Фрилансер. Битва за будущее

Глава 13 Апофеоз

Глава 13. Апофеоз

Был объявлен перерыв в четверть часа, по опыту такие перерывы растягиваются на полчаса-час. Вот им они с отцом и воспользовались, чтобы дозвониться до мелкой паршивки. Паршивки, а как же — сбежала, покалечив братьев, к заклятым врагам… Даже хуже чем к врагам — к тётушке на Венеру! Где дала присягу. Член императорской семьи, главным врагам династии, пусть и родственникам? Но Фернандо относился к этому с пониманием и задором — Мерседес боевая и своеобразная девочка, но уж от кого, а от неё он удара в спину не ждал. В отличие от другой паршивки по имени Гортензия. К которой, впрочем, тоже относился с пониманием.

— Да, слушаю. Дядюшка, Фернандо? — Всё тот же вихрь, только сейчас на соседнюю с ними стену, поближе.

— Мерче, как Аргентина? Как отдых? — улыбнувшись, начал беседу Фернандо.

— Великолепно! Наконец я по-человечески отдохнула. — Судя по виду, Мерседес сияла — ей и вправду хорошо. — Конные прогулки. Свежий воздух. Экологически чистые натуральные продукты… А ещё не смейся, но мне понравилось самостоятельно, руками, доить корову. Смешно, да?

— Ну, у каждого своё хобби, — улыбнулся император. — Лучше доить корову, чем вскрывать чьи-то черепа или сбрасывать людей с лапут. Ты можешь не согласиться, но уж извини старика, я консерватор, и считаю, что женщина создана для семьи и детей, а не для боёв с кем бы то ни было.

Понимающая улыбка сестрёнки — разумеется, отец мог думать и считать всё, что угодно, пока не вставляет ей палки в колёса. А император пока не вставлял и не собирался.

— Мерче, чего звоним. Кстати, видишь, где мы? — Он «перчаткой» повернул настенную камеру, демонстрируя племяннице пустой зал для заседаний. Только охрана у дверей в конце помещения. Но случайным образом отодвинутые кресла и кое-какие вещи, и главное, таблички с именами и должностями на столах давали понять, что здесь происходит.

— Совещаетесь? Наверное, по поводу вчерашней атаки на конференцию?

— В том числе. — Отец кивнул. — Но не только. А что, собственно, ты по ней думаешь?

— Это не моя война. — Мерседес скривила носик. — Мне не импонирует ни одна из сторон.

— Ну, ты долго жила на Венере. А собственно войну вообще начал твой близкий друг.

При словах «близкий друг» сестрёнка скривилась ещё больше.

— Англосаксы покойника выбесят, что он из могилы встанет. Раз их бомбят — значит, допрыгались. Заслужили. А по Хуану… Он большой мальчик, и дружит со взрослыми девочками. И прекрасно понимает, с кем дружит. Там, думаю, всё хорошо.

— Но всё-таки, война-войной, но подлый удар по конференции, где погибло множество дипломатов совершенно далёких от этой войны государств? Разве в тебе нет возмущения и сопереживания?

Этот трёп — игра. Прелюдия к разговору. И отец таким образом развлекался, и сестрёнка понимала, что это развлечение. Вступительная часть к собственной разговору, без которой в нашей жизни никуда.

— Если вы собрались высказать поддержку одной из воюющих сторон, если вы открыто на весь мир о своей помощи говорите… Я бы не стала утверждать, что погибли белые и пушистые. Те же русские, по словам журналистов, оттуда улетели, не став осуждать «подлых агрессоров». А остальным наука — за слова и действия надо отвечать. Даже за намерения. Вот например, навскидку, вспоминается дело двух девочек. Не поделили мальчика, но одна из них с психу раздавила другую «Мустангом». Зная, что её семья достаточно влиятельная и её «отмажет». И семья таки «отмазала», дело закрыли «из-за технической поломки транспорта». Дядюшка, ты не представляешь, какая у неё была истерика, когда мы ей сообщили, что сейчас её будут давить также, как сделала когда-то она. Правда, мы «Либертадором» её раздавили, но не суть. А почему я тебе это рассказываю — так потому, что превалирующей эмоцией у неё был не страх, не ужас перед расправой, а дичайшее удивление — что, она? Сама она? И должна за что-то там отвечать? Так что всё честно, каждый получил что хотел, и удивление мировых лидеров по всем каналам СМИ у меня не ассоциируется ни с чем более, как с реакцией той девочки.

