Анварес явился минута в минуту, сухо со всеми поздоровался и тут же начал бомбить вопросами.
Выглядел он, конечно, на все сто и даже двести. И от этого казался ещё более неприступным. Хотя Юльке никогда не нравился такой вот официальный стиль одежды: костюмчики, рубашки, начищенные до блеска туфли. Но ему шло. Именно таким он смотрелся органично, хотя и слегка пижонисто.
Юльку он половину пары попросту игнорировал. Ей даже обидно стало. Зря, что ли, готовилась? А поднимать руки, как в школе, было здесь непринято.
Она уже успела заскучать, как он вдруг соизволил спросить:
– Как вы считаете, госпожа Аксёнова, каков основной смысл романа «Великий Гетсби»? И почему Фицджеральд назвал главного героя великим?
Юлька подглядела в тетрадь, нашла пометку «идея произведения…», быстро пробежалась глазами и выдала, как по писанному. Чётко, логично, с примерами.
А чёртов Анварес... он даже не дослушал её до конца, прервал на полуслове:
– Если я захочу почитать критические статьи, я их и почитаю. У вас, госпожа Аксёнова, я спросил ваше личное мнение, если оно, конечно, имеется.
Юлька растерялась. Он выждал недолгую паузу, затем спросил жёстко:
– Вы роман читали?
Она бездумно кивнула, хотя не читала. Только краткое содержание просмотрела на одном из сайтов.
– Неужто во время чтения у вас не возникло совершенно никаких мыслей? Своих мыслей?
– Возникло, – продолжала врать Юлька, чувствуя, как стремительно краснеет.
– И какие же? – продолжал допрос Анварес с каменным лицом.
– Я их уже озвучила, – решила она идти до конца. – Просто они совпали с мнением автора статьи.
– Вот как? – изогнул он бровь. – Так вы у нас, госпожа Аксёнова, настоящий критик и литературовед, выходит, если судить по изложенным вами выводам.
Проклятый Анварес приблизился и встал напротив неё, сложив руки на груди. Сердце её тут же забилось быстрее, и во рту пересохло. Юлька облизнула губы, стараясь изо всех сил скрыть нахлынувшее волнение.
– В таком случае побеседуем?
Юлька напряжённо молчала. Анварес пронзал её взглядом насквозь, словно рентгеновским лучом, и, очевидно, прекрасно понимал, что она врёт, что на самом деле ничего она не читала и тем не менее хотел выставить её на посмешище. Гад! Бездушный гад!
Он сыпал вопросами, причём намеренно спрашивал то, о чём в критических обзорах даже и не упоминалось.
Юлька молчала, сгорая от стыда. Нет, он не торжествовал в своей правоте. Хуже. Он смерил её таким взглядом, будто она совершенно никчёмна и ничтожна. А затем отвернулся и больше уж не смотрел в её сторону.
Оставшуюся часть семинара Юлька еле высидела – ни с того ни с сего вдруг захотелось разрыдаться, а это уж совсем ни в какие ворота.
На первом курсе, после её затяжного загула, ей и не такое довелось услышать от того же Волобуева, да и не только от него, но ничего, пережила, не морщась. А тут аж трясло мелкой, противной дрожью и щипало глаза.
Юлька сглотнула подступивший к горлу ком и вытянув руки поперёк столешницы, демонстративно уронила на них голову. Плевать. Если ещё что-нибудь скажет, она опять уйдёт.
Но Анварес как будто забыл о ней, не видел, не замечал. И это тоже ранило. Даже не понять, что сильнее – его невнимание или его оскорбления.
Но как бы Юлька ни злилась на Анвареса, за выходные тем не менее бегло прочла и «Великого Гетсби», и «Театр» Моэма, и «Опасный поворот» Пристли, беспечно забив на все остальные предметы. А всё потому что из головы никак не шёл его взгляд, причём не тот холодный и пренебрежительный, а другой, который она украдкой перехватила тогда, после лекции...