Этот охотник из Лисьих Лапок

Глава 11

Нет, очень может быть, что веселило его вовсе не мое имя, а, допустим, мой возраст в сочетании с уважительным «мастер», с которым на полном серьезе ко мне обращались окружающие. Или, допустим, моя бедная одежка. Или, допустим, четыре высокородных клановых девицы, с истошным радостным визгом «Мастер Лю!» прыгающие вокруг меня чуть ли не после каждой своей отстрелянной серии (они были под «синим флагом»).

Любая из этих причин имела право быть. И любая из этих причин не могла быть основанием для каких-либо ухмылок. Других присутствующих, например, происходящее с моим участием злило, заставляло завидовать, раздражало, кого-то даже радовало и умиляло… но не смешило.

Его – смешило. И никого из окружающих это не удивляло. Кроме меня.

– Красный флаг! На рубеж!

Это не то, что вы подумали. Меня не подряжали на убийство дегенерата Шу Ливея. Напротив, убивать Шу Ливея на территориях, подконтрольных клану Ма, людям клана Ма было категорически нельзя! Его вообще нельзя было убивать на территориях клана Ма. Никому. И не из-за того, что луноликая Ма Джиао-Джу расстроится (на самом деле – напротив), а потому, что расстроится клан Шу, контролирующий половину провинции Шианзан, находящейся к западу от провинции Увзан.

И потому, что расстроится глава клана Ма господин Ма Хонг. Вот кто, действительно, расстроится.

И расстроится будущий союз между двумя этими кланами – брачный, политический, военный. За который очень «топит» глава клана Ма.

Собственно, потому дегенераты так себя на территориях клана Ма свободно и чувствуют. Потому их и не вздернули на дыбе за то, что они сделали с Лисьими Лапками. Хотя, конечно, очко у них потренировалось – какие бы политические выгоды не сулил новый союз, а с наездом на собственность тут все сурово – хозяева могли бы и плюнуть на будущие проблемы и прислать дегенератов благодарным родственникам по частям. Но – обошлись вирой. Немаленькой.

А вот у прекрасной Ма У планы на будущее клана Ма несколько расходились с планами супруга и его коллеги из клана Шу. Новый союз, утверждала она, означает автоматическое вступление в войну с кланами Хан и Дэ. А у клана Дэ в планах женить одного из трех сыновей главы клана на внучке Императора. И с Императором они умудрились провести тайные переговоры об этом. Самое важное, переговоры эти оказались весьма успешными. Как раскопала разведка госпожи Ма (уверен – позволили раскопать), там еще и сами «молодые» были всеми конечностями «за» – молодость, горячность, любовь-морковь, знакомы с детства, все дела, полная анимешная лавстори.

Надо ли говорить, что сделает Император, почуяв наезд на новую семью любимой внучки?

Там еще много нюансов. Например, клан Шу тоже осведомлен об успешной помолвке между Дэ и Лонгами («Драконы» – банально, но это императорский клан и есть), однако уведомлять будущего союзника не спешит. Но главе клана Ма, милому Ма Хонгу эта заботливая и старательная Ма У шепнула о проблеме, но – внимание! – храбрый Ма Хонг не боится Императора и на союзе с Шу останавливаться, кажется, не собирается! Планы у «главмедведя» – не побоюсь этого слова – наполеоновские! И любимая дочурка луноликая Джиао-Джу от будущего жениха не в восторге и сейчас усиленно изучает алхимию… а именно тот ее раздел, название которого, если сократить (сильно сократить), будет как-то отдаленно созвучен привычному мне слову «токсикология».

И, самое главное, Император, с величием которого не могут поспорить даже самые высокие горы провинции Севедан, а с глубиной мудрости которого – Восточный Океан – тоже, оказывается, в курсе! И сейчас с интересом ждет, чем закончится эта возня его вассалов… потихонечку наполняя потенциально мятежные провинции своими агентами и тренируя свою оч-ч-чень немаленькую армию. И незаметно подталкивая участников к одному ему известному финалу.

Короче, если резюмировать, то в случае союза с кланом Шу провинцию Увзан ожидает опустошительная война. При любом исходе будущего конфликта.

Как-то так, да…

И крутись, как хочешь Лю Фан, но придумай, как расстроить помолвку, скомпрометировав дегенерата так, что даже этот… храбрый Ма Хонг откажется от самоубийственного союза. Разумеется, ты можешь обращаться за помощью к людям Ма У. Разумеется, ты не один будешь пытаться что-то сделать.

Но.