— У тебя богатый жизненный опыт! — потянул Фернандо. — Может, давай посидим как-нибудь, как брат с сестрой? Поговорим за жизнь? Я ведь примерно тем же занимаюсь, только сугубо официально и по закону.

— Так разве ж я против? — Паршивка заулыбалась, и улыбалась искренне.

— Мерче, мы чего тебя оторвали от безусловно важных дел. — Отец прокашлялся, поправил галстук и перешёл к собственно теме звонка. — Только что, в СМИ этого пока нет, твой инопланетный друг во главе спецвойск захватил наше посольство в Альфе. Есть жертвы, и что-то подсказывает, жертв будет больше, чем мы думаем.

— И что? — На лице Мерседес царило равнодушие, и Фернандо понял, оно искреннее.

— Понимаешь, иногда в жизни так случается, что хорошие мальчики попадают в дурную компанию. Добрые, отзывчивые, перспективные, и… — Тяжёлый вздох с намёком. — Особенно печально, когда эта компания — женская. Мы, мужчины, можем быть гениями, но под каблуком разных вертихвосток — дураки-дураками. — Он очень грустно покачал головой, уставившись в столешницу. Фернандо также грустно усмехнулся — у отца был богатый опыт негативного общения с «вертихвостками», и разобраться в этом ему вряд ли кто-то поможет. Одна мама чего стоит — он взрослый мальчик, а потому хоть и любит мать, понимает, что это за штучка. Бедный отец!..

— Вот мы с Фернандо посидели, подумали и пришли к мысли: а что, если попытаться спасти малыша? Выдрать из плохой компании, заменив хорошей? Всё же это лучше, чем… Скажем так, радикальные методы воздействия.

— Ну, я совершенно уверена, — скривила сестрёнка носик, — что вы с Фернандо достаточно умные и хитрые, чтобы не опускаться до… Радикальных методов. Какие-то тупари, не умеющие в политику — бог им судья, но вы!!! Лучшие интриганы Империи!!! А в остальном поддерживаю — иногда так получается, что человека ещё можно спасти. И тогда его спасать надо, бросив на это все силы. Весь вопрос в том, а такая ли у нас ситуация, есть ли там чего спасать?

— Коллибри на хвосте мне напели, что есть, стоит, — заулыбался Фернандо. — У меня психологический отдел в полном составе работает по данной проблеме, и в один голос говорят, что да, Мерче, ситуация не безвыходная. Мальчик любит роковых красоток, но ровЫХ, а не роковУЮ. Понимаешь, меня? А в этом случае побороться стоит.

— Ну, тогда, если всё получится, вы заимеете в качестве дивидендов прекращение войны на Севере, прекращение конфронтации на Венере с возможностью продолжить там давить и увеличивать влияние, а если повезёт, то пригреете на хорошем посту ссыльного беглого талантливого… Ну, скажем, эксперта по специфическим связям с общественностью. Но что получит маленькая бедная всеми обижаемая принцесска? — Мерседес скуксилась, ещё чуть и слезу пустит. И ни в грош не талантливая игра — чистый стёб.

— Я думал, Гор тебе передала условия. — Отец покачал головой.

— Она мне всего лишь рассказала сказку. — Мерседес прекратила паясничать, и глаза её зло сверкнули. — О том, что ей самой рассказал через десятые руки Фернандо. Сказка-сказкой, вот вообще ни в грамм в её реальность не поверила. А ещё, Фернандо, при всём к тебе уважении, ты пока не император, и не хозяин своим словам и поступкам. — Кивок ему — дескать, без обид. Он кивнул в ответ — да, конечно, имеешь полное право не доверять моим «сказкам», обидами и не пахнет.

