Эти непонятные корейцы

Глава седьмая У природы нет плохой погоды, или психология возраста в Корее

Пожив в Корее, я стала замечать у своих соотечественников одну особенность, о которой никогда раньше не думала, — боязнь старости. Назовем ее условно геронтофобией.

Судите сами. Большую часть сознательной жизни наш человек проводит в бессмысленной тревоге о своем возрасте. Лет с 25 (в провинции — и того раньше) человека начинает одолевать паническое соображение: «Годы проходят, все лучшие годы… я уже не тот (не та)». Притом что жизнь вроде не прожигает. Наоборот. Избавляется от юношеских прыщей и комплексов. Учится властвовать собой и зарабатывать деньги. Делает карьеру и растит детей. Отлично солит огурцы. Сооружает на даче неземной красоты сортир. Художественно рассказывает внукам сказки.

Однако затраченное на эти дела и, естественно, проходящее время почему-то вызывает в его сердце мистический ужас. Нашему человеку все время кажется, что он что-то прошляпил, упустил, что его медленно, но верно вытесняют с какого-то праздника жизни.

В данном случае россияне демонстрируют типично западные черты поведения в их традиционном варианте — культ молодости для европейского сознания традиционен. (Сейчас, правда, отношение к пожилому возрасту на Западе меняется в связи с общим постарением населения и улучшением качества жизни пожилых людей, однако Россия эту тенденцию пока не принимает.)

Поиск средства «вечной молодости» — излюбленный мотив западной литературы. Фауст, алхимики, профессор Преображенский из «Собачьего сердца»… Все, казалось бы, понятно — что может быть лучше и желаннее весны? Заметим, однако, что среди клиентов Филиппа Филипповича преобладают на редкость похабные личности. А сам себе никаких «яичников обезьяны» профессор не вставляет. Почему? Да потому что ему это совершенно не нужно. Седая борода, лысина и морщины не мешают профессору наслаждаться своим бытием — качественно делать свое дело, зарабатывать хорошие деньги, слушать «Аиду» в Большом театре и вкушать за обедом деликатесы. В отличие от своих клиентов, булгаковский герой умеет получать удовольствие от жизни здесь и сейчас. И поэтому, несмотря на все приметы старости, он удивительно симпатичен.

Так же, как и профессор Преображенский, корейцы умеют жить в своем возрасте — уверенно и спокойно. Различие с западной традицией заметно уже при первом знакомстве. В Корее после получения информации об имени и национальности следует неизменное: «Сколько вам лет?» Сами корейцы называют свой возраст, как имя, — просто, без заминок. Реакция же западной женщины бывает такова, что не остается сомнения: публичный вопрос о регулярности стула — и тот не смутил бы ее в такой степени. «Почему?» — недоумевают корейцы. Действительно, непонятно. Кто, как не воинствующий геронтофоб, пустил это нелепое правило приличия? Кто сделал возраст больной и запретной темой?

Геронтофобия после 25 лет приходит к нам не на пустое место. До этого совсем недавно — лет 8 назад — у нас уже были похожие страдания. Что грудь и прочие прелести — малы, что не умеем целоваться и не изобретательны в любви… Короче говоря ЧТо слишком молоды. Этот недостаток наши подростки зачастую стараются компенсировать избытком косметики и сексуальных контактов. Корейские же тинэйджеры — дети в полном смысле этого слова — разительно отличаются от своих западных ровесников. В то время как на Западе воспитатели мучаются вопросом — когда начинать учить ребенка пользоваться презервативом (в 12 лет? или все-таки в 15?), — корейские подростки мирно готовятся к экзаменам, щебечут об учителях и уроках и, кажется, не торопятся покинуть уютную гавань детства. Они — как бутоны, которые спокойно созревают и не стремятся быстрей развернуться в полный цвет. Они не торопят время.

Их матери, в свою очередь, не стараются время задержать. Им непонятна западная притча во языцех — страдания женщины в бальзаковском возрасте. Молодящаяся …-летняя мадам в поисках любовных приключений — это распространенный комический персонаж корейских сериалов. Нормальные женщины здесь проживают свои бальзаковские годы достойно и с удовольствием. И если вы придете домой к корейцам, то хозяева, конечно, покажут вам свою давнюю свадебную фотографию (обычно она висит на стене). Но, рассказывая о том далеком времени, хозяйка не будет вздыхать, вспоминая, какая она была хорошенькая.

