Это мучительное пламя

Глава 6

Этот соблазнительный, дурманящий, лишающий воли запах… самый божественный из всех, которые ей когда-либо доводилось чувствовать. Он осторожно обволакивал ноздри, подчиняя себе каждую частичку её сознания, заставляя инстинктивно облизывать губы, а желудок сжиматься спазмами: частыми, сильными, практически мучительными. «Сочное жареное мясо… свежие овощи… горячий, ароматный кофе…» Господи, почему ты посылаешь ей эти невыносимые кулинарные миражи именно сейчас, когда она ощущает такой сильный голод?! Эбби невольно застонала и, непроизвольно перевернувшись, уткнулась носом в подушку. Замерев на мгновение и, сжав пальцами грубоватую, но в то же время приятную к коже ткань, она стала медленно приподнимать отяжелевшие веки. Бархатное покрывало шоколадного оттенка, прикроватная тумбочка, белые стены… – она совершенно определенно находилась в какой-то комнате… но только вот отчего-то совсем не узнавала обстановку. В голове одна за другой, словно кадры смонтированной пленки, начали вспыхивать картинки недавних событий: буря, пещера, ночь, вертолет, головокружение и ещё Его руки… руки, подхватившие её неожиданно ослабевшее тело… она резко подскочила, догадавшись, где именно может находиться. В этот момент комнату будто бы слегка качнуло, заставив растерянную Эбигейл почти окончательно перестать сомневаться в правильности своего предположения. Осторожно спустив босые ноги вниз, она ощутила, как они коснулись мягкого ковра. Небольшое помещение, в котором она оказалась, покинув спальню, было обставлено дорогой и стильной мебелью в таких же коричнево-белых тонах. Её взгляд непроизвольно упал на уютный уголок, в котором располагался холодильник, микроволновая печь и плита. Ноги сами понесли её туда, и она даже не заметила, как приподняла крышку сковородки. В ноздри снова ударил запах горячей пищи, теперь совсем не кажущейся ей миражом. Желудок сжался с новой силой. Чтобы подавить вырывавшийся из горла стон, она зажмурилась, в прямом смысле того слова отбросив крышку обратно.

– Эбби, держи себя в руках. Тебе совсем не нужна эта еда, – приговаривала она, убежденно качая головой. – Ты ведь знаешь, чья это яхта. У тебя нет в этом абсолютно никаких сомнений, верно? Значит, сложив два и два, ты можешь безошибочно заключить, кто именно приготовил всю эту еду. И именно поэтому совсем не хочешь её пробовать. Она не вызывает у тебя ни малейшего желания… а её запах такой… такой… – она вымученно застонала и прислонилась к стене, – …божественный…

Она обещала себе держаться. Обещала, что больше никогда и ни за что не примет от Него помощи, хотя и понимала, что давно превысила допустимую норму. И нарушила собственные обещания.

Желудок заурчал, вступив в сговор с подсознанием. На этот раз ни тот, ни другой не оставили ей совершенно никаких шансов на то, чтобы гордо устоять перед соблазном. Сейчас, следуя всем законам логики, ей стоило бы думать совершенно о другом. Например, проснувшись на незнакомой яхте, первое, что ей следовало бы узнать: кто ею управляет. Несмотря на все её весьма объективные предположения, мысль о том, что её могли похитить, тоже имела место быть. Безумно? Да, безусловно. Но она всё равно оставила этот вариант при себе. Второе, и, наверное, самое главное, что ей следовало бы выяснить: куда направляется эта посудина. Важные вопросы, не так ли? Но вот только для неё они сейчас не были в приоритете. Единственное, что заполняло все её мысли – это неконтролируемый, первобытный голод. Возможно, если она съест только один маленький кусочек этого фантастического мяса, то сможет вернуть себе самообладание. К тому же, отсутствие всего одного кусочка Он даже и не заметит. А, если не заметит, то и не поймет, что она проявила слабость.