— А если я подтвержу ту сказку, что рассказал Фернандо? — снова улыбнулся было занервничавший отец.

— Ну, так подтверди. — Сестрёнка скорчила рожицу: «Жду-жду, начинайте меня уламывать».

— Подтверждаю. Один любой клан из тех, кто сделал тебе бяку до отлёта. Табу — члены нашей семьи, не обсуждается.

— А если я выберу семью Герреро?

— Разве Герреро делали тебе плохо? — А сейчас отец удивился. — Я могу назвать только одного представителя этой фамилии, что организовывала тебе гадости, но тут поправка про членов семьи.

— Я просто брала тебя на слабо, — фыркнула паршивка. — Всех ли готов сдать. Но если я и правду выберу Герреро?

— Мерче, давай серьёзно? — скривился отец. — Ты даже не представляешь, на какую уступку я иду. Мне после твоей мести нужно будет выдержать шторм во внутренней политике. Но ради любимой племяшки я на всё готов. А ты глупости тут выдумываешь.

— Хорошо, дядюшка. Я услышала. Это хорошая сказка. — Кивок. — И как только закончу отдых — сразу же вылетаю.

— И долго ещё будешь прохлаждаться? — усмехнулся Фернандо. — Не устала отдыхать?

— Я впервые за долгое время в окружении тех, кто меня любит. — В её голосе прорезалась грусть. — Кому не безразлична. Нет, Фернандо, не устала. Но я понимаю, что венерианские вертихвостки — достойные соперницы, слишком долгий отдых мне не выгоден, так что можешь расслабиться — скоро буду боеготова. А теперь могу идти? У нас на вечер конная прогулка — обожаю лошадей! И Марта не доена.

— Да, конечно, солнышко. Привет Гортензии и… Сильвии. Да, Сильвии тоже передавай привет. Просто привет, — повернул недовольный взгляд к Фернандо отец, и тот убрал из своего взгляда осуждение.

— Обязательно, дядюшка! Фернандо, пока-пока!.. — Она замахала рукой и послала воздушный поцелуй.

— Что думаешь? — повернул голову отец, смахивая со стены визор.

— Она уже готова, — довольно улыбнулся Фернандо. — Уже достаточно накрутила себя. Да-да, можешь не говорить — сделаю всё, чтобы ей помочь ТАМ.

— Вот и хорошо. Ну что, зовём этих бездельников? А то первые лица Империи все в работе, а они жрут там бутерброды с соком. Непорядок!

— Непорядок! — согласился Фернандо.

Альфа, Венера, незадолго до

Ох уж это пробуждение в одиночестве.

А просто все в работе. Девчонки в мыле — даже Бэль. На которую свалилось многое, и, подозреваю, не просто так. Пакостница Фрейя окончательно перекинула на сестру все-все проблемы со снабжением армии в стране, а не только по вопросам группировки в Альфе, погружая её в работу с головой. Теперь на Изабелле все войска на всей планете, а чтобы решить логистические вопросы такого масштаба, нужна сильная команда. А Бельчонок пока этого не поняла, и носится самостоятельно, пытаясь выгрести на волевых. Ну, у нас как бы есть министерство обороны, там сидят неглупые менеджеры… И это второй квест — сколько из них не лояльны и втихую саботируют работу, помогая мятежникам?

В общем, Бельчонок пока не въехала в нюансы, но уже что-то подозревает, так как вчера, оказывается, приказала арестовать двоих снабженцев, и ещё четырёх отстранила. Я, конечно, могу вмешаться и помочь, но, наверное, не буду. Пусть учится.

Так что третью ночь подряд мы ночуем с Фрейей, без всякой очереди, и сегодня, после вчерашнего заседания Совбеза, она была особенно нежной. Настолько, что… Даже описать не могу — эмоции бьют через край, но как их выразить глупыми сотрясениями воздуха? А те слова, что шептала на ушко?..

