Фрилансер. Битва за будущее

Глава 12 Обострение (окончание)

Глава 12. Обострение (окончание)

— Итак, завершающая часть нашего заседания, докладной его части, — произнёс я, когда бригада Алекса снова вошла и расселась на прежние места. Атомщики и военные ушли, но остались Эдуардо, молча до сего времени взирающий на концерт Доминик, сеньор Серхио и Гарсия. И Адриано, решать с которым будем в самом конце.

— Мы точно можем говорить при сеньоре Манзони? — уточнил Алекс.

Снова взгляд Фрейи на меня (я кивнул), тяжёлый вздох, и одобрямс:

— Да. Можете.

И Алекс начал.

Имена. Должности. Документы с подписями.

Члены дипломатической миссии Союза. Один из которых до сих пор чалится в защищённом месте — перевёл его из «Берлоги» во дворец как только смог — как раз перед самым штурмом. Он пел, аки птица певчая, рассказывал всё, что знает не по одному кругу. А после отбития атаки на дворец и взятия города под контроль, орлы Алекса в рамках расследования, уже никого и ничего не стесняясь, выкрали четверых членов различных посольств, правда, все — низшие чины и не аристократы. Но даже они дали достаточно информации, чтобы иметь представление о масштабах вмешательства. Операция курировалась «сверху», не в ранге посольства той или иной доминанты, а объединённой разведкой Союза. Дипломаты же держали связь с местными, которые и организовывали снабжение как группы Мухариба, так и других спящих групп, которые позже все всплыли во время горячей фазы мятежа.

Далее пошли члены дипломатической миссии Империи. Имена. Должности. Что сделали и в чём только подозреваются (пока без доказательств, но это не значит что белые и пушистые).

И, наконец, самое сладкое… Нет, наверное, самое горькое — предатели. Те, с кем вся эта дипломатическая мразота контактировала из нашей аристократии.

— Как видите, большинство наших обвинений в рамках гипотез, — подвёл черту Алекс. — У нас очень существенные подозрения, но мы не можем привести доказательную базу, не можем допросить этих людей. Мы, как следствие, стянуты путами по рукам и ногам.

— А если, скажем, привести вам на допрос грандов Торреса или Сантоса? — хмыкнула Фрейя. — Если удастся их выковырять и арестовать?

— Да, это будет замечательно… При условии, что адвокаты не дадут им выйти на свободу.

При этих словах я непроизвольно хрустну пальцами, и… Мягко говоря, натужно, сбивая приступ злости, задышал.

— Нет-нет, ваше высочество, — Алекс понял, что затронул слишком больную тему и попытался сгладить, — я просто говорю на основании случаев из своей практики. Там, где звучат такие фамилии, следствие и суд второстепенны. Но да, в рамках конкретного дела о захвате «трёх девяток» мы зададим чёткие недвусмысленные вопросы, которые приблизят доказательную базу для обвинения дипломатов. Однако самих дипломатов, как понимаю, привлечь не получится?

— Так, народ, разрешите, я попрошу у вас прощения, — собрался я, подавшись вперёд, устаканив мысли в голове, — и попрошу помочь мне разложить всё по полочкам. Я — простой школьник, без опыта оперативной работы, без знания следственных процедур и вообще законов.

Против никто не был — наоборот, от доклада безопасников все присутствующие… Устали. Слишком много грязи и дерьма, да казенным языком.

— Итак, мы имеем боевые группы Востока. Не только Поднебесной, но и доминанты Аравии, Кореи, Индии, Явы и других. И вишенка на торте — собственно спящая группа Мухариба.

Все мне дружно закивали.

— У них было всё, кроме… Ничего. Да ни хрена у них не было, кроме подготовленных боевиков и подобранных для них легенд, я правильно понял? Оружия — нет, снабжения — нет, прикрытия — нет. Есть дипломатическое прикрытие, но дипломаты на виду, установка связей в определённых могущих достать то же оружие кругах — это время и силы, при неосторожности их могут спалить на горячем. Второе управление хоть и ловит мух, но совсем уж борзеть тоже не надо. Потому они идут по простому пути и выходят на… Имперских дипломатов. У меня вопрос: на хрена? Это ж конкуренты! Имперцы сами хотят дерибанить Венеру, без помощи Союза.

— Точка бифуркации, — произнесла Фрейя. — Это мгновение, в котором функция может принять очень широкий спектр значений при минимальном воздействии. Точка, в которой возможно всё. Они конкуренты, Хуан, но и Империя, и Союз имеют одну цель — свержение Веласкесов. Дальше их цели расходятся, но подумай сам, шатать стабильное государство требует одних, очень значительных ресурсов. А шатать государство, в котором уже произошло самое главное — смена власти, в котором началась гражданская война — тут совсем другие затраты. Учитывая, что их протеже атаковали своими войсками дворец… ИХ, Хуан, а не войска под предводительством проимперского Ортеги и иже с ним…

— У них была достаточно сильная позиция, по их мнению, — зло оскалился сеньор Серхио, — чтобы рискнуть поиграть в эту игру. И, глядя на то, что произошло с текущей высоты, не так и неправы они были. Мы не видели этого, наши аналитики такого не допускали, а на Востоке, вот…

— Просчитали то, что нам казалось невозможным.

— Что говорит об опыте планирования и тонком знании нашей психологии. К тому же игроков осталось бы два, Хуан, Союз и Империя, любые силы на Венере были бы выключены, как незначительные. А это не так страшно, как если игроков будет больше, и тем более, если сильна королевская власть.

— Возможно я не оригинален, но я, как и наши аналитики, гнал прочь от себя мысли о возможности такого шага. Придётся смириться и пересмотреть как наш подход, так и их опыт. — Я грустно усмехнулся. Ну да, вскрытие показало, что показало, как бы мы к этому ни хотели относиться. До начала переворота никто на Венере в здравом уме не считал просоюзный блок в стране такой уж силой, а значит никто не бог, и мне не стоит посыпать голову пеплом.

— Хорошо. Допустим, Союз решил создать точку бифуркации и обратился к императору за помощью, чтобы сделать это вместе, — продолжил мозговой штурм я. — Тот дал добро. И наше посольство в Альфе начало работать по этому проекту. Но насколько я понял, в Империи минимум две силы, и одна из них, условные «ястребы», хочет сама клевать Венеру. И для этого в Самару был отправлен Карлос Хименес?..

— Хуан, мне кажется, Хименес не участвует в партиях, — покачал головой сеньор Серхио. — Он — третья сила, представляющая императора лично. Он координирует имперских дипломатов, конечно, и следит, какая партия лучше играется, на кого в итоге лучше сделать ставку, но сам в пекло не лезет.

— Это может означать, что на него можно выйти для передачи ультиматума Империи напрямую? Минуя тех, кто замарал себя? — нахмурился я.

Фрейя с отцом переглянулись, после чего она ответила:

— Наверное, да. Мама с огромным уважением отзывалась о старикане. Такие как он как раз и ставятся на доску, как бастион стабильности на случай, если что-то пойдёт не так.

