Фиктивная свадьба (СИ)

— 29 Лена —

Арман оказывается рядом, цепко оглядывает меня, но я мотаю головой:

— Они забрали Надю!

— Жди здесь, — бросает он и бежит за похитителями.

Но, естественно, я не могу просто сидеть и ждать, пока моя дочь в опасности. Ее крик стоит у меня в ушах, и, поднявшись на ноги, я тороплюсь за мужем.

Едва успеваю завернуть за поворот, как слышу плач дочери. Бегу вперед, пролетаю двери и едва не натыкаюсь на Армана.

Он держит на руках Надюшу, которая ревет в голос и крепко держится за отца.

Подлетаю к ним, обнимаю ее, прижимаюсь, и только тут меня хоть немного отпускает.

— Тише, все, она с нами, — говорит Нечаев, приобнимая меня свободной рукой. Надю сейчас от него не оторвать, но я и не хочу. Меня так трясет, что я могу и не удержать дочь.

Все произошло так быстро, что осознание в полной мере, чем все могло закончиться, доходит до меня только сейчас.

Рядом появляется пара охранников, я дергаюсь, но Арман меня прижимает к себе и мягко успокаивает:

— Спокойно, Лен. Свои. Давай, посидите с Надей на диванчике, а я кое — что сделаю, и домой поедем, ага?

— А травматолог? — спрашиваю, хотя сама хочу сейчас спрятаться как можно дальше, чтобы Надя была в безопасности.

Он чертыхается, кивает и отводит меня к небольшому дивану в углу. С огромным трудом пересаживает дочь ко мне на колени.

— С вами останется охрана, я быстро.

Меня все еще трясет. Надя, в отличие от меня, успокаивается быстрее — прижимается ко мне, прячется, но уже не ревет.

Пока Армана нет, мне неспокойно. Сейчас для меня он — оплот безопасности. Он, не раздумывая, рванул за похитителями. Судя по тому, что на лице у него пара ссадин — без сложностей не обошлось.

— Идем, нас сейчас примут, — говорит он возвращаясь. Не спрашивая, забирает дочь на руки, затем помогает мне подняться, и вот так, не отпуская мою руку, идем вместе в кабинет травматолога.

Надя терпеливо выносит осмотр, хотя я чувствую — ей не по себе. После случившегося незнакомый дядька рядом ей неприятен. Но и я, и Арман держим ее за ручки, постоянно успокаиваем. В итоге все проходит тихо и мирно. К счастью, никаких повреждений после ее полета из кроватки нет, и мы со спокойной душой возвращаемся домой.

— Со зрением разберемся чуть позже, — сообщает Арман о своем решении. Я с ним даже не думаю спорить. Не знаю, кто стоит за попыткой похищения — мой отец, мой несостоявшийся жених или недоброжелатели самого Армана. Но лучшее, что сейчас можно сделать — сидеть и никуда не вылезать.

Собственно, это и озвучивает мне Нечаев, когда мы возвращаемся к нему в квартиру.

— Здесь вы в безопасности, — говорит он. — В доме охрана и камеры. Мне нужно будет уехать сейчас. Если что, позвони мне. У тебя ведь есть телефон.

— Только одноразовый. Свой основной я отключила, когда уехала из города.

Арман хмуро кивает.

— Решим вопрос, — сухо добавляет и вдруг целует дочку в щечку на прощание. Затем, отстранившись, смотрит на меня и…

И ничего.

Не знаю, чего я жду. Поцелуя? Какого — то знака внимания?

Еще недавно я мечтала, чтобы он оставил меня в покое, чтобы перестал соблазнять и требовать сдаться ему в постель. А сейчас испытываю глухую тоску от того, что он перестал оказывать мне знаки внимания.

— Ты знаешь, кто это сделал? — спрашиваю, чтобы сгладить неловкость момента. Не хватало еще, чтобы он заметил мою реакцию и из жалости стал что — то делать. Этого я точно не переживу. Ни я, ни моя самооценка, которая и так уже под плинтусом.

