Фрилансер. Битва за будущее

Глава 14 Точка бифуркации

Глава 14. Точка бифуркации

— Присаживайтесь, сеньор Хименес, — произнёс я, выйдя из машины. Всё же дон Карлос — человек уважаемый, не облысею, если выйду встретить, ножки помну.

Старикан улыбнулся — понял знак, подошёл, залез внутрь.

— И на какое мероприятие ты меня пригласил? — В голосе напряжение. Дедуля чувствует засаду, и правильно делает. С его волчьей хваткой это скорее норма. Однако мне есть куда стремиться и кого ставить в учителя, ибо совершенно точно он не в курсе о готовящемся штурме. Ибо тогда его реакция была бы совсем иной.

— О, сейчас увидите! Тут совсем недалеко. Поехали. — Это головной машине. Переключение линий. — Группы четыре, пять, шесть, семь и восемь — начинайте. — А это орлам, готовящим захват членов семей имперских дипломатов. Посольство функционирует, их родители сегодня на работе, а вот жёны и дети где-то в городе. А мне нужно их доставить к месту.

— Как сам? Лить кровь не надоело? — попенял дон, включив «доброго дедушку».

— Вариантов нет. Как иначе? — пожал я плечами.

— Мир любит удачливых сукиных сынов, но не любит кровавых палачей, — сурово острастил он. И не поспоришь. Ты свернул не на ту дорожку, Хуан. Поверь старику, я много прожил и много знаю. И такая слава — зараза, от которой не отделаешься.

— Я работаю над этим. — Скупо улыбнулся, закрывая тему. — Лучше скажите, по-доброму, по знакомству. Вы часто отдавали подобные приказы? Подобные по масштабам, от которых погибнут десятки тысяч?

— Я служил своей Родине и своему императору! — высокопарно заявил он. — Да, приходилось. Но я не стал пугалом для детей, Хуан. И в этом наше отличие. Хотя именно ты позиционируешь себя, как пиарщик; я всегда говорил что простой чиновник.

— Знаете, в сложные времена приходится принимать сложные решения, — призался я, хотя вдруг стало не по себе. — Я не горю желанием становиться Ночным Кошмаром для подданных, но, оглядываясь назад, просто не вижу иного выхода. Верни меня в ту же точку — сделал бы то же самое. И, может это так, может нет, не знаю, но искренне считаю, что только сделав подобное мог спасти эту планету.

— Зачем тебе планета такой ценой? — покачал он головой, и сейчас, судя по всему, имел в виду мою связь с Гор или Мерседес. Дескать, у тебя есть «план Б», прими моё предложение и полетели.

— Это МОЯ планета, сеньор! — опасно сверкнул я глазами. — Не Фрейи. Не вашей знакомой по имени Лея. А значит мне решать, как буду её спасать, а как не буду.

— Не рано ли? — дунул дон в усы, но лицо его было без тени иронии.

— Да хватит уже бегать. Пора.

Кивок головой — информация принята. Более по его лицу ничего прочесть не смог.

— Кстати, вот мы и приехали! — констатировал я, ибо мы подобрались к улице, в конце которой находился верхний заезд в имперское посольство. Перед нами стоял кордон, на котором дорожная полиция разворачивала в объезд все машины — такие кордоны на обоих уровнях, куда выходят шлюзы посольства. Старик припал к визорам и хмурился, но пока молчал. После небольшой задержки кордон мы проехали — за спинами дорожных полицейских виделись силуэты в серой броне без опознавательных знаков и тёмные личности в гражданском. Так, чтобы видно их было только отсюда, изнутри. Но именно они решали, кому можно ехать, кому нет, гварды только кивали палочками.

Пустая улица. Вдоль которой припаркованы машины класса от фургона и выше. «И выше» потому, что находилось там два тягача с платформами, покрытыми брезентом. Таких тягачей по периметру посольства на обоих ярусах шесть штук, штурм начнут все одновременно.

— А не чересчур ли? — почему-то всё понял Хименес, кивая на одну из платформ. Догадался. Матёрый волчище!

— Мы не знаем, какие там системы безопасности. Наш дворец в Форталезе, например, вообще заминирован. Да и посольства и консульства по всей Империи вооружены и зубасты. А тут могут быть турели, боевые роботы, да и по охране и её вооружению могут быть расхождения с разведкой. Если уж ваши орлы снабжали тяжёлым оружием банды Восточных диаспор, могли и себе что-то протащить. С нашей венерианской коррупцией ничему не удивлюсь.

Кивок. Лицо серое-пресерое, но возражать старикан не стал, что ещё больше подняло его в моих глазах.

