Фаблио. Старофранцузские новеллы

Горазд я басенки слагать,

Но надоело врать да врать!

Быль расскажу, без всяких врак.

Раз у плетня виллан-простак

Двух куропаток сгреб живыми.

Тотчас же он заняться ими

Велел жене, и та — за дело:

На вертел ловко днчь надела

И крутит, вертит над огнем.

Виллан же мчится за попом:

Отведайте, мол, с нами птицу.

Но не успел он воротиться.

Как дичь зажарена была.

Жена с огня ее сняла

И, кожицу щипнув, украдкой

Попробовала куропатку:

Богатств у Бога не просила,

Но лакомиться страх любила.

Лишь только случай подойдет.

Пришлась но вкусу дичь, и вот

Она уж крылышки ломает.

Потом из дома выбегает

Взглянуть, нейдет ли муженек.

Того все нет — и со всех ног

Она обратно; без остатка

Одну доела куропатку —

Хоть бы кусочек пощадила! —

И глазом не моргнув решила:

Вторую можно начинать.

Всегда найдется, что сказать,

Коль спросит муж, где куропатки:

На мясо кошки, дескать, падки,

Едва сняла я дичь с огня.

Обеих птичек у меня

Вдруг вырвали — и прочь с добычей...

А мы теперь сидим без дичи!

И вот бежит она опять

Высматривать и выжидать,

Но муж с попом все не идут.

И слюнки у нее текут,

Как вспомнит дичь, что там осталась.

Коль не поесть еще хоть малость,

Взбеситься от соблазна можно!

Свернула шейку осторожно

И, обглодав ее кругом,

Все пальцы облизав притом,

Задумалась она: «Как быть?

Съесть все — что мужу говорить?

А бросить жаль такую сласть,

Так хочется мне дичи — страсть!

Да что томиться понапрасну?

Доем — и все тут, дело ясно».

Покуда эдак размышляла,

Наелась баба до отвала...

А муж, гляди-кась, у порога.

Входя, он спрашивает строго:

— Что дичь, готова или нет?

— Беда! — жена ему в ответ, —

Кот куропаток утащил! —

Виллан с досады чуть не взвыл

И бросился к жене. Ей-ей,

Глаза бы выцарапал ей.

Когда 6 не крикнула она:

— Уймись! Шучу я, сатана!

В кладовку отнесла я блюдо...

— Ну то-то! А иначе б худо

Тебе пришлось, клянусь башкой!

Ты кружки захвати с собой

Да скатерть ту, что в сундуке:

Ее расстелим в холодке,

Вон там, где посвежей трава.

— А ты возьми свой нож сперва

И хорошенечко, смотри,

Его о камень навостри, —

Пускай он будет наготове! —

И, сняв кафтан, не прекословя,

С ножом во двор бежит виллан,

А в дом уж входит капеллан —

Откушать дичи он готов.

Хозяюшку без дальних слов

Он нежно к сердцу прижимает,

И вдруг плутовка восклицает:

— Бежать вам надо, сударь, прочь!

Ей-богу, видеть мне невмочь

Погибель вашу и позор!

Мой муж пошел сейчас во двор —

О камень нож большой он точит:

Сказал, что вас зарезать хочет,

Коли застанет здесь со мной!

— Что ты городишь, бог с тобой! —

Поп отвечает, изумлен, —

Отведать дичь я приглашен,

Что куманек поймал за тыном.

— Я вам клянусь святым Мартином,

Нет дичи никакой у нас!

Сама я рада бы сейчас

Попотчевать вас хоть немножко...

Но поглядите же в окошко —

Вон, видите? Он точит нож!

— А что... Пожалуй, ты не врешь.

Здесь оставаться мне опасно... —

И поп, не мешкая напрасно,

Пустился в страхе наутек.

Она ж — к окну: — эй муженек!

Гомбо! Беги скорей сюда!

— Какая там еще беда?

— Какая? Все сейчас узнаешь,

Но поспеши! Коль проморгаешь,

Сам на себя потом пеняй,

Я не в ответе, так и знай.

Ведь куропаток поп стащил!

Тут, в ярости, виллан как был —

В руке он нож большой держал —

За капелланом побежал.

— Эй, друг-приятель! Погодите!

Вы что, улепетнуть хотите? —

Кричит виллан в негодованье,

Едва переводя дыханье. —

Всю дичь решили слопать, что ли?

Но я, ей-богу, не позволю

Вам лакомиться одному! —

И страшно сделалось тому:

Виллан — с ножом, не отстает.

Попа нагонит он вот-вот,

Ему расправой угрожает...

Поп что есть мочи удирает,

Виллан за ним во все лопатки —

Ведь пропадают куропатки!..

Но поп стрелой влетел в свои дом

И заперся поспешно в нем.

Виллан ни с чем домой пришел.

С женою так он речь повел:

— Ну, расскажи мне все как было,

Как нашу дичь ты упустила? —

А та в ответ: — Свидетель Бог!

Едва переступив порог,

Поп клянчить стал: «Из уваженья

Такое сделай одолженье —

Дай куропаток - поглядеть!»

Я и свела его в ту клеть,

Где, принакрыв, их сохраняла.

Вдруг капеллан твой, словно шалый.

Схватил их — и давай бежать.

А я, чем вора догонять,

Покликала тебя скорей. —

«Кажись, нельзя не верить ей.

Да не поправить больше дела!»

Так провести она сумела

И муженька и капеллана.

И я скажу вам без обмана:

Лукава женщина — стремится

За правду выдать небылицы

И лжет, позабывая стыд.

Наглядно это подтвердит

Бесхитростный живой рассказ,

Которым я потешил вас.