Фиктивная свадьба (СИ)

— 17 Лена —

Я мгновенно переключаюсь на дочь и, развернувшись, бегу обратно в комнату, напрочь забыв про дверь и про гостя. Подхватываю Надю на руки и укачиваю. Но она, как назло, распаляется все сильнее.

Такое случается редко, но, что называется, метко. К тому же мое редкое присутствие в жизни дочери тоже играет против меня. И липкое, удушающее отчаяние захватывает меня все сильнее с каждой секундой истерики дочери.

— То есть ты еще и ребенка во все это ввязала? — мрачно спрашивает Арман.

Резко оборачиваюсь — он стоит на пороге спальни.

Боже, я ведь совсем про него забыла.

— Ну, и чей он? Твоего хахаля?

— Это девочка, — поправляю его. Надюша, заметив незнакомого мужчину, вдруг резко замолкает и удивленно смотрит на него. Вообще это странно — обычно она реагирует как раз наоборот.

— Да без разницы, — равнодушно возражает Нечаев. Эти слова отзываются во мне болью.

Без разницы ему. А чего я ждала?

— Или надеешься, что прикроешься ребенком, и я спущу на тормозах все, что ты натворила?

— О чем ты?

От Армана волнами исходит даже не злость — ярость. Во взгляде больше нет того интереса и желания добиться своего. Сейчас он дико взбешен.

— А ты не догадываешься? — выплевывает он. — Правда считаешь, что твой побег решил все вопросы? Думаешь, тут ты неприкасаема?

— Я не понимаю. Если ты о браке, то мне он больше не нужен. Мы можем развестись в любой момент. Впрочем, я уверена, ты можешь сделать так, что брака вообще не было, — пожимаю плечами, покрепче прижимая к себе дочь.

— Вот, значит, каков у тебя план, — прищуривается Арман и делает шаг к нам. Я тут же отхожу назад, и в ответ получаю ухмылку. — Где твой подельник?

— Да о чем ты?

— Прекрати делать вид, что ты не понимаешь! — рявкает он. Надя тут же начинает плакать. И странное дело — на лице Армана мелькает виноватое выражение лица. Он морщится и отворачивается.

— Хватит орать, — тихо говорю, укачивая малышку. — Ты пугаешь ребенка.

— А ты решила еще и мамашей стать? Или настолько любишь своего трахаря, что пригрела его дочку?

Меня напрочь выбивает из колеи появление бывшего. Я была уверена, что хорошо спряталась — использовала поддельный паспорт, все как посоветовала Инга. И я уж точно не думала, что меня рванет искать Арман.

Зачем? Чтобы поглумиться? Чтобы добиться своего?

Меня оглушает та злость, которую он столь ярко транслирует. Да и пугает — чего скрывать. В таком состоянии я его ни разу не видела. Даже когда мы спорили в том самом люксе, где он меня после запер.

Сейчас Нечаев будто по — настоящему меня ненавидит — смотрит так, словно хочет уничтожить. И плевать ему, что на моих руках наша дочь.

— Уходи, — прошу его. — Ты нервируешь Надю.

— Я задал вопрос, — цедит он. Правда, говорит уже тише. И на том спасибо.

Дочка жалобно всхлипывает, вцепляется в меня. И вдруг начинает повторять как заведенная:

— Ма — ма — ма — ма — ма!

Я боюсь даже смотреть на Армана — пока я не понимаю, что и кого он имеет в виду. Но если только он узнает, что Надя — моя дочь от него, то боюсь, дальше события могут развернуться совершенно не в мою пользу.

— Вот, значит, как, — медленно произносит он. — То есть ты с ним уже давно, раз девочка зовет тебя матерью.

— Какая тебе разница? Арман, прошу — уйди. Ей нельзя так нервничать. Пожалуйста.

— Реально считаешь, что я тащился в такую даль, чтобы просто уйти? Лена, ты вообще дура?

— А зачем? Зачем ты приехал? — вскидываясь, устав выслушивать невнятные обвинения. — Что тебе надо? Что сделать, чтобы ты, наконец, оставил меня в покое?

Я готова услышать разное, но ответ Нечаева ставит меня в тупик:

— Я хочу знать, кто тебе помог слить данные с флешки. Кому ты ее продала?

— Какие данные? Какая флешка? — растерянно смотрю на него.

Надюша всхлипывает уже тише, но все равно я чувствую, как ей страшно. Укачиваю, поглаживаю, стараясь поделиться с ней своей любовью и теплом.

— Хватит прятаться за ребенком! — рыкает Арман.