Неосознанно закусив губу, Эбби огляделась и прислушалась. Вокруг стояла давящая, но спасительная тишина. Бесшумно подойдя к столику, она отыскала в ящике алюминиевую вилку и, насадив на неё ароматный кусочек говядины, невольно вдохнула его пьянящий аромат.

Всего один. Он ничего не узнает.

Дарен проверил показатели на спидометрах и надавил на рычаг, постепенно увеличивая ход. Он чувствовал себя комфортно в любой стихии: и на земле, и в воздухе, и в воде, но, лишь рассекая океанские волны, и врезаясь в них на полной скорости, ощущал это ни с чем не сравнимое, безграничное чувство свободы. Дернув штурвал, он резко развернул судно, заставляя его подпрыгнуть на образовавшихся «кочках». Брызги воды попали на волосы и одежду, и это заставило Дарена невольно улыбнуться. Пролетая через водяные препятствия, он гнал судно со скоростью почти 70 узлов[1], но оно всё равно двигалось ровно и плавно, словно знало, что везет самый бесценный груз на Земле. Простая, но в то же время роскошная. Обыкновенная, но вместе с тем исключительная. Единственная из миллиона самых непохожих достойная носить Её имя.

Проведя пальцами по сенсору экрана, Дарен ещё раз сверился с показателями и, выбрав нужный маршрут, включил автопилот. Теперь, когда он преодолел самые труднопроходимые участки, судно могло легко продолжать путь самостоятельно. Если погода не переменится, то они доберутся до конченой точки ещё до заката.

Дарен спустился на одну ступеньку вниз, но образ Эбби, недавно безвольно обмякшей в его руках, заставил его помедлить. Он принес её в каюту и не отходил от постели до тех пор, пока не убедился, что её жизни и здоровью ничто не угрожает. Лишь тогда он уговорил себя подняться наверх. Ему не хотелось тревожить её. Не хотелось заставлять вновь чувствовать боль. Ни тогда, ни сейчас. Вот, почему он ушел, решив дать ей возможность побыть наедине с собой. Дать ей время подумать. Прийти в себя, и…

Подняв руку, Дарен взглянул на наручные часы. Он был на палубе без малого двадцать минут. Всего двадцать. Много это или мало, правильно или нет… эти вопросы – последнее, о чем ему хотелось думать. Он просто чувствовал, что не должен был находиться вдали от неё. Ведь, когда Эбби не было рядом, вся его жизнь моментально теряла смысл.

А эта её очаровательная привычка влипать в неприятности?

Усмехнувшись собственным же мыслям, Дарен стал медленно сбегать с лестницы. Внезапный и тяжелый грохот заставил его поднять голову. Эбби резко повернулась и неосмотрительно врезалась в столешницу, непроизвольно, на мгновение, вскидывая руки к лицу. Металлическая крышка демонстративно прокатилась по деревянному полу между ними и, ударившись о стенку, со звуком упала вниз.

– Если тебе захотелось сыграть в «Гатс»[2], то стоило выбрать что-то более… плоское, – весело заключил он, наклоняясь к крышке. Когда Дарен повернулся, Эбби намеренно отвела глаза в сторону. Он немного помолчал, а затем, убрав ухмылку с лица, сделал шаг. – Послушай, я…

– Если бы ты лучше следил за санитарией на своей яхте, то твои крышки не летали бы по каютам, – внезапно перебила его она, всё так же смотря в точку на стене. – Я испугалась, увидев мышь. Отскочила от стола и задела рукой крышку. Вот, почему она упала.

Его брови непроизвольно поползли вверх. Мышь? На его яхте? Она что, серьезно?

– Я приму к сведению твоё замечание, – ответил он, а затем спросил: – ты ела?

– Нет, – спокойно, но твердо заявила Эбби. – И не собираюсь.

– Правда? – Он подошел ближе. Стоя всего в нескольких дюймах, Дарен явственно ощущал, как бешено и бесконтрольно стучит её пульс. – Тогда почему сковорода пуста?

