмигнул мне старец.

Не желая сдаваться, я встал, ухватил древко, зрительно прицелился по тому же месту и ударил. Но уже не стал бить так сильно, как в прошлый раз. Дюжина ударов, а дерево никак не желало падать. Я покраснел от перенапряжения, пот лил градом.

— Понял, в чём ошибка?

— Нет.

— Тогда смотри! Точность — единственное, что имеет значение. Сила удара не так важна, как его расположение. Руби серией ударов: сверху, снизу и затем посередине, и тогда щепки будут вылетать. Вот, – Марониус стал отточенными, методичными ударами разрубать ствол дерева. Кусочки ствола стали отваливаться. Прорубив треть, старик зашёл с другой стороны. Рубил, пока дерево, наконец, не завалилось.

— Любопытно, — кивнул я, рассматривая поваленное дерево.

— Тогда держи, — Марониус передал мне топор. На лице его не виднелось и капельки пота после всей работы.

Я принялся рубить, как показал учитель. Через пару минут я бросил топор на землю и показал свои ладони, где начали вздуваться свежие мозоли.

— Ох! — простонал я, осторожно трогая их пальцами.

Рассматривая его руку, Марониус усмехнулся.

— Даже у женщин ладошки погрубее будут.

— Да что ты говоришь! — недовольно откликнулся я и опять взял топор. Сжав губы, я стал рубить дерево, как одержимый. — А так могут женщины?

Марониус помотал головой.

— Нет, конечно. Так могут только настоящие мужчины. А у тебя есть характер.

— Естественно! — взревел я и обрушил град ударов на бедное дерево. Удары были нечёткими и не всегда попадали в цель, но бешеный натиск давал свои плоды. Мозоли лопались, но и дерево стало поддаваться. Завершающие штрихи – и подсечённый ствол, затрещав, повалился. Я доминирующе и в то же время без сил сел на поверженного лесного гиганта. С видом победителя я смотрел на учителя. Тот пару раз хлопнул в ладоши.

— Ты мой лучший ученик!

— Только не говори, что единственный, — буркнул я, озираясь по сторонам. Как я понял, на острове мы были одни.

— Не единственный, а первый.

— Да ну тебя!

Марониус рассмеялся, а потом, успокоившись, скомандовал.

— Покажи ладони!

Ладони заливала кровь из многочисленных ссадин.

— Это не дело, пойдём. Приложим целебные травы.

На крыльце дома я уселся за столиком, на котором Пуся сладко дремала. Когда мы появились, она удостоила нас лишь коротким взглядом и продолжила спать. А Марониус ушёл в кладовую, предварительно приложив травы к моим ладоням.

Через пару минут он вернулся с подносом. Кувшин с вином, хлеб, сыр и вяленое мясо.

— О! — обрадовался я, завидев еду: в желудке заурчало. — После хорошей работы можно и подкрепиться.

Учитель поставил поднос на стол и приподнял бровь.

— Хорошей? Разве может пятнадцатиминутная работа называться работой?

— Как пятнадцать минут?! — искренне удивился я. — Там минимум пару часов прошло.

Марониус усмехнулся.

— Забавный ты, — он повернулся к белочке и вытащил из кармана горсть очищенных орехов. Пуся проснулась и, слабо пискнув, лениво принялась за них. — Бедняжка, у неё и зубки уже не те, не может скорлупу самостоятельно прогрызть, — объяснил мне Марониус.

Я жевал мясо и с жалостью смотрел на Пусю.

— Эх! Если бы я только мог как-то помочь!

— У тебя большое сердце, Лёха, — произнес старик, присаживаясь рядом. Он разлил вина по кружкам. — Ты обязательно поможешь ей. И всему миру.

— Но как?

— На тебе я вижу отпечаток света.

— Что?! — чуть не подавился я. – Какой ещё отпечаток?

Марониус неспешно откусил мяса.

— Ты выбран светом! Я не знаю, как это проявится, но отчётливо вижу, что это так.

— А как ты это видишь?

— У меня есть дар!

— Ага… Ты не так прост, Марониус.

— Все мы со своими секретами!