— Кавалерия, которая прискачет и даст люлей тем, кто проштрафился. — А это произнёс Адриано. — Что, я не так сказал?

— Всё так, — насупился я. — Именно, что так. На вас выходили?

— Да. — Странно, но он и не думал ломаться и говорить, что трамвая ждали. Я аж закашлялся, и был вынужден отпить из бутылки с минералкой, что стоят тут перед каждым членом заседания.

— Кто именно?

— И те и те, — продолжал удивлять Манзони. — Но имперцев отец послал. Мягко, конечно, но не стал связываться. У них на него серьёзный компромат. И там уже без разницы, «ястребы» к нему обратились, или «голуби». А насчёт Союза… Я не в курсе точно, но, кажется, он не дал им чёткого ответа. Союз не ставил себе целью разрушение «Объединённой атомной корпорации», а значит там не требовалось особо светиться, достаточно было не послать с порога.

— Ждуны! — А это презрительно фыркнул Эдуардо. — Присоединение к победителю — как же знакомо!

Адриано зло зашипел. Сверкнул глазами и что-то хотел Эдуардо высказать, но я опередил:

— На самом деле он так и должен был поступить. Эдуардо, они ЧАСТНИКИ. И им важен только их личный интерес. Нельзя от корпорации Манзони требовать того, что выше них.

Эдичка раскрыл рот, чтоб парировать, но не нашёлся, чем, и поник. Адриано же повернул ко мне удивлённую мордаху: «Это что сейчас было?»

— Я продолжу мыслештурм, — кивнул я, кайфуя от того, как поднимается градус за столом. — Восток не имеет выходов на серьёзных людей на Венере, но их имеет партия… Назовём её условных «голубей» в Империи. И «голуби» выводят их на клан Сантос. Который, так получилось, к тому времени является флагманом идеи собственной экспансии, крестового похода на Землю, и тоже думает достичь точки бифуркации и скинуть Веласкесов, но достичь по её достижению собственных целей.

— Ага, смести монархию и прийти к власти на деньги Союза и Империи, после чего всех «кинуть». — А это скривился сеньор Серхио.

— А с такими игроками и ставками у них разве могло получиться? — задал невинный вопрос Эдуардо.

— Тут не столько важно, могло ли, — покачал я головой. — Тут куда важнее мотивация сторон. Три паука в банке. У каждого цель — захват Венеры. Не важно в каком виде: экономическом, политическом, создание своего прокси… Главное — контроль над нашими экспортными потоками. И если честно, навскидку мне кажется, что союз Сантосов-Торресов-Сальвадоров имел потенциал. То есть мог «кинуть» Союз придя к власти, гранд Адальберто вот вообще не врал и не кривлялся в разговоре со мной. — Вспомнился диалог с ним в этом же кабинете, когда к нам подключилась голая вышедшая из душа Фрейя. Воспоминания приятные, но о бабах сейчас — в последнюю очередь.

— Получается три силы с общей целью — достигнуть точки бифуркации, — подытожила Фрейя. — Отсюда такое многообразие имён и должностей в различных посольствах.

— Да, ваше высочество, — кивнул Алекс. — Мы считаем также.

— У меня всё равно не сходится, — покачал я головой. — Союз выходит на Империю. Империя на нашу аристократию. Вместе, втроём, они обеспечивают местные диаспоры оружием. Делают это наши, на деньги и плюшки Союза через связи с Империей. Вместе они скупают СМИ и некоторых ключевых блогеров, подготавливая переворот, ведут работу в войсках. Параллельно с «голубями» и независимо от них имперские «ястребы» накачивают ресурсами нашу великолепную пятёрку игроков в шахматы, которая была шестёркой, но отец Адриано соскочил, и их осталось пять.

Адриано заёрзал и задышал, но я не собирался щадить его и быть политкорректным.

— Наконец, группа Мухариба. Понятно, почему дали старт вооружённым беспорядкам в Альфе с участием диаспор — на тот момент власть пошатнулась, королева была в ауте. По той же причине группировка Сантосов и компании ввели в город лояльные себе войска. Но атака Мухариба произошла сама по себе, задолго до! Почему они ударили этой глубоко спящей группой именно в тот момент? Почему не раньше и не позже?

— Хуан, мы сами хотели этого нападения, я уже говорила, — покачала головой Фрейя. — Возгордились и дали сигнал европейцам: «Давайте, начинайте». Мы решали свои проблемы, и сами привезли вторую группу, которую считали основной. Которую в спешке грохнули, узнав, что в городе действует кто-то ещё, на подъезде к больнице в Санта-Марте.

— Это я понимаю, но… Фрей, почему они в принципе дали вам сигнал, что хотят сделать захват СЕЙЧАС? А не через два года, когда была бы готова и термоядерная бомба? Что именно их сподвигло на этот срок?

— Хуан, мне не хочется тебя огорчать, — заговорил сеньор Серхио, грустно улыбаясь, — но из-за тебя. Из-за тех боёв, что произошли в Альфе за месяц до этого. Нельзя просто так использовать шариковые миномёты и титановые щиты, нельзя просто так вломить коренной нации без последствий. Я не обвиняю тебя, не подумай, но решая одну задачу, поставленную тебе ранее, ты ослабил власть, ослабил авторитет Леи в целом. Лея в глазах венериан допустила такое непотребство, вовремя не пресекла. Косвенно, но стала причиной гибели сотен если не тысяч людей. А значит власть на Венере по определению слаба, чем бы ни закончились эти волнения.

И ещё добавлю. Один юноша сразу после пробуждения сказал, что теперь ни один житель Сектора не поднимется на защиту королевы, но свои десять лет мира мы получили. Было?

— Было… — убрал я глаза в столешницу.

— Повторюсь, тебя никто не обвиняет, поставленную тебе задачу ты решил. Но объективно: и латинский, и русский сектора о королеве после этого невысокого мнения, аристократия зла, а королева, вместо того, чтоб давить, пользуясь моментом, снова договаривается. Да, на более выгодных позициях, но всем ясно — кардинально в стране ничего не изменилось, просто сместилось равновесие.

На кашель Елены никто из нас не стал обращать внимания.

— Имперские «ястребы» потерпели поражение. Страна бурлит, — продолжил он. — Авторитет королевы низок. Да, у нас всё ещё есть пушки, есть корабли, есть мощная экономика, есть силовые службы — внешне Венера сильна и могуча… Но опытный тонкий взгляд Восточных мудрецов разглядел за этой шелухой обнажённую суть — гниль и ржавчину. И дал добро на проведение операции всего месяц спустя, воспользовавшись приглашением нашего Совбеза, как правильно сказала Фрейя, решавшего свои внутриполитические задачи. Которую провели блестяще, напомни, почему мы тебя пригласили после захвата школы и согласились на наделение чрезвычайными полномочиями? Пацана, который ещё не сдал школьные экзамены?

М-да, уделал меня сеньор. Как забыть дикое отчаяние в глазах королевы, расписавшейся в том, что готова на штурм садика с последующим отречением от престола? Значит, всё сходится?

— Значит, всё сходится? — задал я вопрос вслух.

— У меня — да, — кивнул сеньор, и мы посмотрели на Фрейю.

