Эндор II

Глава 24

— А мы продолжим совещание, — взял слово Марониус, когда величественная процессия удалилась, и повернулся к Корману, — Как известно на севере...

Меня отвлек от совещания воркование Балгая с соседней девушкой.

— Пуся говоришь? Конечно, знаком. Она с моей руки ела орешки…

Я вернулся к совещанию.

— И что ты хочешь Марониус? — поморщился Корман, — Я не буду извиняться, за то, что покинул битву, из-за ошибок Лемана Виронского.

— Мне и не нужны твои извинения, — отозвался Марониус, — Я лишь хочу, чтобы в империи не противились воле магов.

— Так и так вам везде открыты двери, чего ты еще хочешь?

— Открыты?! — поразился Марониус, — Верона, расскажи-ка нам, как встречают нас в Сеосе и Вайроне?

О, и Верона тут. Удивился я. Когда она успела здесь появиться, подумал я, осматривая дородную, большую женщину, которая поднималась на трибуну.

— Красотка, а что ты делаешь сегодня вечером? — Балгай вовсю беседовал с девушкой, пока не заметил Верону. Его челюсть отвисла. Глаза выпучились. Он повернулся ко мне, — Это что за баба?

Я в удивлении поднял брови:

— Нравится?

— Еще как…

А девушка, с которой до этого беседовал Балгай, обидчиво надула губки и сказала:

— Все вы мужики коз…

— А ну заткнулась, дистрофичка! — рявкнул на нее Балгай, и та послушно заткнулась, — Ох, какая женщина… Какая женщина… Леха, а тебе что не нравится она?

Я покачал головой.

— Не, она не в моем вкусе.

— Дурак ты Леха, дурак! Ты только посмотри на нее… Мощь… А как движется… Весь мир содрогается…

— Ха! — я не выдержал и тихонько рассмеялся. А Балгай мне на ухо продолжал шептать тирады восхищения.

— От такой бабы, дети будут как титаны. Здоровые, крепкие, сильные…

Тем временем, Верона, и правда, сотрясая мир, села на стул, рядом с Марониусом. Я чуть скривился, представляя, как сейчас заскрипит стул, но Верона заглушила скрип словами.

— В Сеосе меня не хотели пропускать, и тогда я с силой пробилась…

Балгай кивнул:

— О чем я и говорю. Мощная баба пройдет везде…

— И до сих пор Саркун, каждое мое предложение встречает в штыки.… А что до Вирона, то Вайрон, и вовсе закрыл ворота передо мной…

— Да как он посмел, паскудыш! — выругался Балгай и вдруг повернулся назад. Оттуда молодой, смазливый парень, с высокомерным, аристократичным лицом, попросил его помолчать, поскольку он не слышит, что говорят со сцены.

В тот же миг мужчина издал дикий вопль, когда Балгай сжал двумя пальцами его худую шею.

— Так ты не слышишь?

Парень вскинул руки с извиняющимся жестом.

— Теперь слышу всё прекрасно, — жалобно пропищал он.

— О, видишь, как хорошо. Исцеление прошло успешно…

Балгай отпустил его, и тот свалился на землю. А дикарь осмотрел остальных, может там тоже кто-то желает высказаться. Мужчины и женщины, богато одетые сливки высшего общества, разом все отвернулись от Балгая, и стали внимательно изучать мраморный пол.

— Расфуфыренные ничтожества! — буркнул Балгай и продолжил внимать речам Вероны. Вернее, его не интересовало, что именно говорила она, а то, как она говорила.

Корман кивнул.

— Хорошо. Я поговорю с наместниками. Но и вы должны считаться с их мнениями. А не как раньше, при Лемане, когда наши, на своей же территории не имели никакого веса.

— Если мнение дельное, то отчего бы и не выслушать, — усмехнулся Марониус.

— Ну, ты меня понял Марониус.

— Как и ты меня!

Оба взаимно кивнули.

— Тогда я тебя слушаю, о чем ты хотел поведать.

Тут Марониус встал, и обратился ко всем присутствующим.

— Жители Кира. Теперь, как всем известно, будет другая система. Она кардинально отличается от предыдущей…

В общем, Марониус объяснил всем, как работает аукцион, профессии и остальное. Прошелся он еще и по новинке. О том, что каждая неделя будет разная. И если первые две недели, уже ясны, то следующие два, это загадка. Чего от них ждать, никому неизвестно. А также, он просил, распространить это по всему Эндору. Всем родственникам и знакомым. Проинформированы, значит вооружены. Все правильно.

