Эндор II

Глава 28

Саркун был воплощением мужской стати, брюнетом с мощным и коренастым телом. Волевой подбородок и короткая стрижка с аккуратно подстриженными усами гармонично завершали его облик. Серьезный, проницательный взгляд синих глаз свидетельствовал о его твердом и непреклонном характере.

Увидев нас, он широко улыбнулся и воскликнул:

— Для меня великая честь встречать столь почетных гостей, истинных друзей империи и славных воинов! Приношу извинения за дерзость моих стражников, которые не оказали должного почтения.

— Не стоит извинений, — ответил я, пожимая его протянутую руку. — Мы намеренно сняли знаки различия, чтобы немного развлечься… Надеюсь, мы ненароком не причинили им особого вреда?

Наместник лишь отмахнулся.

— Ну что вы, Алексей Петрович, для них великая честь — быть поверженными такими доблестными воинами. Если пожелаете, я могу пригласить еще десяток бойцов, чтобы продлить ваше развлечение, — добавил он, и Балгай расплылся в широкой улыбке.

— Мне здесь нравится, Лёха. Здесь умеют с размахом принимать гостей.

— Ха! Балгай Батькович, боюсь, чтобы удовлетворить ваши запросы, мне нужно будет задействовать весь гарнизон.

Мы разразились искренним смехом.

— Сборище имбецилов… Изрекают нелепые шутки и смеются над ними…

— А я бы с удовольствием отвесил Готару отцовского леща, — с усмешкой заметил я.

— А я бы тебе отцовского пинка!

— Кто это всё комментирует? — заозирался наместник.

— Некий Нарадумаар, он каким-то чудом закован в моей секире, как в тюрьме, — показал я секиру.

Саркун в лице побледнел. Его глаза испуганно забегали по комнате.

— Ты знаешь его?! — спросили мы трое в голос.

— Порождение хаоса. Разрушитель целых городов. Да что там городов, целых миров. Чтобы перечислить все его ужасные деяния, не хватит и вечности…

— Ну хоть кто-то слышал про меня… Расскажи им… Пусть знают с кем имеют дело…

Саркун завидев наши серьезные лица, вдруг рассмеялся:

— Да это сказки на ночь, чтобы непослушных детей пугать… Не более того…

— Да чтоб тебя…

Мы рассмеялись.

Наместник метнул взгляд на Сигурда:

— А ты чего замолчал? Опять собственного пойла перебрал, и теперь говорить не в состоянии?

Сигурд отвечал мрачной усмешкой, выразительно показав средний палец. На это последовала лавина хохота.

— Господа, вы видите, с каким отребьем мне приходится отражать натиск Готара… И это он ещё в трезвом виде. А когда накидается, в красном халате, поднимется на башню с бутылью и полночи милой своей небылицы кричит…

— Ха, — смеялся я до слез, — и такое случается? О халате слышал, а вот о милой нет, увы.

— Граф Мартел, — смеялся Саркун.

— Ну, Сигурд…, а говоришь ты не из этих…

— Сигурд дал обет найти его и помочиться на него, но изловить никак не может…

— Полагаю и не только помочиться…

— Потому что он трус! — язвительно бросил Сигурд, — как его поймаешь, если эта тварь вечно за своими прячется…. Да ещё и избранным стал…

— Как так? — удивился я, — после того позорного унижения от Жоры он ещё и повышение получил?

— Ага, крепко вы его тогда унизили, голым задом всему миру показали…

— А Сигурд куда смотрел в этот момент? — поинтересовался с усмешкой Нарадумаар.

— На голую задницу! — рассмеялись мы.

— Фу, сука!

— Ладно, чего тут стоять, идёмте к столу, — Саркун повернулся к светловолосому солдату, которого мы видели внизу, — Блондин наливай, что стоишь?

— Один блондин, другой рыжий, — усмехнулся Балгай.

— У нас тут весело, — признался Саркун, — иногда даже очень весело. Когда под стенами собирается орда нежити.

— Так ты брось им Сигурда… Одолжение всему миру сделаешь… Да и орда тут же разбежится…

Мы заржали до слёз. Саркун протирая мокрое лицо руками, весело воскликнул:

— Я обожаю его. Алексей продай мне эту секиру!