— Как же всё достало! — произнесла та. — Бедная мама. Столько лет вариться в этом дерьме и предательстве!

— Весь вопрос в том, что делать сейчас нам, — хмыкнул я. — И раз у нас сошлось, предлагаю снова отпустить Алекса и выслушать предложения… Наши собственные предложения.

— Разрешите я задам вопрос первым, — произнёс Максвелл, когда Алекс и его бойцы снова нас покинули. — Правильно понимаю, вы собрались напасть на посольство… Какое-либо посольство. Потому я здесь. Верно?

— Осуждаешь? — расплылся я в улыбке.

— Ещё вчера бы осуждал, — покачал он головой. — Но сейчас… Понимаю, что обладаю не всей информацией. И самое главное, не понимаю вашего подхода. При этом констатирую — у него есть свои плюсы, на данный момент, на сегодня, он показал эффективность. Но завтра он же может стать ловушкой.

— Вот потому ты и здесь — не дать нам в неё попасть.

Кивок в ответ, и Доминик снова перешёл в режим внимания.

— Хуан, давай не будем тянуть, и начнём с тебя, — обратилась Фрейя. — Ты нам рассказываешь свой план, и мы проводим мозговой штурм, как его лучше реализовать.

— Прежде всего, до того, как начать, я хочу спросить нашего гостя. Адриано, вы сможете починить это? — протянул Манзони неубиваемую плату. Неубиваемая она когда в корпусе, внутри системы защиты от механики и перегревов, а ещё радиации и бог весть чего. Но не когда её простреливают навылет из рельсовой винтовки. Но в целом плата как бы целая, вон, куча всего напаяно.

Будущий друг покрутил плату в руках, отложил.

— Буду честен, не знаю. Я тоже на самом деле всего лишь школьник. И тоже ещё не сдал экзамены. Поскольку на домашнем обучении, у меня не было лимита по времени, и два последних сдать просто не успел — школы перестали работать, и никому стало не до моей учёбы. Включая отца и меня.

— То есть, покажешь вашим спецам, и потом дашь ответ? — улыбнулась Фрейя.

— Да.

— Но такое возможно в принципе? Вашей промышленной базе по силам?

— Мы делаем комплексную обвязку для реакторов. В которых как правило, температура и адов нейтронный спектр. В принципе — можем, но нужно понимать, сколько это займёт времени.

— Нам нужно не более двух недель. И цена не имеет значения, покачал я головой, чувствуя, как глаза наливаются кровью. — Нужно сделать хотя бы три-пять штук, остальные потом организуют в рабочем порядке, кто там у них производитель?

— Судя по логотипу в углу, «Электронные системы Абанкуэйро», — произнёс Эдуардо.

— Восстановим, — кивнула Фрейя. — Проведём тендер, сделаем прямой контракт. Может даже модернизируем что-нибудь. Но не быстро.

— Потому и говорю о трёх-пяти штуках.

— Думаешь, одной не хватит? — нахмурился Адриано. — Я читал ТТХ этих устройств, нижние этажи объекта сто процентов уцелеют, но верхних ярусов десять похороним.

— Посмотрим, — пожал плечами я. — Но если честно, — поднял глаза вначале на Фрейю, затем на сеньора Серхио, — вообще не думал об этом. Это адово оружие, грешно такое использовать на своей территории. Но если сеньоры обнаглели настолько, что уничтожают ядерные боеголовки, стоящие на вооружении… Тут их надо учить, иначе будет прецедент, и завтра нас смешают с дерьмом, поняв, что так можно.

— Знаешь, Хуан, а я, наверное, тебя поддержу! — высокопарно произнёс сеньор Серхио, разваливаясь в своёмкресле. И на очередной кашель Нимфы Гарсия ему было глубоко плевать. — Все наши беды от того, что Лея не решалась давить до конца. Даже месяц назад… Теперь уже два, конечно. После этих выступлений и миномётов — она могла сделать куда большее. Задавить, засунуть под шконку наиболее борзых. Но она вновь не стала этого делать, соблюдая мир и равновесие на планете. Да, дочь, не смотри на меня такими глазами — понимаю, что нас не простят, если так сделаем. Но Хуан правильно сказал, что если не сделаем, то все будут знать… УЖЕ знают — что ТАК можно — курочить стратегический ядерный арсенал без последствий. Я не знаю, что хуже, но готов рискнуть и подписаться за применение геологии, чем снова идти к боровам на поклон и выслушивать их ультиматумы. И нет, Адриано, ты тоже не смотри на меня так — так и скажу отцу, что времена изменились, и я буду приветствовать его, сидящего на попе ровно. Он станет моим самым лучшим и замечательным другом. Большего мы не требуем.

— А если вас съедят? — лукаво поддел Манзони.

— Ну, тогда пусть и набрасывается, добивать упавшего это святое. Но не раньше. Да и то, были тут недавно одни добивальщики — как раз их и думаем, как из подземного города выкуривать.

Будущий друг кивнул:– «Понял, принял, всё обстоятельно передам».

— Сеньоры, Хуан, отец… — Фрейя сбилась — подвело дыхание. Видно, после последнего спитча отца переволновалась, не ждала от него такой подлянки. — … В общем, я накладываю «вето» на любое решение по вопросам применения ядерного оружия. Хоть где, не только на Венере, но тут — особенно. И тему обсуждения нанесения удара по «Объекту 81» — закрываем. Просто закрываем, и всё. Я ясно выражаюсь.

— Адриано, от трёх до пяти изделий, цена в империалах не важна, в течение двух-трёх недель, — повернулся я к нашему клановому гостю, игнорируя речь главы государства. — Если нужны какие-то инженерные схемы, расчёты, какая-то информация от Атомнадзора — обращайся, решим.

— Х-хуан!!! — заалели гневом глаза высочества.

— Я хоть слово сказал о нанесении удара по объекту? — так же, добавив злости в голос, парировал я. — Я говорю о национальной безопасности. У нас нет НИ ОДНОЙ геологической бомбы, между прочим, предусмотренной в стратегии национальной безопасности. А вдруг завтра понадобятся? Три-пять, в течение месяца, — снова повернулся к Адриано, сдвинув сроки.

Фрейя, разумеется, всё поняла — бомбы, которые ни разу не использовались, и где их использовать в ближайшие десять лет нет понимания, нафиг на балансе не нужны. Но я такой я, и она сдалась.

— Адриано, подтверждаю. Цена не имеет значения.

Будущий друг обалдело кивнул, переводя глаза с неё на меня. Ещё чуть-чуть и челюсть отвиснет.

— Сделаю. — И попросил Эдуардо передать вторую из двух привезённых плат. — Как только инженеры дадут ответ — отчитаюсь.