— Пока нет. Но не волнуйся — я разберусь. Никто больше не тронет, ни тебя, ни Надю.

Благодарно киваю. Дочь, устав сидеть у меня на руках, выворачивается, и я ставлю ее на пол.

— А когда ты вернешься? — спрашиваю и тут же понимаю, что это похоже уже на допрос. — Извини, я просто подумала, может, ужин сделать. Если для тебя это, конечно, актуально, и если ты планируешь…

— Лен, все нормально. Пока не знаю. Но за ужин спасибо. Я бы не отказался.

Сухо и по делу. Что ж, хорошо хоть так. Арман кивает на прощание и уходит. Мне же приходится взять себя в руки и заняться малышкой, которая уже отошла от потрясения и снова полна сил и желания поиграть.

Следующая пара часов пролетает незаметно за бытовыми мелочами. Но когда я уже укладываю дочку спать, у меня вдруг звонит мой мобильный. Тот самый, с одноразовым номером.

Я ведь пользовалась им всего пару раз — когда договаривалась насчет квартиры. Номер оказывается скрыт, и мне становится страшновато. Но вспомнив разговор с Арманом, решаю, что это он и звонит. Не зря ведь спрашивал про мобильный.

Напряжение отпускает, и я тут же отвечаю на звонок:

— Алло?

— Ну, здравствуй, дочка, — слышу холодный голос отца. — Уделишь отцу несколько минут?

Я едва не роняю телефон из рук. Ноги подкашиваются, и я буквально падаю на диван. Хорошо, что рядом с ним оказалась.

— Ты… Откуда?

Слышу, как отец хмыкает.

— Откуда номер? Лен, ты совсем дура? Или меня за пацана недалекого держишь?

Его голос звучит цинично, словно он не с дочерью говорит, а с тем, кто для него пыль под ногами. Впрочем, вполне вероятно, так он меня и воспринимает.

— Что ты хочешь?

— Для начала узнать, как тебе шоу? Понравилось?

— О чем ты? — спрашиваю, но уже догадываюсь, что он имеет в виду.

Господи, пожалуйста, пусть это будет не так. Чужие люди, способные на такое — я еще смогу понять и выдержать. Но родной отец…

— Все — таки дура, — выплевывает он. — Жаль, что не конченая. Иначе бы послушно раздвигала свою рогатку и не спорила.

— Папа, ты…

— Хватит, — рявкает он. — Значит так, Лена, выбирай — хочешь, чтобы девка твоя осталась невредимой — сделаешь, как я скажу. Нет — так в следующий раз мои люди не отдадут ее обратно, просто припугнув.

— Ты что, просто поигрался?! — Меня снова начинает трясти.

Я знала, что отец — человек циничный, меркантильный и жестокий. Он не раз это демонстрировал, да и шрамы на моей спине — отличное напоминание об этом. Но вот так хладнокровно припугнуть, зная, что это может отразиться на здоровье маленького ребенка…

Кем надо быть?

— Ты чудовище, — хриплю в трубку, мотаю головой, не веря в то, что услышала. — Ты просто…

— Оставь при себе свои ценные эпитеты, — фыркает он. — И если ты надеешься, что папаша девки сможет вроде как защитить, как сегодня, то ошибаешься. В этот раз ему позволили вернуть ребенка. У меня не было цели забрать ее или навредить. Но в следующий раз приказ будет иной. Ты не сможешь всю жизнь просидеть взаперти. Рано или поздно и ты, и она выйдете из квартиры в высотке, и вот тогда…

Мамочки, он знает. Знает, где мы и с кем. По спине пробегает мороз, а все волоски на теле встают дыбом от мысли, что Надя снова подвергнется опасности.

— Чего ты хочешь?

