Фрэйгар Холодный Свет

Глава 5. Узелки Судьбы

Тиали́ пряла, сидя у окна и напевая. Когда нить не получалась ровной, она хмурилась и прерывая пение что-то бормотала, стараясь вытянуть нить. Ещё больше она сердилась, когда нить рвалась. Тогда она не скручивала кончики нитей, а делала узелки. У её ног стояла корзина с уже готовыми клубками нитей. В одних клубках нити были ровненькие, как будто их пряла опытная мастерица. А в других нитка была из сплошных узелков, будто забыла она, как веретено в руках держать.

Нить, которую пряла Тиали в этот раз, была поначалу ровной, но потом, мастерицу как подменили, и она стала прясть, то сильно вытягивая и истончая нить, отчего та рвалась, то наоборот, делая слишком толстой. Глядя на свою работу, Тиали вздыхала, но продолжала прясть, только вместо песни раздавалось теперь тихое бормотание.

– Сколько же врагов ты нажил и скольких людей успел погубить. Ах, Владыка, боюсь, что и сотней жизней ты не расплатишься. Странные люди и даже боги порой думают, что кто-то предопределяет судьбу. Конечно, предопределяет. Только не кто-то, а вы сами. Посмотри, Владыка, я искуснейшая мастерица. Под моими пальцами рождается тончайшая и нежнейшая нить. Но что я могу сделать с нитью твоей судьбы? Она груба и некрасива. Ты сам завязываешь эти узлы. Сам. И пока ты их не развяжешь, тебе не вернуться.

В окно она увидела, как во двор вошли двое мужчин и женщина. Заметив в окне Тиали, они склонились в приветствии и, следуя пригласительному кивку хозяйки, вошли в дом.

– Что привело вас ко мне, братья, сестра? Чья судьба вас так волнует?

– Хотим знать, как прошло первое рождение Риммора.

Тиали достала из корзины два клубка. Оба были небольшие. Но один был в основном с гладкой нитью, где лишь изредка попадались узелки, а второй был весь из узелков. Она протянула клубки Таронжу.

– Смотрите.

Таронж взял их и положил на ладонь. Перед ними поплыли картины. По шумному, пёстрому рынку идёт девочка, в сопровождении отца и слуг. Вот остановилась и взглядом ищет кого-то. Встретилась глазами с худеньким парнишкой в ряду рабов. Они явно узнали друг друга, хотя никто этого и не заметил.

Вся последующая жизнь их пролетела перед богами вплоть до последнего прощания. Боги переглянулись, и Риген уважительно дотронулся до нити.

– Жемчужины памяти души. Смотри какая талантливая. Что будем делать? Они ещё не ушли в следующее рождение и сейчас пока в Лимбе. Можем забрать жемчужины.

Дэйра покачала головой.

– Мне кажется, что не надо этого делать, раз они смогли для себя создать этот шанс. Как думаешь Таронж?

– Согласен. На мой взгляд, это делает их испытание только тяжелее. Родиться рабом, зная, что ты раб от рождения, это одно. Раб не знает другой жизни. Но быть рабом, зная, что ты был богом и не иметь возможности ничего изменить – это истинное испытание. Ему предстоит теперь в каждом рождении знать, почему он проходит это, и быть просто человеком, помня, что когда-то он обладал силой, магией, властью. Однако теперь надо всё время наблюдать за ними. Подумаем, кого послать.

Боги согласно закивали.

– Значит, так и сделаем. А как дела у триумвирата? Скоро они вернутся?

– Скоро. Нити их последних жизней подходят к концу.

– Благодарим тебя Богиня Тиали.

***

Сад мерцал яркими огоньками, которые Лунерд зажёг везде. Накрытый стол ломился, а Рохиса продолжала хлопотать. Как только ей приходило на ум, по какому блюду дети могли ещё соскучиться, она тут же бросалась на кухню. Они уже вот-вот вернутся из дворца, а ей казалось, что они ещё не готовы. Лунерд подошёл и обнял её.

– Матушка, успокойся. Всё прекрасно и теперь они уже не уйдут. Успеешь побаловать.

Рохиса улыбнулась.

– И то, правда. Слышишь? Пришли!

