Фрилансер. Битва за будущее

Глава 7 Слышу голос из прекрасного далека, голос утренний в серебряной росе…

Глава 7. Слышу голос из прекрасного далёка, голос утренний в серебряной росе…

Дурацкая песенка.

Проигрыватель на ней просто заело, потому мозгу пришлось прослушать её с десятка полтора раз по кругу, пока не проснулся. Гарнитуру на ночь не снял, не вытащил из уха управляющий контур, и во сне, когда ворочался, на что-то там нажал. Правда, это случилось под утро, что здорово, но последний час сна оказался безоговорочно испорчен. Настолько, что даже не оценил подарок от Марии Фернанды, давшей поспать аж до развода.

— О, ты уже встал? — вошла она вся такая брутальная, в сером трико малышни, но с винтовкой Гаусса за плечами. Форма им пока не положена — только после Полигона, но винтовки уже таскают. Правда не с самого начала — был риск, что поубивают друг друга, потому с оружием только спустя девять месяцев — год, когда оботрутся, местная наждачка окончательно сдерёт с них приютскую шелуху, а последние ненужные и не подходящие психологически кандидатки, отсеются.

— Да. — Скупо кивнул — голова болела от назойливой мелодии. — Спасибо, что разбудила в восемь, как я просил…

Время показывало без четверти девять. Она иронию не поняла.

— Да ладно, имел право поспать! На тебе там, — палец в небо, — всё держится. — Неприличный жест, обозначающий то, чем мужчины и женщины занимаются наедине. — А сейчас, насколько я знаю, ты вообще официально шишка, второй после Фрейи, это даже в СМИ открыто обсуждают и не парятся. А у шишки, Хуан, по-другому должно быть устроено: дал задание подчинённым — и пусть вкалывают. Говорю тебе как главарь банды главарю банды: главное в нашей работе — вовремя и в нужном направлении дать пендалей. Поверь мне, я разбираюсь, пусть и «рулила» всего лишь беспризорниками своего района.

— Ага, глава банды — главе банды… — усмехнулся я эпитету.

— Ну, по сути ты сейчас глава банды, только крупной. Разве нет? — Снова искреннее недоумение, для неё то, говорила, было аксиомой, и звучало в порядке вещей.

Но ведь и правда, если взглянуть под углом… Ну, ведь банда же! И клан Веласкес, и государство Венера — просто очень большие банды. И я сам их бандами делаю, в отличие от королевы, которая пряталась за атавизмы вроде законных процедур до последнего, даже в ущерб власти. У меня же всё предельно просто: я с пушкой — вы «лошня». Пока пушка была у вас — мы «лошня»… Были бы, если б проиграли. Так что я не рефлексирую, да, банда, и я — её главарь.

— Ладно, пупсик, чмоки! — Послала Мария Фернанда воздушный поцелуй. — Я на развод. Твои мальчики собраны, в кубрике, как и просил, очень уставшие и не выспавшиеся, но довольные. А наши старшие…- Закатила глаза. — Первый раз вижу, чтоб на утро у половины старшаков, сук из сук, перед разводом были такие мечтательные блуждающие и довольные оттраханностью мордахи. Они тебе этот подарок долго не забудут.

От брошенного в неё браслета (что было под рукой то и запустил) паршивка увернулась:

— Убежала! Ещё раз чмоки!

Я даже вслед крикнуть что-либо не успел. Эх, наплачусь с этой «главой банды» в своё время. Как выпустится — сразу и наплачусь. Весь корпус понимает, что сразу после выпускной попойки она напишет заявление о переводе ко мне. И будет писать оные каждый месяц, каждую неделю, каждый день, пока всех не задолбает, и офицеры, чтоб отстала, её ко мне не переведут. Возможно, добавив к опергруппе неудачников ещё один малолетний взвод, благо дочери феникса к тому моменту основательно подрастут.