— Тогда к наболевшему. — Я картинно прокашлялся, и снова отпил минералки. — Итак, сеньоры, я решил не занимать много времени, но поставить вопрос ребром, обрисовав варианты. Как мы все понимаем, на данном этапе, что бы упыри ни выкинули у Сената, как бы ни выпендривались их полканы в типа-мятежных войсках, дальше планеты им не деться, их разгром — дело времени. А значит следующий шаг — нам надо наказать Союз за эту атаку. Плюсы: наше население посмотрит на нас, как на героев. Жители Венеры полностью поддержат наказание. Минусы. Если война, которую развяжем, затянется, если ответка Союза будет значительной, и мы завязнем, то это же население нас съест. У нас лаг в три-шесть месяцев на войну с Союзом, за которые мы должны нанести им какой-то ощутимый ущерб, обозначить, что это не война, а ответка, и воевать мы не хотим и предлагаем дружить, и подписать мир. Не успеем — нас сметут. Второй вариант. Мы НЕ отвечаем Союзу за эту атаку. Плюсы — у нас не будет войны, и, соответственно, никаких минусов с нею связанных. Но тут свои минусы: население посмотрит на нас, как на «терпил». Смягчающий фактор — всё население герои воевать исключительно чужими руками; разгромить ту же Канаду — за здрасти. А тут конфликт со сверхдержавой, которая может долбануть по нашим городам теми же разерами — в отличие от лапут, координаты наземных строений всем прекрасно известны. А ещё будет ухудшение качества жизни из-за перерезания межпланетной торговли. Люди не дураки и понимают, что да, мы «терпилы», но так уж и быть, альтернатива куда хуже. И да, в этом варианте последующая война с Конфедерацией будет жёсткой, по худшему сценарию, с тысячами гробов — Союз будет оказывать Европе всю возможную помощь. Их вооружённые силы мы раздолбаем в первый день, но партизанить и шахидить они будут с такой силой, что мне не хватает фантазии представить.

— А в случае мира в пределах трёх месяцев мы в качестве предмета торга согласуем, что они не помогают им? — понял Максвелл.

— Ну, тут будет от дипкорпуса зависеть, смогут ли они это продавить, но да, попытаемся всячески размеры помощи снизить. Даже просто моральные барьеры на открытую поддержку нам сильно помогут — зачем ссориться с серьёзными пацанами? Помогать будут, но исключительно тайно, а это другие объёмы. Если же войны не будет — то всем будет плевать на «терпил» — помощь Европе будет такой, что они завалят оружием там всех шахидов, какие есть, а их там миллионы.

— Если глубже копнуть, альтернатива так себе, — почесал щёку сеньор Серхио.

— М-да, — покачала головой и Фрейя. С нею мы эти сценарии обсуждали, но на Совете они как-то иначе звучат, более грозно.

— Сеньоры, я понимаю, что я — школьник. Но тут вопрос такой, что просчитать его — не надо быть гением аналитики. Или Сцилла, или Харибда — третьего не дано. Я, как обычно, выступаю за Сциллу. Но я — пацан, есть люди умнее и мудрее, и готов внимать контраргументы.

— Хуан, насколько я понимаю твой стиль, да ты и сам это говоришь при каждом удобном случае, ты — пиарщик, и для тебя главное подать факты так, чтобы собеседник поверил. Как то, что ты предлагал по Канаде, пока ехали в машине. Сейчас хочешь предложить то же самое?

— Да, Доминик, — грустно кивнул я. — Но знаешь, есть одна русская сказка про очень опытного пиарщика, «отжавшего» чужое жильё. У меня мама русская, я читал книжки, оставшиеся ей от бабушки, и не в курсе, есть ли у вас аналог… В общем, один гениальный пиарщик — лиса, выселила из дома «терпилу» зайку. Зайка привёл на «стрелку» вначале собаку, потом медведя, потом быка — но лиса смогла подать им информацию о своей силе так, что те в страхе убежали. «Как выскочу, как выпрыгну, пойдут клочки по закоулочкам!» — выйдя на волну, я даже интонационно попытался передать напор пиарщика. — Но затем зайка привёл маленького петушка. Лиса снова попыталась подать информацию о своей силе, но петушок сказал: «Ну, и выходи, подерёмся, раз такая ботва, я не против!» И что бы вы думали делает пиарщик? Тикает огородами прочь, освободив незаконно занятую жилплощадь! Понимаете, мы — лисы. Агрессивные пиарщики, но на самом деле Венера маленькая. Богатая, но маленькая, серьёзной зарубы не выдержим. Если Союз не впечатлится и скажет: «Ну что ж, давайте воевать» — нам хана. И я первый пущу пулю в висок, как генератор этой идеи.

Нет, не прожгла Фрейя дырку, но очень сильно запыхтела, жаждая побить. А я что — я просто честный. Хотя бы перед собой.

— И снова как человек, следящий за твоим творческим путём, предположу, что ты собираешься показать Союзу… Запредельную неадекватность, верно? — весело оскалился Доминик. — Мы обсуждали Канаду, вели переговоры с Тафтом, но я здесь, на заседании по вопросу Союза и глобальной стратегии. Значит у тебя есть план.

— План есть. — Пришлось согласиться. — Да, я хочу показать Союзу верх отмороженности. Они понимают, что мы не вывезем серьёзную войну, но они должны понять, что мы ни перед чем не остановимся, если нам это будет нужно. Для нас нет ограничений, нет красных линий, у нас нет тормозов. Первый акт — я начинаю войну, и весь мир должен знать, что это моя идея, я вдохновитель. Я — пугало, плохой гвардеец. Акт второй — на сцену выходит Фрейя, и как хороший гвардеец, предлагает по-тихому помириться, пока я окончательно не разошёлся, а меня она изолирует. И они, во избежание не нужных потерь, соглашаются на наши условия. Но чтобы это сработало, нужно продемонстрировать им просто бездну, океан невменяемости! И первой ступенькой на этом пути должна стать Канада, которую предлагаю раздолбать в хлам — Тафт и стоящие за ним сами нам предоставили такой сказочный подарок.

— А не слишком ли, Хуан? — наконец, подала голос и сеньора Гарсия. Ну правильно, кашель не помогоет.

— В том и смысл, Елена.

— Как понимаю, первым на этом пути будет… Конференция в Новом Орлеане, верно? — Снова Максвелл. С ходу въехал в тему и сам начал мозговой штурм, предлагая идеи, хотя чёткий поэтапный план мы пока не обсуждали.

— Именно! — Отсалютовал ему минералкой, к которой снова приложился — сушняк и нервы.

— И нужно не просто грохнуть там их нового президента, а… Вместе с представителями дипломатических корпусов и чиновников стран, высказавшихся в поддержку принятой там декларации. Кстати, а есть возможность сделать это? В смысле, уничтожить канадского президента на территории Эстадос Юнидос? — поворот головы к Фрейе.

— Есть. — Фрейя кивнула.

— Ну… Уточню вопрос, — не сдавался он. — Ваше высочество, космос в околоземном пространстве — тонкая штука. Мы стреляли разерами из точки, близкой к Лагранжу-два Венеры. Это не хорошо, подпадает под конвенцию о запрете, но это наша территория, всем плевать… Хотя и там были вопли. А если мы выстрелим рентгеном близ Земли… Против нас ополчатся все, даже пока ещё союзники в Москве.

— Мы не будем использовать разеры, есть другой способ. — Она хищно улыбнулась, глаза её довольно вспыхнули. — Доминик, без подробностей, просто прими к сведению. Есть, но это государственная тайна.

