Эпоха Опустошителя. Том V

Глава 5 Разруха и горечь потерь…

Аххеский пантеон.

Мергара. Твердыня доминирующего дома Хаззак.

Две декады спустя…

Жуткая боль, тьма и забвение. Вся началось именно с них. Валькирии оказалась знакома такая медленная пытка. Однажды она испытывала нечто подобное, когда находилась на пороге смерти после битвы с некродраконами. Вот только сейчас ситуация неизвестным образом отличалась. По крайней мере тем, что в спину упирались не холодные и грубые камни, а теплая и мягкая постель.

Тьма очень долго преследовала девушку. Она как безбрежный океан пыталась захлестнуть, но по какой-то причине зачастую отступала прочь. В такие моменты Фьётре мерещилось, что кто-то ей помогает. Однако, как бы та ни старалась никоем образом не удавалось вспомнить хоть что-то. Последнее, что удалось вспомнить это яростный мужской крик, который казался смутно знакомым.

Валькирия не знала сколько времени прошло, но в какой-то момент боль отступила, далее начала отступать огрызающаяся тьма, а под конец забвение разомкнуло тиски беспамятства и все недоступные ранее воспоминания хлынули обратно.

И видят Небеса, на долю секунды небесная воительница возжелала вновь обратиться к забвению, потому как картины прошлого ужасающей лавиной попытались разрушить хрупкое душевное равновесие.

Она вспомнила вторжение. Вспомнила сражение с Верховными. Вспомнила своё поражение…

И вспомнила того, кому принадлежал тот самый свирепый рёв. Рев, наполненный болью, гневом и отчаянием. Будто потворствуя ему, девушка тоже закричала, но изо рта вырвались лишь нечленораздельные хриплые стоны.

— НЕ… Е… ЕТ!

Валькирия сама того не осознавая, резко приняла сидячее положение, отчего тело вновь скрутил спазм удушающей боли. Перед глазами всё плыло, но очертания помещения, в котором она очутилась были абсолютно незнакомы.

— Еще раз так дёрнешься и мне будет проще самой тебя добить. Будь благодарна за спасение. Я дважды только чудом заводила твоё остановившееся сердце, — донёсся откуда-то слева женский ледяной тон. — Впрочем, ты и без того сейчас близка к своей смерти. Очень близка…

Фьётра предполагала увидеть подле себя Орхелию — валькирию исцеляющего жезла, но тембр голоса принадлежал не сестре, а когда сквозь мутную пелену реальности валькирии всё-таки удалось узнать свою спасительницу, то на миг ей и вправду захотелось умереть окончательно. Ведь эту женщину она желала бы видеть в своей жизни самой последней.

— Нес… смертная? — хрипло прошептала девушка, глядя на Знающую дома Хаззак, что стояла у окна к ней спиной.

— Собственной персоной, — всё тем же ледяным тоном, издевательски фыркнула Имания.

— Что… что происходит? — растеряно пробормотала Фьётра. — Где я… сейчас…

Однако стоило лицезреть незнакомые пейзажи за окном, как глаза тотчас расширись от ошеломления, и она оборвалась на полуслове, но будто наслаждаясь моментом превосходства, яда и желчи в голосе у Несмертной стало в сотни раз больше.

— Да, ты в Мергаре. В твердыне доминирующего дома Хаззак. Впрочем, пугать тебя должно сейчас отнюдь не это. Ты должна бояться того, что дочь Фреи сейчас находится в руках отмеченной Темидой. Думаю, ты в курсе, в каких отношениях состоят два этих оберега.

— Моя… госпожа… враждует с твоей… Что… что случилось? Как… я тут очутилась? — с нарастающей паникой стала шептать девушка, предчувствуя неладное. — Чем… закончилось… вторжение демонов? — но на этом валькирия резко осеклась и потерянным взором оглянулась по сторонам, а сердце её внезапно пробило такт и учащенно забилось. — И где… где Ранкар?