Некоторое время мы молча ели. Каждый ушёл в свои мысли. Я раздумывал над происходящим и подводил итоги. Куда мне деваться? Придётся пожить немного на острове. Без корабля всё равно не выбраться, но с его прибытием я точно уплыву на материк. Я посмотрел на тяжело посапывающую Пусю. Иногда моя питомица просыпалась, дико мотая головой, пытаясь определить, где находится. Завидев меня и старика, она, успокоившись, снова засыпала.

«Я найду систему, во что бы то ни стало, и спасу тебя Пусенька!» — твёрдо пообещал я себе. — «Если даже для этого придётся обойти весь мир!»

Вдруг я ощутил странное тепло в области солнечного сплетения. Не сказать, что было больно, а, наоборот, даже как-то приятно. От неожиданности я вскочил с места. Старик поднял бровь. В его взгляде сквозило любопытство.

Я взволнованно проговорил:

— У меня что-то появилось здесь, что-то странное! — я указал на область выше живота.

У старика поднялась и вторая бровь.

— Здесь?

— Да!

— Оно бурлит?

— Ага. И греет. Ты знаешь, что это такое?

Тут уже старик вскочил с места и воскликнул, сдерживаясь однако, чтобы не разбудить белочку.

— Это немыслимо, поразительно, удивительно!

— Что-о-о? — я недоумённо уставился на него.

Старик сел на стул, осмотрелся, будто его могли подслушать, и пригнувшись ко мне, прошептал:

— Это магическая энергия! — он подмигнул.

Я вытаращил глаза и открыл рот. Марониус поднял руку, прикрывая мою отвалившуюся челюсть.

— Но знаешь, что самое странное?!

Мой дар речи пропал, глаза были готовы вывалиться из орбит, и я лишь помотал головой.

— За последнюю сотню лет во всём Эндоре нашлось только пятнадцать молодых учеников, у которых обнаружилось магическое начало. А раньше мы набирали их минимум по сотне каждый год. Очевидно, приток новых магов заметно снизился, да что там, почти истаял. И ещё, — он придвинулся ближе, — у землян магических способностей никогда не наблюдалось.

— Ого! — выдавил я, огорошенный свалившейся информацией, но умудрился уточнить: — Правильно я понимаю, магическая энергия не имеет никакого отношения к системе и может свободно функционировать без неё?

— Именно, — подтвердил Марониус.

— Класс! Значит, я скоро смогу вызывать землетрясения и метать огненные шары?

Старик осадил меня, вскинув руку.

— Не так быстро, парень! Шары он захотел… Тут нужно учесть два аспекта. Первое, чтобы метать огненные шары, нужна магия огня. А мы ещё не знаем, к какой магии у тебя предрасположенность.

— А я не могу сам выбрать стихию?

— Стихия выбирает тебя.

— Эх! — расстроился я. — А второе?

— А второе, — продолжил собеседник, — это сила магии. Чтобы сотворить огненный шар, тебе необходим большой уровень силы, ведь это одно из сложнейших заклинаний в книге магии огня. И ещё и колоссальный практический опыт.

— Ну, практику наработаем, а как узнать мой уровень силы?

Старик тихо рассмеялся.

— Да ты не спеши, это потом узнается. Терпение. Надо начать с азов обучения, а потом и откроется уровень владения.

— Понял, — задумчиво проговорил я. — Надо найти мага, который сможет меня обучить, — тут мои брови сами собой поползли наверх, и я с хитрым прищуром уставился на Марониуса. — А ты откуда всё это знаешь? Такое не может быть известно простому отшельнику-лесорубу.

— Да что ты говоришь! — довольно ухмыльнулся старик. — А я всё думал, когда же до тебя дойдёт. Я уже стал сомневаться в твоей интеллектуальной составляющей.

Марониус засмеялся, и даже проснувшаяся Пуся хихикнула. С искрой прежнего задора в глазках она посмотрела на меня. Как же приятно видеть её такой. Я готов выглядеть тупицей для всего мира, если она от этого будет чувствовать себя лучше. Но старику я заявил:

— Так кто же ты, наконец?!

Старик перестал хохотать и неожиданно посерьёзневшим голосом заявил:

— Бывший глава серых магов и родной брат Готара Ужасного – Марониус Терберийский!

— Твою-то дивизию! — только и удалось вымолвить мне.

***

Я довольно разлёгся на кровати, уставившись в ночное окно. Звёзды волшебно поблескивали, словно намекая, что это магический мир, и здесь всё возможно. Я вспоминал, как на Земле мечтал летать, но получалось только во снах.