Каролины тоже не было — уже на посту, и, похоже, у неё как раз те несколько дней в месяце, когда нельзя. Ну, я ж не против. Так что поели мы вдвоём с Эдуардо — не специально, просто он просил девочек охраны разбудить во столько же, во сколько и я себе будильник поставил, и в столовой банально пересеклись.

— Что думаешь насчёт девчонок? — спросил он, когда уже доедали, обсудив дела — все эти атомы, тории, ураны и боеголовки.

— А что не так? — подобрался я.

— Хуан, я, конечно, для тебя не авторитет, но взгляни на мир моими глазами. А я вижу мутного хмыря, который прибился на волне фарта к нашей семье, неизвестно чего хочет и пыжится, пытаясь прибрать власть. А сам скользкий тип.

— Я сделал твоей сестре предложение! — Моему возмущению не было предела. — Что значит мутный?

— Изабелле что ли? — Он скривился.

— Ну да. — А я застыл с мысленно раскрытым ртом — удивило это пренебрежение.

— Хуан, будь ты даже не женатым на Бэль, но сиди рядом с ней на попе ровно — без претензий. Но ты лезешь к Фрейе, а Фрейя сейчас — это власть. Верховная. А значит, несмотря на брак с её сестрой, в глазах страны останешься проходимцем. Которого любой на планете будет мечтать убрать, например, подложив Фрейе своего красавчика сына или племянника. И рано или поздно у кого-то может получиться. Нет, я знаю, что ты на самом деле серьёзный и ответственный человек, но если у тебя такие же серьёзные намерения относительно этой планеты — у тебя только один выход. И не смотри такими глазами — я далеко не самый умный, и тем более не аналитик, это просто на виду. Ты — выскочка. Просто везучий сукин сын. И даже если Фрейя от тебя родит… Или, КОГДА Фрейя от тебя родит, даже тогда ты равно останешься выскочкой. Давай, брат, не разочаровывай меня.

Ну да, предложение Бэль — это близость с Бэль. Я же полез выше — а там действительно, клоака такая, что…

Кстати, про брак с Санчес никто не то, что из Веласкесов, а вообще из окружающей меня аристократии не говорит, будто его нет. Значит, хоть что-то у меня получилось — а я на заре восхождения планировал сделать его незаметным, чтобы не подставлять Марину под удар. Ну да не о том думаю, при всём, что Эдичка не самый умный (рад что трезво себя оценивает), он тысячу раз прав. Надо решаться уже и ставить точку в этой драме, не превращая её в фарс. Почему драме? Ну, девчонки две, и одна по любому останется за бортом. Даже несмотря на колечко королевы Австралии (забирать не буду — такие вещи не забирают). Жаль, но нельзя сидеть на двух стульях, и партия не в пользу Бельчонка, и это надо просто принять.

После завтрака подскочила «синяя»:

— Сеньор Шимановский, к вам Феникс. Говорит, «важно, но не пожар». Это цитата.

Чтобы наёмник припёрся лично во дворец? Первый раз такое. А значит важно.

— Давай в королевский кабинет, по готовности.

У меня есть свой штаб, но кабинета моей персоне на королевском же этаже не выделили. И нигде больше не выделили. Однако Фрейя продолжает разрешать пользоваться своим, когда отсутствует, а сейчас она отсутствует. Встречается с городскими верхами, так сказать принимает присягу у Альфы, заодно инспектируя, что там науправлял мой протеже, поставленный временным и.о. мэра. Я не поехал — свои проекты важнее, Альфа из фронта проблем превратилась в глубокий тыл, а в тылу есть кому работать.

— Привет. — Пожал Этьену руку. — Чего сам лично? Что не так?

— Да понимаешь… Тут подборка новостей, могу у тебя включить? — протянул он информационную капсулу.

— Да-а-а-а… — потянул я, поправляя челюсть. — Мои в написали, что «реакция от негативной, до крайне негативной», но что такая грязь — в подборке не было. — Покачал головой, отгоняя наваждение. — Понимаю, раз ты тут лично, значит с предложениями?

