Феодал

Глава 9 Новый талант

— С какой это стати? — я оттолкнул его потное пузо подальше от себя, чтобы не наглел.

— Я твой отец, я глава феода! Ты живёшь под крышей, что Я тебе дал, ешь МОЮ еду, берёшь МОИ деньги и родовую защиту. Здесь я устанавливаю правила!

— Какие правила, ты сбрендил? — до меня, наконец, дошло: этот упырь хочет присесть мне на шею. — Кровную дань платят члены рода.

— А ты кто? Ты мой сын!

— Да не ори ты, давай спокойно поговорим, — сморщился я и ковырнул мизинцем в ухе. — Если ты забыл, то напомню: я бастард. Ты ещё не одарил меня своим признанием. По документам ты отец, я сын, но для взимания процентов с моего дохода тебе нужно наделить меня титулом барона и дать право на наследование феода.

Лицо Дениса Юрьевича застыло, не зная, как реагировать. Он-то думал, возьмёт напором, но в библиотеке моего учителя были книжки по юриспруденции. Аластор считал знание законов таким же оружием, как мечи и артефакты, особенно для будущего правителя.

— Если согласен, то я задним числом выплачу тебе всё, что заработал за неделю, хоть и не обязан. Это будет ммм, — я немного задумался, подыскивая подходящее выражение, — моим жестом доброй воли.

— Сделать тебя бароном? — задыхаясь от ярости, спросил Черноярский.

— Да, оформим бумаги, и я потружусь во славу рода…

— Никогда.

— Тогда и про деньги забудь, — я достал плотную пачку ассигнаций и бросил ему полтысячи. — Здесь в десять раз больше, чем ты потратил на меня за всю жизнь. Кушай, не обляпайся.

— Ты отдашь деньги, выродок, или я отберу их силой! — его глаза неотрывно следили за тем местом, куда я положил заветные бумажки.

— Видит бог, я этого не хотел, — вздохнул я и врезал ему по уху, хряк вскрикнул и прижал руку к месту удара, затем удар по яйцам и он упал на колени.

Я быстро оказался сзади, схватил с вешалки кафтан и, чтобы эта свинья не заорала, заткнул ему рот рукавом. На шум возни открылась дверь, внутрь заглянула голова Нобу.

— Помоги мне его связать, — бросил я мечнику.

Тот забежал внутрь, и пока я крутил барону руки, японец коснулся пальцами толстой шеи пленника. Вскоре барон обмяк. Мы выпрямились.

— Сколько у нас времени? — спросил я у Нобу.

— Минуты три.

— Ищи верëвку.

Мы забегали по кабинету, но ничего дельного не нашли, всë же это не отделение пыток какое-то или ремесленный цех. Тогда я достал из шкафа дорогие рубахи и разрезал их в нескольких местах. Нобуëси задумку понял, и вскоре папенька валялся с завязанными за спиной руками, ногами и с кляпом во рту.

— Упаковали кабанчика, — заключил я.

Далее мы как ни в чëм не бывало спустились, и я подозвал Снежану.

— Папенька велел не беспокоить пару часов, не в духе.

Девка с подозрением на меня зыркнула, но всë же кивнула. Никому из домашних не хотелось огрести от главы. Гневался он по злому и плетей не жалел.

Понимая, что жить в этом месте больше не смогу, я сложил в мешки пожитки и немедленно покинул поместье. Говорят, барона нашли только под вечер, но тогда мы спешили изо всех сил. Столкнуться с парой десятков мечников в чистом поле — такая себе перспектива.

В Ростове же барон не имел надо мной никакой власти, точнее на территории храма, но и на улицах ему опасно для репутации устраивать сцены. Вот так я и лишился крова.

«Значит, война».

Черноярский-старший позарился на чужие законные накопления, и тут не вопрос в моей жадности — прояви я слабину, он и дальше бы вил из меня верëвки. Кровная дань — это одна десятая от заработанного, он же требовал почти всë!