— А об остальном, Корман, поговорим наедине! — предложил Марониус, и Корман кивнул. — В таком случае, совещание окончено, все можете быть свободны! — попрощались Марониус с Корманом, и вместе удалились. Народ тоже стал расходиться. А Катильда с Вероной подошли к нам.

— Умеете же вы эффектно появляться, сударь! — подмигнула нам Катильда. А Верона сухо кивнула. На Балгае ее взгляд немного задержался. Тот лыбился в тридцать два идеально ровных, белых зуба. И откуда у дикаря такая лучезарная улыбка, мне было невдомек.

— Ну не так эффектно как Пуся Беликовна, — заметил с усмешкой я.

— Это точно! — согласилась Катильда, — Эта царица очень импозантна, и мне сильно эмпонирует. — Я краем глаза заметил, что Балгай продолжает улыбаться, откровенно уставясь на Верону. Той это, по—видимому надоело.

— Простите? — она обратилась к Балгаю, — Мне не совсем понятна ваша назойливая улыбка? Мы знакомы?

— Танцуй, давай! — неожиданно скомандовал он, довольно усаживаясь в кресло, — И если хорошо станцуешь, тогда может быть и женюсь на тебе.

Мы трое остолбенело, воззрились на Балгая. Катильда мне на ухо шепнула:

— У кочевников, такой принцип женитьбы. Девушки добиваются мужчины, своими танцами. Я понимающе улыбнулся.

— Дикарь! Мы не у вас на родине. У нас принято, чтобы мужчины ухаживали за женщинами, — сухо бросила Верона на Балгая уничтожающий взгляд.

— Какие еще такие ухаживания? — удивился Балгай.

— Ну, для начала, цветы… — подсказала с улыбкой Катильда.

— Кому ей, что ли? — бросил на дородную женщину недоверчивый взгляд Балгай. Верона закатила глаза.

— Да.

— Нахрена тебе цветы?! Ты же не корова…

— Ой, все! — повернулась, чтобы уходить Верона, — Когда научитесь правилам приличия и этикету, тогда может быть и поговорим. — Ой.

Какие-то здоровенные стражники, куда-то спешащие, задели случайно Верону, отчего та чуть не покачнулась. И весь мир испуганно замер в ожидании. Такого падения Эндор не выдержит. Но к счастью для планеты, Верона не упала. Ее придержала мощная рука Балгая. А в следующую секунду, один из стражников взвился к небу, а затем, головой воткнулся в землю, мгновенно отправляясь на перерождение. Балгай двинулся к растерявшемуся другому стражнику.

— Куда прешь, петушара? — гаркнул он на него, — Не видишь тут моя женщина стоит?

— Я не твоя женщина! — бросила Верона, но незаметно улыбнулась Катильде.

— Простите сударыня! — извинился в низком поклоне стражник и вопросительно уставился на Балгая.

— Пошел вон!

И стражник скрылся в толпе.

А Балгай по-хозяйски положил руку ей на плечо и мило улыбнулся:

— Танцуй!

— Ты руки не распускай, обезьяна!

Верона машинально сбросила его руку. И взяв под руку Катильду, ушла прочь. Катильда, напоследок только и успела, что на прощание покачать нам рукой.

— У-у-у, какая женщина. Хорошая! — мечтательно улыбнулся Балгай, — Леха, ты ж поможешь мне, завоевать ее сердце?!

— Естественно! — я положил руку ему на плечо, — Кто она такая, чтобы еще выпендриваться, когда перед ней такой мужчина!

— Точно!

***

В итоге пришлось задержаться в Кире на несколько дней, поскольку переговоры Марониуса и Кормана затянулись.

А я, будучи богатым, купил собственный коттедж, по соседству с Корманом. Несколько миллионов ушло на это. Каждый вечер мы ходили на балы высшего общества и остальные культурные мероприятия.

На бал, кстати, пригласила нас Катильда, прислав курьера. И сказала, что будет нас ждать там, естественно, с Вероной. И тут же подмигнула в письме.

Балгай, который до этого, в сердцах отправил в дальний полет чертов галстук, заслышав, что на балу будет Верона, поднял галстук и стал его с некоторым кряхтением натягивать на шею.

— И кто придумал все это дерьмо?! — он окинул взглядом свой прикид. Черный, парадный смокинг. Белая сорочка. Туфли, наподобие оксфордов. Костюм пришлось шить на заказ, ибо в магазинах не нашлись подобные размеры.

За то теперь, он выглядел на все сто. Как Джеймс Бонд. Вернее Бонд выглядел, как Балгай. Поскольку ему качаться и качаться до таких размеров.

— Чего-то не хватает, — я задумчиво чесал подбородок, осматривая Балгая, который развалился на диване и ноги положил на стол, — Ах точно. Манер…

— Какие к чёрту манеры? — бросил Балгай, почесывая зад в грубой форме.