Ах да, вокруг зона подавления сигналов, мы в неё въехали чуть ранее, чем проехали кордон — почти весь купол глушим. Что мой гость не мог не заметить.

— Если я попрошу без жертв — ты услышишь?

— Я –да. — Я небрежно кивнул. — Но от меня мало что зависит. Если ваш друг Себастьян дал страже задание стрелять на поражение — она будет уничтожена. Времени на переговоры и ультиматумы нет, так что только бой покажет, кто из охраны умный, а кто ответственный.

Скрежет зубами, но такой мастодонт политики проигрывать умел. Напасть на меня? Он понимал, что без шансов. А подать сигнал тревоги просто не успел, а теперь не мог.

Припарковались в двуста метрах от главного шлюза посольства. В котором что-то почувствовали, ибо привычной толпы у входа в ожидании пропуска на территорию не было, и перед створками стояло двое бойцов в средней броне с «Ягуарами» — это гауссовка того же класса, что наш «Кайман», только имперского производства.

— Группы один-три, выдвигайтесь на позиции. О готовности сообщить.

Фургоны и тягачи с платформами пришли в движение, независимо друг от друга направившись вдоль по улице поближе к шлюзу. Двойка охранников… Как это сказать литературнее… Взбзднула, и исчезла за створкой, которая медленно за их спинами опустилась.

— Группы один-три, начинаем по готовности! — отдал я последний приказ, продавая душу дьяволу. Всё, что было до потом можно списать на учения и запугивание. Теперь же — война. Между нами и целой Земной сверхдержавой. И если что-то пойдёт в ней не так, то… Даже боюсь предположить, во что это выльется.

Фургоны начали подходить к шлюзу. Из первого вылетели на скорости фигуры в серо-пятнистой броне хаки с издалека разбираемыми лазорево-золотыми шевронами императорской гвардии. Вот сколько живу — не понимаю, почему в королевстве на заре создания переименовали всё, кроме главной спецслужбы страны? Почему она императорская, если королева Аделина отреклась от престола Империи в обмен на своё признание как независимого монарха? Какой в этом смысл? А ведь какой-то смысл есть!

Фигуры бросились к шлюзу, что-то нацепили на створку и бегом вернулись обратно, заскочив в фургон, медленно покативший дальше. Следующий за ними фургон притормозил, а с третьего по счёту тягача, точнее с платформы, которую тот тянул, поднялась массивная фигура боевого меха. Мехи не наши — венерианские слишком большие, сейчас такие не нужны. У марсиан одолжили. Они не против. Они сейчас не против всего, что ни попросим. А конкретно эти машины мы у них банально купили. По цене новых, хотя это восстановленные агрегаты, их подбили и привели в негодность во время штурма дворца. Вон, уже как новые скачут!

Вспышка. И грохот взрыва. Но вспышка всё же сильнее. Хорошо, что «Либертадор» не имеет окон, а имитирующие их визоры не способны передать сто процентов мощности и яркости, а то можно так и ослепнуть. Второй фургон разразился целой стаей боевых роботов по типу марсианских же «Бульдогов», но это были не наши, не клановые, а государственные, стоящие на вооружении у «золотых скорпионов» — то есть более мощные, юркие, защищённые и лучше вооружённые. Одно удовольствие смотреть, как они ломанулись в проём, оставленный в повреждённой створке от взрыва ракеты меха. То есть мех стреляет, и в створке отверстие, в которое заходит стая. Десять секунд, и стая ломится обратно, причём вышли наружу явно не все, и за ними в проём летит ещё две ракеты от того же меха. Пол салона задрожал — хороший взрыв, что даже в машине нас тряхнуло. Стая снова внутрь, ещё двадцать секунд… И ей вслед поехал роботизированный сапёрный комплекс — видел такой у Сто второго. Стая, зачистив шлюзовое пространство, снова наружу, мехи отвернулись и присели — пилоты люди опытные и не хотят зазря облучаться. Снова вспышка… И тряска машины. Некоторые визоры пошли рябью — остаток волны ЭМИ. Но не все, и можно было увидеть снова заходящую в проём стаю. А после в конце улицы появились цилиндрической формы бронемобили. Консервные банки, предназначенные для прорыва при ведении боёв в тоннелях. Мы для этой цели в своё время использовали «Либертадор», наварив на него таранный ковш, потому, что такие игрушки стоят на вооружении исключительно спецуры. Даже у клана Веласкес в загашниках их не оказалось — да, собственно, а нафига они им нужны?