Пролей я хоть каплю крови у него в гостях, и суд бы похоронил меня, но здесь мы обошлись парочкой тумаков.

— Отдохнули на свою голову, — буркнул я, когда мы сняли комнату в таверне близ храма.

С другой стороны, этот разрыв лишь ускорил неизбежное. Я сменил одежду на выходную и твёрдо решил найти сегодня поверенного для устранения проблемы с наследством. Дело это нелëгкое и тем более затяжное, так что, чем раньше начну, тем лучше.

Извозчик доставил нас к зданию суда. Представив документы, сдав оружие и обозначив цель визита, мы получили добро на вход. Далее поднялись по ступенькам краснокирпичного двухэтажного здания и вошли вместе с парочкой других посетителей через массивные дубовые двери с бронзовыми ручками.

Вестибюль встретил нас портретами императоров в золоченых рамах. По холодному мраморному полу мерно шагали важные курьеры в форменных сюртуках, неся зашнурованные папки с делами. В углу за резной стойкой сидел столоначальник. Он чинно макал перо в чернильницу и вносил посетителей в толстый журнал.

— Ожидайте, — велел он, посмотрев из-под густых бровей.

Вот что он записал:

'16 июля 1814 года, 14 часов 13 минут дня.

Явился: Владимир Денисович Черноярский (природный сын барона Д. Ю. Черноярского от мещанки Е. М. Беленькой)

Внешние приметы:

— Рост средний;

— Волосы светло-русые;

— Глаза голубые;

— Особые приметы: шрам на левой руке (получен, по его словам, из-за неосторожного обращения с косой)

Одет: в добротный дорогой сюртук городского покроя. Белый крахмальный воротничок без потёртостей. Жилет чёрный, шерстяной, с металлическими пуговицами. Брюки серые, со стрелками, без заломов. Сапоги новые, мягкой кожи, начищены. Перчатки лайковые, светлые, без повреждений. Носит очки с круглыми стёклами в чёрной роговой оправе.

Цель визита: поиск поверенного для ведения дела о признании дворянского происхождения. Требуется специалист по наследственным делам.

Примечание: при себе имеет заверенную копию метрического свидетельства. Ведёт себя сдержанно — любопытно, часто осматривается. Рекомендовать поверенного Спицына Г. П., известного делами о дворянских наследствах'.

— Благодарю, — ответил я после объяснения, как и где мне найти вышеозначенного специалиста, и проследовал на второй этаж, где велось несколько заседаний.

Это, конечно, хорошо, что мне подобрали подходящего моим целям адвоката, но я самостоятельно выберу того, кто откроет мне путь в баронство. На него ляжет большая ответственность, и мне хотелось, чтобы это был умудрённый сединами юридический «волк» с зубами из железных аргументов, бойцовским прорывным характером, где-то даже наглым, а также с толстой шкурой, чтобы держать удар. Мне нужен был хладнокровный убийца из джунглей закона.

«Проверю этого Спицына, отстреляюсь и посмотрю других спецов», — решил я про себя.

Я осматривал даром всех ещё с момента входа, за исключеним всяких потерпевших и свидетелей. Талант мог притаиться и в обычных служащих на низких должностях.

— Вам кого? — поднял голову сухонький старичок с жиденькими волосиками, его костюм говорил сам за себя — я не знал, какого он покроя, но явно дороже моего, на животе красовалась цепочка карманных часов, а на пальце играл гранями жирный перстень с сапфиром.

— Спицина Г. П., мне сказали, его можно найти здесь. Меня зовут Владимир Черноярский, рад знакомству, — я протянул ему руку, когда мужчина вышел из-за стола.

В это время его помощница, девушка лет двадцати двух, терпеливо встала позади, до этого она складывала уйму папок в одну кучу на столе. Я еле сдержал удивление, ведь это была та особа, которую задирал тевтонец Гунтер в кабаке! Чертовка сбежала, даже не поблагодарив, и вот судьба снова свела нас вместе.

