Это мучительное пламя

Глава 8

Пришлось написать Грегу, что их «вечер» немного отодвигается.

С проектом Уилсонов они, действительно, управились всего за пару часов, а вот с благотворительным балом пришлось провозиться чуть дольше. От сна и паники должен был спасти ароматнейший кофе с корицей, бананом, мороженым и шоколадом, приготовленный в таком огромном количестве, что казалось, сон покинет их надолго. Казалось. Напиток исчез почти так же быстро, как и появился, а вот бодрости, сказать по правде, не очень-то и прибавилось. Но, несмотря на это, работа, на которую раньше требовалось несколько рабочих дней, была выполнена ими за десять часов. В рекордные сроки!

Кэтрин позвонила в «Ритц Карлтон» и забронировала бальный зал на пятницу, при этом, ещё и сумев условиться насчет фуршета, который взял на себя обязанность организовать сам отель – весьма удобно и без лишних заморочек. Элис договорилась с доставщиком декораций, каким-то невероятным образом убедив его в том, что огни, фонарики, иллюминации и прочие атрибуты, которые они запланировали, нужны им о-о-очень срочно, склонив его – фактически – к сверхурочной работе.

Несмотря на усталость, ноющую боль в мышцах и тонны бесполезного кофе, – хотя, надо признаться, он был безумно вкусным, – почти ежеминутно напоминая себе о срочности заказа, Эбби ощущала, как при этом её начинают наполнять силы: голова становилась ясной, собранной, готовой к решению сложных и почти невыполнимых задач. Три дня на то, чтобы сделать всё идеально – такая мысль заставит не то, что адреналин в крови пульсировать в пятикратном объеме, но сумеет и мертвого из могилы поднять.

Когда Кэтрин предложила решить остальные вопросы утром, подтвердив, что самое основное они уже сделали, Эбби от облегчения даже уронила голову на стол. Глаза закрывались, тело ломило от напряжения, во рту вновь появился этот ужасный тошнотворный привкус, а в голове будто бы взрывались тысячи залпов, – и в эту минуту она поняла, что больше не возьмет в рот ни капли алкоголя. Ни одной. Потому что была уверена – так хреново ей, по большей части, именно из-за него.

Эбби повернула ключ в дверном замке, когда часы показывали без десяти двенадцать. Кажется, завтра денек будет ничуть не легче.

Облегченно бросив на столик сумочку, она скинула туфли и на цыпочках прошла по небольшому коридорчику. Да, ей до невозможности сильно хотелось спать, она готова была прямо в одежде ничком упасть на подушки и не вставать, по крайней мере, до утра, но ещё одно, другое желание всё же было… сильнее? Нет, не так… важнее. Осторожно приоткрыв дверь, Эбби невольно улыбнулась, ощутив знакомый яблочный аромат. Уже почти полная луна освещала комнату слабым, едва ощутимым светом, приглядывая за самым прекрасным своим созданием, не смея тревожить её сон. Сделав несколько шагов, Эбигейл присела на корточки, а затем бережно провела ладонью по светлым, слегка вьющимся волосам. Её вера и сила. Её беспокойство и слабость. Её счастье и надежда. Её будущее… и главная причина бороться и жить. Разве в этом мире может быть ещё что-то настолько же ценное?

Адель засопела и резко поморщилась, неосознанно сильнее сжимая пальцами белого плюшевого зайчика. На какое-то мгновение на маленьком лобике выступили тревожные морщинки, а губы плотно поджались, но когда Эбби погладила её по голове, на крохотном личике вновь появились безмятежность и умиротворенность. Подтянув одеяло и, плотнее укутав в него Адель, Эбби нежно поцеловала её в лобик, и лишь удостоверившись, что больше ничто не нарушает её покоя, неслышно прикрыла дверь спальни.

– Ты решила то, что вынудило тебя так спешно уехать? – Тихо спросил Грег, когда Эбби – в прямом смысле того слова – приковыляла на кухню.

– Да, – это было единственное, что она была в состоянии выговорить.

Почти упав на стул, Эбби издала что-то отдаленно напоминающее вымученный стон, а затем потерла уже до предела затекшую шею.

– Болит?

Она попыталась кивнуть. Вышло, по правде сказать, как-то не очень, но… закончить мысль не удалось, потому что прикосновение прохладных пальцев к коже напрочь лишило этой возможности.