Подумать только, мановением руки я буду творить заклинания, сотрясающие мир. Я мечтательно представлял, как, воздев руки, подниму на воздух целый город. Все жители уставятся на меня с неподдельным ужасом, а я буду улыбаться.

Всю жизнь я полагал, что нет ничего лучше хорошего двуручного оружия. Романтика средневековья. Благородное оружие и крепкие доспехи. С ними ты можешь добиться любых высот.

Но быть магом нисколько не хуже. Чтобы стать хорошим воином, надо изначально иметь подходящие данные. Мои же данные, как минимум, оставляют желать лучшего. И пока я натренирую своё тело, могут уйти годы. Может, выйдет и быстрее – это же всё-таки Эндор, но достаточно ли быстро? А вот магу плевать на физическое тело. Тут нужна ментальная сила. Но, правда, и здесь без тренировок не обойтись…

В общем, в Эндоре билет в счастливую жизнь – быть либо сильным воином, либо магом.

Я с отторжением вспомнил жизнь на Земле, где чёртовы бумажки правят миром. Договоры, отчёты, дипломы. Связи есть – получишь хорошую должность. Деньги есть – тоже решишь любые проблемы. Нет ни того, ни другого, тогда и будешь жить соответствующе. Понятное дело, есть те, кого устраивает обитать в небольшом домике на окраине и выращивать огород. Просто жить дарами природы. Как говорится, каждому своё. В этом нет ничего плохого или хорошего. Никто не имеет права осуждать другого за выбор, где тот проживёт жизнь и как. Другой вопрос, иметь домик, но хотеть замок в Европе. Свой жигуль заменить на мерс. Тогда да, проблемка. Поскольку просто хотеть – мало. Нужно действовать, работать, крутиться.

Я и сам был из малообеспеченных. Вырос я в одной из школ-интернатов в Москве. Родителей отыскать не удалось: совершенно никакой информации. Несколько раз меня пробовали усыновлять, но возвращали. Мое увлечение средневековьем и отсутствие интереса к настоящей жизни в приёмных семьях считали достаточной причиной возврата. Естественно, детская психика страдала от таких ударов судьбы.

Правда, была воспитательница, дородная и добрая женщина Валентина Петровна, которая почти что заменила мне и мать, и отца. Она всегда относилась ко мне с добротой и пониманием, раз в неделю приносила какую-нибудь книжку о средних веках. И я был доволен такой жизнью: кормят, одевают, кровать выделяют.

Но как-то раз прошла неделя, а Валентины Петровны всё не было. Ни книжки, ни её самой. Минула вторая неделя. И тоже никто не пришёл. Как выяснилось позже, самый близкий человек в этом мире умер. Больше у меня не было никого. А другие дети просто сторонились меня.

Через год, когда мне исполнилось восемнадцать лет, я должен был получить квартиру. Но по какой-то ошибке, оказался на улице.

Чёртовы бюрократы…

Не кому было за меня поручиться: Валентина Петровна единственная в школе проявляла ко мне участие, всем остальным было плевать.

Вот я и бродил по улицам, не зная куда податься. Надо было найти работу, место для ночлега. Несколько дней пришлось ночевать на вокзале.

И тогда произошёл один интересный случай. Я, голодный и холодный, устало наблюдал за оживлённым человеческим течением: мимо, то толкаясь, то расходясь, спешили или устало топали люди. Родственники и друзья встречали своих близких. Обнимались, широко улыбались, уходили в сторону метро, либо выходили на дорогу заказывать такси. А я с грустью продолжал смотреть на них. У меня ничего подобного не было. Хотя я и не знал, насколько хорошо осознавать, что ты кому-то нужен, что тебя любят.

Счастливых людей обступали социально не обеспеченные, клянча милостыню. От них отмахивались, как могли. Один диалог привлёк тогда моё сонное внимание.

— Господин, подкинь пару рублей на жратву. Не будь скотиной! — сказал здоровенный бомж, протягивая руку к взрослой паре.

Стройный мужчина шёл с молодой девушкой, когда к ним пристал этот человек. Мужчина на миг остолбенел, заслышав такую просьбу.

— А вот это видел? — мужчина показал попрошайке большой кулак с битыми костяшками. Я слабо улыбнулся, увидев, как бомж ошалело смотрел на кулак. А мужик продолжил: — И сейчас этим кулаком я начну дубасить скотину…

При последнем слове бомж сразу же отшатнулся на пару шагов в сторону.