Я в приступе нового смеха покачал головой, а Сигурд не выдержав, потянулся к так доставшему его топору:

— Дай мне эту гниду, я в кузнице расплавлю его к чёртовой матери…

— Прочь свои оскверненные грабли от меня… — возопил топор в ужасе.

А Саркун продолжил:

— А последние недели вообще жарко. То огромные звери нападают, то гаргульи. Еле-еле отбились.

— Ещё не то будет, Саркун, на следующей неделе. Может, это всё покажется цветочками, — сказал я, усаживаясь за стол, остальные последовали моему примеру.

— Верно, Алексей. Ещё не то будет, — повторил наместник, вознося кубок, — За кол, на который воссядет Готар!

— За кол!

— О, да. В мое время таких, как Сигурд, пронзали копьем и возносили на кол.

Выпили.

— Да ты достал уже… — рассвирепел Сигурд и снова потянулся руками к топору.

— Ладно, ладно… Только не трогай меня…

— А как поживают мои бойцы, посланные мною сюда? — спросил я, не в силах сдерживать улыбки.

— Часть у нас, часть у северян, — ответил Сигурд. — Славные воины. Слышал, они у тебя в немилость пали?

Я утвердительно кивнул.

— Узнав об этом, Сигурд удвоил тренировки, обращая дни их в сущий ад, — усмехнулся Саркун, по-дружески похлопав его по плечу.

— Ибо нечего предавать — разговор с изменниками у меня короткий. Еще этот Перегрин, который стремился попасть в мой отряд, пытался ко мне подладиться всяко.

— Всякой твари по паре… — брезгливо проворчал топор.

Сигурд сделал вид, что не замечает колкости Нарадумаара, продолжил:

— Но, узнав, что ты его отправил к варварам, а он здесь ошибается, я его первым рейсом к варварам выслал.

— И зря… Такие как вы должны держаться вместе…

— Никогда в тебе не сомневался, Сигурд, — сказал я. — А как насчет остальных? Жора, Громмал, Лена?

— Эти доблестные ребята! Я даже удивился, как могли они тебя предать. Среди варваров они в большом почете, особенно Жора. В первых рядах сражается, и выкрик у них один: «За Алексея Петровича!»

— Даже так?! — мое сердце наполнилось гордостью.

— Недоумки…

Сигурд кивнул.

— Ты знаешь меня, кривить душой не стану.

— Да знаем мы тебя… Прекрасно знаем…

— Заткнись! — рявкнул Сигурд улыбаясь. Он уже не в силах был сопротивляться, и уже открыто смеялся над шутками Нарадумаара, — Этих ребят можешь смело брать в отряд. Но Перегрин — мутный тип, тебе не нужны такие. У тебя нет времени на их перевоспитание. А у меня есть.

— Да кто бы сомневался…

— Сука! — закричал Сигурд и мы все дружно заржали.

Сигурд улыбнулся так мрачно, что стало ясно: Перегрин либо встанет на путь исправления, либо...

— Забирай его себе!

— А что насчёт Рона, Марины, Серсеи?

— Частенько появляются. Призывают нечисть и наблюдают издали. В лобовую атаку пока не суются. Рон как был мразью, таким и остался. Я слышал, ты едва его не убил за предательство, но Готар успел его переманить.

Мои глаза сверкнули грозой, что Саркун и Сигурд невольно отшатнулись.

— Эта гнида, Рон, моя. Запомните, пожалуйста!

— Тебе Рон, мне Мартел, а тебе Балгай?

— Зира! Эта тварь отравляла разум моего дяди долгие годы.

— Ну, хоть кто-то бабу выбрал… Обезьяна… Мое почтение тебе…

— А мне Готар! — усмехнулся Саркун.

— Не жирновато ли? — поинтересовался Сигурд.

— И это говорит Сигурд, который загробастал себе и Мартела, и Перегрина?

— И, правда!

— Нарадумаар прав!

— В самый раз, Сигурд. — ответил Саркун, — Но не возражаю, если вы поможете насадить его на кол.

— О…, настанет чудный миг, когда ваши тщедушные задницы будут развеваться на ветру, возвышаясь рядом на четырех кольях…!