«Собеседование обещает быть интересным».

— Геннадий Петрович, да это я, по какому вопросу? — дед вставил в глаз монокль, чтоб внимательней меня рассмотреть, и я почувствовал себя товаром, рабом, которого оценивали по множеству параметров.

— Хочу отсудить половину наследства у отца и отделиться от его феода.

— Хмм… — старик задумался, а в этот момент уже я оценил его своим даром.

Отвага (30/100)

Дипломатия (70 / 100)

Адвокат ©

Достигнут предельный уровень развития.

— Это весьма деликатная ситуация. В первую очередь я должен поинтересоваться, готовы ли вы идти до конца? Часто такое бывает, что родственники ссорятся, на эмоциях принимают необдуманные решения и потом бросаются их исправлять. Мне бы не хотелось оказаться крайним в центре скандала, репутация-с.

— Полумеры исключены, я пойду до конца, не сомневайтесь.

— Тогда, — старик пошамкал вставными зубами и снова продолжил, — тогда я должен предупредить, этот процесс обойдётся вам недёшево. Нужно будет внести залог, а также взнос на судебные издержки.

— Без проблем, Геннадий Петрович, — я достал из внутреннего кармана плотную пачку купюр и бросил на стол. — Этого хватит?

— Мариночка, пересчитайте там и лишнее верните…

— Не надо, — покачал я головой, — пусть останется так.

— Тут двадцать тысяч, — подала голос девушка.

— Кхм, отлично. Ваш случай — дело уникальное, посему должен предупредить, что госпошлина равна 4% от цены иска — это может встрять вам в значительную сумму, её мы узнаем после оценки всего имущества Черноярских. Помимо судебных издержек, мой гонорар составит пять тысяч рублей.

— Устраивает, — кивнул я, — только у меня будет одно условие.

— Условие? — поправляя монокль, переспросил адвокат.

— Да, я хочу, чтобы Марина вела моё дело, она же в вашей конторе работает?

— Что? — чуть ли не в унисон произнесли оба работника суда.

«А вот что», — хмыкнул я, наблюдая над головой девушки аномально большие показатели.

Отвага (15/100)

Дипломатия (95 / 100)

Адвокат (B)

Скрытые таланты — «Искажение истины» (интерпретация логики любых правил, договоров и социальных норм в свою пользу).

Впервые я увидел чужой талант и сразу бриллиант! Мало того что таких людей, поди, выцепи среди множества обывателей, так тут ещё очень редкая способность убеждения.

— Почему вы так на меня смотрите? — на секунду смутилась девушка.

— Вы ассистент?

— Марина Васильевна Троекурская — внучка моего партнёра. Мы с ним вместе сорок лет назад создали нашу юридическую контору «Ведомство казённых и гражданских дел Спицына и Троекурского». Сейчас он отошёл от дел, талантливого сына, увы, всевышний ему не дал, так что имеем, что имеем, — с сожалением кивнул адвокат, а Марина кротко посмотрела в пол.

— И как вы оцениваете её профессиональные качества? — поинтересовался я у старика.

Сам же подметил мелкие детали внешности девушки. С виду она была серая мышка: волосы стянуты в неказистый канцелярский пучок, тёмно-синее платье цвета «чернильных пятен», чтобы удобней было скрывать пролитые чернила, холщовый фартук с карманами для перьев, ножниц и записок, кожаные башмаки на низком каблуке, а также большие круглые очки в металлической оправе, вечно сползающие на нос.

Она была тенью господина Спицына и говорила тихо, чётко, но без лишних слов. При этом вся её природная красота была запрятана глубоко внутрь, она нарочно исказила свою внешность.

«Ты ещё и актриса», — улыбнулся я ей.