На этот раз она медленно, с опаской, но всё же подняла на него свои глаза: синие, бездонные, дьявольски прекрасные. Черт подери… он был готов тонуть в них снова и снова.

– Я же сказала, – тихо начала она, осторожно забирая из его рук крышку, – мыши.

Дарен молчал, наблюдая за тем, как она возвращает часть посуды на место, а затем, словно остерегаясь его близости, отходит на безопасное расстояние. Он узнал то, что хотел, – это успокоило его и заставило непроизвольно улыбнуться.

– Что ж… – он кивнул и, прислонившись спиной к столешнице, сложил на груди руки, – если так, то, надеюсь, им понравилась еда. Соли было достаточно?

– Да, но перца ты мог бы добавить и побольше… – Эбби резко развернулась, но тут же осеклась, когда поняла, какую оплошность совершила. Она открыла было рот, чтобы ответить, но Дарен неожиданно перебил её.

– Знаю-знаю, – произнес он, примирительно выставляя ладони вперед, – мои маленькие друзья сказали тебе об этом по секрету. – Забавляясь её растерянностью, он еле сдерживал улыбку. – Я прав?

Она помолчала. Вначале на её лице появился легкий испуг, затем он сменился негодованием, а после – перешел в нечто более мощное и эмоциональное. О, да, его девочка определенно обладала удивительной способностью быстро брать себя в руки.

– Могу я узнать, куда ты меня везешь?

Переведя тему, Эбигейл тоже скрестила на груди руки.

Дарен кивнул.

– Домой.

– Я больше не живу в Нью-Йорке.

– Знаю, – тихо ответил он, проходя мимо, – поэтому везу тебя не в Нью-Йорк.

Повисло недолгое молчание. Секунда. Две. Три… Эбби неожиданно как-то нервно усмехнулась.

– Ладно, слушай… здорово, что ты, наконец, научился шутить, но при данных обстоятельствах это выглядит немного… нелепо. Ты ведь даже не знаешь, где находится мой дом, – она улыбнулась шире и завертела головой – даже продолжая стоять спиной, он ощущал каждую её эмоцию, улавливал каждое движение. Дарен чувствовал, как каждая секунда его безмолвия заставляет её дыхание менять свой ритм: учащаться, становиться прерывистым. Сейчас всем её естеством начинал завладевать бесконтрольный, всепоглощающий страх. Он медленно повернулся, а затем осторожно поднял вверх глаза. Их взгляды встретились – электрический заряд ударил со всей силой, и её последние надежды тут же превратились в горстку серого пепла. – Как давно ты следишь за мной?

Он немного помолчал.

– Давно.

– Сколько? – На выдохе спросила Эбби, отчаянно обнимая себя руками.

– Десять месяцев.

Она снова усмехнулась, а затем непроизвольно прикрыла глаза.

– Ты ведь знаешь не только, где я живу, верно? – Эбигейл сделала судорожный выдох. – Вся моя жизнь лежит у тебя на ладони…

Дарен попытался оправдаться:

– Мне просто необходимо было знать…

– Знать что? – Резко вскинув голову, яростно выпалила Эбигейл. – Номер моего лицевого счета? Операции по кредитке? Репутацию работников «YourBestDay»[3], – ты ведь не мог пройти мимо моей работы, я права? – Она не стала затягивать паузу, потому что уже заранее знала ответ. – А как насчет моего расписания? О нем тебе тоже известно?

– Пойми, я не мог иначе… – Дарен сделал шаг, но Эбби по обыкновению отступила на два.

– Не мог?! Ты вторгся в мою жизнь! – Она стукнула ладонью по груди. – Мою личную жизнь! Кто позволил тебе сделать это?!

– Я сам.

– Ты не мог! – Неожиданно зарычав, бросила она. – Потому что это моя жизнь! Моя! И только я могу дать кому бы то ни было право быть ее частью!

Сердце пропустило удар.

– И Грегу Мартину ты это право дала?