– Ох…

– Сиди спокойно, – велел Грег, не позволяя ей произнести больше ни слова. Да она и не могла. Даже при всем желании, сказать что-то связное и внятное было бы чем-то из разряда фантастики, поэтому, последующие несколько минут она только и делала, что блаженно вздыхала. Его руки мастерки, со знанием дела, блуждали по напряженному участку тела – в этих нежных и одновременно немного грубоватых касаниях не было совершенно ничего недозволительного, и вскоре Эбби окончательно расслабилась, полностью отдавшись его поистине волшебным рукам.

– Боже, прошу, не останавливайся, – выдохнула она, когда снова обрела способность говорить.

– Совсем не при таких обстоятельствах мужчина ожидает услышать от женщины нечто подобное, но, черт, – Грег усмехнулся, а затем вдруг восторженно качнул головой, – как же эротично ты это сказала!

Эбби возмущенно открыла рот, пытаясь не улыбаться слишком явно.

– Доктор Мартин, иногда вы такой… пошлый!

– Знаю, – рассмеялся он, – и так же знаю, что тебе это нравится. Как и я.

Ммм… он, конечно, был прав, но всё же…

– Тебе не кажется, что это звучит слишком самонадеянно?

– Нет, – тихо и всё так же уверенно сказал Грег, – ведь это действительно так.

Улыбка вдруг стала шире, и отчего-то захотелось его подразнить. Чуть-чуть.

– Это лишь слова, которые ты никогда не сможешь доказать.

Руки Грега на мгновение замедлились. Он не ожидал получить от неё такой открытый вызов, хотя шутили и дурачились они, фактически, постоянно. Интимные темы не были чем-то запретным и, что было самое удивительное, Эбби никогда не чувствовала ни капельки смущения или стыда. С этим мужчиной ей было легко. Уютно. Совсем, как дома.

– Уверена? – Спросил он, позволяя ощутить ширину своей улыбки.

– Абсолютно, – тут же ответила она, – ты окажешься прав только в одном случае: если я признаю это. А я никогда этого не сделаю.

– Сыграем? – Шепнул Грег, слегка наклоняясь к её уху. И снова на её губах заиграла та самая хищная улыбка. Она любила возбуждать в ком-то спортивный интерес, но ещё больше любила, когда побеждала. Эта гонка, этот лихорадочный задор, а затем и сильнейшее опьянение от осознания своей правоты… – разве что-то ещё могло вызывать внутри подобное? – Если выиграешь, я пробегусь по центральной площади в одних трусах.

Эбби рассмеялась. Сон, как рукой сняло.

– Не пойдет. В Майами такое явление вполне нормально.

– Я разрешу тебе самой выбрать дизайн и расцветку.

– Ммм, – в голове уже созревал довольно экстравагантный план, – думаю, с этим можно согласиться.

– Но если выиграю я, ты признаешься, – настаивал Грег.

– Если выиграешь ты, в чем я очень сомневаюсь, можешь даже попросить меня о дополнительном бонусе.

– Какого рода? – Не без интереса спросил он.

– Какого душа пожелает.

Она не знала, почему сказала это, но когда ею завладевал азарт, мозг просто отказывался подчиняться. Особенно в такой поздний час. Особенно, когда хмель всё ещё продолжал колотить в голову.

– Ты ведь понимаешь, что я не попрошу тебя пробежаться по улицам Брикелла в купальнике? Что выберу нечто… более приятное для меня?

Она понимала. И очень хорошо. Но сейчас даже это навряд ли могло остудить её пыл.

– Не мечтай слишком долго, Мартин, потому что я намерена тебя победить. – Перевела тему Эбби, задорно соскочив со стула. Она вытащила из ящика толстую колоду карт, а затем с дразнящей улыбкой повертела её в руках. – Или ты передумал?

– Теперь, когда ты заговорила о бонусе? – Он усмехнулся, удобно устраиваясь за столом. – Нет. Будь готова принять поражение.

Она лишь закатила глаза, совершенно убежденная в том, что против настоящего чемпиона по игре в Рамми[6] – то есть, неё самой – у этого мужчины нет абсолютно никаких шансов. Какие мысли настигли её уже буквально через несколько минут? Что ещё никогда в своей жизни она так сильно не ошибалась. Грег оказался хорош… даже очень хорош… черт подери, невероятно хорош! Уверенности в победе, конечно, почти сразу же поубавилось, но сдаваться так просто Эбби не собиралась. Жизнь давно научила её поступать совершенно по-иному.

Текли минуты, игра становилась всё интенсивнее и напряженнее, а улыбка на лице её противника – всё шире и довольнее. Спустя час Грег вышел на финишную прямую, что, к сожалению, она и сама ясно видела, исходя из количества очков, записанных на листочке.