«Слышу голос из прекрасного далёка…» — пел в голове приятный голос — утрешняя песенка отпускать не хотела. — «Голос утренний, в серебряной росе…»

Да, утренний, не возразишь. И утро это прекрасное, «в серебряной росе», какие бы проблемы ни довлели. Проблемы будут всегда, надо уметь видеть за их фоном хорошее, а на Венере, несмотря ни на что, всё гораздо лучше, чем могло было быть.

На развод попасть я очень хотел, ибо тысячу лет там не был. Но не пошёл — передумал, слишком поздно разбудили. Двинулся умываться. Зря, наверное, когда ещё там побываю? Но не грязным и лохматым же идти, да ещё с больной головой. А вот мои, судя по пустой каюте и отсутствующему оружию, пошли. Ладно, поздняк метаться, там уже началось, и душевая свободнее будет.

Душ в родной каюте… Забытые ощущения! Кайф!

Я уже почти закончил… Не в смысле мыться — моюсь быстро, а ловить удовольствие от струй воды, падающей на тело, когда ко мне в секцию под распылитель юркнуло обнажённое женское тело:

— Я думала ты придёшь на развод! Ждала тебя там…

Больше сказать ничего не успела — не дал, слишком был голодный. Вчера был настолько эмоциональный день, что… В общем, после таких нервов нужна разрядка, и близость с хорошей сеньоритой — самое то, что надо.

Следующие минут пятнадцать мы занимались любовью, и никто не мешал — понятливые девочки, судя по добавившимся вещам в каюте и оружию, с развода пришли, но тут же смылись в кубрик. Я, пройдя по спальному, устало завалился на кровать Сестрёнок, Фрейя упала рядом. Помолчали, ловя моменты эмоционального, единства. Просто помолчать после секса — покруче дозы экзотического органического наркотика будет. И очень полезно для семейных отношений, а как ни крути, мы что-то там, пусть пока и на коленке, строим.

— Сейчас Изабелла придёт, — наконец, нарушила тишину высочество. — Я позвала и дала на сегодня пропуск. Можешь и её на приход поставить — я не ревнивая. — Немного скривилась — ага, не ревнивая ты наша. — Мы вроде разобрались с этим делом, Гуэрра с командой роют копытом землю, часов с шести в городе. Тётя Алиса час назад уехала, тоже где-то там — координирует. Ей в помощь я сорвала два полка ополчения из братвы Каррераса. Раз у вас с ним тёплые отношения, там не будет случайных людей, а сейчас возможность доверять важнее квалификации.

Я кивнул, неохотно погружаясь в дела. Куда от них деться! Надо возвращаться в реальный мир.

— Зачем аж два полка?

— Ну, они же сейчас уже не полного состава, отправляем на дембель народ потихоньку. — Фрейя усмехнулась. — По три батальона, в каждом не более ста пятидесяти человек, по полсотни бойцов на роту — ни о чём. А кто знает, что вас будет в городе ждать?

И снова не поспоришь. Вообще-то в Альяе, пока не взят Сенат, война не номинально, а фактически, просто снаряды не рвутся и рельсотроны не стреляют. Но всё равно столица — горячая точка, и как хочешь к этому относись. А раз так… Мало ли у кого какая дурь в башке? Вряд ли всё оружие в городе выловлено, несмотря на все перипетии со штурмами криминальных окраин, да и лично я уверен не во всех командирах. Там выходцев из аристократии от двух на троих до четырёх из пяти.

— Банды сейчас или обескровлены, или тише воды ниже травы, — попытался парировать я, понимая, что не совсем прав. — А их индо-пакистанскую организацию мы переполовинили.

— Наивный! — Она грустно фыркнула. — Там несмотря на тех, кто в ангарах, народа хватает. Прячутся. Потому и так много войск сорвала — перекрывать пути отхода, не только винтовкой махать.

— Понял, не проснулся ещё… — Погладил её шелковистую кожу. — Ты у меня умница.

Умница довольно улыбнулась и продолжила:

— И Изабелла всю ночь готовилась, подключила, как ты говоришь, бога, чёрта и советскую власть. Построила твою знакомую Маргариту Паркинсон, пригрозив галактической войной. Опера́ тёти Алисы из экономического и военная прокуратура тоже, наверное, не спали. Так что поощри девочку. — Теперь она погладила меня по макушке. — Это будет её первая подобная операция. Да и если честно, ты сам не так давно начал. Несколько дней как.