— Ну, вот, наконец, правильно мыслишь, — хвалит меня отец. — Приедешь ко мне.

— Зачем?

— Разве я обязан тебе отчитываться? Нет. Так что тащи свой зад. И так, чтобы твой трахарь ничего не узнал.

— Я не могу сейчас. Мне не с кем оставить дочь.

— Да мне плевать. До полуночи ты должна быть у меня. Тогда сделка будет скреплена. Нет — можешь заказывать поминки по своей девке. Рано или поздно она сдохнет.

— За что? За что ты так со мной?! — уже кричу на него. — Ты мерзкий ублюдок! Как ты можешь! Она же совсем малышка!

— Все сказала? Еще раз повысишь на меня голос, и получишь напоминание о том, что бывает, когда меня не слушаются, ясно?

Если до этого он говорил спокойно, то теперь в голосе появилась злость. А значит, отец в бешенстве. Он всегда говорит вот так, если собирается наказать.

В тот раз тоже так было…

— Пожалуйста, я прошу тебя — не трогай Надю.

— Ты знаешь, что надо сделать.

Он бросает трубку, и все мои попытки перезвонить заканчиваются неудачей — отец просто заблокировал мой номер.

Я в отчаянии. Реву, торможу, только когда понимаю, что пугаю этим дочь. Она смотрит на меня испуганно. Я стараюсь улыбнуться, но эта попытка, скорее всего, похожа на что — то странное.

— Сейчас, моя хорошая, давай — ка баиньки. Я с тобой лягу, Надюш.

Дочка будто чувствует — капризничает и ни в какую не хочет засыпать. Хотя еще недавно я была уверена, что с этим у нас проблем не будет. Мы так и лежим вдвоем, а мысли у меня одна страшней другой.

Имею ли я право ослушаться? Отец уже показал, что верить ему нельзя. Но если есть хотя бы один шанс, что Надя пострадает, я не могу отказаться.

Есть еще вариант довериться Арману, но между нами столько всего. Он ненавидит меня за ложь. И пусть к дочери он настроен лояльно судя по всему, его интерес ко мне как к женщине угас.

А больше мне предложить ему нечего.

Конечно, я понимаю, что вряд ли меня ждет что — то хорошее. Но ради дочери я готова заплатить любую цену. Не хочу подвергать ее опасности — сегодня мне хватило с лихвой ее испуганных криков. Пусть она будет счастлива, даже если не со мной.

Когда решение, пусть и непростое, принято, становится как — то проще. Да, страшно. И оставлять малышку я не хочу. Но…

Но все решено.

Дожидаюсь возвращения Армана — он приезжает ближе к семи часам. Уставший, мрачный. На мои вопросы особо не реагирует. Правда, дочери удается немного раскачать отца — он ужинает с нами и даже как — то с ней общается. Меня же будто и не замечает.

— Все хорошо? — спрашиваю, не выдержав.

— Да, порядок, — отстраненно говорит он. — Устал, Лен. Давай не сегодня, ага?

— Надя, наверное, хотела бы с тобой провести время.

Нечаев, наконец, переводит на меня взгляд, оторвав его от телефона, который брякнул оповещением.

— Да, конечно. Идем, дочь.

Та, точно только этого и ждет, бежит в гостиную, раскладывает там игрушки.

Осторожно смотрю на них, в груди тянет. Я ведь могу больше не увидеть дочь. Понимаю же, что от отца теперь можно ждать чего угодно. Но если я струшу и оставлю все, как есть — никогда себе не прощу.

Осторожно иду к выходу — вещи и одежду я приготовила заранее. Быстро одеваюсь. Куда Арман кладет электронный ключ от двери, я тоже теперь знаю — утром заметила. Сейчас все на месте, и я уже полностью одета. Открываю замок, но почему — то, несмотря на срабатывание замка, дверь остается закрытой. А сзади раздается:

— Ну, и куда ты собралась?