Фиктивная свадьба (СИ)

— 25 Лена —

Вечером после того, что случилось в ванной, я с трудом смогла уснуть. Когда Арман зажал меня и уличил во лжи, мне казалось, его злость сожжет меня.

А еще разочарование.

Оно было таким концентрированным, густым, что я в очередной раз почувствовала себя грязной и недостойной.

Я долго училась не вспоминать тот случай, отрезала от своей памяти по кусочку, запирая в глубинах тот липкий страх и ужас.

Я научилась жить без этих образов прошлого, приняв, что мне просто больше не нужен мужчина. Я не вспоминала, и даже когда отец заявил, что я выхожу замуж, не впала в истерику.

Но Арману удалось снова разбудить во мне чувственность, напомнить о том, как может быть. И как я едва не оказалась под насильником.

Подарив мне физическое влечение, он, сам того не зная, выпустил на волю мой страшный секрет. И когда он попытался меня трахнуть, случилась истерика.

Если бы Нечаев довел дело до конца, не знаю, смогла бы я потом собрать себя.

Я была очень благодарна, что он ушел, оставил меня наедине с моим шрамами и той грязью, от которой мне уже никогда не отмыться.

Утро начинается поздно. Надя спит так крепко, что когда мы обе просыпаемся, Армана уже нет дома.

Для меня это счастье. Я не могу с ним видеться. Не смогу посмотреть в глаза. Да и как выстраивать дальше общение, попросту не знаю.

А ведь придется. Мы живем в его квартире. Надя — его дочь. И нам нужно как — то наладить общение хотя бы ради того, чтобы не травмировать ее.

Но как?

Злость Нечаева обжигает, ранит, бередя старые раны. Я не имею ни малейшего понятия, как ее погасить. И не знаю, как быть дальше. В любой момент отец узнает о том, что я вышла замуж, и что будет дальше, трудно предположить.

Я рассчитывала уехать, тогда это все осталось бы где — то там. Теперь же мы с Надей в родном городе, где у отца достаточно связей, чтобы испортить мне жизнь.

Эти тяжелые мысли не отпускают меня, периодически возвращаются. И даже радость от нахождения рядом с дочерью не стирает их.

Я на нервах — Арман не оставил никаких распоряжений или указаний. Не то чтобы я собиралась выполнять их, но хотелось бы понимать, какие у него планы. Да и после вчерашнего, кажется, шанс на нормальные отношения испорчен окончательно.

Днем мы с дочкой устраиваем игру в куклы. Нечаев не поскупился — в тех пакетах, что доставили, были не только необходимая одежда и гигиенические принадлежности для малышки, но еще и игрушки. Надя в восторге выбирает одну понравившуюся ей куклу, таскает ее за волосы весь день — та слишком большая, но на предложение помочь реагирует категорично, давая понять, что игрушка только ее.

Из — за игры я пропускаю возвращение Армана. Замечаю его совершенно случайно — когда слышу непонятный шум.

Мгновенно напряглась, готовясь к очередному противостоянию. Ну, собственно, оно не заставляет долго ждать, когда слышу:

— Привет. Надо поговорить.

Уже по его голосу становится ясно — ничего хорошего меня не ждет. Надя настороженно смотрит на отца. Придвигается ко мне поближе. Оно и понятно — для нее на таком расстоянии он просто размытое пятно.

— Я сейчас не могу, — сухо отвечаю, готовясь к тому, что Арман все же вынудит сделать по — его. — Давай потом, когда Надя уснет.

Он молча проходит в комнату, присаживается перед дочкой и протягивает руку.

— Привет, Надюш.

То, как звучит его голос сейчас, не может оставить меня, как мать, равнодушной.

Мягко, осторожно. А главное — искренне. По крайней мере, мне очень хочется верить, что она для него не просто рычаг, которым можно давить на меня. Может, я все же ошиблась, решив, что Арман не хочет детей? То, что он не создан для моногамных отношений, не делает его плохим отцом.

Наверное.

Надя хмурится и крепче ко мне прижимается. Наступает момент, когда я могу либо помочь Нечаеву, либо, наоборот, настроить дочь против него. Часть меня боится, что если между отцом и дочерью наладится общение, то он сможет избавиться от меня. Но часть робко мечтает о том, чтобы у моей девочки был хороший отец. Тот, что защитит, обнимет и утешит. Кто посмотрит на нее с восхищением и скажет, что она умница.

Я мечтаю, чтобы она была счастлива. Именно поэтому делаю этот непростой выбор.

— Надюш, смотри — это твой папа, — мягко говорю ей. — Помнишь, мы смотрели сказку? Там был папа кот и мама кошка.

Дочь чуть расслабляется, смотрит на меня недоверчиво, но на Армана косится уже с любопытством.

— Хочешь взять его за руку и поздороваться? — продолжаю осторожно знакомить ее с отцом. — Давай, вот так, ага?

Надюша позволяет положить ее ладошку на ладонь Армана. И этот контакт — широкая мужская и маленькие пальчики ребенка… На глаза невольно наворачиваются слезы. Но я держусь, не позволяя себе раскинуть.

— Па? — вопросительно смотрит на меня дочка.

— Да, — улыбаюсь, стараясь спрятать свой страх поглубже.

Когда случайно пересекаюсь взглядом с Нечаевым, вижу в нем уже не только злость за прошлое, но и благодарность.

— Папа, — тихо отвечает он. — Я скучал, — добавляет. Но Надя уже забирает ладошку и снова прижимается ко мне, теперь уже отвернувшись.

— Дай ей время, — прошу, не глядя на мужчину.

Он поднимается на ноги, отходит и, прежде чем выйти из комнаты, говорит:

— Когда она уснет, нам придется поговорить. Про твоего несостоявшегося жениха.