Честно говоря, в этом деле я никогда не был мастером. Ведь я не аристократ, по сути. Да и вообще, я тот же дикарь, ещё и задрот.

Таким образом, я решил нанять учителя. Тот три дня вдалбливал нам в головы правила этикета.

То и дело он нам говорил: «Так нельзя стоять, так нельзя садиться, и прочее».

— Ваши движения должны быть плавными, будто вы летите, порхаете, — учил он нас движениям вальса.

— Чё ты несешь? — взревел на него Балгай, отчего мужичок отпрыгнул на пару шагов, — Я тебе куропатка что ли? Порхать он удумал…

— Ну, — жалобно пропищал учитель, — Балгай Батькович, таков танец. Таковы правила приличия. Это не я придумал.

Ученик вздохнул.

— Ладно. Продолжим. Вот так говоришь? — и Балгай закружился в танце. Я даже в шоке, захлопал ему. Что-что, а Балгай толковый. Быстро учится. Да что там. Он лучше меня танцует…

В общем, вечером, мы вызвали кучера и направились на бал. Бал был через дорогу. Но мы дали круг почета. Балгай так и не понял, зачем мы это сделали. Я лишь усмехнулся. Хороший понт, дороже денег.

Балгай сильно преобразился. В цилиндрической шляпе и с тростью, он олицетворял новый облик. Когда карета остановилась, он важно ожидал, чтобы ему открыли дверь, и лишь затем величаво соизволил покинуть её.

О, сколько женщин устремляли на нас взгляды… Особенно на Балгая. Я даже немного завидовал. Белой завистью. Самую малость. А Балгай действительно привлекал к себе всеобщие взгляды. Прямая, гордая осанка, величественный взгляд, и телосложение, которому позавидует любой атлет.

Так мы и вошли, безо всякого препятствия, как если бы само пространство отворилось перед нами.

— Ваше величество! — кланялся по пояс дворецкий, завидев Балгая, признав в нем, как минимум, королевскую кровь.

— Граф! — сухо поздоровался со мной дворецкий, удостоив меня лишь кивком.

— Ха! — усмехнулся на это Балгай.

— И не говори. Я словно твой оруженосец.

Мы оказались на балу, где разноцветные огни от кристальных люстр отражались в позолоченных зеркалах, а пол был устлан роскошными коврами. Повсюду слышались звуки оркестра, чей живой и мелодичный вальс привлекал пары на танцевальный паркет. Пышные дамы в вечерних платьях с шепотом перешептывались, поправляя свои изящные веера, а господа в строгих фраках величаво кланялись, приглашая на танец.

— Да уж! — хмыкнул Балгай.

— Ага! — согласился я.

Воздух был наполнен ароматом дорогих духов и свежих цветов, которые украшали каждый уголок этого великолепного зала. В центре бурлила жизнь, искривленная в бесконечном танце. Присутствие стольких людей, каждый из которых казался жемчужиной на этом удивительном празднике, создававшим ощущение волшебства и торжества.

Вдоль стен галереи, в тени колонн, расположились столы с изысканным угощением: золотистые бокалы с игристым вином, чудесные конфеты, и фрукты, источающие сладкий аромат. Повара презентовали свои лучшие блюда, удовлетворяющие самые изощренные вкусы гостей.

Повсюду слышался лёгкий смех, тихие разговоры и звуки бокалов, наполненных светским шампанским. Обшитые бархатом диваны в углах зала предоставляли уединённые уголки для тёплых бесед и интригующих встреч.

Я растворился в этом великолепии, заинтригованный роскошью и изяществом. Шелковые платья величественно плыли по паркету, и каждый шаг танцоров создавал впечатление удивительно гармоничной хореографии. Улыбки, вспышки смеха и оживленные беседы смешивались с нежной музыкой, заставляя забыть о времени.

И будто за стенами и нет никакой войны, ужаса и боли.

— Интересно! — поразился Балгай, — Я и не знал, что есть такие уголки в мире. А неплохо они устроились, а Леха?

— И не говори Балгай.

— Туалетные бумаги и гигиенический душ в уборных… — к такой жизни быстро привыкаешь.

— Не то что, пользоваться лопухами, и купаться в горных реках? — усмехнулся я.

— Это еще романтика. Попробуй найти в пустыне реку или лопухи…

Я не стал углубляться в расспросы, как с нуждой справляются в пустыне…

А между тем, проходя мимо небольших групп гостей, нас встречали завораживающие взгляды незнакомок. А также вздохи девиц и томные взгляды. И большинство этих взглядов были направлены именно на Балгая.

