Это не любовь

5

Май прошёл как в дурмане. Юльке казалось, что её вдруг вышвырнуло на обочину. Всё кругом движется, дышит жизнью, пролетает мимо, а она будто застыла в своём несчастье, лишняя, одинокая, никому не нужная.

Нет, она жила, что-то там делала, ела, спала, ездила в институт, врала матери, но всё это, скорее, по инерции.

Девчонки потеснились – приютили её у себя на время, пока не подыщет варианты. Раздобыли где-то раскладушку.

С Лёшей Юлька виделась только раз – встреча получилась яркой, но безобразной.

Она приехала с девчонками за оставшимися вещами и застала его с «той», грудастой, пергидрольной блондинкой. Высказалась, конечно, и далеко не литературно.

В ответ наслушалась от Лёши всякого, разбила его телефон, какую-то кружку с дурацким смайлом – не было такой раньше, «эта» наверняка приволокла. Лёша сперва конфузился, но за разбитый телефон тоже взвился, попытался вытолкнуть Юльку на лестницу. Подключились девчонки, которые поначалу смущённо топтались в прихожей. Визжали, царапались.

В конце концов, утихомирили их соседи, пригрозившие вызвать наряд.

– Нихрена себе у вашей лавстори финальный аккорд, – потирая ушибленное запястье, качала головой Неля, когда с вещами брели вчетвером обратно на остановку. – Насмотришься вот так – и, честно, не захочешь никаких отношений.

– Ну не все же такие козлы, как Степнов, – резонно заметила Светка.

– Может, и не все, но на лбу-то ни у кого не написано, козёл он или нет.

– Юльчик, – Надя тронула Юльку за плечо, – не расстраивайся ты так. Тебе надо переключиться на кого-нибудь другого.

Переключаться ни на кого не хотелось. Хотелось, чтоб было, как раньше. С Лёшей. На остальных даже глаз не задерживался.

И вообще, всё стало казаться неинтересным и бессмысленным. Ничто не волновало. Всё, вообще всё – до лампочки.

Вон девчонки чуть ли в припадке не бились от страха – так боялись завалить сессию в своём педе. Притом усердно зубрили часами напролёт, клепали шпоры, гоняли друг друга по билетам. Юльку же вся эта суета не трогала абсолютно.

И тем не менее сессию худо-бедно она сдала – сама, правда, не поняла, каким таким чудом. Впрочем, сдала – это неоправданно громкое заявление. По двум из трёх экзаменов просто получила тройку на отвяжись. С третьим – самым сложным – фантастически повезло: препод, что обещал всем прогульщикам устроить на своём экзамене праздник общей беды, внезапно подцепил жестокий вирус, и его заменили на другого, незнакомого, беспечного и ленивого. Тот не стал утруждать ни себя, ни свалившихся на его голову чужих первокурсников, и щедро отвесил всем «хорошо» и «отлично».