Консервная банка подъехала и ломанулась вперёд вслед за стаей. Первая створка или стекла жижей, или разлетелась, зияла чернотой провала, внутри шлюза был температурный и фонящий во радиационном диапазоне адский ад, но машина на это и рассчитана. Полминуты, и от шлюзового перехода остался пусть с неровными краями, но приличный сквозной тоннель, в который вначале двинулся мех, а затем фургон с личным составом в средних скафах.

Я включил переговоры погромче — ибо теперь бои будут внутри, без визуальной картинки перед глазами. И вывел данные с некоторых шлемов и одного меха крупным планом. После чего мы с Хименесом наслаждались зрелищем штурма цитадели Владычицы Южных Морей на этой планете. К сожалению, идиоты нашлись, кто-то с дуру начал в наших шмалять. И боты, и спецназ стреляли в таких на поражение. Я насчитал троих бессмертных, но это сектор атаки только второй группы, а их три, и за первой и третьей не следил, что там — пока не знаю. Но бессмертных оказалось мало, остальные обитатели посольства при виде наших бойцов самостоятельно вскидывали руки, а кто-то, видно есть опыт, даже ложился на пол лицом вниз руки за голову.

— Вот выделенная линия, ловите. — Протянул сеньору капсулу подключения к порту связи. — Передайте своему императору, что происходит, и что ситуация под контролем.

— А она под контролем? — тщательно скрывая ярость, спросил гость.

— Пока да, — уверенно кивнул я. — Сеньор Хименес, я не уверен, что наши глушилки сработали. Наверняка там была резервная система оповещения как раз на подобный случай. — Кивок в сторону испорченного шлюза. — И мне не нужно, чтобы из-за недостатка информации Империя совершила непоправимое, например, удар по нам на Земле. Вы здесь для объективности: мы не будем лезть в имперское нижнее бельё, хотя у нашей спецуры страсть как руки чешутся. Лишь только выявим и покараем тех, кто стоит за смертью наших детей и конкретно за ней. После чего, наверное, разойдёмся с императором курсами, но как — будет понятно по результатам того, что найдём внутри.

Он хотел сказать что-то в ответ, но не стал. Вместо этого и правда подключился, и отдал несколько команд в Самару, произнеся какую-то белиберду — кодовые слова. После чего лаконично, всего в несколько предложений, отбил сообщение для Каракаса. Где, собственно, ничего толком не сообщал кроме факта атаки на посольство, и обещал отчитаться, как будет что известно.

— Всё. Надеюсь, Себастьян получит сообщение до того, как кто-то сделает глупость. Что ж, начнём разбирать бельё? — предложил он.

— Вы совершенно не удивлены, — констатировал я, и не выдержал, выдал злобный оскал.

Но его было не смутить. Пожатие плеч, и ответ:

— Я предупреждал Себастьяна, что это плохая идея. Но на него давили слишком сильно. И если ты позволишь нам сохранить лицо… Мой император этого не забудет.

— Будем посмотреть! — со вздохом ответил я. Клиент не ломается, значит операция будет куда проще, чем думалось. Но с другой стороны долг красен платежом, и что завтра попросит в ответ Хименес — нет смысла даже гадать.

Внутрь смогли войти не ранее, чем через полчаса. «Скорпионы» брали территорию под контроль, и пока оставался хоть пятачок неконтролируемой нами земли, соваться туда глупо. Но вот, наконец, мы идём по минус первому, их главному этажу. БОльшая часть местных собрана в кучи и распихана по кабинетам, в которых не было видно документов. Отдельных лиц и нужных нам чиновников среди массовки выявляем, особые группы во главе с кем-то из оперов Алекса со сканерами сетчатки путешествуют по зданию, отбирая тех, кто у них в расследовании засветился. Группы четыре-восемь также отчитались, все захваты осуществились, потерь нет, все едут сюда. К тем, кто далеко, направил конвертопланы — некогда ждать, напор нужен за небольшой промежуток времени, тогда его эффективность максимальна. Вокруг нас толпа ангелов, но нападения со стороны Хименеса не боялся. Не в том дело, что он со мной не справится, а в том, что моя смерть ничего не решит, проще иметь дело как раз со мной, а не со злой и разгневанной моей смертью Фрейей, которая точно выпьет все соки и доведёт ситуацию между странами до абсурда. А потому и Патрисию с девочками не стал мобилизовывать — и без её сверхспособностей справимся.

Кабинет главы, то бишь посла. Обыск. Алекс лично, во главе трёх человек, рыщет, что-то проверяя и осматривая. Двое орлов подключились к сетям и хакают/ломают там нечто, неведомое нам. Да, мы захватили сервера и пульты безопасности, но это не значит, что нам в руки упали коды и шифры. Скорее всего, собственно коды и шифры мы даже так хакнуть не сможем. Расчёт только на то, чтобы достать хозяйственные документы без грифов. А лично у меня расчёт исключительно на человеческий фактор — испугаются и сами отдадут.