Она проигрывала: знала это, понимала, чувствовала. Но если ещё полчаса назад оставался хотя бы маленький процент на то, что неожиданно случится чудо, то сейчас Эбби могла заявить официально, что Грег Мартин – Господи, ей не верится! – «порвал её, как тузик грелку»! И с таким разгромным счетом, что гениальный Сэр Элвуд – пусть земля ему будет пухом – определенно повесил бы на неё клеймо позора!

– Готова признаться?

Вот так просто, без лишних церемоний, довольный, как чеширский кот, Грег Мартин смотрел на неё, откинувшись на спинку стула и сложив руки на груди.

– А у меня есть выбор?

Он кивнул.

– Конечно. Но при любом варианте, исход один – ты признаешься.

– То есть, – задумчиво начала она, подаваясь вперед, – ты хочешь сказать, что позволяешь мне сделать это добровольно?

– На правах победителя, – тихо ответил он, тоже придвигаясь ближе, – да. – А затем его лицо вновь озарила улыбка. – Сегодня я добрый.

Секунда, две… уголки её губ дернулись.

– Не дождешься.

– Нарушаешь уговор?

– Ты сказал, что у меня есть выбор, и я этим пользуюсь.

Теперь улыбкой Чешира могла бы похвастаться и она сама.

– Ты можешь пожалеть об этом…

– В самом деле? – Вызывающе прошептала она.

Грег долго и внимательно смотрел на неё – гипнотизировал что ли? – а затем вдруг совершенно неожиданно сорвался с места, заставляя Эбби сделать то же самое. Слава Богу, реакция у неё теперь стала намного лучше, чем прежде! Она зажала рот рукой, чтобы не закричать, но смех внутри с такой силой сдавливал горло, что удерживать его становилось всё сложнее. Резко повернув, чуть не врезавшись в косяк, она быстро забежала в комнату и, понимая, что времени и возможности на то, чтобы закрыть дверь у неё нет, забежала за кровать и, схватив подушку, повернулась лицом к вбежавшему следом Грегу.

– Стой на месте, – она не выдержала и, наконец, засмеялась, – я предупреждаю тебя по-хорошему.

– Серьезно? – Усмехнулся он, делая шаг. – Думаешь, я боюсь подушек?

– Они тяжелые. И я не шучу.

Грег пожал плечами. Сделал ещё один шаг.

– У меня неплохие рефлексы.

Он двигался медленно, пока Эбби так же медленно отступала. Всё было в порядке, пока отступать в конечном итоге стало некуда. Решив рискнуть, она кинула подушку, чтобы не держать лишний груз, и, запрыгнув на постель, стала перебегать по ней сверху. Рефлексы Грега, к её величайшей досаде, оказались не просто неплохими – нечеловечески быстрыми. Он подхватил её за талию у самой двери и приподнял, вынудив невольно вскрикнуть, а затем ещё сильнее рассмеяться. Уже зная, к каким методам он может прибегнуть, Эбби обреченно закачала головой.

– Только не щекоти! Нет! Умоляю!

– Ты признаешься?

– Да! – Сдалась она, при этом продолжая безудержно хохотать: тихо, но немного истерично. – Обещаю.

Грег опустил её на ноги, но не разжал объятий. Лишь развернул к себе, невольно оставляя расстояние между ними ничтожно маленьким.

– Говори, – прошептал он, смотря ей в глаза. Их зелень заставляла Эбби чувствовать внутри полный штиль. Да, именно так. Его бездонные, выразительные глаза дарили ей спокойствие и безмятежность. Сердце переставало колотиться, как сумасшедшее, и даже пульс начинал стучать ровно и размеренно. Грег был её тихой гаванью. Её спасением от шторма прошлой жизни.

– Да, – ответила она, ощущая, что его сердце, напротив, бьется намного быстрее.

– Что, да?

– Ты нравишься мне. – Уточнила она, а затем улыбнулась шире. – Правда, иногда ты бываешь слишком настойчивой задницей.

Он тоже улыбнулся, а затем сделал несколько шагов назад, при этом, не выпуская Эбби из своих рук.

– Давай, – сказал он, ловя её вопросительный взгляд, – потанцуй со мной.

– Что? – Усмехнулась она. – Сейчас? Нет, я…

– Я хочу получить свой бонус, – прервал её Грег, забирая любой шанс к сопротивлению.

– Но… у нас даже музыки нет, – жалкое оправдание, заранее обреченное на провал.

– Она не нужна, – его руки нежно обняли её за талию. – Просто двигайся. Помнишь? Как тогда.