Если у НАС ничего не получится, то именно ты, Лю Фан-Гиафо, пустишь стрелу в спину Шу Ливея. Не фигурально, а по-настоящему. Но сделаешь это после того, как он пересечет границы владений клана Шу. А стрелу… нужную стрелу мы тебе выдадим. Под роспись, ага.

Почему именно ты? Наверно потому, что, во-первых, не являешься Ма. Во-вторых, у тебя есть очень хороший… прости, неправильно подобрала слово: не «хороший», а «достоверный»… достоверный мотив. В-третьих, твое происхождение идеально подходит под задуманную комбинацию – претензий к клану Ма не будет ни-ка-ких!

Какое происхождение, спрашиваешь? Вот не справишься с этим маленьким пустяковым поручением – и узнаешь. Интересует? Нет? Странно, я думала ты более любопытен… а ты – всего лишь скучно благоразумен. Учти, знатным девушкам такие не нравятся!

Задание понял, рядовой Лю Фан? Вопросы есть? Вопросов нет. Выполнять! Но вначале… покажи мне эти колечки, будь так любезен!

Знатные девочки решили «приколоться» над этим несчастным мастером Лю. На рубеже для стрельбы Жилан, Ксиу, Ниу и Аи выбрали соседние мишени и встали рядышком. Наша группа «Желтого флага» как раз стреляла после их группы «Синего флага». И когда прозвучал сигнал к стрельбе, синхронно выполнили своими попами танцевальное па. Ну, знаете – два «дрыг-дрыг» в одну сторону, два «дрыг-дрыг» – в другую.

Щелк! – Шлеп!

«Дрыг-дрыг» в одну, «дрыг-дрыг» – в другую.

Щелк! – Шлеп!

«Дрыг-дрыг», «дрыг-дрыг».

Вертихвостки… Кстати, да – именно, что вертихвостки.

Зрители – и лучники из-под других флагов, и болельщики, и торговцы – разумеется, оценили. Тут же зашептались. Правда, будучи более-менее подкованными в лучном деле, в первую очередь оценили не этот недо-приват-танец, а другое. Отметили технику стрельбы: вертихвостки стреляли «по-охотничьи», навскидку, практически не целясь. И, конечно же, непривычные здесь изящные и удобные лучные кольца.

– Ученицы мастера Лю! Его техника! – Зашептались в толпе. – Посмотрите-посмотрите, какие интересные кольца! Какой мягкий выпуск из них!

В другое время упоминание о кольцах меня бы порадовало – пять десятков нераспроданных колец лежали в моем мешке и ждали своего часа. Но сейчас… сейчас настроение предсказуемо рухнуло вновь.

Дегенерат Шу Ливей тоже оценил. И именно так, как я и ожидал. Подошел со своей дебильной широчайшей улыбкой и хлопнул по плечу:

– А-а-атличный гаремчик, Лю Фан! – И заржал. – Молодца!

Ну, смеялся-то он, на самом деле, красиво, конечно – басисто, раскатисто и сочно. Видимо, мое к нему отношение так сыграло… Но к «мастерам» вот так вот не подходят и по плечам не хлопают. Даже если ты – сын главы клана Шу. Тем более, если ты сын главы клана.

И снова – такое впечатление, что у окружающих на глазах и ушах какие-то фильтры стоят. Вроде бы и отметили некоторое несоответствие поведение социальной роли, но… сами не поняли, что же их «царапнуло» в повадках этого хлыща.

– Благодарю, уважаемый господин Шу Ливей! – Я поклонился.

– Да брось, Фан! – Имя он произнес с особым удовольствием. Даже, скорее, просмаковал. – Можно просто по имени! Без «господин»!

Идиот. Интересно, как давно он попал? К счастью, от мучительной необходимости найти ответ на эту вопиющую бестактность меня избавили налетевшие вертихвостки:

– Мастер Лю! Мастер Лю! Как вам наша стрельба?

Даже Ма Аи налетела. Правда, самой последней и все-таки выдерживая некоторую дистанцию, обозначившую ее положение, и прикрутив степень экспрессии. И, как всякая нормальная местная, исключительно вежливо поприветствовала «коллегу» из другого клана.

– Привет, крошка! – Подмигнул тот в ответ.

Я чуть не охренел. Но нет. На лице Ма Аи промелькнуло какое-то озадаченное выражение, но ответила она так, будто Шу Ливей заговорил с ней лишь чуть-чуть фамильярно, как и положено будущему зятю. Или кем он там ей будет приходиться после женитьбы на старшей сестре? Шурин? Деверь?

– Эти старательные девушки хорошо стреляли! – Ответил я «ученицам». – Но впереди прикладная стрельба, и этим возгордившимся девушкам следует поумерить свой пыл… и не смущать этого мастера Лю всякими непристойными движениями.