— Пока ничего? — бросил лейтенанту Гуэрра. Тот отвлёкся, обнаружил меня и покачал головой.

— Работаем.

— Давай, приступаем к экспресс-допросам. Заложников везут. У вас минут двадцать-тридцать.

— Хорошо.

— Где здесь в посольстве есть буфет, или что-то такое, где можно выпить по чашечке кофе? — обратился я к Хименесу.

— Есть. Кафетерий для сотрудников. Но придётся освободить кого-то из персонала.

— Решим, — отмахнулся я. — Ведите, сеньор.

Персонал в виде одной официантки и одного… То ли бармена, то ли администратора — не понял, кто он, тряс поджилками. Но кофе был подан оперативно, причём хорошего качества, как и кексики к нему, тоже вкусные, и мы с Хименесом самозабвенно наслаждались ими, почти ни о чём не говоря. Но, наконец, Алекс спустился к нам, и за ним шли двое громил «скорпионов», ведущих первого… Свидетеля? Обвиняемого? Скорее обвиняемого, ибо не мяч я им принёс, а меч. Имперца поставили на колени, лицом к сидящим с видом королей нам с доном Карлосом. Тот сопротивлялся, пришлось ему стукнуть сзади под коленные чашечки, и чуть-чуть по почкам.

— Имя? Должность? — начал Алекс.

Тот, испуганно зыркая на Хименеса, зная, кто это, и, видимо, ожидая помощи, и не понимая, почему её нет, что-то промямлил. Новый тычок в спину прибавил ему уверенности в себе, ответил. Дальше я был в курсе, и начал допрос сам:

— Ты был связным с человеком, по имени Рашид, кодовый номер в ваших внутренних документах «семьсот семьдесят первый»?

— Я не… Первый раз слышу. О чём вы?

— О Рашиде, с которым ты договаривался о поставке партии стрелкового оружия.

— Это наговор, не понимаю, о чём вы.

— Сюзанна! — сразу подключил я тяжёлую артиллерию.

А вот со сломанными руками человек запел совсем иное. Ну да, когда сломаны обе руки, а два пальца лежат перед тобой в виде окровавленных обрубков, знаете, кто угодно запоёт. И даже спляшет, просто нам его танец не был нужен. А ещё Хименес, который не помог, давил морально, ставя в разгроме в его мозгу точку.

— Следующий, — кивнул я в ответ на взгляд Алекса, дескать, этого достаточно, продолжаем.

Ввели новое действующее лицо. И, видно, обвиняемых поставили на очереди к кафетерию посольства так, чтобы они видели тех, кого отсюда будут выносить. Ибо второго, сотрудника имперской разведки, ввели уже бледного. Но тот был не просто чиновником, имел подготовку, а потому отпирался как мог. А мог это делать отлично.

— Уносите… — с сожалением вздохнул я, глядя на изломанную куклу на полу — и руки, и ноги, а возможно и позвоночник (но тут не скажу) были повреждены, сам сеньор больше напоминал кусок мяса. Но именно он был контактным лицом одного очень говорливого принца из доминанты Аравия, что до сих пор сидит в подвалах дворца. То есть именно он отвечал за поставки снаряжения конкретно для ячейки Мухариба. Так что жалостью во мне и не пахло.

Третий. Четвёртый. Эти кололись быстрее, связи подтверждая. Третий был связан с семьёй Ортега, четвёртый вёл переговоры с Сантосами и Абанкуэйро. Коротко суть переговоров. Нет, пока без подробностей, пока только суть — время поджимает. Рассказали. Наконец, пятый — помощник атташе по экономическим вопросам. Куратор проекта от СИБ. Эту птичку разговорить не удалось, но у нас же двадцать пятый век, а именно его показания были нужнее воздуха. А потому «белая пыль», и три эксперта по её применению.

— Нет, мы не искали оружие. Всё оружие предоставил клан Сантос. — Ровный голос без эмоций, и я ёжился от него — помнил фиолетовый звук, когда сам был под действием этой пыли.

— А как же Ортега? Как же Абанкуэйро?

— С Абанкуэйро работали другие, мои коллеги. Это не наш проект.

— Дон Сэмюэль отказался участвовать?

— Да.

— Причина?

— Он возглавил собственное боевое крыло. У него появились свои исполнители, наш проект стал не интересен.

— А Ортега?

— Ортега обещали помощь в случае успеха. Дон Фернандо пообещал выдвинуть в Альфу лояльные мятежу войска.