— Вы знаете, Мариночка трудолюбива, да. Хорошо, но медленно впитывает нужные знания, ответственна, однако звёзд с неба не хватает, — с сомнением покачал головой Геннадий Петрович и покровительственно потрепал ту за плечо. — Ей ещё многое предстоит узнать и понять. Я взялся за неё по просьбе друга и непременно всему обучу, но это дело… — адвокат сделал паузу, испытывая неловкость, а потом мягко предупредил меня. — Я бы не рекомендовал выбирать защитника, основываясь на его внешности. Женщины не зрят в корень, они как бы везде и нигде, замечают множество мелких деталей, но не могут увидеть главного. Такие качества полезны разве что в сборе клубники, — он рассмеялся, найдя свой пример остроумным.

Я улыбнулся и поправил рукав, как если бы с ними было что-то не так.

— Геннадий Петрович, поражён вашей прогрессивностью и смелостью. Я тоже считаю, что внешность не должна мешать в выборе защитника, главное ведь его эффективность. Назначение Марины Васильевны — это отличный шанс доказать всем, что даже ваш ассистент способен выиграть такое сложное дело. Только подумайте, какую рекламу вам это обеспечит.

Старик выпучил на меня глаза, будто увидел сбежавшего из цирка уродцев двухголового акробата, но что удивительней — Троекурская казалась раздражённой. Её глаза блеснули на короткий миг угрозой в мою сторону, но потом вновь спрятались под липовую скромность.

— А чтобы дело сладилось, вы её, конечно же, будете направлять на правах мудрого учителя, держать на длинном поводке. Вот такое вот моё маленькое условие, Геннадий Петрович. Как видите, по всем фронтам одни только плюсы.

Спицын не знал, что ответить. Адвокат был опытный и чувствовал некий подвох. Возможно, на старости лет его донимали конкуренты, и сейчас он гадал не один ли я из них. Однако мои документы однозначно показывали: я бастард Черноярского, тут нет ошибки.

Дело само по себе резонансное. В Ростовском княжестве сейчас всего пять баронств. Среди них есть многолетние договорённости о мире и разделе сфер влияния — это устоявшаяся система.

Мой иск откроет врата в ад, и болотце так забурлит, что дойдёт до графа. В случае победы, баронов станет шесть, появится новая фигура на шахматной доске и внесёт разлад.

«А я внесу».

Спицын во всём этом первый толкнёт костяшку домино. Сейчас он решал, стоит ли ему рисковать.

— Так что, вы согласны? — напомнил я ему о себе.

Старик прочистил горло. Деньги на столе лежали немаленькие.

— У нас в молодости сделку скрепляли рукопожатием, и это было железно. Сейчас времена другие, нужно перестраховываться. Мариночка, приготовь пока бумаги, — бросил он через плечо и протянул мне ладонь. — Я согласен, господин Черноярский, и надеюсь, я подчеркну, надеюсь, что после победы вы нас не забудете.

— Не забуду, — заверил я его, — у меня большие планы и без хорошего адвоката не обойтись.

Мы пожали друг другу руки, и Спицын, спохватившись, достал из кармана часы.

— Прошу прощения, — картинно ударил он себя по лбу, — у меня встреча на сегодня назначена, важный клиент — опаздывать нельзя. Раз уж Марина Васильевна ваш основной юрист, оставляю вас на неё. За грамотность оформления документов не волнуйтесь — я всё лично проверю, — он положил тугую пачку денег во внутренний карман, забрал трость, цилиндр и удалился из кабинета.

Мы остались одни, и Марина тоже хотела было выйти куда-то со своими папками, но я вызвался ей помочь, уж больно стопка здоровая была.

— Давайте и те, что на столе, — показал я взглядом, мы разом понесли всю макулатуру в архив.

— Во-первых, нам с вами надо установить юридические основания для иска. Вы принесли метрическое свидетельство — это отлично, но чем больше у нас будет доказательств, тем лучше. Ваши приёмные родители смогут выступить свидетелями в этом деле? — Марина задавала вопросы на ходу, поправляя свои несуразно большие очки и норовя отобрать стопку с папками — из-за меня она получала лишнее внимение.