Эбби застыла. Слова сорвались с языка непроизвольно, – он хотел, но не сумел их остановить.

Совладав с собой, Эбигейл сделала выдох и отвела глаза в сторону:

– Наши с ним отношения тебя не касаются.

– Между вами нет никаких отношений.

– Неужели? – Она вскинула голову, а когда он приблизился на несколько шагов, саркастично улыбнулась. – И это известно тебе, потому что…

Она терпеливо ждала, пока Дарен продолжит фразу, и лишь сейчас заметила, что за это время он придвинулся к ней почти вплотную. Когда Эбби попыталась отступить, то внезапно для себя самой уперлась спиной в дверь каюты. Это ощущение беспомощности заставило её потерять прежнюю уверенность, а когда его руки легли по обе стороны от головы, почувствовала, как ноги стали ватными, а тело покрылось мелкими мурашки.

– …прямо сейчас я вижу ответ в твоих глазах, – прошептал он, наблюдая за тем, как она неизбежно поднимает на него взгляд. Её пульс застучал быстрее, и каждая клеточка реагировала на его близость точно так же, как и раньше. Точно так же.

Ему вдруг показалось, что вот он, тот самый момент. Момент, когда она всё поймет и перестанет бороться с ним, когда в поражении поднимет руки. Сдастся. Даст ему шанс всё исправить. Но эта женщина сумела снова его удивить.

– Ты не можешь увидеть в моих глазах то, чего в них нет, – прошептала Эбигейл, упирая ладони ему в грудь. – Как и не можешь каждый раз нарушать мои границы, – её усилие было слабым, но она всё же сумела отодвинуть его от себя.

Воспользовавшись его замешательством, Эбби отодвинула дверь и вошла в каюту. Ему потребовалось всего две секунды, чтобы обдумать собственные действия, после чего Дарен прошмыгнул в уже начавшую уменьшаться щелку, схватил ошарашенную Эбигейл за руку, а затем прижал к стене.

– Я буду нарушать их, – прошипел он, когда она подняла на него свои слегка шокированные глаза. – Потому что эти границы – мои. Как и ты. Вся ты.

– Нет…

Эбби попыталась вновь оттолкнуть от себя Дарена, но он перехватил её запястья и ловко пригвоздил их к кожаной основе.

– Да.

– Нет! Ты не имеешь права делать со мной подобное! – Зашипела она, предпринимая отчаянные попытки вырваться, и не понимая, что его хватка была слишком сильной. – Хватит! Ты ведешь себя, как дикарь!

– Ты вынуждаешь меня, – прохрипел он, заглушая болезненные стоны внутри, – но если для того, чтобы не потерять тебя, мне нужно становиться таким, то я буду. Каждый раз я буду становиться таким…

– Но ты уже потерял меня! – Вымученно выкрикнула Эбби, перестав брыкаться и посмотрев ему прямо в глаза. Её голос стал тише. – Пойми это, наконец.

– Я не отпущу тебя, – сказал он, сжимая её запястья сильнее, – не совершу эту ошибку снова.

– Для того, чтобы отпустить кого-то, нужно его держать, – прошептала она.

– Я держу тебя. Прямо сейчас.

– Не так, – завертела головой Эбби, неторопливо сгибая пальцы, – не физически… эмоционально. Сердцем. Потому что лишь оно способно по-настоящему кого-то удержать.

– Да, – тихо ответил Дарен, при этом, не ослабляя хватки, – знаю. Ведь именно сердце привязало меня к тебе. И привязало так крепко, что порой меня пугает сила этой связи. Но я хочу её чувствовать, Эбби. Хочу потому, что каждый день без тебя – это пытка.

– Перестань… – шептала она, с болью зажмуривая глаза. – Прошу…

– Я не могу без тебя. Не знаю, что ждет нас дальше, но в одном я уверен наверняка: мне хочется засыпать и просыпаться только рядом с тобой.