— Согласен, — ухмыльнулся на это я. Синдром мамочки у Мышонка прорезался очень сильно. Мама в отключке, она теперь глава клана, и как бы ни ревновала к сестре, обязана её защитить и поддержать. Это в первую очередь, а постели мальчиков — всё потом. А у Бельчонка и правда очень ответственная задача была — подготовка судилища в клане Рубио, в ответ на вчерашний срыв поставок и низложение главы клана в боевой обстановке (не забыли, там война у нас).

— Ладно, я спать. Отходняк от колёс… — Она со вздохом начала подниматься. — В полдень приказала себя разбудить, посмотрю, что у вас там получилось, может быть придётся тяжёлую артиллерию вводить, вас, глупышей, поддерживать.

— Не придётся, — покачал я головой. — Спи часов до четырёх. Я справлюсь, тем более там будут ребята Дювалье.

Я тоже знаю толк в организации «подписки» и «подписал» тех, в ком был уверен. Кого «кинули» свои же, а мы их, своих врагов, наоборот, простили и пощадили, полностью реабилитировав. От Карлоса проблем не ждал — интуиция меня полностью поддерживала. А ещё там полк хоть и прорежен, но уменьшен исключительно за счёт сочувствующих мятежу, в целом Карлосу оставили четыре батальона по четыре роты номинального состава по сто двадцать человек. Если на нас с Бэль сегодня нападут — должны выстоять перед любой угрозой.

Тут раздалось шипение отодвигающейся створки, и от двери раздался до боли знакомый голос:

— О-о-о!

Ну вот, только о ней вспомнили.

— Вы оба тут? И уже наяриваете? — Бэль вошла. Фрейя одевалась, но пока ещё стояла голой. Я же про себя улыбнулся — ибо в голосе Изабеллы одновременно слышалось удивление, тщательно маскируемый гнев (она не глава клана, ей Фрейю опекать не надо), досада, разочарование… И что-то ещё, лень так глубоко копать. Богатый спектр.

— Привет, Бельчонок. — Мышонок продолжала спокойно одеваться — свои вещи она, войдя в каюту, сложила на кровать Паулы (эта чика точно ближайшее время сюда не придёт). Убийственно спокойный, но при этом тёплый тон заставил Изабеллу нажать на эмоциональные тормоза. — Я уже ухожу, он твой. — Фрейя улыбнулась сестре, и та окончательно оттаяла.

— Хорошо. Просто я… Не знала, что вы оба здесь, — сформулировала она.

— Тут такое вскрылось, что мне самой было лучше присутствовать, — сделала вид, что не поняла Фрейя. — Так что правильно решила. Хуану выспаться дала, он только что дрых, так что пусть не филонит и исполняет свои львиные обязанности. Львицы в прайде охотятся, но лев их всех за это кое-каким образом обязан поощрять. — Косой игривый взгляд на меня. Улыбнулась и Изабелла. — Ладно, мальчики-девочки, я убежала!

А наевать-то высочеству было почти нечего, потому так быстро. Сексуальная юбочка, да запахнутая, но от этого ещё больше возбуждающая фантазию блузка, да нижнее бельё, которым не побрезговала. — Бэль, в четыре часа вечера подключусь, расскажете, что к чему. Ты ж, надеюсь, готова?

Неуверенный вздох младшей принцессы.

— Я тоже надеюсь, что готова…

— Ты справишься! — Фрейя, проходя мимо, чмокнула сестру, погладила по голове и убежала, на ходу вызывая своих девчонок — чтобы подрывались и шли к шлюзу.

— Хуан, я… — начала Бельчонок, когда створка за ней закрылась, но я не дал наговорить глупости.

— Иди сюда! — Сам вскочил и потащил её к кроватям Сестрёнок. Время есть. Главарь банды сам решает, есть ли у него время, остальные подождут.

