Фиктивная свадьба (СИ)

— 22 Лена —

Я опоздала. Не успела. Не смогла.

Крепче прижимаю Надюшу, которая, к счастью, спит. Она уже не так мало весит, и руки устают гораздо быстрее. Но я ни за что в этом не признаюсь и не отдам ее.

Арман шагает ко мне так резко, что я не успеваю отойти подальше, хватает за воротник пальто и дергает к себе.

— Я ведь предупреждал, Лена, — цедит он, — что будет, если ты попытаешься сбежать.

— Я не отдам ее, — шепчу, в ужасе глядя на абсолютно черный взгляд Нечаева.

— А вот это уже мне решать. Она — моя дочь.

— Нет, — мотаю головой. — Нет! Она моя, слышишь?

— Хочешь остаться с дочерью? — криво ухмыляется он, наклоняясь еще ближе. Его взгляд сползает на мои губы, и они начинают гореть. — У тебя был шанс, — презрительно кривится Арман. — Ты его проебала.

— Здесь ребенок! — возмущаюсь на автомате. Что — то непонятное мелькает на лице Нечаева. Он, наконец, отпускает меня и даже делает шаг назад.

— У тебя был шанс договориться по — хорошему, но теперь не жди от меня поблажек, — мрачно выдает он. И я верю. Я верю каждому его слову. Единственное, что меня хоть немного успокаивает — в отличие от моего отца, ему Надя важна. По крайней мере, пока он демонстрирует именно это.

— Я…

— Лучше бы тебе помолчать, — довольно грубо перебивает меня Арман. Затем достает мобильный, отвечает на звонок, и по коротким рубленым фразам я понимаю, что он договаривается про машину.

Едва разговор заканчивается, его взгляд возвращается ко мне.

Холод — вот что он транслирует. Лютый холод и презрение.

— Давай я сам ее донесу до машины.

Он протягивает руки, но я тут же отшатываюсь и прижимаю к себе крепче.

— Я справлюсь, — вскидываюсь на его приказ. — Не смей.

Нечаев явно против, но, к счастью, не начинает силой решать вопрос. Кивает в сторону и разворачиваться так, что я вижу большой внедорожник.

— Идем. Времени мало.

Мне приходится подчиниться. С дочерью на руках далеко не убежишь. В машине вижу детское кресло, как раз по возрасту Нади. Удивленно смотрю на Армана — неужели продумал? Или это совпадение? Он выразительно смотрит на меня, но я справляюсь сама, усаживаю дочь, которая просыпается и смотрит сонно сначала на меня, затем на отца. Тут же морщится и начинает хныкать.

Если сейчас Нечаев выскажется, что это я виновата, наверное, это станет контрольным в голову. Однако тот терпеливо молчит и ждет, пока я успокою нашу крошку.

Наконец, Надя успокаивается, и я сажусь рядом с ней. Арман бросает на нас нечитаемый взгляд и садится за руль.

Ведет машину он очень плавно, даже, я бы сказала, осторожно. Ничто не выдает его нетерпения, кроме тех брошенных слов. Мне хочется верить, что это потому, что с нами Надя. Ведь если он и правда проникся к ней, то он не позволит моему отцу ей навредить.

Я уже не верю, что он защитит меня. Нет, скорее всего, теперь Нечаев станет моим заклятым врагом. Не ожидала я такой реакции на дочь от него. Не понимаю, с чего так зацепился — он же никогда не говорил и не показывал, что ему важна семья. Наоборот, несколько раз говорит о том, что любит свободу. Да и та Мила, то, как он с ней разговаривал, лишь доказывало его позицию к серьезным отношениям.

Так почему же он так дико зол на меня за то, что скрыла дочку?

Надя довольно быстро снова засыпает — хорошо хоть со сном у нее нет проблем. А я не могу расслабиться. В голове слишком много мыслей. Что теперь будет? Как мы с дочкой будем жить? И главное, где?

Отец совсем скоро вернется, наверняка все узнает — думаю, брак этот с Горячевым ему нужен не просто так. Значит, дело это у него на контроле.

Как быстро он найдет меня и начнет угрожать? И сможет ли тогда Арман защитить хотя бы нашу дочь?