— Да. — Этьен кивнул. Отдай нам хотя бы двадцать девятый канал. Там много борзых, но эти открыто дерьмом закидывают.

Я откинулся в королевском кресле и активировал линию с прямыми подчинёнными, то бишь с PR-отделом дворца.

— Слуш-шаю, с-сеньор Шимановский! — голос помощника, моего по сути и.о., так как я занимаюсь чем угодно, но не рутинным пиаром на благо клана.

— Двадцать девятый канал. Кто, чей? Полную раскладку.

— Десять минут, сеньор. — А теперь куда более бодрый голос — ибо вопрос по специальности. Я улыбнулся — меня боятся. Все, и свои, и чужие. Шимановский Великий и Ужасный, блин! Когда-то я трепал эти эпитеты в качестве стёба, но сейчас оно действительно так. Выстрелило, сглазил. И бесполезно против этого бороться, проще возглавить — что я и пытаюсь сделать.

— Давай ещё посмотрим, — кивнул я на визор и стал выбирать файлы.

Девица-ведущая в красном коктейльном платье с глубоким декольте — никак у моей Лоран приём подсмотрела. И брызгание слюной: «Кровавые упыри!» «Хладнокровные убийцы!» «Психопаты на контракте». Как вам эпитеты?

— Это понеслось с первого дня, — комментировал Этьен. — Сразу, как только ты открыл крышу ангара в прямом эфире. Всё, как ты и хотел — только факты и ничего кроме фактов, яйца отрезать не за что, но вот вымарано так, что… Пацаны злятся. — Он тяжело вздохнул. — Я пока удерживаю, но, Командор, если сейчас не пустить малую кровь, завтра они сорвутся и прольют большую.

А тут вырезки из вчерашней передачи. Что-то типа авторской программы Ромы Полпольского, да пребудет с ним Сила, из Самары. Только на своём, двадцать девятом канале. Ведущий — главреж. Опытный сукин сын, и в гостях те ещё мрази, и тоже с опытом. Ничего лишнего, кроме океана грязи.

— … Ну, я бы не стал так утверждать. Принцесса Фрейя всё же девочка не потерянная. Возможно даже переживает за каждого убиенного. Но она — политик, а в политике, тем более глобальной, всё совершенно не так, как видится нам. Там огромная ответственность, и даже добрый политик и хороший человек должен иногда совершать неприглядные поступки, — вещал приглашённый эксперт. — У неё есть на кого скинуть грязь, и в этом, наверное, ей повезло, если это можно назвать везением.

— Шимановский?

— Да, эта ручная кровавая собачка без тормозов. Психопат в чистом виде, не испытывающий эмоций. Надо убить сто человек — убьёт сто. Надо десять тысяч — убьёт десять тысяч, с таким же каменным лицом. Надо покарать на камеру женщин и детей — он убивает женщин и детей. Что прикажут, то и делает. Очень ответственный мальчик, для которого нет преград. Но обращаю внимание, всё, что он делает — сделано по приказу действующей главы государства! Получается эдакая арка, полукруги которой друг друга поддерживают: трезвый политик Фрейя, мозг, и кровавый упырь-психопат Шимановский, могущий исполнить любой приказ. В этой ситуации нет абсолютного зла, есть, скажем так, абсолютная политика. Повторюсь, что действия главы государства, да ещё во время государственного переворота, нельзя оценивать так же, как в мирной спокойной жизни. Вся вина Шимановского же — что он МОЖЕТ выполнить тот приказ, что ему передают сверху. Он отнюдь не демон.

— Кто же тогда демон?

— «Братство». Психопаты не испытывают эмоций, их нельзя судить, как обычных людей. Эти же, не побоюсь этого слова, твари, стреляют в людей потому, что им так хочется. Они привыкли к безнаказанности, привыкли убивать. Вы знаете, что такое «группа зачистки»? Это те наши контрактники с охраны объектов на Земле, которые устраивают рейды на территорию живущих неподалёку гражданских, «прореживая их», либо мстя им за нападение их силовых крыльев, либо делая превентивный удар, чтобы оные крылья напасть на наши объекты не посмели. Как думаете, люди с нормальной психикой смогут служить там?