Скорее всего, она вспомнит, как мало зарабатывал тогда муж и как было тяжело жить вместе со свекровью. Что же касается удовольствий в среднем и пожилом возрасте, то их у кореянок много. Походы в горы и тусовки в церкви, курсы кулинарии и английского языка, бадминтон и аэробика… Корейские женщины живут достаточно насыщенной жизнью. И пусть не введут вас в заблуждение их клетчатые штаны в комплекте с кофточкой в горошек. Этот жутковатый ансамбль, как и завивка мелким бесом, — опознавательные знаки их принадлежности к славному племени замужних женщин-аджум. Наряд этот тщательно подобран в соответствии с их вкусом и возрастной эстетикой и вовсе не свидетельствует об отсутствии денег или фантазии. (Видели бы вы, как придирчиво выбирает аджумма в магазине из кучи полосатых штанов самые полосатые!)

Кореянка в бальзаковском возрасте — не подавленная геронтофобка, озабоченная своими морщинами и целлюлитом, а веселая, жизнерадостная, полная интереса к окружающему женщина. Одно время я часто встречала в бассейне компанию аджум. Казалось, что над дорожкой, по которой они плавали стаей, поднимается радуга — столько было детского визга и брызг, столько радости. Плавать тетушки так и не научились. Но хохотать и плескаться в свое удовольствие это им не мешало.

Конечно, эти женщины уже не были тоненькими грациями, как 20 лет назад. Не знаю, нравились ли они мужчинам. Но одно можно сказать наверняка — психологически это были совершенно здоровые люди, безо всяких комплексов и фобий. Их самооценка была в полном порядке, отношение к жизни — позитивным и уверенным. А счастье, как известно, каждый носит в самом себе.

Наверное, отчасти причиной этому является традиционная философия. Корейцы часто задают иностранцам вопрос: «В вашей стране есть, как в Корее, четыре времени года?» Для них эта информация имеет особый смысл. Корейцам не нужна вечная весна. Не нужно, чтобы вокруг было только тепло, солнечно и над головой зрел кокос. Их влечет постоянное изменение и вечное движение бытия. Жизнь — как единый цикл и круг. Философская традиция Дальнего Востока соединяет жизнь в общую цепь, в которой имеет значение и ничтожнейшая букашка. Философия эта пронизывает всю повседневную жизнь народа. Как в традиционной медицине корейцы лечат не отдельную болезнь, а организм в целом, как в природе любят смену времен года, так и человеческая жизнь для них — это единый круг, состоящий из равноценных звеньев: молодости, зрелости и старости. И для них бессмысленно бояться или боготворить какое-то одно звено вечного круга жизни.

Однако одной только философией ситуацию не объяснишь.

Спокойно-позитивное отношение к возрасту подкрепляется и особым устройством корейского общества. Дело не только в пресловутом восточном уважении к старости, традиционно поддерживаемом государством, или любви к детям, тоже всячески поощряемой обществом, но и в том еще, что возраст в Корее как бы фиксируется различными социальными институтами. В Корее все жизненные перемены должны свершаться в определенное время. В определенное время ты должен поступить в институт. В определенное время жениться. В определенном возрасте родить определенное количество детей и выбрать профессию.

Человек в Корее существует в пробитой раз и навсегда колее.

Каждый возраст связан с общественно санкционированными движениями его жизни. Для того, кто делает все в общепринятый срок, нет никаких причин для беспокойств или неудовольствий. Он никогда не почувствует себя слишком молодым или слишком старым. Другое дело — отстающий от общепринятых сроков или опережающий их. 35-летний студент, 40-летняя аспирантка, 18-летний жених, 30-летний руководитель фирмы или 45-летний сотрудник на курсах повышения квалификации — это резкий общественный диссонанс. Все эти люди — редкие исключения из правил — находятся под равно тяжелым общественным давлением. Такой человек в Корее испытает страх старости или молодости во всей его полноте.

Однако исключений в Корее мало, люди стараются жить по правилам и вписываться в общую систему. И тот, кто вписался, кажется вполне довольным жизнью.

Об отношении к старикам в Корее меня часто спрашивали, потому что в азиатской стране россияне ожидают увидеть что-то вроде всевластных седобородых аксакалов, одно движение бровей которых решает — казнить или миловать. Однако ситуация в Корее несколько отлична от знакомой нам среднеазиатской.

Стариков в Корее, как и в других странах конфуцианского Дальнего Востока, глубоко уважают. Однако отношение это не похоже на «Божий страх» перед престарелым повелителем душ.