— Понятно. Тогда… Тогда надо предупредить тех, кто нам нужен, кто нам важен. И в первую очередь президента Марцелова. У вас есть с ним прямой канал — не надо, не отрицайте, я сейчас говорю как утверждённый и.о. министра иностранных дел, и я в курсе. Там весь МИД в курсе… — тихо добавил он. — Но сделать это нужно не заранее, а… Ну, скажем, за пару часов до атаки. Чтобы они не успели растрепать остальным, но смогли вывезти оттуда свою миссию и своих журналистов. У них два морских фрегата в Заливе, на каждом по четыре конвертоплана ВМФ — должны справиться.

Вот за что уважаю профессионалов! И не жалею, что зацепил его, и порекомендовал Фрейе в качестве главного дипломата. Эк по полочкам всё разложил! Без него мы так чётко может бы и намозговали, но уж точно не за такое короткое время.

— Далее… Если нужен пиар — то лучший момент удар — совместная итоговая пресс-конференция, когда они явят миру своё решение, под чем подписываются. Которая состоится, между прочим, завтра, уже вот-вот.

— Успеем, — благосклонно мурлыкнула Фрейя.

— Тогда… По этой акции у меня всё, больше придумать не могу, но затем мы должны нанести ряд ударов по лицам, о которых говорил Хуан — те представители канадской элиты, кто стоит за новым президентом, новой властью.

— Удары нужно нанести одновременно, — вставила пять центаво сеньора Гарсия — она у нас глава отдела по устранению нежелательных лиц. — Ну, не совсем, всё же по Новому Орлеану чуть-чуть раньше. Но после того, как будет уничтожен Репаблик-Холл, сразу надо будет выпускать ракеты по собственно Канаде, по схронам, где эти сеньоры прячутся, считая свои задницы в безопасности.

— Полностью поддерживаю! — отсалютовал я ей.

— У нас много данных о подобном месте расположения сеньоров? — спросил Доминик.

— Какое-то количество есть. — Фрейя нахмурилась и пожала плечами. — Мы планировали грохнуть два-три человека, но раз пошла такая пьянка… Надо будет уточнить у разведки, они следят.

— Раз такая пьянка, Фрей, девочка, валить надо будет не двух-трёх, а не менее десятка. Без разбора на лояльных и «ястребов». Если примем проект Хуана, конечно же! — утвердила Гарсия.

— Сеньоры, ваше высочество… Можно я скажу? — поднял руку Адриано, и голос его задрожал. Как и рука.

Мы все напряглись, а Фрейя величественно кивнула:

— Да, Адриано. Мы тебя слушаем.

— Мы поможем с местами нахождения некоторых важных для Канады лиц — знаем, где они. У нас на Земле своя резидентура, хотя, конечно, с Agencia-de-Intelligencia не сравнить. Но есть ещё момент…

Замялся, видимо, решая, продавать душу дьяволу, или не стоит? Но демон внутри него всё же победил:

— Сеньоры, ваше высочество… Хочу напомнить, что «Объединённая атомная корпорация» уже сейчас делает много для решения ваших проблем. Мы активно ищем возможность штурма школы Кадлиды де Хезус, и траты там уже ушли в миллионы. Нет-нет, деньги не проблема. Мы сделаем всё бесплатно — совершенно бесплатно! И более того, также бесплатно и в кратчайшие сроки соберём несколько таких штуковин, — кивок на повреждённые детали. — И передадим всю информацию, которая вас заинтересует, по людям. Но наше условие, если хотите — наша плата за участие… Уничтожение корпорации «One».

Повисла небольшая пауза, после которой сеньор Серхио произнёс:

— Чего-то такого, зная Умберто, я и ожидал.

— Да. — Кивок Адриано. — Это предсказуемо. Но я уточню: нужно не просто для вида взорвать офис. Мы хотим, чтобы вы зачистили всё: отдел разработок, склады, собственно офис. Производственные мощности. Они в основном под землёй, но мы знаем координаты, можно просто спуститься и заминировать там всё вручную. Стереть производственные мощности в пыль. И главное, должна погибнуть вся документация, которую можно достать.

— Адриано, они уже передали документацию имперцам, — покачала головой Фрейя. — Вы опоздали. Имперцы возродят «One» у себя, создадут полный цикл, но уже под своей «крышей».

— Я знаю. Но в любом случае это время. Да и… Фрей, ты не представляешь, сколько комнат с документацией нужно перевезти, чтобы наладить даже самое простое производство! А их только ключевых — десятки А есть ещё опытные установки. Восстанавливать их — десять-двадцать лет. Мы очень задержим их развитие, если зачистим всё на территории собственно Канады. И ещё отдельная просьба — уничтожение некоторых ключевых учёных. Может это и некрасиво, но прошу не просто так, не по злобе — они за последние два года убили пятерых наших… — Вздох от волнения, и я почувствовал, что итальяшка не врёт. — Подло убили пятерых наших ключевых специалистов по некоторым важным проектам. Как бы случайности, если не знать, что они работали по связанным друг с другом направлениям — таких случайностей не бывает. Наша СБ с ног сбилась, защищая сотрудников, но организовать защиту можем только топерам, рядовой персонал и инженеры более низкого уровня беззащитны — всех не закроешь.

— Фрей, я за, — кивнул я, глазами давая понять, что не надо — она уже раскрыла рот в отповеди, что это не их проблемы, не государства Венера. — Давай сейчас не будем торопиться, у нас больше суток, подумаем по учёным. Адриано, с тебя списки и истории дел — где, кого, каким способом, с пометками, что за разработки сеньоры вели на самом деле.

— Вышлю папки курьером. Извини, у нас эти дела с внутренним грифом. Вам — передадим.

— Хорошо. По устранению учёных — решим. Тогда давайте вернёмся на шаг назад, и я задам исходный вопрос. Идём ли мы на обострение с последующей небольшой войной с Союзом? Или сцепив зубы терпим и не рискуем? Адриано, уничтожение «One» в этом случае оставляем за скобками — вы уже нам помогаете, мы принимаем ваши условия, — встретился я глазами с сеньором Серхио, который благосклонно кивнул. — По учёным — ещё более отдельно, по результатам того, что сделали они, ответ в течение суток. Итак, какие у кого из собравшихся предложения?

Штаб-квартира службы имперской безопасности, Санта-Фе-де-Богота, Колумбия, ЮАИ, Земля

Сутки спустя после атаки Нового Орлеана

Отец негодовал, это негодование было совсем не таким, как обычно. Фернандо впервые видел его одновременно и злым, и задумчивым. И только к концу прошедших после его прилета суток, проведя три или четыре конференции/заседания (время слилось, казалось идёт одно сплошное большое совещание), понял. Отец боялся.