Вопросы сводят с ума. А еще убивает моя беспомощность. Получается, что все было зря. Что я так ничего и не смогла сделать, чтобы защитить свою малышку. Столько сил положила, чтобы все организовать, и все равно облажалась.

До самого города я так и не могу подремать. Просто физически не могу расслабиться рядом с Арманом. Он не смотрит на нас даже через зеркало заднего вида, но я ощущаю его недовольство на каком — то уникальном уровне. Мне кажется, даже воздух в машине более вязкий и густой.

За окном светает, когда мы добираемся до места — в элитный жилой комплекс, обнесенный забором, тут даже КПП имеется.

Ну, конечно. Чему удивляться?

Машина заезжает в подземный паркинг, и я понимаю, что все. Мы в ловушке.

— Выходи, — небрежно бросает Нечаев, заглушая мотор. Я подчиняюсь, и так получается, что когда обхожу машину, он уже открывает дверь со стороны Нади и начинает ее отстегивать.

В этот момент мне кажется — меня разрывает на части. Первый порыв — оттолкнуть его, накричать и потребовать не прикасаться к ней. Не сделать этого стоит немалых усилий. Как минимум потому, что я могу напугать дочь.

— Дай лучше я, — тихо говорю, видя, что Надя все еще спит.

Арман смотрит на меня таким взглядом, что меня будто ударили.

“Он ее заберет”, — судорожно бьется мысль в голове.

— Арман! — повышаю голос. Дочка просыпается, видит отца и начинает хныкать. Он неумело ее успокаивает. Как итог — истерика на парковке, где невероятная акустика.

Нечаев сдается быстро и уступает мне место. Успокоить малышку оказывается непросто — незнакомое место, чужой дядя. Да и я для нее хоть и мама, но не такая близкая и родная, как хотелось бы.

И за это я ненавижу отца, как никогда.

— Пожалуйста, дай ей сначала привыкнуть к тебе, — тихо прошу Армана, когда дочь затихает. — Не хватай ее. Надя этого не любит.

Он стискивает зубы и сухо кивает.

— Идем.

В лифте мы молчим. Дочь прячет лицо у меня на груди, даже не смотрит в сторону отца. Задевает ли это его? Возможно. Кто — то скажет, что я должна была думать о его правах и прочее. Но мне плевать — я выживала и пыталась спасти мою девочку, как умела. Так что все осуждения пусть засунут куда подальше.

Квартира у Армана находится на одном из последних этажей. Оглядываюсь по сторонам, оценивая пространство.

— Проходи, — сухо командует Нечаев.

Просторный холл озаряет мягкий теплый свет. Судя по тому, какая тут прихожая, квартира явно не малогабаритка.

— Смелее, — говорит Арман. — Располагайтесь. Можешь выбрать любую комнату. Еда в холодильнике.

То, как звучат его короткие скупые приказы, неприятно царапает.

Замечаю, что Арман снова открывает дверь.

— И да, замок тут электронный — не пытайся выйти, — бросает он через плечо.

— Ты что, запрешь нас тут? — испуганно шепчу. И в этот момент Надя снова дает о себе знать.

— А ты рассчитывала на что — то другое? — равнодушно смотрит Нечаев. Лишь когда его взгляд переходит на дочь, то теплеет. Та хоть и хнычет, но делает это пока без особого размаха — просто выражает недовольство.

Молча поворачиваюсь и начинаю разуваться — бесполезно с Арманом что — то пытаться обсудить. Он все равно не услышит. Поэтому я решаю заняться дочерью — ей как минимум жарко в комбинезоне.

— Напиши список всего, что надо, и скинь мне на телефон.

— У меня нет мобильного, — раздраженно фыркаю, даже не обернувшись.

— Можешь не притворяться, Лена. Я знаю, что у тебя есть, а чего нет.

Это последнее, что он мне говорит, перед тем как покинуть квартиру. Мне бы хотелось сейчас просто лечь и поплакать, но я не могу позволить себе эту роскошь — надо заняться дочкой, возможно, покормить, если она больше не заснет.