И все начинается по — новой — дочка плачет, ее отец бесится и при этом выглядит беспомощно. Неожиданное, конечно, сочетание. Я пытаюсь успокоить малышку, а заодно и понять, что это за странные претензии у бывшего нарисовались.

— Успокой ее! Жду тебя на кухне, — наконец, выдает Нечаев и уходит.

Я обессиленно сажусь на постель, поудобнее беру Надю. И тихо — тихо напеваю ей любимую колыбельную.

Сбегая из родного города, я ждала, что отец начнет меня искать. Да я даже была готова, что помощь Инги окажется подставой. Но никак не предполагала, что за мной приедет Арман, да еще потребует каких — то объяснений непонятно о чем.

И еще это его пренебрежительное отношение к Наде…

Понятно, что он не знает, чья она. Но все равно мне больно от каждого брошенного в ее сторону слова, от каждого равнодушного взгляда.

Мне больно за мою крошку, которая не нужна никому, кроме меня.

Наревевшись вдоволь, дочка засыпает. Мне бы хотелось спрятаться от всего мира с ней здесь — в этой небольшой спальне. Но там за стенкой меня ждет Арман, и просто так он не уйдет. Придется разбираться, что за претензии у него. А помня его настрой изначально, еще и как — то торговаться.

Мне придется сделать все, чтобы он не понял, что Надя — его дочь.

Наверное, так страшно мне не было, даже когда я впервые с ним встречалась, чтобы договориться о браке.

Захожу на кухню — Арман сидит за столом лицом к двери. Так что я сразу же попадаю под его пристальный взгляд.

— Садись, — командует он.

— Тише, — прошу его. — Надя чутко спит.

— Значит, у тебя будет больше мотивации, чтобы не выводить меня из себя, — мрачно говорит Нечаев.

Сейчас он совершенно не такой, каким я запомнила его в нашу последнюю встречу. Тогда он был одержим идеей затащить меня в постель, добиться своей цели. Теперь в его взгляде холод, презрение и даже разочарование.

Послушно выполняю требуемое и присаживаюсь напротив.

— Итак, Лена. У тебя последний шанс признаться во всем самой. Я учту это и сделаю скидку.

— В чем признаться? — устало спрашиваю. — Я не понимаю, о чем речь — что за флешка, что за данные? Я ничего не делала.

— Я, по — твоему, идиот? Или, может, ты рассчитывала, что в приемной нет камер? — снова заводится Нечаев. — Откуда ты узнала, что в той папке будет флешка? Сговорилась с Марком? Подкупила его?

— Марком? — тут я припоминаю, что так звали парня, который заявился в приемную Армана, пока я его ждала. Он и правда выгружал какие — то папки, просил помочь. — Тот, который работает у тебя?

— Ну, вот видишь, — лязгает Нечаев. — А говоришь, не понимаешь, о чем речь.

— И? Это ничего не доказывает, — огрызаюсь на его наезд. — Да, я помогла ему с папками. Но я понятия не имею, что там было.

— На записи четко видно, как выпала флешка, и ты ее забрала.

— Я ее подняла, — поправляю его. — И положила обратно.

— А вот этого на записи нет, — чеканит Арман.

— Допустим, нет, если у тебя такие кривые камеры! Что это доказывает? Что я там что — то взяла? Да, вполне вероятно, твой Марк и взял!

— Серьезно? Тогда, может, и то, что данные секретных разработок сразу после этого оказались слиты конкурентам — тоже совпадение? — сурово спрашивает Арман.

— Что? Да я ничего об этом не знаю!

— Ты сбежала из города в этот же день! — чеканит он. — С чего бы? Кто тебе помогал?

— Послушай, — нервно поправляю прядь волос, чувствуя, что все больше увязаю в какой — то дурацкой ситуации. Мне меньше всего нужно сейчас еще и с Нечаевым воевать. Времени у меня не так много — скоро вернется отец и спохватится меня. Уверена, он не оставит мой побег без последствий. — Я правда ничего такого не делала. А уехала… У меня была причина так сделать. Поверь.

— Причина? — скалится Арман, медленно вставая из — за стола. — Да я даже назову тебе — ты слила данные, как и угрожала, а затем сбежала, поджав хвост. Кто твой напарник? — рычит он, нависая надо мной через стол.

— Никого нет…

— Тогда чей ребенок за стенкой? А? Скажешь, что твой?!

Мне надо быть сильной. Мне надо найти способ решить ситуацию безболезненно и с минимальным риском. Но в этот момент я поддаюсь панике и отвечаю быстрее, чем успеваю придумать другой ответ:

— Да, мой…