— Он сдержал обещание?

— Да.

— А как же заложники из его семьи? Веласкесы же выкрутили ему руки.

— Моё руководство считает, он сделал что мог. Мог не много, но руководство не считает, что он предал и обманул. Некоторые полки были выдвинуты, и часть их до сих пор не разоружены Веласкесами.

Вот такая вырисовывается картина. И то, что Ортегу считают своим, выполнившим условие, лично меня очень озадачило. Буду с этим разбираться позже, пока перейдём к следующему пункту.

— Назови заказчиков на Земле, кто ведёт эту операцию.

— У меня не так много фактов. Больше догадок.

— Озвучь догадки.

— Мой непосредственный куратор — первый заместитель главы СИБ.

— Прямо целый первый заместитель всей имперской безопасности?

— Да. По косвенным данным, он связан с семьями…

— Но доказательств у тебя нет?

— Я не искал их. Это не принято. У меня приказ, я его выполняю.

— Ты никогда не рефлексировал от того, что должны погибнуть дети?

— Это война. У меня приказ.

Разумеется, всё это пишется. И в случае чего мы запись обнародуем. Но хотелось бы её выгодно продать самим имперцам, в обмен на свои плюшки. А потому самым последним завели посла.

— Сеньор, можете не врать и не юлить. Мы уже достаточно набрали фактов на объявление войны Империи, — произнёс я, когда его поставили, как и остальных, на колени. — Просто скажите имена: кто курирует операцию «Чёрный кондор» из семей Империи?

Что проект называется так, не знал. Вот только что вскрылось. Кондор — символ Веласкесов. Видимо, смысл в том, что амбец венерианским Веласкесам, вот кондор и чёрный.

— Не понимаю, о чём речь.

— Сеньор, вы знаете, что там погибли дети?

— Не понимаю о чём речь! — ехидно оскалился посол и взглянул на Хименеса… Злость, ярость, ненависть к предателю, вот что было в этом взгляде.

— Сеньор, я не могу пытать вас, так как вы — официально утверждённый представитель своей страны. Ваши подчиненные тоже имеют дипломатические паспорта, но они служащие. А вы — лицо. Хотя именно вас я жажду запытать до полусмерти. Но сеньор Максвелл категорически запретил это делать. Однако вы играете с огнём, и то, что я не могу тронуть лично вас, не значит, что не могу наказать вас иначе. Задаю вопрос второй раз. Назовите организаторов операции «Чёрный кондор» и кураторов проекта в СИБ и в правительстве Империи. Или будете жалеть всю оставшуюся жизнь.

— Пошёл ты, мелкий ублюдок! Я вообще не понимаю, о чём речь!

Что ж, я и не думал, что будет легко.

— Парни, заводите.

После этого в кафешку ввели… Троих гражданских. А именно сына и дочь данного сеньора, и его жену — их мать. Они были в городе, и три из пяти групп захвата «брали» как раз их.

— Отец, что происходит⁈ — вопил парень лет двадцати двух — двадцати пяти на вид. Ему двадцать три, возрасту соответствует.

— Отпустите меня! Не трогайте руки! Лапы уберите! Папа, что происходит? Почему нас схватили? — А это ревела барышня. Лицо заплаканное, тушь и косметика расплылись по лицу, превращая его в кашу и болото. Она возрасту не соответствовала — на вид дал бы двадцать два, а на самом деле сеньорите через месяц семнадцать. И грудка, и вообще всё не соответствует, и если честно, красивая девчонка. Я б с такой позажигал в иной раз. Но сейчас раз не иной, вот в чём сложность жизни.

Мать их единственная вела себя достойно. Чувствовалась порода, имперская аристократка из самых-самых. Да и она жена первого лица могущественной державы на этой планете, свой статус в отличие от детей чувствовала, и на нас смотрела сверху вниз, как на досадную помеху. Даже если её убьют, она всё равно будет держать марку.

— Ты не сделаешь это, сукин сын! — утробно зарычал посол, когда я встал и вытащил из плечевой кобуры «Орла».

— Да ладно! — Оскалился в ответ, как только мог сымитировать ухмылку злого гения из дешёвого фильма. — Кто разгоняет кейс, что я — психопат?

Молчание. Сеньор насупился, а отрокам немного дали по почкам, чтобы притихли.

— Дорогой, что происходит? Когда ты решишь эту проблему? — А маладца! Уважаю сеньору! Стальные нервы.

— Этот юноша считает меня связанным с чем-то плохим. У него нет доказательств, ему что-то померещилось. Но он готов убивать. И угрожает убить наших детей, насколько я его изучил и понимаю.