– Хватит… – взмолилась Эбигейл, начав вырываться, словно желая убежать, как можно дальше. Но Дарен прижал её лишь сильнее.

– Ты нужна мне, слышишь? Я не сказал этого раньше, потому что, несмотря на всю свою смелость, был обыкновенным трусом. Но теперь всё понял. Я могу дать тебе то, что ты хотела. – Она испуганно замерла, и Дарен ощутил, как задрожал каждый участочек её тела. – Ты не просто моя необходимость… ты нечто намного большее… и я не хочу отпускать тебя по одной единственной причине… – он сглотнул, машинально чуть сильнее сжав пальцы, – потому что я тебя…

– Нет! – Неожиданно завопила Эбби, заставляя Дарена запнуться. – Замолчи! Хватит! – Она не смотрела на него, но он видел, как по её щекам текут слезы. – Ты не смеешь так поступать со мной! Прекрати делать всё это!

– Эбби…

– Когда ты рядом, мне хочется умереть! – Сильнее закричала она. Слова заставили его вздрогнуть, а затем подсознательно ослабить хватку. Эбби всхлипнула и обессилено завертела головой, опустив голос до еле слышного шепота. – Я устала чувствовать это… я не хочу… почему ты просто не оставишь меня… почему не дашь жить дальше… что я сделала тебе… чем заслужила такую муку…

Она потянулась руками к волосам и, запустив в них пальцы, стала медленно скатываться по стене. Дарен вымученно прикрыл глаза, а затем с силой сжал кулаки.

Он хотел всё исправить. Просто хотел всё исправить… погнавшись за овладевшим им желанием, он забыл, какие терзания вынуждает испытывать ту, чью душу собственными руками вынул из тела. Выскользнув из ладоней, она полетела вниз, разлетевшись на миллионы мельчайших частиц. И он был не в силах вновь собрать их воедино.

– Прости, – прошептал Дарен, преодолевая жгучую боль внутри, – я… – эмоции взяли верх, и он с силой стукнул кулаком по стене, – …прости.

И, пока не стало поздно, покинул каюту.

Она ещё никогда не чувствовала такой сильной боли. Даже в тот день, когда Он оставил её.

Тогда она ощущала острую, колющую боль в груди, словно кто-то резко вонзил в сердце нож, а затем намеренно оставил его внутри. Со временем она привыкла ощущать постоянное давление холодного металла. Со временем рана начала затягиваться, а боль притупилась – стала чем-то повседневным, нормальным, неотделимым. Но теперь всё было не так. Теперь ей казалось, что кто-то будто бы осознанно обхватил рукоять ножа и стал прокручивать его оборот за оборотом, заставляя Эбби испытывать ни с чем несравнимую, продолжительную муку. Ей хотелось не просто кричать во всё горло, а громко рыдать, крушить стены, падать совершенно без сил, а затем вставать и начинать всё сначала. Снова падать и снова вставать. И так до тех пор, пока боль окончательно не покинет тело. Но было ли это возможно?

Он собирался произнести слово на «л»… Господи, для чего? Ведь она прекрасно знала, что он вовсе не чувствовал того, что намеревался сказать. Что слова, которые имели для неё такую большую ценность, для него ровным счетом не значили ничего. Тогда зачем он хотел солгать? Чтобы приблизить её к себе, а затем, когда почувствует страх, вновь оттолкнуть? Если тогда она поднялась, справилась с болью и сумела найти в себе силы жить дальше, то, случись такое снова, это сломает её окончательно. Навсегда.

Эбби запрокинула голову, ощущая, как по щекам всё ещё текут соленые слезы. Она не могла остановить их, но отчаянно, до боли сильно хотела забыться. Чтобы не чувствовать эту пытку хотя бы немного. Хотя бы несколько часов.