Нет, страх в отце — эмоция не такая уж необычная. Скажем, он всегда, всю жизнь, боялся связываться с Венерой и своей горе-сестрёнкой Леей. Она дразнила его в детстве, а под боком была умственно отсталая сестра… Он подозревал развившийся в ребёнке юношеский комплекс неполноценности. Но перелетев на Землю, отец сделал всё, чтобы забыть о детских страхах и комплексах, и проводил осторожную, но чёткую политику по вставанию на ноги с колен, политику мести Лее, а заодно усиления позиции своей державы на мировой арене и Венере в частности. Что говорить, по итогам последних двадцати лет игр, Венера… Нет, ещё не лежала у его ног. Но отчётливо проступали контуры, как она будет это делать в будущем. Как бы ни была крута колония, только в колыбели человечества человек счастлив, и возврат элиты Венеры домой — вопрос времени.

И случившийся только что на второй планете от солнца горе-переворот не сильно взволновал отца, хотя ситуация там напряжена. Конкуренция? Никто не отменял конкуренцию, никто не обещал, что будет легко. Но в Фернандо всю жизнь учителя вдалбливали, что только наличие под боком серьёзного противника, претендующего на то, что считаешь своим, заставляет тебя развиваться, а не сидеть на месте и деградировать. И конкуренцию с Востоком императорская канцелярия в целом рассматривала негативно, но как зло, которого нельзя избежать. А проделки одного малолетнего шкета, дорвавшегося до королевских юбок — вообще веселили. И даже то, что сразу две его сестры запали на мальчишку и рвались на другую планету за счастьем, не огорчало. Жизнь есть жизнь, любовь есть любовь, и за любовь надо бороться — пусть пробуют. Но теперь и сам Фернандо всё больше и больше думал, а не зря ли ему позволили так много на себя взять? И судя по угрюмости отца, он думал о том же самом.

— Это зверь. Хищник, — прошептал император, когда после подведения предварительных итогов вчера они остались одни. — Я привык к бесхребетной сестрёнке, Фернандо. Я привык к беззубости её команды. Я дал добро Хименесу, чтоб его прикрыл, если что — мальчик казался перспективным. Но сейчас… Не выпустил ли я на свободу монстра?

— Твоё слово, отец, и я отправлю на Венеру нужный приказ. — Фернандо замялся, но добавил. — Но если ты спросишь мнения, то я скажу как есть. А я — против.

— Почему? — собрался раскисший было отец, взбодрился и подался вперёд, с интересом пронзая его взглядом.

— Мы впервые за два десятилетия встретили на Венере достойного противника. Да, где-то он щёлкнул нас по носу. Но вместо того, чтобы играть дальше, повышать ставки, плести интриги, и, возможно, использовать в своих целях, мы убираем его с доски? Хотя по сути, ну какое он препятствие? Крошечное! Это первая попытка щёлкнуть нас по носу за незнамо сколько времени.

— Мотивация… — задумался отец, и забарабанил по столу костяшками пальцев. — Да, согласен, его устранение — плохо. Мы распишемся в беспомощности. Неудачники, жахающие рентгеном по колибри, пока что просто посмевшему чирикнуть слово против. И относиться к нам будут соответствующе. Но если мы упустим возможность? Если дальше он покажет нам совсем иные сюрпризы?

— Приди в себя, отец! — чуть повысил Фернандо голос. — Мы — Империя. Огромная страна. Кем бы он ни стал… Ни один одарённый индивид не может перебить историческую тенденцию. Любой человек, будь хоть четырежды гений, не сможет обратить историю вспять. Отсрочить поражение — да. Отменить его — нет. Давай не будем уподобляться трусливым тапирам, и даже думать себе не позволяй в этом ключе. Он хищник. Но у него свой ареал. А у нас свой. Мы сразимся, но как хищники, а не отмороженные бандюки из фавел.

— Они бомбят Канаду. Они конкретно бомбят места, где прячутся тамошние лидеры. Плевав на джентльменскую договорённость о том, что «мы не зачищаем вас — вы нас», что война должна вестись поправилам.

Фернандо на это улыбнулся — правила и англосаксы? Смешно. Они сами соблюдают правила только пока их за нарушение сверху прилетит, так что тут сочувствия к северным соседям у имперского наследника престола не было.

— Да, а ещё они минируют и подрывают целые промышленные предприятия, которые мы мысленно уже поставили себе на баланс, — хмыкнул он. — Отец, я слежу за всеми входящими новостями. Но мы не слабаки, и не будем паниковать и делать глупости, получив лёгкое сопротивление.

Пауза, тишина. Их напряжённые взгляды друг на друга, и…

— Это я и хотел услышать от тебя. — Император задорно улыбнулся, показывая, что настроение у него сильно выше нулевой отметки. — Я не раскис, сынок, нет. Просто хотел посмотреть, как думаешь ты.

— И как? — Фернандо расслабился.

— Прошёл проверку. Да, паренёк та ещё заноза в заднице. Но она может быть не только нашей занозой, и ещё послужит Империи. Не делай скоропалительных выводов и опрометчивых эмоциональных шагов. Я запрещаю тебе даже обсуждать со своими варианты с устранением Хуана. Тем более, аж две твоих сестры имеют на мальчика виды.

— Хорошо. Тогда пошли работать?

Итак, заседание. Очередное, итоговое на сегодня, но только на сегодня. Прошло чуть больше суток с удара по Репаблик-Холлу, приведшего мир в шок и трепет, но реакции мирового сообщества всё ещё не последовало.

В России тишина — все в задумчивости ждут от верхушки, как реагировать. Но верхушка сама не определилась. Конвертопланы летают под Вязьму из Москвы и обратно, словно машины по скоростной автостраде в час пик, но Марцелов всё ещё на отдыхе, не в Кремле, а значит, ещё обсуждают. В Союзе адский ад — доминанты прыгают друг на друга, в чём-то коллег обвиняя, но единую позицию их дипкорпус пока не выработал. Да, крики о беспринципных инопланетяшках завалили эфир, но пока ещё не прозвучала ни одного комментария от наделённых реальной, а не мнимой властью лиц. Например, осуждающая и брызгающая слюной Австралия — закономерная реакция, там погиб их посол, но кому интересно мнение их королевы? Ну, а международная мелочь — это шакалы. Вой подняли до небес, но и с них и спросу никакого. Особенно с громче всех воет Конфедерация. Даже в Канаде тишина по сравнению с Европой — там просто некому отдать приказ выть. Венериане точечными бомбёжками отправляют в бан всех ответственных представителей канадских кланов, не считаясь с потерями мирняка вокруг и охраны.

Докладчик, представитель разведки, десять минут перечислял объекты, взорванные инопланетянами за последние сутки. Фернандо их и так знал, но прилежно кивал, слушая. Министры, силовики, главы некоторых отделов СИБ и МИДа — текущее заседание совбеза должно выработать стратегию, как именно реагировать на вызов.

— Получается, они обнуляют активы компании «One»? — задал вопрос новенький в их кругу, исполняющий обязанности министра иностранных дел, заместитель погибшего вчера в Новом Орлеане, и оттого считающийся «ястребом».

— Получается, так, — кивнул разведчик.