— Мне не тяжело, не беспокойтесь, — заверил я её. — На счёт свидетелей я не думаю, что мои опекуны будут рады этой затее. Отец им платил за содержание, но по факту я был предоставлен самому себе.

Марина удивлённо остановилась.

— Погодите, то есть вы хотите сказать, что все восемнадцать лет провели в Неклюево и теперь приехали судиться с отцом?

— Да, именно так.

— Ладно, опустим этот момент, — кажется, она мне не поверила. — Во-вторых, нужно будет точно выяснить, какой у вас феод: родовой или жалованный. Если родовой — всё в порядке, его можно делить между наследниками, если жалованный — только по воле императора…

— Феод родовой, это точно, — сказал я, положив башню из папок к приёмному окошку архивариуса. — Черноярские не первое поколение живут на ростовской земле.

— Отлично. В-третьих, нужно собрать доказательства незаконного лишения наследства. Мы отправим Денису Юрьевичу официальное досудебное письмо с требованием признать вас наследником и выделить долю от феода. Если он откажется — мы выдвинем иск.

Мы снова вернулись в кабинет юридической конторы и уселись друг напротив друга. Марина взялась составлять письменное прошение. Пока она корпела над формулировками и тщательным каллиграфическим почерком выводила буквы, я строил догадки, почему же она вынуждена скрывать свою настоящую личину. Не выдержав, я всё же поинтересовался.

— А можно личный вопрос?

Девушка отвлеклась, подняв на меня взгляд и явно приготовившись к обороне.

— Спасибо за то, что помогли нам с отцом тогда, но… если вопрос не по делу, я бы воздержалась.

— Он не отнимет много времени, — возразил я и продолжил. — Зачем вам эти уродские бутафорские очки? — взяв со стола нож для бумаги, я постучал им по своей качественной оправе.

Марина выпрямилась и невольно коснулась пальцами дужки.

— Я ношу их по настоянию врача…

— Разве у вашего папеньки нет денег купить что-то нормальное? Я думал, адвокаты зарабатывают прилично. По крайней мере, собственную дочь я бы одевал как королеву, а не в те обноски, что сейчас на вас.

— Первое впечатление обманчиво. Думала передо мной хоть сколько-то культурный человек, а не деревенский невежа. Теперь я поняла, зачем вы попросили Геннадия Петровича о такой услуге: вам нравится издеваться над больными людьми.

— В смысле вы больная? — удивился я. — А, вы про своё зрение, что ли? — я расхохотался, снял очки и придвинулся к ней поближе. — Марина… Можно просто Марина? А я просто Владимир. Смотрите, — я поднял сложенные очки на уровне своих глаз и указал пальцем на их краешек. — У людей с близорукостью, когда смотришь на край линзы, контур лица «съедается» и кажется меньше настоящего, а у тех, кто использует очки против дальнозоркости, наоборот — глаза визуально увеличиваются. Видите, у меня ни то ни другое. У вас тоже. Выходит, мы с вами притворяемся. Можем основать своё общество фальшивых слепых. Что скажете?

— Я скажу, что мне надо работать, а вы отвлекаете своими глупостями.

— Разве это глупости, я же должен знать, что за человек будет представлять мои интересы? Вдруг он не такой добросовестный и выдаёт себя за другого? Создал образ недалёкого тихони, а сам ищет способ присвоить контору друга отца, но это так чисто гипотетически.

Справедливости ради она выдержала мои словесные провокации с достоинством, и это ещё больше укрепило меня в своей правоте. Серая мышка не дала бы отпор. В критических ситуациях мы раскрываемся на полную.

— У вас богатая фантазия, Владимир Денисович.

— Скоро богатой будет не только она, — подмигнул я, играя свою роль до конца.

— Вот тут распишитесь, — она показала мне место справа внизу, и я поставил свою витиеватую трёхэтажную закорючку.

— Всё, теперь будем ждать ответа вашего отца и далее подадим иск. Окончательную сумму пошлины мы вам сообщим письменно. Приходите через неделю.