Её взгляд упал на небольшой встроенный шкаф и на то, что поблескивало за закрытым стеклом. Возможность. Шанс на время выпасть из этой реальности. Недолго думая, она осторожно поднялась, а затем сделала несколько слабых, но уверенных шагов. Открыв дверцу, потянулась к темно-зеленой бутылке с надписью «Шато Марго…» и что-то там ещё, дальше она уже читать не стала – всё равно в винах не разбиралась. Но вот Он – дело другое. Эбби знала, что на яхте Гордеца никогда не будет плохого алкоголя, хотя было странно видеть спиртное у человека, который не пил даже в тех случаях, когда пребывал не в самом лучшем состоянии. Закрыв шкаф, она стала отпечатывать бутылку, параллельно выискивая глазами штопор. Была ли это удача или же Божье благословение, но штопор, словно приманивая её взгляд, спокойно лежал на прикроватном столике, ожидая, пока она откупорит им бутылку. Что она, собственно, и сделала. Спасибо Грегу и его частным урокам, благодаря которым она теперь умела пользоваться этой незатейливой штукой – Эбби не думала, что когда-либо признает полезность данного навыка, но сейчас именно это она и сделала.

Она выдохнула, слегка помедлив перед открытой бутылкой, которую держала в руках. Действительно ли алкоголь помогает забыться? Правда ли, что он заглушает боль? Она слышала об этом, но никогда не проверяла сего факта. Более того – она ненавидела любые крепкие напитки. Никогда не пила ни бокала, ни даже глоточка, не говоря уже о целой бутылке сухого вина, которую теперь сжимали её пальцы. Выбор есть всегда. Она не говорила, что не имела его, но если эта штука на самом деле поможет ей хотя бы на время перестать чувствовать, то она готова была забыть о своих принципах.

Поднеся горлышко к губам, Эбигейл осторожно наклонила «Шато Марго» и сделала неуверенный глоток. Вначале она ощутила слегка кисловатый, но в то же время сладковатый вкус винограда. Он заставил её поморщиться, и уже через секунду сменился вяжущим, немного горьковатым привкусом. Горло обдало жаром и, Эбби, не раздумывая, сделала ещё несколько больших глотков. Невольно зажмурившись, она кашлянула, почувствовав, как в этот раз всё внутри обожгло сильнее, но, несмотря на это, по телу разлилась приятная волна тепла. Она никогда не думала, что сможет выпить хотя бы бокал, но через несколько минут осушила добрую половину бутылки. Сердце начало стучать сильнее, кровь по венам – бежать быстрее, с каждым новым глотком внутри становилось всё легче, а мысли понемногу освобождали голову. Она ощущала такое впервые, – её телом и душой одновременно завладевали чувства кайфа, эйфории, невесомости и нереального адреналина, – но важнее было совсем другое: кроме этого, она не испытывала больше ничего. Адски жгучая боль сменилась совершенно противоположными чувствами и, ведомая этими новыми ощущениями, она делала глоток за глотком.

Ни на секунду не желая останавливаться.

Дарен как раз проверял работу показателей, убеждаясь в том, что яхта теоретически исправна и идет в верном направлении, когда услышал, как внизу что-то разбилось. Он отреагировал моментально. Фактически перепрыгнув через лестничный пролет, в одно мгновение оказался у злополучной каюты. Только бы она была в порядке, – вертелось у него в голове, – только бы с ней ничего не случилось. Войти внутрь Дарен не успел, потому что на пороге откуда ни возьмись появилась Эбби, и, издав что-то вроде «ой», влетела в него практически на бегу. Её ноги подкосились, поэтому она инстинктивно ухватилась за его плечи, а Дарен так же неосознанно поддержал её за талию. Он мог бы ожидать от неё совершенно любой реакции, – варианты уже даже мелькали перед его глазами, – но… он уже говорил, что эта женщина постоянно его удивляла, верно? Этот момент не стал исключением. Осторожно разжав пальцы и, немного отойдя, она вдруг… засмеялась. В нос тут же ударил терпкий запах ягод. Что за…

– Прости, я совсем тебя не заметила, – усмехнувшись, Эбби потянулась к его рубашке и бережно разгладила складки. – И, кстати, за вазу тоже прости. Я танцевала и не заметила её, – она снова усмехнулась, а затем удивленно расширила глаза, – представляешь, она совершенно магическим образом появилась на тумбочке!