— Вы хорошо меня изучили, — довольно кивнул я. — Итак, кто со стороны Империи разгоняет информацию, что я — психопат и кровавый маньяк?

Тишина.

— Ладно, это не важно. Инфополе мы и так зачистим, вместе с разгонятелями, кто бы там ни стоял. Но сейчас рекомендую тебе признаться во всех грехах. И в главном, что ты стоял во главе проекта, в результате которого находящаяся в лёжке диверсионная группа с Земли захватила детский сад имени Кандиды де Хезус.

— Не понимаю, о чём ты.

— Неверный ответ. — Я подошёл к молодняку. Наставил пистолет на обалдело смотрящего парня. По лицу его текли слёзы, но скорее от боли — с настолько сильно вывернутыми за спину руками не забалуешь. Потом на девчонку, которая отчего-то заверещала.

— Кляп! — скомандовала Сюзанна, и одна из ангелов её команды тут же засунула что-то сеньорите в рот.

— Кто из вас первый? — спросил я их.

— Ты этого не сделаешь, — спокойно констатировала сеньора, жена посла. — Ты не такой.

— Сеньора, сделаю. Знаете почему? Я отвечу, я ж подготовился. — Достал из кармана сложенный заранее распечатанный текст. — Это имена детей, исключительно детей, убитых в той школе. Озвучить вам их?

И начал перечислять. В латинской культуре имена сложные, минимум из четырёх слов. Потому говорил я долго, несколько минут, делая паузы и расставляя интонационные акценты. — Сеньора, я не зверь и не психопат. Но мне очень нужно найти козла отпущения, которого в этом нападении обвинить. И ваш муж — лучший кандидат, так как он — официальное лицо, самое главное от своей страны. Я не хочу, видит бог, но он не оставляет выбора.

— Ты этого не сделаешь! — снова произнесла она, но без былой уверенности.

Я навёл пистолет на лоб парня и нажал на спуск.

— НЕЕЕЕЕТ!!!

— ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ, СУКИН СЫН!!!

— ЫЫЫЫЫЫ!!! — А это девочка с кляпом.

Всех троих с силой скрутили — ещё чуть-чуть, и вырвались бы. Охрана навалилась, но тут уж без вариантов.

— Сеньор, повторяю. Чистосердечка на камеру, где вы произносите покаяние, что да, виноваты. Но вас вынудили это сделать, вы не хотели крови, и не думали, что упыри будут убивать детей. И ваша единственная оставшаяся в живых дочь будет жить.

— Сделай что он говорит! Сделай, что требует этот сукин сын! — рычала сеньора.

— Я выполнял приказ… — До посла, наконец, дошло, что это не постановка. В его глазах я увидел безумие, точнее грань безумия. Ещё чуть-чуть, и он нырнёт в неё, и всё будет бесполезно. Нужно не передавить.

— Ты получил подлый приказ. Вот и расскажи о нём миру.

— Это ПРИКАЗ!!! — проревел он. — Я не могу не выполнить его, дьявольское ты отродье.

— Приказ об убийстве детей.

— Так хотела моя страна.

— Скажи об этом. Ради дочери.

— Я не могу. Это моя работа.

— Не-е-е-ет! Сделай это! Сделай, что говорит это чудовище! — рыдала жена.

— Я сделал это! — Всё, нырок в безумие. — Потому, что это моя работа! Ты ведь делаешь то же самое — убиваешь по приказу. Чем ты лучше меня?

— Я не убиваю детей ПЕРВЫЙ, — процедил я, наклонившись к его лицу. — И вообще не убиваю невинных… ПЕРВЫЙ. — Наставил пистолет на лоб девочки. — У тебя пять секунд. — Нет, никакого отклика. — Пять. Четыре.

— Да сделай же ты, что он говорит! Почему из-за них мы должны терять детей? Нас подставили, чёртов ты сукин сын! — А это мне. — Подставили! Им на Земле хорошо, а мой мальчик… Не стреляй!

— Пусть ваш муж сделает признание!

— Сделай ты чёртово признание! Почему ты, когда они!..

— Три! — Я был неумолим.

— Будь ты проклят! Будь ты трижды проклят! Спаси нашу девочку!..

— Два!

— Я! Делал! Свою! Работу! — проревел посол. — Ты не можешь карать моих детей за мою работу!

— Могу. Потому, что вооружённые тобой бандиты убивали наших детей. Это casus belli, если до тебя до сих пор не дошло. Венера в шаге от объявления войны Империи. И ты можешь сдать заказчиков, избежав оной.

— Пошёл ты!

Всё, время. Бах! И девочка вслед за братом упала с отверстием во лбу. Оба умерли быстро, я не так жесток, как может показаться.