Так мы, смеясь, просидели до поздней ночи, а затем отправились спать.

***

Несмотря на свои размеры, Сеос внушал уважение и страх. Белый камень, из которого он был возведен, сиял на солнце, но под лунным светом приобретал жутковатый оттенок, как будто сам город хранил в себе мрачные тайны. Жители говорили о призраках, бродящих по улицам, и о том, как в тихие ночи можно было услышать эхо забытой славы, когда-то овеявшей этот крепостной город.

Башни, охраняли его покой, наблюдая за каждым движением в округе. Готар, его подручные и их нечисть нередко пытались прорваться через северные ворота, но надежная защита и внимательные стражи не оставляли им шансов. На южных улицах жизнь бурлила: торговцы, ремесленники и простые горожане вели свои дела, забывая о страхах и опасностях, что таились за стенами.

Но каждый вечер, когда солнце начинало клониться к закату, напряжение росло. Жители знали, что ночь приносит с собой неотвратимые угрозы. Огни в домах гасли по одному, пока пульсирующее сердце города не затихало, оставляя лишь шорох ветра да отдаленные крики ночных созданий. Сеос стоял на страже, но его сила, казалось, ослабевала с каждым новым днем.

Утром я отправился с Балгаем и Сигурдом к варварам.

— Дивная у вас компания выходит: Полупокер, обезьяна и просто тупица…

— Сам ты полупокер! — огрызнулся Сигурд под наш дружный смех.

Варвары расположились лагерем в десяти километрах западнее Сеоса. Их становище мало чем отличалось от такового у племени Балгая: те же шатры, но, в отличие от пустынных собратьев, эти были обиты мехами и теплой шерстью. Однако мирное приветствие с северянами не удалось.

Сражение кипело вовсю. Звуки битвы наполняли воздух: стоны боли, крики отчаяния и торжества. И шум тысяч крыл в небе. Гаргульи — служители тьмы — вновь устремились с севера, и судьба северян была незавидна. Гаргульи обрушились на них сверху, их зубастые пасти и когти стремительно нападали на доспехи. Иногда удавалось прорвать защиту и добраться до плоти. Но варвары не оставались в долгу. Тысячи оружий взвивались ввысь, обрушивая ярость на клыкастых врагов, и те падали поверженными.

Варвары были мощнее. Но враг превосходил числом. В эпицентре великой битвы я услышал клич:

— За Алексея Петровича!

Мы туда и понеслись, в самую бурю сражения. Я парил и стремительно прорывался в ряды врагов. Взмах топора — и трое поверженных врагов падают. Удар ноги, кулак, затем ослепительный луч, рассекающий строй врага. Но Нарадуумар удивил. Он будто сам управлял топором. Он ликовал, вгрызаясь в тела жертв, отчего те кричали необычайно громко.

— Как же я давно об этом мечтал!

Зачастую все вокруг оборачивались, стремясь разгадать, почему гаргульи кричат, словно подвергаясь ужасным пыткам. Секира вечно пылала пламенем, окрашенным в цвета, которые изменялись вместе с настроением Нарадумаара. И ныне она пылала черным огнем, алчно устремленным к своим жертвам.

За мной следовали Сигурд и Балгай, а за ними — ещё тридцать воинов, отобранных лично Сигурдом. Балгай мастерски орудовал трезубцем, нанизывая на него врагов пачками, а его взгляда было достаточно, чтобы они трепетали от страха. То и дело, трезубец изрыгал молнии, разметая неприятелей во все стороны. Не меньший ужас вызывали огненные взрывы Сигурда, испепеляя целые участки.

Я заметил, как неистово сражается Жора с гаргульями. Рядом с ним — Перегрин, Лена и Громмал. Я послал ещё несколько лучей в их направлении, и враг обратился в бегство.

Седрик тоже был здесь — могучий, неукротимый варвар с огромным двуручным топором.

Я взглянул на убегающих врагов и с печалью заметил:

— А я-то надеялся на ещё одно сражение…

— И не говори…

Седрик и остальные рассмеялись.

— Ты наводил на них ужас! И явился в самый подходящий момент. Благодаря тебе, мы смогли обрести столь необходимую передышку.