– Ты танцевала? – Не веря своим ушам, переспросил Дарен.

– Да, – Эбби улыбнулась, а затем не совсем ровной походкой вошла внутрь, – надеюсь, это не запрещено? Я не нарушила никаких правил? Или… – она соблазнительно улыбнулась и, сделав шаг, обвила руками его шею, – …всё же нарушила?

Этот сладковато-кисловатый запах. Её странное поведение. Мысль о возможной причине закралась в голову невольно и подтвердилась, когда Дарен заметил на полу открытую и, видимо, уже пустую «Шато Марго». Для того, чтобы сложить два и два, не нужно было быть гением.

– Ты выпила бутылку за три тысячи долларов[4]? – Тихо спросил он, хотя уже заранее знал ответ.

– О, Господи! Она стоила так много? – Сделав серьезное лицо, Эбби испуганно зажала рот рукой. Но долго разыгрывать своё театральное представление не смогла и снова рассмеялась. – Прости. В следующий раз я сначала посмотрю на этикетку.

– Следующего раза не будет, – заявил он, заставляя Эбби отстраниться и раздраженно закатить глаза.

– Перестань. Я всего лишь немного выпила.

– Немного? – Начиная закипать, переспросил он. – В тебе целая бутылка крепкого вина. Алкоголя, Эбигейл. О чем ты вообще думала, когда…

– У тебя есть ещё одна бутылка? – Внезапно прервала его Эбби, неожиданно выходя из каюты.

Господи, эта женщина сведет его с ума.

– Тебе одной мало? Ты еле на ногах стоишь.

– Мне – вполне достаточно, – она улыбнулась, а затем начала поочередно заглядывать в шкафчики, – а вот тебе не помешает немного расслабиться.

– Здесь нет алкоголя.

– Но одну бутылку я всё же нашла, – не унималась Эбби. – Значит, есть вероятность, что найду и вторую.

Она задумалась, а затем широко улыбнулась и стала быстро подниматься по ступенькам.

– Эбби!.. Черт… – Он сорвался следом. – Не бегай по лестнице!

– Не становись занудой! – Крикнула она, почти в мгновение ока оказавшись на открытой палубе.

– Если ты не будешь слушаться меня, то упадешь за борт!

– Ммм… а ты спасешь меня, как истинный герой? – Промурлыкала Эбби и, ухватившись пальцами за корпус, внезапно взобралась на самый край.

Дарен почувствовал, как сердце сжалось от страха.

– Прошу, слезай оттуда. Если мы налетим на волну, и ты не удержишь равновесие…

– …то я упаду за борт, – скучающим голосом закончила она. – Да-да, ты уже говорил что-то подобное.

– Дай мне руку, – он вытянул свою ладонь, очень надеясь, что она примет разумное решение. В противном случае – держите его Небеса, но он клянется, что привяжет эту женщину к кровати до тех самых пор, пока они не приедут!

– Ты постоянно ищешь повод коснуться меня, – её улыбка стала шире, и она слегка наклонилась, соблазнительно прикусив губу, – но в этот раз тебе придется сначала меня поймать.

– Я не собираюсь играть с тобой в эти игры… – Эбби выпрямилась и, не обращая на него внимания, стала пробираться в сторону бака[5]. – Что ты делаешь? Вернись! Это не… дьявол!

Одним ловким движением он забрался наверх, во всей этой ситуации радуясь одному единственному обстоятельству – всего несколько минут назад он решил ненадолго сбавить скорость. Спасибо, Господи, что ты вложил в его голову такую светлую мысль, а теперь, пожалуйста, сделай так, чтобы эта безумная не упала! Дарен не знал, услышал ли Бог его мольбы, или в этот самый момент Эбби просто повезло с координацией, но каким-то невероятным образом она преодолела препятствия и перебралась на носовую часть яхты. А вот после этого Удача её покинула. Дарен нагнал её как раз в тот самый момент, когда она почти потеряла равновесие и, схватив за руку, притянул к себе.