Однако стоило целительнице услышать последнее слово, как хрупкое тело магини Жизни разлом напряглось и та будто ужаленная резко обернулась к небесной воительнице.

— Закрой. Свой. Поганый. Рот! — прошипела разъярённо женщина, чеканя каждое слово. — Мне нет дела до вашего никчемного Севера! Мне нет дела до вторжения демонов в Ванфею! Однако не смей… Слышишь⁈ Не смей произносить это имя своим грязным ртом! Ты представить себе не можешь с каким отвращением я бралась за твоё исцеление! Видит Темида, я всем сердцем хотела порезать тебя на куски и отправить по частям к твоей ненаглядной Фрее и сучке Арнлейв, но лишь чудом я останавливала себя от такого опрометчивого шага! Чудом, понимаешь⁈ — шипела злобно Имания, пока руки её неистово дрожали. — Ведь я осознавала, что такая смерть будет слишком проста для тебя! Ты не сможешь прочувствовать всю мою боль! Не сможешь ощутить на себе весь спектр моего гнева и ярости. Однако такой гнев и такая ярость меркнут перед последним желанием моего племянника! Ты жива только благодаря ему! Я исполню его последнюю волю, но при этом обращу твою жизнь в бесконечную пытку!

Слова Знающей дома Хаззак прогремели как гром среди ясного неба. Фьётра догадывалась, что случилось нечто непоправимое. Произошло что-то страшное, но всё это меркло и бледнело перед реальностью. Сердце валькирии громовых клинков с пронзительным и оглушительным треском разлетелось на миллион кусков. Качая неверяще головой, девушка дрожащими пальцами вцепилась в волосы и словно умалишенная тихо подвывала, а тело било мелкой дрожью.

— Нет, нет… нет… Не может такого быть… Он не мог… Он же обещал… — горько сглатывая едва слышно шептала Фьётра. — Не может… Это неправда… Лучше бы я… Лучше бы я… Но только не он…

В мгновение ока от гордой небесной воительницы не осталось и следа. Сейчас перед собой Несмертная видела до ужаса напуганную и смертельно бледную сломленную девчонку.

— Выйди!

— Госпожа Имания, — вдруг раздался тихий голос Натана, который всё это время находился в комнате, и которого Фьётра даже не смогла почувствовать. — Я молю вас только…

— ВЫЙДИ, Я СКАЗАЛА! — рявкнула раздраженно Знающая. — ИЛИ ТЕБЕ ЖИТЬ НАДОЕЛО⁈

Небесную воительницу продолжало трясти со страшной силой, но стоило Глиану покинуть покои, как Несмертная грубо дёрнула валькирию за подбородок и с яростью заглянула ей в глаза.

— Следующий вопрос решит твою будущую жизнь, поэтому слушай меня внимательно, дрянь. Почему мой племянник спас тебя и Натана⁈ Почему он не переместился с тобой⁈ ПОЧЕМУ ОН ЗАЩИЩАЛ ТЕБЯ, А НЕ СЕБЯ⁈

— Лучше добей меня, Несмертная, — просипела едва слышно воительница с напрочь пустыми глазами. — Моя жизнь… теперь ничего не стоит…

— Закрой свой рот, идиотка! — выкрикнула недовольно Имания. — Твоя жалкая жизнь отныне тебе не принадлежит! Ты не забыла, что она отныне собственность моего племянника⁈

Фьётра сама не поняла каким образом, но слова целительницы повергли душу в еще больший хаос.

— Что ж, если ты не понимаешь по-хорошему, то спрошу по-плохому… КОГДА И С КЕМ⁈

— О чем ты говоришь? Что когда и с кем? — потерянным тоном и заторможенно пробормотала валькирия.

— КОГДА И С КЕМ ТЫ ПЕРЕСПАЛА⁈ — прорычала негодующе магиня жизни. — ПРИЗНАВАЙСЯ! ЖИВО!