— Я не знаю подробностей, но слышал, у нашей страны с данной компанией есть эксклюзивные договорённости… — А это министр экономики и развития. Всё он знал, но нельзя говорить об этом при всех. И молчать тоже уже нельзя. Не после того, как инопланетяне открыто, вообще не скрываясь, зачищают поверхность, спускаются и минируют объекты канадских атомщиков. В том числе ядерными боеголовками — два очень серьёзных подземных производства в Эдмонтоне и Ванкувере взорвали так, ибо слишком большие площади для обычных взрывов. Да, рабочих предварительно выгоняют, жертв нет, но кому это интересно? И взрывы на атомных машиностроительных объектах Канады уже муссирует пресса, а значит тайна шита белыми нитками.

— Есть такие. — Отец ответил лично. — Мы планировали сотрудничать более тесно. Так что это косвенно удар и по нам.

— Какая связь между «One» и войной с Канадой? — Снова глава МИДа. — Я понимаю, у них на днях были переговоры с Тафтом. И, видимо, Тафт надавил на какую-то мозоль, выбесил и Шимановского, и уже бывшего с ним на тот момент Максвелла. Зная англосаксов, совершенно не удивлюсь — у них своеобразные методы ведения переговоров. Которые могли не зайти как новичку из МИДа, на которого смотрит верховная власть, и пока ещё не утвердила на посту министра, и тем более такое не устроит наше чудовище. Они оба замотивированы на обострение, хоть и несколько по-разному. Но при чём тут мы?

Новость про назначение Максвелла тоже стала сенсацией. Но потонула в эмоциях от удара по Репаблик-Холлу. Хотя Фернандо подозревал, что сей молодой человек, внук фаворита королевы Катарины, каким-то образом связан с новым планом эскалации и ударом по Новому Орлеану. Слишком вовремя оказался в нужном месте, будучи протеже Хуана. Чудовищем же Шимановского называют после казни десяти тысяч невинных гражданских в ангаре космодрома — мировые СМИ иначе его не называют.

— На прошедшем в Золотом дворце, сразу после переговоров с Тафтом, заседании Совбеза, — произнёс ещё один представитель первого отдела, отвечающий за наблюдение за первыми лицами, — присутствовал юный наследник клана Манзони. Мои предполагают, это связано. Возможно, это их требование в качестве платы за помощь королевскому клану.

— Старик Умберто мстит канадцам, которые нагло припёрлись этой весной на Венеру, где, со свойственным им пренебрежением, начали осматривать будущие владения. — А это произнёс отец и хрипло рассмеялся. — Считаем, вопрос закрыт — Веласкесы купили у Умберто помощь и поддержку, а в качестве оплаты — под шумок жахнули по его врагам.

— Тем более, это вписывается в общую концепцию удара по канадской элите, — заскрежетал зубами Фернандо. — Волчонок запугивает джентльменов, чтобы они как можно скорее подписали мир на выгодных Венере условиях.

— И есть подозрения, они его подпишут. — А это угрюмо добавил главный дипломат. — Я весь день пытаюсь пообщаться, кто там сейчас отдаёт приказы, но спешу огорчить, ваше императорское величество, те двое, с кем связался… Вскоре были уничтожены. Возможно потому, что кто-то отследил наш звонок. Остальные на связь не выходят — просто боятся.

— Ударили по самому ценному, что у них есть — по их безопасности. — А это сам глава СИБ, задумчиво. — Ваше величество, но ведь эффективный подход! Спорный, но применительно к данной ситуации какая отдача!

— Я подозреваю, что… Без применения спецсредств, не смогу оказать нужного давления на того, кто будет отвечать за подписание мира, — покачал головой глава МИД. — Их ответственные «потеряются», будут кивать на других, дескать, не они главные. И пока будем искать концы, кто-то под шумок отдаст приказ, и этот мир подпишут. Без согласования с нами.

— У них же нет президента? — фыркнул Фернандо. — От имени кого будет мир?

— У них есть мистер Тафт, — парировал МИДовец. — И он — полномочный посол. И не важно, кто на Земле президент — он всё равно полномочный посол в Королевстве Венера от Республики, пока не будет приказа о его отставке. Которого ближайшие дни точно не будет. И на Тафта мы надавить не можем, а после давить станет поздно, на кого бы то ни было.

— Тогда к чёрту, пусть подписывают! — махнул рукой сидящий во главе стола император. — Это не значит, что вы не должны пытаться выйти на тех, кто остался, и запретить сдаваться на их условиях, но если они всё же выкрутятся и подпишут — чёрт с ними. Хуан тот ещё чертёнок, но запредельного от них вроде не требует.

«И он пообещал последовательную сдачу Канады со временем» — отметил про себя Фернандо. Так что в целом это решение не так уж важно.

— Что там дальше? — устало нахмурил бровь император.

— Доминик Максвелл и его назначение. Анализ первого выступления.

— Клоунада! — вырвалось у Фернандо, причём в голосе слышалось восхищение. — Я б на их месте никогда так не отыграл. Как минимум актёрская игра достойна уважения. Но нужен чёткий анализ. Кто ответит?

— Ваше высочество… — Руку поднял представитель СИБ по связям с общественностью и работе со СМИ. То есть главный по пропаганде и информационному давлению. — Вы правильно сказали, отыграно отлично, лицедейство на уровне. И это бесит все мировые СМИ, перемывающие Максвеллу кости, но не могущие спустить всех собак. Мы провели свой анализ этого выступления, и мои пришли к выводу, что… Это не игра. В смысле, не тонкая игра на чём-то, это просто… Троллинг. Надеюсь, собравшиеся понимают, о чём я говорю.

— Подробнее, пожалуйста. И ради всего святого, поставьте запись его брифинга! — рявкнул император.

Фернандо наслаждался. Фернандо ржал, правда, про себя. Фернандо получал эстетическое удовольствие. Потому что взирающий на них с визора, завихренного во всю противоположную стену, новичок в мировой политике, внук казнённого венерианского фаворита и царедворца прошлого, с совершенно искренней мордахой отвергал все обвинения в том, что удар по Новому Орлеану — дело рук Венеры, у его страны просто нет такого классного и эффективного оружия на Земле, что это жестокий наговор ведущих с ними войну канадцев, как вариант, грохнувших своего лидера ради поддержки мирового сообщества. И что он, как представитель Венеры, всячески скорбит обо всех безвинно погибших в этом бесчестном кровавом инциденте.

— Какая экспрессия! — не выдержал и прокомментировал Фернандо. — Прошу, продолжайте… — это информационщику.