— Раз я пригрозил, что укушу, а Фрейи боятся, вас выбрали мальчиками для битья? — Я грустно усмехнулся.

— Ага, — устало кивнул Феникс.

— Туда идут только те, кто… Жаждет крови? Чужой крови? — согласно сценарию, изгалялся режиссёр-ведущий.

— Не совсем так, но это не далеко от истины. Да, такие люди, просто жаждущие крови, им так хочется, есть в любом человеческом социуме — это природа, так просто есть, ни хорошо, ни плохо. И наша страна предоставила им площадку для самовыражения,. Чтобы не шкодили дома — «прокачивает» в полугодичке, а затем предоставляет контракт в горячей точке. И те, кто иначе пошёл бы по нехорошему пути, вроде маньяков и прочих тёмных личностей, нашли себя на другой планете, делая любимое дело — проливая кровь невинных за деньги и ради укрепления позиций Родины. Схема красивая, но только пока они воевали там. Здесь о них никто не имел представление, всё было хорошо. Но сейчас они здесь, и делают то же, что и на Земле.

— Крошат «мирняк» в фарш, делая превентивный удар, «чтоб боялись», — блеснул интеллектом ведущий.

— Именно. Им всё равно где, но мы, притащив их сюда, вляпали общество в дерьмо. Вот против этого мы и должны выступить единым фронтом — роспуск «Братства», запрет наёмничества на территории Венеры и наказание за казни или геноцид мирного населения, не важно в какой стране и на какой планете это произошло. Наказать виновных за уже случившееся в ангаре не получится — они под защитой королевской власти, выполняли контракт с самой королевой, но хотя бы запретить их нахождение на планете — и общество Венеры уже выиграет…

— Жесть! — потянул я. А что тут ещё сказать.

Ещё одна передача, с другого канала, где приглашённые эксперты, в том числе аж два магистра психологии, один «представитель силовых служб в отставке», и ещё какие-то бараны всерьёз рассматривали произошедшее в ангаре, а именно с момента, когда мы открыли огонь.

— Слово «маньяки» не очень хорошее, — с серьёзной моськой втирал один из магистров. — Есть некий процент населения, в котором есть жажда драки, крови. Они есть в любом обществе, и любое общество исторически старается этих людей канализировать. На мой взгляд вопрос в другом: почему именно они выступили ударной силой там, где работать должен Антитеррор?..

— И на Алису накат, — усмехнулся я.

— Ага. Но её по касательной. Как и тебя. Пока боятся. Но нас раскатывают по полной.

Время до атаки посольства было, связался с и.о. — мои готовы. Связался с «золотыми скорпионами» — тоже готовы. Всё по графику. А потому решил ещё немного побалдеть, накрутить себя перед нападением — злее буду.

— Демоны! Кровавые мясники! Разве ж может нормальный человек вот так — роем игл, сотни людей в фарш! — А это кто-то из нашего оппозиционного бомонда. Некий всенародно известный режиссёр и политический активист.

А вот тут плач женщин диаспоры — оперативно, сукины дети! Нашли кого-то из индусов в Альфе, кто не эвакуирован на космодром, у кого в шестьдесят девятом погибли родственники. Скулящие дети в соплях в кадре. И кары небесные, которые «бедные жители» обрушивают на голову нас, венериан. Основная идея репортажа — «мы все — венериане, но не все мы — кровавые упыри. Однако про нас будут думать, что мы именно все такие, это нехорошо, давайте дружно покаемся, что это не мы, посыплем голову пеплом, а наёмников запретим?»

— Как видишь, Командор, парни не просто так нервничают. — Воспользовавшись паузой между записями — предыдущая закончилась, следующую не включал — переваривал эту, переваривать грязь тяжело. — Мы там подыхаем, Родину защищая. Знаешь, когда малолетние 3,14здюки с поясом шахида бросаются на тебя и взрываются — только ошмётки мяса в стороны… Или когда «невинные мирные женщины» из под юбки переносную разовую миниядерную установку в твой скаф в спину разряжают… Это не объяснить местным, не поймут.