— Откуда ты… — столь вопиющий и ошеломляющий вопрос не только малость отрезвил, но и заглушил сердечную пытку.

Но ответа более и не требовалось, Имания успела всё увидеть в глазах у небесной воительницы.

— Вот как получается, — с какой-то грустью обронила Знающая, обессиленно падая в соседнее кресло. — Вот почему он так поступил. Глупый мальчишка! — горько сглотнула женщина с печальной. — Нашел кого охомутать. Валькирию! Послали же Небеса невестку. В коллизии, да? — грубо кинула она Фьётре.

Несколько долгих мгновений на лице у служительницы читалась душевная борьба, но затем та опустила бледное лицо вниз и слабо кивнула.

— Да. В коллизии. Как… как ты узнала?

— Ты за дуру меня держишь, вертихвостка без целомудрия⁈ Отдаёшь свой первый раз мужику и вылетаешь пробкой из небесных воительниц! Таков ваш негласный закон. На первом месте у вас только служение! Какую-нибудь дворовую знахарку или вашу неумеху валькирию исцеляющего жезла ты может быть и обманула бы своими печатями, но неужели ты считаешь, что сможешь одурачить мои целительские способности? А если уж я смогла разглядеть подобное, то уж твоя Фрея-то подавно!

От услышанного и без того раздробленное сердце Фьётры наполнилось еще большей болью и отчаянием.

— Ты… ты уверена? — растеряно спросила девушка.

— Несомненно! — отрезала холодно целительница, поднимаясь на ноги. — Впрочем, можешь не переживать на этот счёт. Как и сказала ранее, твоя жизнь тебе не принадлежит. Да и Кетар, сукин сын, действовал наверняка, — насмешливо добавила женщина, со злорадством глядя на слугу оберега. — Знал, что вы живучие вертихвостки. Ударил по самому больному.

— О чем ты…

Однако, ответ явился сам собой. И без того расшатанная психика дала тотальную трещину, когда Фьётра попыталась обратиться к магическому и духовному источникам, но вместо знакомого тепла смогла ощутить лишь жуткий холод. Ни магии, ни эссенции. Совсем ничего. Лишь пустота. Огонь Верховного выжег оба её источника до основания.

— Я смогла спасти только твою жизнь. Отныне ты не валькирия, а просто-напросто слабая никчемная девка. Оба твоих резерва разрушены. Я поклялась сама себе, что если с моим племянником что-то случится, то твоя жизнь будет хуже смерти. Что ж… судьба сама всё расставила по своим местам. Похоже, у того падшего серафима появилась подруга по несчастью. Вам будет о чем побеседовать, — ядовито прошипела Имания, неспешно удаляясь из покоев. — Впрочем, ты можешь приползти к своей хозяйке и уповать на её милость, но будет ли она слушать тебя? — на миг женщина остановилась и посмотрела на бледную тень, коей стала гордая небесная воительница. — Ну а если посмеешь наложить на себя руки, то таким жестом опорочишь все труды и память о Ранкаре. Он отдал свою жизнь, чтобы спасти тебя. Привыкай к новым реалиям. С этих самых пор ты моя личная служанка, поэтому будь готова к делегации из Ванахейма. Через декаду сюда прибудет Кайса Ксант и Пешая Молния. Однако, как бы ни повернулись обстоятельства до конца своих дней я не прощу ни тебя, ни Север за гибель моего племянника. Рано или поздно, но вы заплатите за его смерть кровью…

Аххеский пантеон.

Равайн. Твердыня доминирующего дома Аванон.

Цветущие сады Равайна.