– А я бы посмотрел… – Ну, кто б сомневался…

Девушки, почти одинаково прикрыв рукавами губы, смущенно захихикали. Будто Ливей изрек не непристойность, а что-то очень остроумное.

Двоюродные братья Ливея, Шу Юн и его младшенький, Шу Гуанг – вели себя так же, как остальные. Будто Ливей не издевался только что над здравым смыслом и умами окружающих. К слову, ни Юн, ни Гуанг, ни находящаяся сейчас у лотков со всякими пирожками Шан, отборочный этап не прошли. Но Шу Шан, по-моему, даже не заявлялась на Турнир. И хорошо – чем дальше она будет от меня находиться, тем лучше.

Вот что это? Мне приходит в голову только одно – настоящее волшебство! Магия! Не пуляние файерболами и земляными кольями, которые хотя бы с натяжкой можно объяснить проявлением всяких неизученных энергий Ци, а тончайшая работа с самой реальностью, или с разумом, который эту реальность интерпретирует.

Вокруг этого Ливея будто кокон из изменившихся метрик с неким «переходником-адаптером». Внутри этого кокона он может хоть стриптиз устраивать – снаружи все будет благопристойно и благолепно… Насчет стриптиза я, конечно, погорячился – видимо, мощности «волшебного адаптера» едва-едва хватает – окружающие все-таки видят некоторую неправильность. Наверно, напряжение идиотизма и неадеквата внутри кокона настолько велико, что бедный «приборчик» не справляется, искрит… Так и до поломки далеко!

А почему на меня не действует? То ли у меня аппарат восприятия не той системы, то ли частоты моей системы шумоподавления такие же, как у этого Ливея – вот и вижу дегенерата а-ля-натурель, ас из. Без ретуши.

Мне б такой кокон тоже не помешал бы… точнее, кокон с такой же бешеной мощностью, как у Ливея. Чтобы я тоже мог вот так же подойти и смачненько хлопнуть ладонью Ма Ксиу по попке-рекордсменке в дисциплине «идеальная форма». И не получить за это ровным счетом ничего, кроме смущенного хихиканья и игривой попытки стукнуть по голове костяным рогом лука.

Не потому ли госпожа Ма У натравила на Шу Ливея именно Лю Фана? Она-то дама оч-ч-чень просвещенная. Наверняка, в этих волшебных штучках разбирается куда лучше. Может быть даже у кого-нибудь где-нибудь есть некий индикатор таких вот «коконов, искажающих смыслы»? Это, само собой, не дезавуирует перечисленных самой Ма У резонов. Лишь дополняет. Например, в-четвертых. Или, даже, в-шестых. Она же мне говорила только то, что я должен знать в рамках… «задания». И почему-то о странностях Шу Ливея она не сказала ни слова.

– Жасминовый чай, мастер Лю? – Ласково прощебетали сзади.

– Этот Лю Фан готов часами пить чай, приготовленной этой мастерицей…

Я не стал вставать со скамьи, только начал оборачиваться. Хорошо, что не успел закончить фразу до того, как обернулся полностью:

– … Линь Шихонг. – Закончил я.

За спиной стояла скромно улыбающаяся Шихонг в одежде обычной горожанки, не чиновницы.

Черт! Чуть не спалился. Конечно, Шихонг вряд ли обиделась бы, если б я сейчас спутал ее с «коллегой» и «сестрой по разуму» – «чайной мастерицей» Ри Сахон. Слишком профессиональна для этого. Но лично меня это несколько напрягло бы… и моя ошибка, и ее необидчивость.

– Эта старательная Линь Шихонг бесконечно благодарна дорогому Лю Фану, что столь высоко ценит ее труды.

Этап целевой стрельбы только что закончился, и участники, пользуясь передышкой, прежде всего сняли тетиву со своих луков, давая дереву «отдохнуть». И себя, разумеется, не забыли – рванули к лоткам с пирожками, сладостями, напитками. Горожанам, конечно, было легче – им еду принесли их домашние – супруги, родители, дети.

И Шихонг, судя по обращению, отыгрывает сейчас то ли близкую подругу, то ли невесту, принесшую на стрельбище чего-нибудь перекусить своему… Ну, понятно. И тоже напрягает. Особенно, в свете планируемого. С другой стороны, я даже не думал, что она сегодня вообще будет ко мне подходить.

Я переложил «Шепот» по другую сторону от себя, к колчану и мешку, освобождая девушке место. Та, легко перепорхнув через длинную лавку и присев, поставив между нами сверток с едой.