Арман уходит, и дочка снова берется за куклы. Я же не могу никак включиться обратно в игру. В ушах стоят слова Нечаева про жениха.

Откуда он узнал? Зачем? Что значит это его требование?

Для чего? Хочет загнать меня в угол? Будет шантажировать тем, что отдаст Горячеву?

Боже, я ведь даже не знаю — в силе ли сейчас наш брак. Остаток вечера я корю себя за желание помочь Арману наладить общение с дочкой. Боюсь, что он воспринял это как слабость, и теперь избавится от меня, как только поладит с Надей.

Извожу себя подозрениями и банально боюсь. Дочка сегодня после ужина и всех процедур засыпает куда быстрее. Чтобы не переживать за Надю, укладываю ее в кроватке.

Невольно отмечаю, что и мебель Нечаев выбрал не абы какую. Хотя, скорее всего, это делал не он сам — наверняка поручил помощнику, да и все. Мне бы хотелось спрятаться и не выходить из гостиной, но знаю — так не получится.

Арман в любом случае придет за мной и потребует разговор.

Из комнаты выхожу лишь спустя почти полчаса, после того как Надя засыпает. Банально трушу и собираю все остатки смелости, что у меня еще остались.

Хозяина квартиры нахожу на кухне. Сидит за столом, лицом к двери, и я тут же ловлю ощущение дежавю. Точно так же Арман ждал меня в той съемной квартире, где он нас нашел.

— Уснула? — спрашивает он. Голос вроде бы спокойный, но я не обманываюсь. Сам Нечаев уже переоделся в домашнее и теперь выглядит уже не так по — деловому. Однако я не обольщаюсь — это лишь внешняя оболочка.

Присаживаюсь за стол и киваю.

— Уснула.

— Как зовут жениха, которого тебе подобрал отец?

— Алексей Горячев.

Арман кивает, при этом пристально глядя мне в глаза. Словно проверяет, правду ли я говорю.

— Ты в курсе, чем он занимается?

— Нет, — качаю головой. — Но вроде бы они с отцом партнеры, или у них есть какие — то совместные дела. Я так поняла, что наш брак позволил бы им улучшить сотрудничество. Или как — то так.

— Когда ты узнала, что он мой прямой конкурент? До или после того, как позвонила мне?

— Что? — растерянно смотрю на Армана. — Что значит — конкурент?

— Ты не знаешь значения этого слова? — криво ухмыляется он. — Ну же, Лена, не разочаровывай меня еще сильнее.

Еще одна оплеуха в мою сторону.

— Я не знала, — холодно отвечаю. — Мне было не до этого.

— Да? А мне вот что интересно — тебя папаша сводит с владельцем фармкомпании, ты тут же бежишь ко мне за помощью. А когда дело сделано, сваливаешь, требуя расторгнуть брак, пока по приказу этого самого жениха у меня крадут важные разработки.

С каждым его словом я чувствую, как все крепче на моей шее затягивается петля. Естественно, я не участвовала ни в каких подставах. Все, чего я хотела — обезопасить свою дочь! Но разве он поверит?

— Я ничего об этом не знала, — тихо говорю. — Ты можешь не верить, но я ничего такого не устраивала.

— Допустим, — неожиданно соглашается Арман. — Однако вот какое дело, дорогая жена — ко мне пришел твой несостоявшийся жених, намекал, что я забрал чужое, и лучше бы его вернуть.

— Нет… — срывается с моих губ быстрее, чем я успеваю обдумать, что и как стоит отвечать.

— Что нет? — равнодушно уточняет Нечаев. — Нет, не чужое? Нет, не забрал? Или нет — не отдавать?

— Арман, ты…

— Что я? — резко спрашивает он, подаваясь вперед. От показного равнодушия не остается и следа — теперь мой уже не очень фиктивный муж смотрит иначе. Цепко, внимательно. Жадно. Ловит любую мелочь. Ждет моей ошибки. — Давай посчитаем, детка, сколько ты мне врала. И как ты думаешь, какое решение напрашивается?

Сердце замирает, а воздух застревает где — то внутри. Он серьезно? Он правда отдаст меня Горячеву? С трудом сглатываю тугой ком в горле. Меня начинает колотить. Пальцы холодеют, а внутри все замораживает. У меня перед глазами мелькают жуткие картинки, и все, на что я сейчас способна — моргать и рвано дышать.

— Ты же обещал… защищать…

— Обещал, — мрачно подтверждает он. — А ты надела мое кольцо, и, казалось бы, должна его носить.

Растерянно опускаю взгляд на свои ладони. Кольцо я и правда сняла. Убрала в коробочку и взяла с собой. Поддалась эмоциям, хотя объективно я не собиралась больше видеться с Арманом. Но наши кольца были таким красивыми, что мне захотелось взять что — то на память.

— Я не…

— Что ты “не”, Лена? — продолжает давить Нечаев. — Ты не сказала, что беременна. Не рассказала про дочь спустя три года. Не осталась меня ждать, когда я запретил сбегать. И соврала вчера! — чеканит он, каждым словом вгоняя меня все глубже в омут, выбраться из которого я уже не смогу.

— Чего ты хочешь? — спрашиваю, а у самой голос дрожит. Даже я понимаю, как жалко выгляжу. Арман молчит, и я сдаюсь первой: — Пожалуйста, не надо. Не отдавай…

— А я, Лена, свое и не отдаю. Вопрос не в этом, а…

Он замолкает, едва слышится детский плач. Я тут же подскакиваю и бегу к дочери. Слышу ее крик, как она зовет меня, а когда вбегаю, вижу, как Надюша, перевесившись через бортик кроватки, падает вниз…