Крики и ор сеньоры, снова чуть не вырвавшейся из рук охраны, на минуточку, в скафах с сервоприводами. Ор посла, который окончательно тронулся — уехал в пучину безумия. Ну, глаза его выражали исключительно безумие.

— Ненавижу! Ненавижу! — орала сеньора. — Будь ты проклят! Будь ты проклят, сукин сын! — А это не мне. Это мужу, которого оттаскивали двое бойцов к выходу. — Будь ты проклят! И ты будь проклят! — А теперь уже по адресу. — Будьте все вы прокляты!

Знак — увести. И что-то вроде «очистить помещение».

Сюзанна поняла и растолковала всем, что концерт окончен.

Через минуту мы с Хименесом остались одни. Совсем одни, ангелы встали на часах снаружи, персонал вытолкали. Я сел назад, за столик рядом с сеньором. Кофе остыл, кексики… Не почувствовал вкуса.

— Зачем так жестоко? — усмехнулся старик, и сейчас я видел перед собой именно старика. С поникшей головой и без куда-то подевавшегося огонька в глазах.

— Для убедительности. А то не поверите.

— Я в курсе, что ты не психопат, — покачал он головой. — И знаю, кто это разгоняет. И нет, не в моей власти прекратить. Зачем же так круто, Хуан? Не боишься, что они будут тебе сниться?

— Не боюсь. И да, сниться будут. — Поёжился. — Но если я сейчас дам слабину — вы меня поимеете. Один раз вам, я имею ввиду верхушку Империи, закрадётся мысль, что моя рука дрогнет — и могу хоронить себя, как политическую фигуру и дипломата. Тем более, я ему дал шанс. И, если между нами, считал, он его использует, что дети для него важнее. Если б знал, что он такая жопа, то…

— Его грохнут, если он сдаст, — покачал головой сеньор. — Если так, как ты хочешь, на камеру.

— Значит, он сделал выбор, кому жить. — Я пожал плечами, ибо не впечатлил аргумент. И правда, хреново на душе до одури. Но правда и то, что если б я этого не сделал, Хименес бы сейчас не сидел поникший, а упёрся бы, и никакого Мадагаскара, и никакой войны с Союзом бы не было.

— Почему мы? Я считал, ты нападёшь на представительство Союза. Не важно какое, думал на Австралию или Поднебесную. Все нити тянутся туда.

— Мы в состоянии войны с Союзом, — усмехнулся ему на это. — Фрейя ждёт моего сигнала и тотчас выступит с брифингом. Война будет объявлена задним числом, с момента атаки Мухариба. И плевать на всех, кто будет вопить о международном праве и что так не делается. У нас своё право, и гибель детей это casus belli. На остальное плевать.

— Хитро! И что ж ты от меня хочешь?

— У нас выбор, с кем воевать. Союз — зло, безусловное. Но он нам не страшен. Куда страшнее спрут из ваших щупалец, что опутал Венеру, скупив половину нашей аристократии. С Востоком разберёмся позже, тем более, что у них конфликт с Блоком, русские там наши естественные союзники. А вот пощипать вас — самое то.

— Бред! — фыркнул дон. — Чего вы этой войной добьётесь? Мы вышвырнем вас с Земли. Изо всех её уголков, даже медвежьих.

— Да бога ради! — усмехнулся я. — Цель другая. Отрубить ваши щупальца здесь. Королева Джинни пошла на точно такой же шаг — начала Вторую войну за Независимость. И щупальца таки обрубила! Тогда ситуация была куда хуже, имперская аристократия правила планетой, её власть была номинальной. И к чему пришли? Так чего б нам, нашему поколению, не повторить?

Задумчивое молчание в ответ.

— Вы давно нарываетесь, — продолжил я. — А гибель детей — идеальный повод. А то, что уйдём с Земли… Давайте смотреть правде в глаза, мы слишком маленькая страна для полноценной военной экспансии. При этом у нас своя сфера ПКО, у нас редкозёмы и ценные для Земли минералы, у нас лучшее космическое машиностроение. Мы в состоянии выдавить из космоса и вас, и Союз, а со временем и русских. Как государствам вам ничего не сделаем, но как колониальные экспансионистские империи вы перестанете существовать. Запрём вас в гравитационном колодце под названием Земля, попробуйте развиваться в таких условиях?

— Суров! — похвалил меня сеньор. — Хороший план. Просчитываемый, но именно сейчас как никогда реальный. Но хватит ли духу?