— Кто ж так просит?! — не унимался мужик, видно было, что тот задел его сильно. — Таким как ты, я даже рубля не дам! — мужик бросил взгляд в мою сторону, где я сидел, прислонившись спиной к холодной бетонной стене. — А вот ему я помогу, — сказал мужик, показав на меня пальцем. — Сидит в углу, никому не мешает. Таким и хочется помочь.

— Козёл! — в конце концов буркнул бомж, но нарываться дальше не рискнул и умотал клянчить у других.

Мужчина в дорогом пальто стоял уже передо мной, девушка, держась за его руку, жалась сбоку. В её глазах отчётливо читалась брезгливость.

— Сергей, — сказала она ему, — пойдём отсюда!

— Помолчи! — осадил он её и обратился ко мне. — Сколько тебе дать денег?

— Нисколько, — устало произнёс я.

Брови у обоих поползли наверх.

— Мне нужна удочка, а не рыба.

Удивлённый мужик понял, однако, что я имел в виду:

— То есть, ты хочешь работу?

Я кивнул.

— Я только что окончил школу-интернат, и мне некуда идти. Но я не хочу быть нахлебником или просить милостыню, как они, — я оглядел оборванцев вокруг. — Я не боюсь никакой работы.

— А что ты умеешь делать? — спросила нетерпеливо девушка, которую всё происходящее явно раздражало, и она хотела поскорее убраться отсюда.

— Ничего! — честно ответил я. — Но я готов учиться!

Девушка была миловидной. Но вот грязная её сущность... Она мерзко прыснула.

— Ничего! Работать он хочет…

— Маша! — мужчина закатил глаза. — Ты сама-то что умеешь? Кроме как отдыхать за границей и заказывать всякий ширпотреб из Озон? Скажи мне на милость?

— Ну, Сергей… — надулась баба.

— Заткнись! — рявкнул мужик. Подумать только, вроде пару минут назад были такие счастливые. Ага… «Жизнь была прекрасна, вернулась с отдыха жена, и стала несуразна, ужасна и взрывоопасна».

— У меня есть сеть ресторанов, и мне всегда требуются официанты. Зарплата нормальная, комнатушку себе сможешь снять, — предложил он мне.

— Спасибо огромное, о большем я и не мечтал! — обрадовался я и протянул ему руку, но сразу отдернул её. Не хотелось пачкать чистую ладонь своей грязной лапой. Мужик оценил этот жест и кивнул.

— Ты хороший парень! Я даже дам тебе аванс, чтобы ты мог себе прикупить одежду и подыскать жильё.

Я не верил своим глазам, ушам и нахлынувшей удаче. Не удержавшись, я поинтересовался:

— Почему вы мне помогаете?

— Я тоже выходец из интерната, — пояснил мужчина, — и всегда помогаю таким.

Такие дела. Жизнь повернулась ко мне… если и не прям лицом, то уж не задом. Сергей оказался человеком слова. Прошло полгода. Я уже жил в своей личной квартире и работал официантом. Да, да, именно в своей. Сергей лично взял под контроль мой вопрос с жильем. Он не только добился получения квартиры, но и разорвал коррупционные сети между Департаментом и школой интернат, откуда вышвырнули меня на улицу.

Так что жизнь наладилась. Появились денежки. Я собрал себе хороший геймерский компьютер и ушёл с головой в игры. Ну, ещё и читал про средневековье – никуда без своего увлечения. И, в принципе, я был счастлив. Если б на работе эта стерва – жена Сергея – не совала мне вечно палки в колеса. Невзлюбила она меня. Благо босс её не слушал, да и сам коллектив ресторана не понаслышке был знаком с убогим нравом его жены. Но из-за уважения к Сергею никто не грубил ей: просто молча кивали на её выкрутасы, и я сам делал также.

А потом он развёлся с ней, и на работе стало легче. Но сама работа всё меньше меня устраивала. Тяжело каждый день бегать, разнося обычную пищу обычным людям, а мыслями витать в виртуальном мире. Ну, а что поделать, жить то надо как-то. Деньги на деревьях не растут, и социум требует.

А теперь… магия, вот…

С такими мыслями о прошлой жизни и нынешних переменах я и заснул.