— Этьен, я общался с пацанами. У меня почти два десятка ваших, с территорий. А Макс — так вообще из группы зачистки. Я — понимаю.

— Но местные не поймут, — покачал головой наёмник. — Однако если мы этих уродов не заткнём, — кивок на визор на паузе, — будут проблемы.

Всё, я дозрел! Решение принял. Прочёл на стационарном визоре (посетители кабинета вихрь не видят) присланную и.о. информацию по двадцать девятому. Нет, не убедился в решении — если оно приято, то принято. Плевать, кто там рулит, даже если Сантана. Нет, не Сантана, маленький клан, родственник Ортег. Ну, номинально, конечно — как правило у таких проектов есть и теневые хозяева, а не номинальные, и теневые куда важнее (разумеется, Ортеги его и контролируют, так что даже хорошо по носу щёлкнуть). Но если и правда не задавить гадину сейчас…

Нет, я на самом деле тоже резко против наёмничества на самой Венере. «Южный крест» не даст соврать — нечего им тут делать. И в этой ситуации оппы, катящие на «Братство» бочку — наши ситуативные союзники. Но тот перец был прав — канализировать тех, кто любит кровь, надо. Нужно лишь ограничить существование ЧВК инопланетными территориями. А лучше всего это сделать, показав, что «Братство» может нести угрозу на Венере ВСЕМ. Чтобы и сеньоры аристократы также выступили против легализации здесь ЧВК, и пикнуть не посмели, когда Фрейя (или королева) будет протаскивать закон об их ограничении через Сенат… Ну, когда всё успокоится, естественно.

— Этьен, они ваши. Сейчас пока нет горячей фазы — у вас несколько дней. Вот эти, эти и вон те, где четверо экспертов в гостях — сам распредели ребят, езжайте туда, можете с оружием… Да что там — совершенно точно с оружием! И можете разгромить всё, что посчитаете лишним в этих студиях. Единственное условие, оно же главное, оно же обязательное — никто не должен фатально пострадать. По почкам сильно наглым двинуть — одно, но уже за инвалидность спрошу и накажу. А за убийство — проштрафившаяся группа зону топтать поедет, без скидок. Сможешь движуху организовать.

— Разумеется. — Судя по озадаченному лицу, на сто процентов в своих словах Феникс уверен не был. Это хорошо — пусть накручивает своих, пусть сам едет с проблемными командами. Лишь бы справился.

— Тогда они ваши. Атака по готовности. Если нужно освещение в СМИ — организуем.

— Сами запишем. Фильм, как что делаем внутри, как допрашиваем виновных. Без жести! — возвёл он руки к небу. — Понял, Командор. И не смеюсь с твоей грозной моськи, а поверь, ты выглядишь для непосвящённых весело — понимаю, не дурак.

Наконец-то! Хоть сейчас дошло. Да, пацан, да, школьник, но на зону реально отправлю, слова с делом не разойдутся. Ибо нефиг.

Когда уже собирался выезжать к посольству, вошёл «золотой», так и оставшийся обитаться в приёмной в качестве секретаря.

— Сеньор Шимановский, информация из медблока. Сеньора Морган пришла в себя.

Я аж привстал от резко охватившей бури эмоций, и челюсть отвисла. И поймал себя на мысли, что рад, что старушка возвращается, больше, чем боюсь, что от этого возникнут проблемы. Она из другой команды, видит мир иначе, и как Гарсия и Алиса не сможет отойти постоять в стороне. Но нет, я всё же был рад за неё.

— К ней уже можно?

— Врачи передали, что пока нет. Может быть завтра.

— Это хорошая новость. Иди, надо переварить.

«Золотой» вышел, а я минут десять сидел в прострации, анализировал. Мы расстались со сеньорой, когда её тушку привезли в конвертоплане после купола Фишеров. И всё, что произошло после, а по сути вся горячая фаза мятежа, было на мне. И что бы она ни говорила мне, если, конечно, будет это делать — плевать. Её не было. Никого не было! А значит и краснеть, отчитываясь не буду, и точка.