– Госпожа интересуется твоими планами. – Не повышая и не понижая голос, сообщила Шихонг. – И мыслями.

При этом голос ее стал глуше. Отойди на пару шагов – и уже ничего не разберешь. И артикуляция изменилась – по губам тяжелее прочесть – они почти не шевелились. Мать меня такому не учила. Но упоминала.

А еще кольнуло легкое разочарование. Я, вообще, думал, что больше Шихонг не увижу (при самом паршивом раскладе – никогда) – по идее из соображений конспирации никакие Ри ко мне даже близко подходить не должны. Во избежание. Когда сейчас увидел Шихонг, подумал, что вот – девочка нарушила приказ, смогла подойти. Ну, как во всяких романтических историях – наперекор судьбе и начальству. А оказалось, что и сейчас она выполняет приказ. И госпоже Ма У просто стало любопытно, о чем же думает ее «винтик» Лю Фан.

Я с благодарным поклоном принял крупный лист капусты с разложенными на нем небольшими рисовыми шариками с вкраплениями кусочков… кабанины, судя по запаху.

– Планов нет. Мысли… это будет сложнее, чем я даже боялся. Этот человек… куда более сложный… объект, чем казался мне по рассказам о нем. Это будет очень сложно.

– Госпожа будет рада. – Удивила меня Шихонг. – Она знает о сложности объекта. А будет рада тому, что ты эту сложность видишь. Она сказала, что если эту сложность видеть, то решить проблему с объектом будет куда проще.

– Был рад порадовать госпожу… А могу ли я поинтересоваться планами Госпожи?

– Можешь. – Легко согласилась Шихонг. – Только я в эти планы не посвящена. Велено передать, чтобы твой лук был готов стрелять, но постарался никого не убить… насмерть. Это точные слова.

Я задумчиво вдохнул пар, поднимающийся над пиалкой – это Шихонг, слегка покраснев от усилия, нагрела ладонью чай в небольшом железном чайничке.

– Чай не ты готовила. – Определил я по аромату.

– Гостинец от сестрицы Сахон. Просила передать поцелуй.

– Передавай! – я с удовольствием подставил щеку.

– Братец Джу тоже просил кое-что передать… – Произнесла Шихонг, когда передала «гостинец» от Ри Сахон. И, надеюсь, что-то добавила от себя.

Я подставил пиалу под носик чайника.

– Братец Джу сказал передать, чтобы ты даже не вздумал подкатывать к сестрице Сахон. Обещал убить. Больно.

Я едва удержал наполненную до краев пиалу. Этот – да. Этот – может. Шихонг тихо рассмеялась, довольная.

– Передай ему, что если будет обижать эту мастерицу чая Ри Сахон, то это я его убью. Быстро и небольно. Он даже не почувствует.

– Ах, как повезло этой Ри Сахон! Такие мужчины будут драться за нее! – И убрав всю игривость из голоса, но ни на йоту не изменив легкомысленное выражение лица, добавила. – После того, что произойдет, тебе предложат присоединиться. Возможно. Я не знаю, к чему. Если это произойдет, то кто бы не предложил, что бы не предложил… принимай решение, только исходя из своего видения происходящего. Это точные слова.

– Спасибо. Эти рисовые шарики были великолепны… – С улыбкой, будто мне сказали что-то очень приятное, ответил я. – Буду смотреть.

– Рисовые шарики – гостинец от Госпожи. – Широко улыбалась Шихонг.

– Больше ничего передавать не сказала? – с надеждой спросил я.

– Увы. – С сочувствием вздохнула Шихонг. – Но эта старательная Ри Шихонг может проявить некоторую инициативу!

– Давай!

Я подставил щеку, но девушка горячими ладошками мягко развернула мое лицо к себе и поцеловала в губы:

– Будь осторожен и благоразумен, Лю Фан! – Серьезно сказала она. – Эта старательная Ри Шихонг очень надеется, что ее инициатива будет неоднократно иметь инициатора!

Я в ответ столь же серьезно кивнул. Хоть что-то приятное за этот день… А, нет, еще кое-что было – например, ритмичное «дрыг-дрыг» четырех попок на стрельбище…

Послышалось тихое кряканье и раздраженное шипение ездовых ящеров. Через главные ворота стрельбища под уздцы вводили семь этих… существ. Я невольно поморщился. Ненавижу верховую езду!

– Последний этап! Последний этап! – Будто точно угадал момент, закричал главный глашатай-распорядитель.

Шихонг быстро сложила платок, в котором принесла мой обед и, не прощаясь, убежала куда-то в сторону трибун, буквально тут же растворившись в уже внушительной к этому часу толпе зрителей.