— Какой импозантный мужчина!

— Такой брутальный!

— Сладкий! Так бы и съела!

Балгай улыбнулся им своей обворожительной улыбкой и кивнул, снимая шляпу. А девушки захихикали, и присели в реверансе.

— Леха! А давай тут останемся!

Я тоже улыбнулся девушкам, которые приветствовали меня, к моему удивлению, а не Балгая.

— А как же война? Готар?

— Тогда быстро свернем ему шею, и вернемся в этот рай!

Мы одновременно горько рассмеялись. Ведь мы понимали, что это будет не так быстро, если и вообще возможно.

— Алексей! Балгай! — раздались звонкие голоса. Это была Катильда, зовущая нас. Рядом с нею сидела Верона, чьи глаза, наполненные изумлением, впились в видоизменённого Балгая. Казалось, весь мир был воплощён в шоке, отражаясь в голубизне её глаз. Даже Катильда пребывала в полном потрясении.

— Мадемуазель! — произнес Бэлгай с таким грациозным поклоном, что Верона застыла, неспособная вымолвить и слова. Её манящие ресницы хлопали в неверии, безмолвно свидетельствуя об её изумлении. А могучий кавалер, облаченный в смокинг, ослепительно улыбаясь, продолжал: — Разрешите пригласить вас на танец? Я был бы весьма польщён…

Он не успел завершить фразу, как Верона, с лицом, полным неожиданного восторга, молча вложила свою руку в его, и они плавно удалились.

— Ну, надо же! — воскликнули мы с Катильдой в унисон, впитывая завораживающее зрелище: два необъятных существа кружатся в вальсе с поразительной грацией, лёгкостью и великолепием, что не только нас, но и весь окружающий мир заставило притихнуть и с неподдельным восхищением наблюдать за ними. — Алексей! Одним словом, КАК?!

В этот момент музыканты заиграли, казалось, еще прекраснее, и центр зала расступился, освобождая место для новой пары танцоров. Они выплыли из тени колонн как мираж, дрожащий на горизонте. Плавные движения, единые дыхания и взгляды — всю витиеватую красоту танца было невозможно выразить словами. Это был балет, разыгранный для избранных, и я чувствовал, что сам становлюсь частью этого волшебного действия.

— Талантливый человек талантлив во всём! — воскликнул я, и в умилении возгласил, — БРАВО! БРАВО!

Катильда поддержала, а затем и все остальные. Все без исключения аплодировали этой паре.

Лицо Вероны оставалось загадочным полотном, на котором замерли замешательство, недоумение и шок, с расширенными, немигающими глазами.

А вокруг… Я с улыбкой отмечал девушек с ревнивыми, пылающими лицами, посылавших Вероне убийственные, завистливые взгляды.

— Пятнадцать… семнадцать…

— Двадцать один… — подсчитывала Катильда, — О, боги, и даже принцесса Энна, сестра короля эльфов Эрея, смотри, как украдкой поглядывает на Балгая.

— Ха! И, правда.

— Алексей, твой друг вызвал своим появлением подлинный фурор.

— Пойдем, — сказал я, увлекая ее за собой на танцпол, — покажем им, что они здесь не единственные, ВЕЛИКОЛЕПНЫЕ…

— А, давай! — задорно рассмеялась девушка.

Мы завертелись рядом с ними, и теперь овации и аплодисменты предназначались не только им, но и нам. Я же, вытащив главный козырь, активировал полет, и мы поднялись на метр над землей. Девушка неожиданно вскрикнула, но быстро справилась с собой, и мы, не касаясь земли, стали плавно порхать в воздухе в такт музыке. Зрители пребывали в полном шоке, а после разразились бурными овациями. Балгай повернулся к нам и с укором произнес:

— Ах, Алексей, как же вы несправедливы в своих поступках…

— Истинно так, Балгай Батькович! — поддержала Верона.

А мы с Катильдой расхохотались. Я взмахнул рукой, запустив полет под Балгаем, и тот вместе с Вероной стал возноситься ввысь. И тут система начала отсчитывать мне потери маны… И было за что… Эти двое весили столько, сколько тяжелый бык…

— Мы тоже так умеем! — с гордостью изрек Балгай, в то время как Верона смотрела на него с обожающим взглядом. Я же на ухо непонимающей Катильде шепнул в двух словах, что мой полет распространяется еще на одного.

Объявляется неделя — Сараны.

— А ТЕПЕРЬ ПОЗНАЙТЕ ЯРОСТЬ САРАНЫ, ВЫ, НИЧТОЖНЫЕ СОЗДАНИЯ!