Фаблио. Старофранцузские новеллы

Кто беспечально хочет жить

И дни в довольстве проводить,

Добра накапливая груды.

Того ждут толки, пересуды

И сплетни злобных болтунов.

Вредить любой тебе готов —

Ведь зависть всяк в душе питает.

Хозяин щедро угощает.

Но коль гостей с десяток есть,

То сплетников из них — пять-шесть,

Завистников же — целых девять.

Бранят хозяина везде ведь,

А перед ним небось юлят

И подольститься норовят.

Раз ненадежны, неверны

Те, кто тобой ублажены,

Дождешься ли чего иного

Ты от совсем тебе чужого?

Что делать, свет стоит на том!

Речь поведу я вот о чем.

В селе богатом жил священник.

Он думал только, как бы денег

Ему побольше, для дохода,

Со своего собрать прихода.

Одежды — горы в сундуках,

Зерна — до крыши в закромах;

И поп хранил зерно не впрок,

А чтоб продать в удобный срок,

Попридержав порой до Пасхи.

Не одолжит он без опаски

Тебе гроша, а звал дружком.

Ну прямо хоть бери силком!

Был у попа осел — такого

На свете не найти другого.

С усердием трудясь примерным,

Он двадцать лет слугой был верным.

Разбогатеть попу помог,

А после одряхлел и сдох.

Поп работягу почитал

И шкуру драть с него не стал;

Осла оплакал, а потом

Зарыл на кладбище людском.

Епископ, не в пример попу,

Кормил всегда гостей толпу.

Радушен был он и учтив

И в хлебосольстве столь ретив,

Что, если гость к нему заглянет.

Он и больной с постели встанет:

Среди людей он быть привык.

Тем врачевал себя старик.

Дом вечно полон был народу,

А слуги там, гостям в угоду,

Спешили сделать в миг один

Все, что прикажет господин;

Посуда же вся в долг взята:

Кто щедр, в долги войдет всегда.

Однажды гости за столом,

Беседуя о том о сем,

Заговорили о попах —

Сквалыжниках и богачах:

Даяньем, мол, почтят нескоро

Епископа или сеньора.

Тут о хозяине осла,

Попе богатом, речь зашла —

Всю жизнь его так расписали,

По книге словно прочитали,

Достатком наделив таким,

Что вдоволь было бы троим

(По совести вам говоря,

Болтают часто люди зря).

— Ужасным грех им совершен!

Кем будет грешник обличен.

Тот поживится, и на славу! —

Так возвестил Робер, лукаво

При этом поглядев на всех.

Спросил епископ: — Что за грех?

— Он святотатец, бедуин!

Осла, но кличке Балдуин,

В земле священном он зарыл! —

И, негодуя, возопил

Епископ: — Вечный срам и стыд

Тому, кто грех таком творит!

Сюда его без промедления!

Посмотрим, что на обвиненья

Паскудник сей ответить сможет.

Коль это верно. Бог поможет,

И пени я с него возьму.

— Поверьте слову моему,

Я вам всю правду доложил!

Да этот поп и вас не чтил. —

Попа позвали. Он на зов

Явился: отвечать готов

За свой поступок дерзновенный

И кару помести смиренно.

— О еретик, служитель зла!

Куда зарыли вы осла?!

Так церковь оскорбить бесстыдно?

Ума лишились вы, как видно.

Свершить такое преступленье —

Ослу устроить погребенье

Там, где людей почиет прах!

Клянусь святыми в небесах, —

Коль правду люди говорят

И эту гнусность подтвердят,

Я дел таких не потерплю,

В темницу бросить вас велю! —

А поп в ответ: — Известно нам —

Рта не завяжешь брехунам.

Но попрошу один лишь день я

У вас, отец, на размышленье:

Подумать надо мне о том,

Как отвечать перед судом.

— Даю на размышленье срок,

Но буду беспощадно строг,

Коль эти слухи справедливы.

— Ужель поверить им могли вы? —

С попом епископ расстается.

Шутить тут, видно, не придется,

Но не боится поп ничуть —

Уж вывернется как-нибудь:

Монет в мошне поповской хватит,

И мзду любую он заплатит.

Урочный день настал — и вот

Наш поп к епископу идет.

На суд принес в мошне с собой

Он двадцать ливров под полой —

Ему ведь нечего бояться,

Что может без гроша остаться!

Вошел в покой он, не смущаясь.

Епископ молвил, усмехаясь:

— Долгонько думали, отец...

Что скажете вы наконец?

— Владыко! Я обдумал все,

Но раздражение свое

Сдержать вам лучше, полагаю.

Я пререкаться не желаю

И говорю вам наперед:

Коли меня возмездье ждет,

Готов свободы я лишиться

Иль достояньем поплатиться. —

К попу, услышав речь такую,

Епископ подошел вплотную.

А поп ничуть не унывает

И скаредность позабывает:

В сутане пряча кошелек,

Чтоб увидать никто не мог,

Он речь свою повел украдкой:

— Все расскажу вам но порядку.

При мне осел весь век свой прожил.

И с ним богатство я умножил.

Служил он честно мне и славно.

Работал двадцать лет исправно;

В год двадцать су — свидетель Бог! —

Ослу платил я точно в срок.

Так двадцать ливров он скопил

И завещать их вам решил.

Дабы не знать мучений ада.

— Ждет в небесах его награда, —

Сказал епископ, — и прощенье

За все земные прегрешенья!

Теперь узнали вы о том,

Как дело сладилось с попом:

Епископ своего добился,

А поп почтенью научился.

Рютбёф вам скажет в назиданье:

Тому не страшно наказанье,

Кто с кошельком на суд пришел.

Христианином стал осел,

Пожав плоды щедрот своих.

На том я свой закончу стих.