Их первый танец на том вечере. Ещё в Нью-Йорке. Эбби помнила, но не хотела вспоминать. Тот день и все последующие вызывали в её душе слишком сильные чувства, и они были связаны с совершенно другим мужчиной. Она прикрыла глаза, прислушавшись к своей внутренней музыке и позволив ей вести её. Снова спокойствие. Снова безмятежность. Снова полный штиль.

– Меган звонила сегодня утром. Спрашивала, могу ли я приехать.

– Что-то серьезное?

– Поступил пациент с очень… необычными симптомами. Просят посмотреть.

Она утвердительно кивнула.

– Тогда ты должен поехать.

– Думаешь?

– Ты лучший врач из всех, кого я видела. И не только я. Если твое присутствие в Нью-Йорке поможет спасти чью-то жизнь… да, ты должен поехать.

Запах лимона, исходивший от его шеи, заставлял Эбби всё глубже погружаться в состояние сладкого полудрема.

– Мне придется оставить тебя на пару дней. Может, больше.

– До пятницы я бы всё равно не смогла уделить тебе должного внимания, – прошептала она, зевая. – Бал на носу, а у нас ещё не все утверждено… даже лучше, что ты будешь занят.

Но не лучше, что будешь так далеко.

– Могла бы просто сказать, что будешь скучать.

Губы Эбби тронула слабая улыбка, она инстинктивно сильнее прильнула к Грегу.

– Буду. Я буду скучать.

И без тебя будет намного труднее не вспоминать, – мысленно добавила она, с замиранием сердца подумав о человеке, который сумел пробраться в её голову, миновав самые прочные, самые надежные барьеры. Вновь стало слишком больно, вновь слишком тяжело, она справится с этим. Сможет снова забыть. Но вначале позвонит Элейн. А после этого, её жизнь опять вернется в привычное русло.

В этом она не сомневалась.

Дарен зашел в дом, бросил пиджак на спинку стула и потер пальцами затекшую шею. Знакомый механический звук и шаги, раздавшиеся в тишине комнаты, заставили его вымученно прикрыть глаза.

– Не стоило делать этого, – прошептал он. – Я просил не вмешиваться. Вас обоих.

Секунда. Две…

– Мы и не вмешивались. Почти год наблюдая, как вы оба рушите свои жизни. – Вместо ответа он повернулся, одарив сестру укоризненным взглядом. Элейн закатила глаза. – Ещё скажи, что это не так.

– Я просил, – продолжил он, теперь смотря на друга, – дать мне время.

Пол не успел и рта раскрыть. Элейн вновь приняла весь удар на себя.

– Порой мне кажется, что мой брат полный идиот! Неужели ты, в самом деле, думаешь, что она будет сидеть и ждать, пока ты, наконец, нагуляешься по прерии?!

Дарен пропустил её высказывание мимо ушей, но скулы на лице всё же напряглись.

– Миссис Поттс, дайте моей сестре необходимые лекарства. Через полчаса медсестра придет сделать инъекцию, – просто ответил он, а затем перевел глаза на друга. – Есть разговор.

Пол кивнул. Краем глаза Дарен заметил, как его сестра раздраженно сложила руки на груди. Пусть немного позлится, может, научится, в конце концов, не влезать в его дела.

– Что удалось выяснить? – Тут же спросил Дарен, когда за Полом закрылась дверь кабинета.

– Ничего. Те двое до сих пор не сказали ни слова. – Его друг выдержал паузу, наблюдая за тем, как Дарен со злостью перебирает какие-то бумаги. Он сделал шаг. – Слушай, я знаю, что должен был рассказать тебе раньше…

– Да, – прошипел Дарен, резко упираясь ладонями в стол, – должен был.

– Из сотрудников никто не пострадал, стрелявших поймали, – в который раз заверил его Пол. – Почему ты всё ещё так взволнован? И почему перевез нас всех сюда?

– Потому что полагаю, что нападение на «Diamond construction» преследовало совсем не ту цель, о которой думает полиция, – он поднял голову, в глазах горела всё та же ярость, но она была направлена совсем не на друга, – и если я прав, то вы с Элейн тоже находитесь в опасности.

Пол замер, а затем, кажется, верно уловив его мысль, приблизился и понизил тон голоса:

– По-твоему, нападавшие не были террористами и… хотели чего-то от тебя? – Дарен не ответил, но Полу этого и не требовалось. Он и так всё понял. – Думаешь, что последние события не могут быть простым совпадением?

– Я не верю в совпадения.