Новости о вторжении демонов в Ванфею распространялись будто лесной пожар. Минута за минутой. Час за часом. День за днём. Через две с половиной декады уже вся Альбарра в мельчайших подробностях знала о том, что архидемоны нанесли Северу сокрушительное поражение. Несколько десятков тысяч погибших северян. Еще больше раненых. Три убитых служителя. Один пропал без вести. И еще пара тяжело раненных. Подобного позора Север не испытывал очень и очень давно. Противники злорадствовали и упивались провалом, ну а союзники соболезновали и скорбели.

Впрочем, невзирая на катастрофический крах Север молча терпел, а через две с половиной декады прошла весть о том, что рейтинг Неукротимых пополнился новыми лицами. Элейна из верховного клана Альвхейм и Вестар из верховного клана Нифльхейм. За свои достижения тёмная альва стала частью основной ветви, а вот наследника Криаста после дня вторжения никто не видел. Тот словно исчез.

Впрочем, львиной части Альбарры доподлинно было известно, кто на самом деле должен был стать частью Неукротимых. Просвещённые умы знали, кто именно являлся неоспоримым победителем отбора. Имя воспитанника Изувера с момента вторжения на Ванфею находилось на слуху. Его сокрушительные победы многим голубокровным не давали покоя, а магические «нарезки» воочию передавали мастерство бывшего смертника. Ученик стал достойным своего учителя. Однако пока Север и сотни иных сил втайне радовались гибели их соперника и досадной помехи, Аххеский пантеон неустанно бурлил.

Складывалось впечатление, что кто-то специально подливает масла в огонь нарастающей вражды между Аххесом и Севером. Неизвестные лица день ото дня всё сильнее распаляли вести о погибшем молодом безупречном и врожденном деспоте. Обстановка накалялась с каждым пройденным часом и лишь одни Небеса ведали, чем всё могло закончиться. Неизвестным образом смерть юного дарования взболтала мутные воды Вечного Ристалища. Вот только Хаззаки и глава Дэймон бездействовал, а наряду с ними выжидал и великий дом Ксант.

В это самое время по цветущим садам Равайна прогуливались трое разумных. Человек, феникс и полубог. Многим такая компания могла показаться чересчур контрастной, но только не для сведущих.

— Глава, почему Ксант бездействует? — недовольно вопросила Сиана, погруженная в собственные мысли. — Почему ничего не предпринимает?

Юная феникс была одной из тех, кто с неверием и ошеломлением, а в дальнейшем и с неудержимой яростью восприняла смерть воспитанника Изувера. До самого последнего момента она не могла поверить в такое проклятое стечение обстоятельств.

— Они не бездействуют, дитя, — глухо отозвался Хаймон. — Они выжидают удобного момента. Ты представить себе не можешь, каким мстительным умеет быть Данакт. Такого он ни за что не простит. Парень принёс Хаззакам и Ксанту всё на блюдце, но их наглым образом лишили заслуженной награды. Так еще и отняли жизнь того, кто многого достиг. Нет, можешь быть уверена, никто не спустит подобного. Через день, месяц, год. Да даже через десятилетие Данакт отомстит! Он умеет выжидать.

— Год или десятилетие, значит, — печально хмыкнула эмиссар, вслушиваясь в каждое слово юного феникса и полубога.

— Прошу меня простить, Валери, — вдруг повинился Хаймон. — Вам должно быть наскучили такие беседы. Сомневаюсь, что вам интересна внутренняя кухня Альбарры.

— Вовсе нет, глава, — сдержано ответила заметно бледная княгиня. — Просто мне кажется, что если всё пойдет по самому скверному сценарию, то ждать десятилетия или же годы не придётся. Всё может решиться гораздо быстрее.

— К чему вы это? — с животрепещущим интересом вопросил мужчина.

— Неизвестность пугает, глава, — с какой-то грустью просветила его женщина. — По своему опыту могу сказать, что если во всех этих событиях откроется нечто страшное и непоправимое, то неизвестная переменная может решить исход любой вражды.

— Неизвестная переменная? — почесывая подбородок, повторил полубог. — Какая именно?