— Алексей Петрович! — вскричал Жора в порыве радости и метнулся ко мне. — Ты вернулся за нами!

— Конечно! Ты думал, я способен вас оставить? — ответил я, обхватив его голову рукой и прижав к себе.

Эта сцена растрогала всех, а у Лены навернулись слёзы.

— Избавьте меня от вашей вонючей сентиментальности…

Громмал и Лена бросились ко мне, но Перегрина я удержал:

— Ты подожди немного, — сказал я.

— Да! Иди к Сигурду!

В этот момент я осознал свою силу. Свет, открывающий дополнительные возможности, позволяющие различать союзников и врагов, которые ранее мне и не приходили в голову.

— Встань здесь, — приказал я Перегрину, чтобы за ним никого не было. Хоббит послушно занял место и терпеливо ждал. Я направил на него ладони, откуда вот должен исторгнуться луч.

— Может, всё-таки предпочесть лучу кол? — навязчиво предложил Нарадумаар.

Послышались поражённые вздохи. Когда луч исчез, я увидел, что Перегрин стоял напуганный, но целый — его раны исчезли. Теперь сомнения в его преданности меня не терзали.

— Ну, иди ко мне, мой воин! — улыбнулся я. Перегрин, едва веря своим ушам, кинулся ко мне, и я крепко его обнял. — Сигурд, отменяем нашу сделку. Видишь сам.

Сигурд лишь добродушно кивнул, все осознав.

— Седрик, приветствую тебя и твой могучий народ!

— И мы тебя приветствуем, воин света! Великая честь для нас видеть тебя среди нас! — склонились в поклоне все варвары, и земляне следом, кроме Балгая и Сигурда.

Я взглянул на них сурово, на что они ответили двумя средними пальцами, и я лишь усмехнулся. Быстро, однако, спелись.

Я почтительно поклонился Седрику в ответ.

— Седрик! Как тебе мои воины? Достойно ли бились?

— Как львы, Алексей Петрович! Любой варвар за честь бы почёл стоять с ними в бою. Особенно вот этот, — указал он пальцем на Жору, — о его отваге можно слагать легенды!

А Жора всего лишь улыбнулся.

— Я старался, как мог, Алексей Петрович, чтобы не посрамить тебя и тётку Пусю, — поник головой, — надеюсь, я удостоился вашего прощения.

— Разумеется, удостоился! — воскликнул я, весело потрепав его по голове, — иначе быть и не могло.

Я обернулся на восторженные вскрики и ощутил невидимое присутствие… Повернувшись, я заметил, как за спиной Жоры материализовалась тень, из которой появился граф Мартел. Внезапно он схватил Жору и отскочил с ним на три шага назад. Затем он прижал к его горлу странный нож, большей частью похожий на ритуальный, с мерцающим багровым светом.

— Мартел! — в исступлении воскликнул Сигурд. — Жалкий ты ублюдок, оставь Жору и вступай со мной в честный бой. У нас с тобой личные счеты.

— Какая экспрессия!

Мартел ответил ему ледяной улыбкой.

— Замолчи, ничтожество. Я с тобой позже разделаюсь. — Мартел перевел пронзительный взгляд на меня. — Алексей, как долго я ждал этой встречи, и вот, наконец, пришло наше время, — он указал на Жору. — Это же твой любимец, тот дерзкий смельчак, в прошлом опозоривший меня, — лицо его исказилось от ненависти.

— Да, не забыл я твоего позора! Его весь мир помнит! — ответил я, делая шаг к нему.

— Еще один шаг, и он погибнет!

У Жоры восемнадцатый уровень. Максимум, что он может потерять, — это уровень. Но я не допущу даже этого. Эти уловки на меня не действуют. Я просто взмахнул рукой, и из неё вырвался мощный луч света.

— Нет, Алексей! — вскрикнул Сигурд. — Ты же убьёшь Жору. Там артефакт, который игнорирует всё вплоть до сотого уровня и мгновенно аннулирует…

Что?! Артефакт? Что же я наделал?

— Алексей Петрович! От всей души благодарю тебя, что простил меня… — доносится до меня скорбный голос Жоры, когда нож мгновенно пересекает его горло, затем вонзается в грудь. В этот миг мой луч охватывает их и разливается дальше, выжигая всё на своём пути.