Через несколько мгновений её уже обнимал Андвин, а следом Гардиса с Идаром. Среди богов не принято стыдиться слёз. Ни слёз радости, ни слёз печали. Поэтому все плакали и смеялись. Потом восхищённо охали, пробуя стряпню Рохисы, поднимали чарки с медовухой, приветствуя благополучное возвращение и обсуждая будущую свадьбу.

Вскоре поднимали чарки уже и на самой свадьбе. Удалась она на славу. Всю ночь плясали гости. Вымотали три оркестра. Фейерверки взлетали выше облаков. Красоту невесты и её наряд потом воспевали в балладах, а их полёт на драконе запомнил и стар и млад. Давно так не веселились в Эргирии. Да и повод был достойный. Тёмный Владыка ушёл в круги искуплений, а в Эргирии снова наступили мирные времена.

Через неделю после свадьбы собрались все во дворце Совета. Надо было решить, кто будет приглядывать за Риммором и Перли. Когда Риген показал, как лихо Перли управляется с плёткой, в зале повисла тишина. Такого никто не ждал. Известие о жемчужинах памяти душ удивила ещё больше. Поведение Риммора, самоотверженно защищавшего подругу, было для них понятным. Риммор был воин и Владыка. Его стойкость и ревностное отношение к своим обещаниям знали все, а он поклялся защищать Перли.

Все понимали, что присматривать за этой парочкой будет нелегко. Вмешиваться нельзя, но и допустить непоправимых вещей тоже нельзя. Выдать себя тем более нельзя. В людском мире легко натворить то, что будет иметь ужасные последствия для всех параллелей. Решили, что будут делать это по очереди. Воэнэнг высказал очень удачную мысль.

– Мы не сможем следить все. Пойти должен только тот, кто может это делать, не принимая человеческий облик. Из нас это: Идар – ветер, я – тень и Эда – лунный свет. Разобьём сутки на три дежурства. Эде, поневоле, только ночное время. Остальное распределим между Идаром и мной. Мы всегда можем заменить Эду, если понадобится и будем двигать её часы. Без применения магии проникать в помещения мы сможем только при удачных обстоятельствах, потому что можем использовать только естественные для нас состояния, значит, все трое равны в условиях.

Таронж одобрительно кивнул.

– Хорошая мысль. Без своей магии Риммор тебя не почувствует. Даже если что и заметит, то думаю он и так подозревает, что мы наблюдаем за ним. Скоро они уйдут на второе рождение. Сначала Риммор, затем Перли. Иногда я задумываюсь, не проще ли было снова погрузить в сон нашего беспокойного брата. Потому что мы не можем предсказать итог его путешествий, а вот хлопот у нас будет предостаточно.

– Мы уже делали это. Конечно, в этот раз мы могли бы предусмотреть даже такой неожиданный поворот. Но я считаю, что отец не безнадёжен.

– Мы все так считаем. Иначе не дали бы ему этот шанс. Просто теперь, когда у них есть жемчужины памяти душ, риск очень велик, а наша ответственность ещё выше.

***

Тиали вздохнула и начала накручивать нить на прялку. Что же, Владыка, снова пришёл твой черёд. В какое время и в какой из множества людских миров ты попадёшь и чем удивишь нас в этот раз? Ну вот. Первый узелок. Тяжёлые роды, эгоистичная и самовлюблённая мать, которая не хотела ребёнка. Это ведь испортит её фигуру. Кроме того, дети – это такие хлопоты. Она сразу невзлюбила своё дитя и так утягивала живот, что удивительно, как малыш вообще смог родиться. Слабенький как котёнок, он даже кричать не мог, а только жалобно попискивал. Кормилица намучилась с ним. Поначалу приходилось вливать ему молоко по капелькам. Но женщина она была добрая и к этому заморышу прикипела душой. Это и спасло мальчика. Потом и мать начала к нему проявлять интерес. Ребёнком ведь можно и похвастаться, если нарядить. А уж себя показать хорошей матерью всегда выгодно.

А отец? Вот отец сыну обрадовался. Не здоровяк? Ну и ладно. Лишь бы умным рос. Не хочет жена возиться с ним? И не надо. Кормилица есть и нянька тоже. Учить его он будет сам.

Пока узелок всего один. И мир уже не такой отстало-жестокий. Может, не всё так и плохо?