— Да, экспрессия на уровне, — выдохнув, согласился тот. — Только обратите внимание, сеньоры. Как правило, если пресс-секретари или ответственные лица отрицают какое-либо событие, то это несёт собой цель «отмазаться». Признать, что мы, дескать, не при чём. И даже если при чём — то «не бейте нас сильно, конечно, это мы, но мы играем по правилам, и нас там как бы не стояло». Да, можно кричать в ответ на весь мир, дескать, вы врёте, и даже приводить доказательства, но правила соблюдены, официальная позиция «не мы и нас подставили» остаётся и никуда не девается. В крайнем случае можно найти козла отпущения и списать на него. Тут же они вопиют: «Да, разумеется, это мы! Именно мы и никто кроме нас! И мы не отнекиваемся. Просто нам настолько плевать на ваше мнение, что мы позволяем себе вот так над вами издеваться». Ваше величество, я не успел передать отчёт от своих, но вывод из него — если бы Венера хотела обострить накал ненависти к себе в мире, они бы не смогли придумать ничего более эффективного, чем это выступление. Промолчи они — ну, поклевали, и успокоились бы. Признай, что «да, это мы, но у нас война» — мир покричал бы сильнее, но успокоился бы со временем, ибо и правда война, и банды диаспор Союза совсем недавно кошмарили Альфу. Союз не признал с ними свою связь, но для создания картинки это не важно. Но вот так… Он просто посмеялись надо всеми. Всем миром. Открыто, в лицо. Дальнейшее выше моего уровня, ваше величество, прошу дополнительных указаний, как реагировать и какую тему разгонять, но констатирую: для Венеры это новое слово в дипломатии и информационной политике.

— Дожились! — вздохнул император, и лицо его снова прорезали морщины. — А по русским что?

— Совершенно точно, получили сигнал примерно за два часа до атаки. — А это представитель разведки, отвечающий за первых лиц. — Точное время назвать не могу, но примерно два часа, не раньше. Видимо, они молниеносно приняли решение, так как из Вязьмы в Залив полетел сигнал их эскадре, а и из Москвы — их делегации. Русские морпехи прилетели за четверть часа до атаки, и силой запихали в летающие машины как дипломатов миссии, включая охрану, так и некоторых журналистов, что поймали там. Нам точно известно, некоторые представители их СМИ отказались улетать, сбежали от морпехов, и машины стартовали без них. И сейчас эта тема разгоняется в их СМИ — оппозиция клеймит Марцелова в прогибе и неадекватности, он в союзе с исчадиями ада, убивающими людей, в том числе их сограждан-журналистов, мирно освещавших мирную же конференцию.

— Как обычно, в Москве весело, — усмехнулся Фернандо.

— Да. Но высшее руководство пока держит паузу, ни на что не реагирует, на обвинения не отвечает. Оппозиция тоже не слишком старается, разгоняет лишь про сограждан, не трогая погибших представителей Австралии, нашего министра и других официальных лиц. А Венера плохая у них по привычке, так что это не серьёзно. Таким образом, там все выжидают — это главный вывод. И мы будем первыми, кто отреагирует, если мы примем такое решение — реагировать

— Конечно примем! Сутки прошли, а там у нас целого министра убили, третьего человека в государстве. Со всей миссией и своими журналистами. Куда ж дальше тянуть…. — Отец снова забарабанил пальцами по столу.

— Мы вообще хоть как-то, хоть косвенно сможем доказать, что боевая платформа и спутник с нейтринной пушкой были венерианские? — спросил Фернандо, пока пауза. Но знал, что ответа на этот вопрос не получит. Боевая платформа не содержит никаких опознавательных знаков. Что бы там ни нашли на дне (сейчас ведутся активные работы), при отказе Венеры от того, что это их, доказать обратное слишком сложно, даже если все-все компоненты — продукт их ВПК. Как и в ситуации со спутником — не дураки проворачивали операцию, там тоже задолбаешься доказывать. Все всё знают, но доказать невоможно — издержки политики.

— А давайте послушаем, что у нас по защите космического пространства? — предложил император. — Где остались какие дыры, и как мы такое пропустили? — И уставился на человека, отвечающего за космическую безопасность, который очень-очень сильно при этом побледнел. Но, ослабив галстук, принялся за свой доклад. И Фернандо понимал, он не виноват. Тысячи спутников висят над Западным полушарием. Протащить на геостационарку рентген не запредельно по сложности. А значит любой квадрат поверхности страны, включая дворец на Маргарите — под ударом. Всегда. И от этого не уйдёшь. Сейчас кого-то назначат виновным, пожурят, после тихо отпустят, но поделать ничего нельзя. Как сказал Наполеон Бонапарт, гений военной стратегии прошлого: «География — это приговор». В данный момент — гравитационная яма под названием «Земля».

Доклад шёл в самом разгаре, когда снова заиграла в ухе тревога первого уровня. Та самая, когда вопрос жизни и смерти государства, порог войны.

— Слушаю! — воскликнул он, привстав, давая знать докладчику, чтобы замолчал, а остальные соблюдали тишину. Все, включая отца, мгновенно напряглись.

— Ваше высочество, наше посольство на Венере атаковано, — произнёс голос.

— Кем? — Внутри Фернандо всё рухнула. Опять! Да что за…

— Венерианскими войсками, — ответил голос. Последняя надежаизбежать проблем рухнула. — Мехи марсианского образца, но с венерианскими опознавательными знаками, под их прикрытием «золотые скорпионы» их императорской гвардии. Канал докладчика подавили через двенадцать секунд после подачи тревожного сигнала, он успел передать только это.

— Твою мать!.. — проревел Фернандо, словно загнанный зверь. И посмотрел на отца, который вдруг также, как и он, вскинул руку, правда, не вставая с места, и непроизвольно приложил палец к уху, слушая свою «тревожку».

Произнёс несколько слов, затем убрал руку, подался вперёд и внимательно осмотрел всех присутствующих, обменявшись взглядом с ним.

— Почему тебе пришло на десять секунд раньше?

Хороший вопрос. Но за неимением других…

— Вымуштровал. — Фернандо пожал плечами.

— Никто меня не любит, никто не хочет работать! Даже сына в этой стране боятся больше меня… — прокряхтел отец, но Фернандо знал, это пустое брюзжание, чтоб не сойти с ума. — Сеньоры! — обратился император к присутствующим. — Поздравляю. Мы на пороге войны с Венерианским Королевством. Только что, с лагом по времени на прохождение межпланетного сигнала, в Альфе, силами местных спецслужб и под прикрытием войск, начат штурм нашего посольства. Есть несколько убитых охранников и раненые. Руководит штурмом известное нам кровавое чудовище по имени Хуан Шимановский, будущий консорт королевства. Давайте сейчас посидим, переварим, и, поскольку мы уже в сборе, набросаем планы, как поступить, если ситуация будет развиваться так, или иначе?

И когда по залу совещаний пошёл гул обалдело переговаривающихся силовиков и министров — такого развития событий точно никто не ожидал, добавил тихо, обращаясь к нему:

— Там Карлос, сын. Щенок загодя пригласил его в Альфу на «некое мероприятие», не назвав, какое. Его и охрану обезоружили, но связи не лишили, наоборот, разрешили связаться, предупредить. Как что будет известно — сказал, сразу пришлёт сообщение по личному каналу. Они обостряют, повышают ставки, но пока не потеряли берега.

— Но… — Фернандо растерялся. — Но они штурмуют посольство! Это не потерянные берега, отец?

— Потерянные берега — это разер по Маргарите! — зло выдохнул император и скривился. Ибо тоже прокачал ситуацию с гибелью семьи. — Всё, что не он… Будем договариваться. Карлосу доверяю, разрулит. Но, боюсь, надо будет полностью поменять концепцию по Венере. Пересмотреть всё, что мы там напланировали за эти годы. А пока… Давай наберём Мерседес?