— Я-а-а-а… Но-о-о-о-о…

Хорошо быть молодым! Двадцать лет, гормоны так и прут. И можно двух девчонок подряд почти без остановки — сил хватает. А бандюки и аристократы своё всё равно получат.

Оцепление. Третье кольцо. А есть и четвёртое, пятое, шестое — несколько взводов ополчения на разных контрольных точках, начиная от въезда в район, затем в купол, и далее по куполу. Фрейя людей выделила, Гарсия (она сейчас здесь «рулила», не Алиса, высший приоритет, личный контроль главы государства) их грамотно расставила. Складской комплекс, заточенный под арендаторов — просто грузовые терминалы, где можно на время «скинуть» товар, где редко спрашивают, что у тебя там. Всех лишних людей с территории комплекса уже убрали, люди в основном повозмущались, но подчинились, но были и эксцессы. В частности в одной из секций открытой контейнерной площадки по соседству с нами что-то запрещённое обнаружили. Некие бандюки незаконный товар держали, не наши клиенты. Пережидали аврал и войну в городе, наверное. Не разобравшись, открыли по ополченцам огонь, не на тех нарвались, схлопотали в ответ залп из ручных ракетниц, двое двухсотых с их стороны. После доклада старшего, я вызвал Алису, чтоб подключила своих людей — разобраться, что за фрукты, но только после того, как тут всё закончит команда Алекса. Да-да, те контейнеры на открытой площадке стоят до сих пор, и мы без понятия, что бандюки там прятали, и даже ни разу не интересно.

Кто тут работает от нашей «конторы»? Ну, кроме всевозможных колец охраны и собственно оперов? Сотрудники атомнадзора — а кто ещё? Суровые парни в скафах РХБЗ, снующие с деловым видом, не умеющие улыбаться. Их скафы отличаются от наших стандартных — стандартные рассчитаны только на ультрафиолет. Ну и, соответственно, альфа и бета частицы, но от тех и простой лист бумаги прекрасно защитит. А вот живительная гамма или рентген прошивают наш стандартный скаф только так. Рентген похуже гаммы, но всё равно прошивает. А в РХБЗ-скафе солидный слой свинца — на все случаи жизни подойдёт. А ещё благодаря хитрым механическим приводам, в случае ЭМИ, выжигающего электронику, они смогут быстро двигаться, пусть и не так как сейчас, а мы в боевых — нет.

Специалисты в количестве примерно десятка человек, в сопровождении держащихся чуть далее бойцов охраны, сновали по комплексу, делая различные замеры, и судя по лицам и отсутствию напряжения в движениях — радиации нет. А для них это самый важный показатель. Пройдя все точки контроля, я подошёл, и, сняв дыхательную маску спросил у того, кто казался условно главным:

— Ну и что здесь?

Он внимательно оглядел мою охрану — приличная свита, кивнул и отчитался:

— Белый кристаллический порошок, не радиоактивен. Лёгкий. Сейчас изымается для анализа, обследуются все помещения. Подозрения на гидрид щелочного металла в расчёт приняли, навскидку, судя по весу, подходит, это вероятно. В остальном только анализ даст точный ответ, всё, что озвучу сейчас — лишь предположения.

— Наберите мне пару пробирок с образцами. Лучше три. У вас же есть запасные пробирки?

Яйцеголовый напрягся.

— Сеньор, не положено. Это образец с подозрением на…

— Сделайте завес, сколько весят образцы, которые предоставляете, чтобы было отражено в общей отчётности, и БЫСТРО МНЕ ОБРАЗЦЫ, пока не приказал кинуть в камеру для выяснения, на какую разведку работаете, сеньор. Есть вопросы?

Круто. Они не привыкли, чтоб с ними вот-так, «по-взрослому». Сеньора передёрнуло, он вжал голову в плечи.

— Сеньор Веласкес, у меня инструкции и начальство… Но я понимаю, что это вы отдаёте приказы моему руководству. И… Прошу указать, что я выполнял ваш прямой приказ, как спецпредставителя главы государства.

— Где указать?

— В накладной. О передачи особо опасного груза.