Перед прощанием я в шутку приподнял невидимый цилиндр на голове.

— Буду скучать по вашему обществу.

— Тут не могу ответить взаимностью, но как профессионал обещаю — буду бороться за вас до конца.

— Ничего, мы ещё подружимся, — ответил я ей и, посвистывая, покинул здание суда.

Как только свист отдалился, Марина отложила в сторону документы и облегчëнно выдохнула. Еë руки заметно тряслись, но через пару минут она взяла всë под контроль. Нагловатый бастард чуть не раскрыл её! Два года подготовки могли пойти коту под хвост. Спицын-старший хотел оставить контору на своего сына — тугодума и лоботряса Степана, у которого на уме лишь ипподром и ставки.

В то время как его «друг» Троекурский медленно превращался в слабоумного. Болезнь не поддавалась лечению никакими средствами, магия тут была бессильна. В силах только замедлить процесс, но лекарства стоили дорого, очень дорого. Со временем Троекурские отдали внушительную часть своей доли Спицыну. Негодяй воспользовался слабостью партнёра и стал почти единоличным владельцем нотариальной конторы.

Доходы сократились. Марина пустила в ход даже средства, отложенные в приданное, но отцу этого не говорила. Она, конечно, могла найти обеспеченного мужа, благодаря своей красоте и проницательности, но это унижало её достоинство. Мысль, что она продаёт и предаёт себя, не давала покоя. Так что подобный сценарий Марина отмела.

Ей и так еле удалось отвадить Геннадия Петровича от мысли сосватать её за своего сына Степана. Ради такого пришлось преобразиться до неузнаваемости. Сластолюбец сразу же сказал отцу решительное «нет», а Марина с облегчением выдохнула. К тому же новая легенда позволила ей втереться в доверие к недалёкому Спицыну.

Система права в Российской империи весьма консервативна и обслуживалась в основном мужчинами. Они занимали все важные посты, и женщина-адвокат воспринималась как экзотическая диковинка.

Пока Марина изображала из себя тугодумную дурнушку, способную только на простейшую работу, это никого не напрягало. Она стала в суде тенью. Покладистой и всем удобной. Никто не рассматривал её как угрозу или конкурента.

«Идеальное положение, чтобы найти компромат на Спицына».

Именно этим она и занималась. Да у каждого в шкафу свои скелеты, и Геннадий Петрович не исключение. У неё уже было несколько пикантных и скандальных разоблачений на него, но подать их в лоб она не могла — после такого её не допустят до адвокатской практики. Ей нужно было разбить Спицына на юридическом поле, выискать нечто такое, что дискредитировало его в профессиональном плане, чтобы потом самой возглавить созданное отцом «ведомство».

Именно на его таланте оно пошло в гору. Блистательные громкие дела одно за другим заработали молодому дуэту адвокатов репутацию безупречных защитников. Спицын был на подхвате, играл второй скрипкой, а все лавры забирал её отец. И где он теперь сейчас?

«Забывает всё, что его окружает».

Марина была удивлена, что Черноярский отдал дело именно ей. Точнее, зла. Потому что тот не оставил ей выбора. Если она проиграет, то Спицын отдалит её от себя или чего похуже — уволит, а если резонансное дело выиграет ассистентка-простушка, то всё внимание будет приковано к ней. Завистник Спицын всё время радовался, мол, гены его конкурента не передались дочурке и потому держал её при себе как трофей.

«Он мне не простит эту победу».

Черноярский ворвался в её жизнь как ураган и смешал все карты. Марина с силой ударила по столу в порыве гнева и опрокинула стакан с перьями, а затем смела всё одним движением. Все эти чёртовы безделушки, фигурки золотых жаб, пресс-папье, чистые листы бумаги, канцелярский нож, книги и бутафорские очки — всё полетело на ковёр.

— Марина Васильевна я… я зайду попозже, — ответил ей в дверях удивлённый курьер и шмыгнул обратно в коридор.