Сердце билось в унисон с огнем, останавливая взгляд мой на мертвом Жоре, но ни следа не было от Мартела.

— Алексей, моя месть свершилась. И пусть теперь твоя душа страдает, как страдала моя, — разнесся голос Мартела в стане врага.

— На каждого отыщется свой Сигурд. Для тебя он уже найден!

Мир застыл внезапно. Тяжкое горе обрушилось на меня, обернувшись яростью беспредельной. В глубине затемненного сознания я уловил мелодичный женский смех.

Подняв взор, я встретил пронзающие меня презрительным взглядом глаза Марины и Серсеи. Мои яростные зеницы, полные первобытного огня, заставили их отступить в страхе.

— Какие девочки… Стой, Лёха! Ты что творишь?!

И я направил на них уничтожающий луч. Пронизанные воплем страдания, они отправились на перерождение.

— Ох, жаль конечно…

А армия Готара обратилась в бегство, как испуганная стая. Я следовал безмолвно, наполненный до краев праведным гневом.

Я несся сквозь хаос боя, словно в буре, где единственным звуком был стук моего сердца. Время потеряло смысл, и лишь одно было ясно — я не могу позволить себе остановиться. Каждая капля ненависти, что кипела в моих венах, каждое переживание потерь, словно обжигающий уголь, придавали мне сил в этой безумной погоне.

Сквозь облака пыли и разлетающиеся обломки я заметил, как остатки армии Готара рассекаются в разные стороны, словно пугливые звери от охотника. Но стоило мне отвлечься, как в голове снова раздался тот голодный голос Мартела: «Алексей, моя месть свершилась».

И всё же, вот она — месть. Огромная, мрачная башня Готара. Она звала меня, манила из мрачного уголка сознания. Я ощущал, как во мне зарождается мощная энергия. Каждый шаг был шагом к искуплению, к справедливости. Я был готов встретить любого, кто встанет на моем пути, и погрузить его в бездну своей ярости.

Но внезапно я остановился, как будто невидимые узы удержали меня. Это Балгай и Сигурд крепко взяли меня за руки.

— Остановись, Алексей. Куда же ты прёшь? Твоя гибель не поможет Эндору… — тихо и мягко нашептывал мне на ухо Сигурд. — Жора не хотел бы этого…

Я не хотел его слышать. Внутри бурлили чувства — гнев, страх, тоска. Я вырвался из их хватки, но они крепко держали меня, и в этот миг понимание нахлынуло. Я бросил взгляд на закат, где небесный огонь отражал всю палитру скорби и надежды. Может, они правы? Может, есть другой путь, который звенит не мрачными предвестиями, а светом, хотя бы тусклым?

«Жора не хотел бы этого…» — пронзительная мысль, терзавшая мой разум, заставила меня поднять взгляд к бескрайним теням, помещающимся за пределами этой жуткой сцены. Вокруг меня все метались, но мой мир сузился до одного лишь тела друга, погруженного в вечный сон. Под схваткой сплошной боли я закрыл глаза и нашел в себе ту силу, которую думал, потерял навсегда.

Я отстранил друзей и склонился над безжизненным телом Жоры. Вот он, ненавистный ритуальный нож, безразличный к твоим уровням.

Внезапно нож в моем сердце не был лишь орудием гибели. Он стал ключом, открывающим двери в неизвестные дали и темные уголки мироздания. Я не собирался сдаваться. Я знал, что, если впущу в себя боль, она обернется новой силой.

«Жора, я приду за тобой», — шептал я, ощущая, как моё сознание начинает растворяться в потоке света.

А также я услышал ликующий голос Нарадумаар:

— О, да-а-а… Сладкие, сочные демоны… Я иду к вам…

Вы погибли!

Ваш уровень обнулился!

Вы добровольно выбрали смерть ради спасения друга.

Стремитесь ли вы вступить в те адские глубины, в которые угодил ваш друг?

ДА!

***

Вот и конец второго тома цикла «Свет и Тьма».

Благодарю, что дочитали до конца.

Если Вам понравилось моё творчество и ожидаете продолжения, прожмите лайк и оставьте об этом комментарий.

Вам это не сложно, а мне приятно.

Всех благ!