Старики здесь не играют особо важной роли в сфере общественной, в политике или экономике. Почтенный возраст политического деятеля может скорее, наоборот, служить поводом для нападок соперников — дескать, человек старый, силы не те, ему уже отдыхать пора, как говорили о президенте Ким Дэ Чжуне накануне выборов его политические конкуренты (жизнь показала, однако, что это один из самых активных президентов за всю историю страны). Старики не руководят в Корее и семьями — это дело старшего сына. Конечно, и в обществе, и в семье они обладают моральным весом, и одно присутствие или тихое слово незнакомого старика способно урезонить самого вульгарного уличного скандалиста — ему просто станет стыдно. Однако все же уважение к старикам в Корее близко не субординационной почтительности «по должности», а скорее к более теплым чувствам — к любви, благодарности за проделанный труд. Пожилых людей здесь нежат и балуют — как мы балуем детей.

Старики в Корее поражают своей ухоженностью. Они одеты не просто чисто — стильно. У них своя мода, над которой работает целая индустрия. В Корее изготавливается удивительно удобная обувь для пожилых людей (когда моя подруга привезла эти туфли своей маме, та просто пришла в восторг). Шьют для них и специальную одежду, близкую по покрою к ханбоку (национальному костюму Кореи). В частности, это кофты из любимой корейскими стариками ткани — моей, или рами{ 23 Рами по-русски часто называют индийской коноплей, но это неверное название. По-научному, рами — «китайская крапива», принадлежит к семейству крапивных. Полотно из рами прочное, в три раза прочнее, чем конопляное. Кстати говоря, и известная в России и на Западе крапива двудомная тоже когда-то использовалась для прядения. Отголоски этой традиции прослеживаются в сказке Андерсена «Дикие лебеди». }. Ткань эта довольно груба на ощупь, однако хорошо вентилируется, и для жаркой погоды, по мнению корейцев, ничего лучшего не надо.

Зимой пожилые корейцы носят комфортную, теплую одежду ярких цветов и выглядят очень нарядно.

Пожилые люди в Корее регулярно посещают парикмахерские, красят или завивают волосы, а в банях часто можно видеть, как совсем ветхая старушка со знанием дела накладывает маску на лицо. Носят старики и золотые украшения, очки в дорогих оправах, многие пользуются косметикой. Все это покупают им члены семьи: для молодых считается делом чести ухаживать за стариком самым лучшим образом.

Одним из основных долгов корейца перед родителями считается достойное проведение «хвангапа», то есть 60-летней годовщины рождения отца. Юбилей этот отмечается пышно, ощутимо опустошая банковские счета детей. Нечего и говорить о том, что в семье старый человек живет до самой смерти, ни один нормальный сын не сдаст его в дом престарелых — худшего позора для семьи представить нельзя.

Общество всячески культивирует бережное отношение к старикам. Например, в парке около центра развлечений Лотте, где любят собираться старики, можно увидеть трогательные надписи: «Все мы любим наших дедушек и бабушек. Здесь тоже отдыхают чьи-то дедушки и бабушки. Не будем же им мешать». В Корее есть специальные места стариковских «тусовок» (самый известный — парк «Пагода» в центре Сеула), куда старики приходят пообщаться, поиграть в падук (го), послушать бесплатный концерт традиционной музыки и потанцевать. Местная администрация организует для стариков бесплатные курсы, на которых они занимаются специальной зарядкой, пением, играют в интеллектуальные игры под наблюдением инструкторов. Цель этих развлечений: развивать память (!), помочь избавиться от старческой забывчивости. Для этой же цели многие пожилые люди на старости лет начинают учить иностранные языки, заучивают названия столиц мира и проч. Пожилые люди в Корее занимаются посильным спортом, ходят на выставки, в горы своими стариковскими компаниями. В зоопарк, во многие музеи и парки люди старше 65 (и младше пяти) проходят бесплатно, то есть дед и внук могут развлечься вместе. Правда, на особо опасные аттракционы обе категории населения не допускаются. Часто это вызывает их бурный протест по поводу такой «дискриминации» — им же тоже хочется повисеть вниз головой!

Уважительное отношение к пожилым людям в Корее идет из глубины веков и сохранилось доныне, несмотря на всю глобализацию и западное влияние. Правда, в газетах встречаешь порой сентенции типа: «Эх, молодежь пошла не та». Например, однажды прочла я заметку о том, как невестка издевается над свекром: он попросил ее как-то налить чаю, а занятая другими делами женщина ответила: «Наливайте сами, папаша, мне некогда». Авторы заметки буквально кипели по поводу непочтительной злодейки невестки. Что тут можно сказать? Только вздохнуть — нам бы их проблемы…