Пол кивнул. Он тоже в них не верил. Разбитая машина, пропажа денег со счета, внезапно загоревшийся и взорвавшийся вертолет, а теперь и нападение на компанию. Всё это произошло за несколько месяцев. И всё это, определенно не по счастливой случайности, имело один общий знаменатель – его.

– Надеюсь, ты не собираешься влезать в это? – Его друг всегда знал, о чем он думал. – Я понимаю, что ты чувствуешь свою ответственность за произошедшее, но позволь полиции разобраться самой.

– Я позволяю, – просто ответил Дарен, – но хочу быть в курсе любой информации, которую они получают. Попроси Смита заняться этим. Пусть сообщит, если те двое заговорят.

– Хорошо, – кивнул тот, – я позвоню ему прямо сейчас.

Когда Пол вышел, Дарен достал из кармана мобильный. Он набрал знакомый номер. Всего два гудка, и трубку тут же сняли.

– Как она? – Спросил он, сглатывая застрявший в горле ком.

– Опуская тот факт, что впервые в своей жизни эта девочка напилась до невменяемого состояния, очень даже неплохо. – Ответ получился насмешливым, но от этого не менее обеспокоенным. После недолгого молчания, голос продолжил. – Но ей всё ещё больно.

– Знаю. – Дарен сделал паузу, а затем горько усмехнулся. – И я тому чертова причина.

– Не вини себя, – прозвучал тихий совет. – Лучше постарайся всё исправить. – Пальцы уже почти нажали на «отбой», когда Дарен услышал слова, ответ на которые уже давно стали для него священнее самой мантры. – И вернув, не потеряй снова.

«Никогда, – снова мысленно произнес он, сжимая в руках синий ангелит. – Я больше никогда её не потеряю».

Двадцать три года назад

– Давай! Наперегонки! – Кричала девочка с вьющимися темными волосами, развивающимися на ветру.

– Не могу! Ты постоянно побеждаешь!

– Пытайся! – Настаивала она. – В этом и смысл игры!

– Не могу, – мальчик сел на бревно, заставляя девочку покачать головой и остановиться.

– Ты не должен сдаваться, – сказала она, подходя ближе. Он промолчал, поэтому она опустилась на дерево рядом. – Знаешь, если очень сильно чего-то захотеть, то это обязательно сбудется. Мама говорит, что наши Ангелы слышат нас, и если верить в них, возможным становится абсолютно всё.

– Я не верю в ангелов, – отрезал мальчик и отвернулся. – Если бы они существовали, то не забрали бы мою маму.

Они оба молчали. Наверное, долго. Сидя рядом и думая, каждый о своем. А затем, улыбнувшись, словно что-то придумала, девочка внезапно произнесла:

– Дай мне свою руку. – Мальчик нахмурился, не торопясь с решением, и тогда она сама взяла его за запястье, заставляя тут же почувствовать прикосновение чего-то прохладного к коже. На его ладони теперь лежал нежно-голубой минерал. – Мама говорит, что это камень небес. Он связывает нас с нашим Ангелом-Хранителем и нашими самыми близкими людьми: будь они на небесах или же на земле.

– И зачем он мне?

– Так ты сможешь всегда ощущать присутствие своей мамы, – тихо ответила она. Он нахмурился сильнее, даже, наверное, рассердился, считая, что его подруга говорит глупости, но это не остановило её, скорее наоборот, придало ещё больше смелости. – Пусть ты и не веришь в Небесных Ангелов, но Земные есть, и ты можешь видеть их, – улыбнувшись, добавила она. – Когда-нибудь ты найдешь своего. И когда это случится, камень поможет сохранить вашу связь. Так ты никогда её не потеряешь.

– О чем ты гово…

– Давай! Побежали! – Вместо ответа рассмеялась она, и, резко поднявшись, понеслась вперед.

– Почему девчонки постоянно говорят загадками? – Проворчал он, сжимая минерал и собираясь выкинуть его. – Это просто камень, а ангелы – выдумка для глупцов. Их не существует. Даже на земле.

Мальчик замахнулся, приняв твердое решение избавиться от синего минерала, который отчего-то так сильно его раздражал, но внезапный луч солнца, словно специально, ослепил глаза. Он поморщился и инстинктивно разжал пальцы, не замечая, что камень упал в карман его брюк.

– Давай же, вставай! – Снова крикнула его подруга, начав смеяться. – Мы побежим или нет?

Не найдя камня, мальчик покачал головой, решив, что это даже и к лучшему, а затем медленно встал с бревна и побежал.

В тот день он впервые выиграл.