– Упс, – хихикнула она, прижимаясь к нему, – чуть не упала.

– Ради всего Святого, неужели ты…

Эбби резко, но мягко накрыла его рот ладонью, и они оба замерли, смотря друг другу в глаза. Он слышал её неровное дыхание и ощущал бешеный стук сердца. Яхта слегка подпрыгивала на волнах, но Дарен не чувствовал ничего, кроме её тепла. Скользнув с губ, её ладонь легла ему на грудь, заставляя Эбби придвинуться ближе. Запах алкоголя смешался с соленым океанским воздухом, и теперь вызывал ещё больший дурман, чем прежде. Он вдыхал её всю, хотя и знал, что вновь не сможет надышаться.

– Тебе лучше спуститься в каюту… – тихо сказал он, но запнулся, когда её руки стали медленно сползать вниз.

– Я не хочу.

Её пальцы осторожно пробрались под рубашку, коснувшись обнаженной кожи, и ему пришлось втянуть в себя воздух и на мгновение прикрыть глаза.

– Эбби…

– Мм? – Дразня его, растянула она.

– Не делай так.

– Почему? – Тихо спросила Эбигейл, каждым касанием прошибая тело очередным электрическим зарядом. – Разве тебе не нравится?

Её пальцы продолжали двигаться вверх, заставляя Дарена чувствовать просто неописуемую муку. Боже, если бы она только знала, как ему нравилось. Как сильно он хотел касаться её, прижимать к себе, целовать и вновь и вновь доказывать, что она лишь его. И что ей никогда не удастся этого изменить.

Но он не мог…

– Ты пьяна, – хрипло ответил он.

– Чересчур пьяна, – подтвердила Эбби, сильнее вжимаясь в его тело, – и совсем себя не контролирую.

– Иди в каюту… – она тут же завертела головой, – …иначе тебе будет больно…

Обхватив его лицо руками, Эбби прикрыла глаза и приподнялась на носочки.

– Мне больно постоянно, – еле слышно произнесла она, бережно касаясь лбом его лба, – так почему сейчас это должно быть важно?

– Потому что я больше не хочу быть причиной этой боли, – тихо ответил он, накрывая её ладони своими руками. – И не хочу, чтобы ты меня ненавидела.

Эбби слабо усмехнулась. Она была под действием алкоголя: ослабленная, уставшая, отдавшаяся во власть эйфории и адреналину, но, вместе с тем, живая и настоящая – его. Только его.

– Я бы не смогла ненавидеть тебя, даже если бы захотела, – прошептала она у его губ. – Ведь я пыталась… каждый день… но у меня не получилось… – Дарен ощущал скорость, с которой стучит её пульс на запястьях, и её горячее дыхание всего в дюйме. – Я не хочу бороться с тобой… я устала давать тебе отпор… но мне так больно, и я… просто не могу справиться с ней…

– Я знаю, – он прижал её к себе, – и мне очень жаль.

Эбби расслабилась и поддалась, тут же уткнувшись носом в его шею. Дарен гладил её по волосам, зная, что скоро алкоголь возьмет своё – она уснет, возможно, на утро даже и не вспомнив того, что сказала, но ему было важно совсем не это. Её слова – вот, что имело значение. Она произнесла их. Под действием градуса или нет – была ли разница? Ведь то, что грузом лежит у нас на сердце, мы говорим именно в такие минуты: когда наши эмоции берут верх над нашей головой.

Она не чувствовала к нему ненависти, не хотела бороться с ним. То, что она подпускала его к себе и сама подходила так близко, давало ему самое главное – надежду. И теперь, что бы ни происходило и, что бы она не говорила, он ни за что не повернет назад.

И, как бы она не вырывалась, он больше никогда её не отпустит.