— То есть тонка ли кишка? — Я картинно обернулся на живые… Уже неживые пособия, убитые с одной единственной целью — доказать старику, что да, хватит. Я не зверь, не подумайте. И буду на коленях рыдать в маленькой церквушке падре Антонио, моля всевышнего о прощении. Но это будет потом. А сейчас я не хочу, чтобы началась война. Которая вот-вот начнётся, всё висит на волоске — мы в самой что ни на есть точке бифуркации. Малейшее воздействие, случайный толчок в ту или иную сторону, и история двинется туда, а не вон туда. Не совсем верно, война всё равно будет, и начнётся завтра, до её начала — часы. Вопрос в том, какая именно и на каких условиях. И любая моя ошибка сейчас — подписание смертного приговора Венере.

— Твои условия! — сделав выводы, твёрдо произнёс сеньор. Голос его посуровел, глаза налились привычной уверенностью и немножко здоровой злостью. Проигрывать сеньор умел.

— Первое, — перешёл я от запугиваний к конструктиву. — Раз не получилось у меня, вы сами находите козла отпущения. Может даже не одного. На которого всё вешаете — дескать, связался с нехорошими людьми из Аравии и Поднебесной и «слил» ценную информацию, приведшую после к захвату венерианской школы. Империя не при чём, мы сами в шоке и сами накажем этих моральных уродов. И явите из головы городу и миру. Даже если виновным назначите сеньора посла — ваше право. Мы не претендуем на наказание, более того, отпустим и передадим всех, кто только что давал показания перед нами, главное факт предъявления виновных народу.

— Отпустите ВСЕХ, кого захватили! — отрезал сеньор.

— Если выполните все условия — да. Разумеется, — уступил я. — Но передадим и здание посольства, и пленных только после выступления императора, где он посыпает голову пеплом, и говорит, что, хоть вы, имперцы, Венеру и недолюбливаете, но дети это святое, и гневно осуждаете предателей, сдавших информацию Союзу. Затем — мы всё тут освобождаем, и только после можете наказывать и миловать.

— Приемлемо, — кивнул Хименес.

— Вот тут данные по траектории, по которой через… — Сверился с часами. — … Два с половиной часа над континентом полетят наши бомберы из первой эскадры. — Вытащил из кармана и положил на стол информационную капсулу. Континентом, без именования, латиноамериканцы называют Южную Америку. Как Мексиканский залив — просто Залив. Историческое. — Они будут бомбить почти не населённые районы Амазонии, и кое-что на равнинах. Там хоть и малолюдно, но обитатели есть, у вас два с половиной часа, чтобы провести точечную эвакуацию.

— Бомберы? — не понял сеньор и нахмурился.

— Да. Мы спасаем вас, сохраняем лицо. Венера реально на грани объявления войны, и эта бомбардировка пустых территорий — знак для тех, кто на континенте жаждет распять нас, и будет осуждать такой шаг императора. Чтобы задумались, что следующая бомбёжка может быть по ним. Пусть не забывают, что они в гравитационном колодце, и это приговор.

— Допустим, — кивнул Хименес.

— Если согласны — значит даёте приказ военно-космической обороне пропустить бомбардировщики. Они отбомбятся согласно плана и уйдут на высокую орбиту. А сразу после этого полетят другие аппараты, низколетящие, в пределах атмосферы. Они тоже пройдут ваше пространство насквозь, но у них будет иной курс — пролетев над Эстадос Юнидос, транспорты пересекут Атлантику, пролетят над Африкой, и, пока никто ничего не понял, высадят десант на Мадагаскаре.

— Всё-таки Мадагаскар, — расплылся сеньор в улыбке.

— Я честно сказал, сейчас решается вопрос, с кем мы будем воевать. Если вы против — давайте с вами. Мы готовы и к такому, и к такому сценарию.

— Вы не удержите его, — покачал он головой. — Это огромный остров.

— Возможно. Но цель акции иная.

— Показать себя? Серьёзность намерений?

— Да. Если в Белджинге, Дели и Сиднее умные люди, они всё поймут правильно.

— Шанс есть, — не стал спорить сеньор.

— Хуан, я не могу принять ТАКОЕ решение, — подвёл итог переговорам сеньор. — Это может только император. Мне надо связаться с Землёй.

— Я вас не держу. — Указал рукой на выход из кафетерия. — Мы находимся на территории вашего посольства, тут ваши установки связи. Скажите, кого отпустить из персонала, чтобы помогли. Учтите, бомберы уже маневрируют, у вас два с половиной часа до начала атаки. Да — значит да, даёте им пролететь над континентом. Нет — сбиваете их, они беспилотные, и мы начинаем войну между нашими странами. — Я поднялся, вежливо поклонился. — Пойдёмте, глянем, кто там где из ваших технарей?