На новом месте все непривычное, чужое. Хотя, конечно, стоит признать, что квартира у Армана шикарная. Я бы такое себе вряд ли смогла позволить в ближайшее время. Гостиная, в которую мы заходим, огромная, стильно обставленная. Но как будто холодная, нежилая. Никаких мелочей, которые хоть как — то указывали бы, что здесь кто — то постоянно живет. На кухне, в общем, то же самое — стерильная чистота. Даже как — то неловко здесь что — то делать.

Вообще если не думать, что это квартира Армана, то выглядит все неплохо. Но я подспудно цепляюсь к мелочам — слишком темные шторы, слишком вычурные обои. Только потому что я не хочу здесь находиться.

Надюша хоть и сонная, но спать отказывается, и полдня мы с ней занимаемся тем, что обустраиваемся, кормимся, изучаем новое место жительства.

Будь моя воля, я бы так и сидела в одной комнате. Не хочу. Не хочу ничего знать, ничего смотреть. Не хочу, чтобы потом Нечаев меня обвинил еще и в том, что у него дома шпионю.

Но у дочки свое мнение на этот счет. Ей довольно быстро становится скучно в одной комнате, а на кухне она уже все что можно исследовала. Игрушек с собой у нас почти нет — уезжала я впопыхах и налегке. В приоритете были вещи и питание.

Короткий список того, что нам пригодилось бы, я, конечно, составляю. Но не отправляю Арману, а планирую сама все заказать. Не хочу зависеть от Нечаева — кое — какие сбережения есть и у меня самой.

Когда днем Надюша все же засыпает, набегавшись, я ложусь с ней рядом и просто любуюсь. Наслаждаюсь каждой минутой, проведенной рядом с дочерью. Раньше подобное для меня было роскошью. Это просто чудо, что при таком графике встреч дочка не забыла меня и все еще зовет мамой.

Сама не замечаю, как проваливаюсь в сон, причем такой глубокий, что даже когда слышу где — то далеко невнятный шум, не могу проснуться. Чувствую, как Надюша подкатывается ближе, вдыхаю ее детский запах и снова проваливаюсь в сон.

Просыпаюсь я первой — за окном уже стемнело, а Надя все еще сладко спит. Сонно моргаю, оглядываюсь и понимаю, что мы с дочкой укрыты пледом, хотя я вроде бы не доставала его.

Осторожно выбираюсь из — под него, укрываю малышку и, встав с дивана, внимательно прислушиваюсь. Однако в квартире царит тишина.

Выхожу из комнаты — вижу, что дальняя дверь неплотно прикрыта, и в комнате горит свет.

Значит, Арман вернулся. В коридоре стоит гора пакетов и даже несколько коробок.

Пока я раздумываю, как быть, Нечаев выходит из комнаты и, увидев меня, замирает.

Мы смотрим друг на друга, а пространство вокруг нас застывает. Кажется, даже время замедляется, и то, как неторопливо он ко мне приближается, превращается в какой — то киношный прием.

— Ты ничего не прислала, — первое, что произносит Арман, оказавшись на расстоянии вытянутой руки.

Его взгляд гипнотизирует, крепко держит, не позволяя отвернуться.

— Мы обошлись тем, что у нас есть, — хрипло отвечаю, стараясь сопротивляться его давлению. Однажды я уже сломалась под напором отца. Закончилось все печально. А сейчас мне кажется, что все повторяется. Теперь у Амрана в руках возможность ставить мне любые условия.

И ведь я соглашусь. Сделаю все, чтобы только оставаться рядом с Надей.

Нечаев скалится, словно дикий зверь. Я же мысленно ругаю себя за излишнюю разговорчивость. Могла бы и промолчать, но не дразнить его.

— Ничего не меняется, да, Лена? По — прежнему избалована и своенравна? Вместо того чтобы просто сказать спасибо, гордо задираешь нос, даже если это будет во вред ребенку.

Мне чертовски обидно это слышать. Сжимаю ладони в кулаки, гася раздражение.

— Я так понимаю, шантажировать дочерью меня теперь будешь ты?

Взгляд Армана мгновенно вспыхивает, да так ярко, что мне кажется, вот — вот произойдет взрыв.

— У меня есть идея получше, детка, — тихо отвечает он и делает шаг ко мне.