— Кто знает, глава, — загадочно пожала плечами княгиня, крепко сцепив руки в замок. — Переменные бывают разные. К примеру, ситуация, новые обстоятельства, ужасающая правда или же… лицо, что способно всё решить одним махом.

— Боюсь, Данакт не так радикален, — махнул рукой Хаймон. — Он хитрый старый лис. Он агрессивен и безжалостен, но лишь тогда, когда располагает ситуация.

— Да, — невесело кивнула женщина. — Возможно, вы правы.

— Валери, ты сама не своя в последнее время, — с некой досадой заметила юная феникс. — С тобой всё в порядке?

— Не стоит переживать, Сиана, всё в порядке, — выдавила княгиня из себя теплую улыбку, ободрительно касаясь руки подруги. — Просто порой я скучаю по дому, детям, подругам и мужу.

— Понимаю вас, княгиня, — удрученно пробормотал Хаймон. — Но работа и обстоятельства прежде всего.

— Вы вновь правы, глава. Вашей прозорливости многие бы позавидовали.

— Как я понимаю, ваш супруг еще не возвратился из своего странствия?

— Зеантар как ветер, — с толикой улыбки ответила Валери. — Муж не может находиться долго не одном месте, как бы мы его ни просили. Он постоянно в странствии, постоянно что-то делает. Он жуткий непоседа… Может сейчас оно и к лучшему, что он отсутствует.

— Жуткий непоседа, — мягко повторил полубог. — Если бы кто-то так отзывался о наших оберегах, то жизнь такого разумного была бы незавидной и слишком короткой.

— Вашим оберегам несколько тысяч лет, а мой муж не так стар, — усмехнулась тепло женщина. — Хотя по меркам Земли он переступил пожилой возраст, если не сказать больше.

— В любом случае, я жду не дождусь знакомства с ним. Очень надеюсь, что наши обереги меня не покарают за такое любопытство, — тихо рассмеялся Хаймон, изнывая от нетерпения.

— Да, глава, думаю, вы с ним познакомитесь. Возможно, следующие полгода или год станут… — на миг Валери осеклась, а её тон стал напрочь загадочным, — … решающими для наших миров.

— Если полгода-год, то вероятнее всего он успеет на Великую Сотню! — воодушевлённо произнес Хаймон. — Хотя из-за последних вторжений демонов её могут перенести по срокам гораздо дальше. Либо потратят больше времени на безопасность.

— Великая Сотня? — приподняла бровь эмиссар. — Что это?

— Это весьма знаменательное событие для всего Вечного Ристалища. Праздник, что учредили сами Небеса после войны с Пятой Династией. Таким образом мы отдаём дань павшим небожителям, — с неким почитанием просветила Сиана женщину. — К тому же сами обереги являют себя в эти дни всем желающим. А еще они собираются вместе чтобы понаблюдать за главным состязанием Вечного Ристалища. Ведь на Великой Сотне строится порядок сил между пантеонами и внутри пантеонов на будущие года.

— Власть, влияние и статус, — коротко заключил полубог. — На Великой Сотне решится всё.

— Что ж, весьма интригующе. Думаю, Захар ни за что не пропустит такое, — задумчиво проговорила Валери, а затем уважительно поклонившись, мягко добавила. — Сиана, глава Хаймон, прошу меня простить, но вынуждена вас покинуть. Имеются неотложные дела.

— Разумеется, эмиссар, — кивнул учтиво мужчина.

Взгляд Сианы был до последнего момента устремлен лишь на подругу. Она не знала почему, но за последние три декады Валери казалась совсем не такой как раньше. Исчезла жизнерадостность и лучезарность. Ей чудилось, что произошло нечто непоправимое и страшное. Нечто, что способно изменить саму суть вещей.

— Глава, скорее всего, Валери что-то гложет, ведь она сама не своя, — поджав виновато губы, тихо прошептала юная феникс. — Гложет что-то, о чем мы не знаем…