Но есть и другой аспект проблемы. Тот самый, о котором сказал утром Эдуардо. Сирена Фрейе как вторая мать, авторитет. И если не сейчас, то когда?

— Девчонки, позовите моих, — активировал я связь с Сюзанной и её кобылицами.

Маркизы не было — в увале в городе, но она и не нужна. Остальные отдыхали на базе, законный выходной, всё такое. Подсели ко мне в машину, когда я уже ехал к Восточным воротам. Центральный выезд ещё не отремонтировали, купол ещё раскурочен, не говоря уже о главном входе — там купол вообще без крыши от взрыва многомегатонной бомбы. Так что Восточные ворота сейчас активно используются для королевских кортежей. Выехали за ворота, где я притормозил машину, и сделал серьёзные глаза:

— Девчонки, мне нужно кольцо.

— Какое? — не поняла Мия, а вот Роза и Кассандра нахмурились.

— Моё. Доставшееся от бабушки. Которое мы забрали в Горске, в коробке с вещами.

— Хуан, может не надо? — Кассандра отвернула мордашку в стену салона, где визор транслировал панораму вместо окна.

— Надо.

— А если ты передумаешь? — А это Роза.

— Не передумаю. И не надо уговаривать, дескать, подумай ещё — пора.

— Она прилетит! — тяжело задышала Кассандра. — Мы переписываемся. Она собирается возвращаться, только доделает какие-то дела!..

— Девочки, она улетела, — констатировал я, признавая то, что давно было пора признать. Да, больно, сердце кровью, но и через это пройти надо. — Оставила нас. Я буду ей рад, но жизнь идёт совсем не так, как мы планируем, и даже как нам хочется. Я влез в это, и пора заканчивать. Ставить точку.

— А Изабелла как же? Как же то крутое колечко? — съехидничала Мия. — Оно же лучше простого бабушкиного.

На это лишь пожал плечами.

— Зато бабушкино ценнее для меня самого. И моя избранница не может этого не понимать. Вы ещё не поняли, девочки, что на кону? Игры закончились. Вместе с окончанием операции «Кабальеро плаща и гитары». Проба сил в прошлом, теперь время серьёзных битв и серьёзных заруб. Это называется «добро пожаловать во взрослую жизнь».

— Ты уверен, что готов во взрослую жизнь? — грустно посмотрела на меня Кассандра — ещё момент, и по щеке потечёт слеза.

— Да. Это непростое решение. Но я уже не мальчик. И должен так поступить. И не боюсь так поступать. И я ХОЧУ это сделать! Понимаете?

Мия бросилась ко мне и утонула в объятиях.

— Как мы проморгали это, Хуан? — А по щеке Розы слёзы таки потекли.

— Проморгали что?

— Что ты стал взрослым…

Кассандра присоединилась к обнимашкам, степенно обняв и меня и Мию с другой стороны.

— Если ты точно знаешь, что делаешь — отдадим. Но оно не у нас. Оно на Улице первого космонавта Гагарина. Мы спрятали. Надо забрать.

— Вы на выходном. Ключи есть? — Я был ей благодарен. Думал, мозг всё-таки попытаются вынести. Да, бесполезно, но нельзя ж не попытаться, это ж женщины.

— Обижаешь! — Это Роза. — Конечно, есть.

— Ты сейчас на дело? — констатировала Кассандра, отстраняясь. — Будешь занят. Завтра с утра отдадим — как раз заступим.

— Хорошо, девочки. И… Спасибо. За понимание. Вы всё равно всегда будете моими девочками, что бы ни происходило дальше. Я в вас верю больше, чем в себя.

Потом мы обнимались все вместе, вчетвером, после чего они, повытирав влагу на щеках, вылезли из «Либертадора», и смотрели мне вслед. У меня впереди было важное дело, но ехал я на него с лёгким сердцем. Всё получится, это МОЯ страна, я знаю, за что сражаюсь. Моя в самом прямом смысле этого слова.