— Вы же до результатов анализа не знаете, что он особо опасный? — Я улыбнулся.

— Мы предполагаем. Специфика работы — предполагать худшее, — ни тени улыбки на лице в ответ. — Пока не поступит отбой из лаборатории, мы по умолчанию считаем, что образцы — особо опасны.

— Зерно истины есть! — усмехнулся я. — Конечно, оставлю комментарий в накладной.

— И номер приказа о вашем назначении.

— Разумеется.

Как у них всё строго! Но буду объективен, без проволочек. Груз, несмотря на то, что особо опасный и ещё не изъят, не пересчитан (как раз в процессе), но на аналитических весах уже сделали три навески, кои закупорили в специализированных «атомных» герметичных пробирках. Надо ли говорить, что на территории рядом с ящиками и чемоданами с грузом была отключена циркуляция воздуха, и дышали все только через замкнутую систему костюма РХБЗ. Меня не подпустили близко, смотрел на действо с расстояния не менее полусотни метров, и стоял в дыхательной маске, как и сопровождающие.

— Какое количество порошка нашли?

— Пока навскидку около двухсот килограмм. Это в текущем складском комплексе, — обвёл сеньор, принёсший пробирки, рукой вокруг. — Насколько я знаю, некоторых наших коллег отправили на другие объекты.

— Это засекреченная информация, — улыбнулся ему я.

— Не претендую. Мне и своей работы хватает, — улыбнулся в ответ он.

— Может быть у вас есть какие-либо рекомендации, как специалиста для неспециалиста — что делать дальше, куда смотреть?

Он нахмурился, но на контакт решил идти.

— Если это тяжёлый гидрид лития… — Вздох. — Нужен триггер. И собственно бомба. Но если схем бомбы может быть множество, то… В общем, без полноценной плутониевой бомбы-триггера на пять-шесть килотонн этот белый порошок не запалить. Я ни на что не намекаю и ни к чему не подталкиваю, но вы неофициально спросили совета — я неофициально его озвучил.

— Спасибо, вы очень помогли Венере, — уважительно кивнул я ему.

Вернувшись в машину, сразу связался с Фрейей. Пока выходил с территорий комплекса, план начерно сложился, и я звонил не кричать: «Всё пропало! Гипс снимают, клиент уезжает!», я предложил решение. Которое она, перманентно помолчав от обалдения, переварив, полностью поддержала.

— Хорошо, бери. Он там скучает, заняться нечем, а когда людям нечего делать и нет пригляда, жди беды. В Столице уже не настолько опасно, чтобы дублировать наследников в провинциях.

— Это решать тебе. Жизнь такая, что всякое может случиться. Особенно в свете создания термоядерной бомбы неизвестными. Ты видела, как раскрылся целый купол от взрыва в «Сердце Млечного Пути» — словно бутон цветка? Дворец ни разу не прочнее. Глубже закопан, но не прочнее.

— Если б у них была бомба — они бы её уже применили! — уверенно заявила Фрейя. — Значит у них её нет. Пусть возвращается. Со своей стороны свяжусь с военными, кто там сейчас за это отвечает, и пошлю ответственных для проверки с их стороны. Проверять будут, конечно, они, но Эдуардо должен следить, как и что они проверяют. — Неуверенность в голосе. — Хуан, считаешь, он потянет? Он же…

«Балбес и раздолбай, которому нельзя доверять» — вслух произнесено не было, но менее явным не стало.

— Пора взрослеть, — констатировал я. — Бэль уже начала, в процессе. Его очередь.

— Если бы ты за него не попросил, я бы на него даже не подумала. Если ты готов поручиться…

— Поручусь. Связывайся с военными.

Может зря я так, подписываюсь под Эдичку? Он тот ещё фрукт, возьмёт, «забьёт» и подставит? Но мне хотелось рискнуть, хотелось дать ему шанс. Он всё же мой брат, и интуиция верещала, что не совсем пропащий.

— Х-хуан, т-ты т-точно уверен, что это должен сделать… Я-а-а-а-а? — неуверенно потянул Эдуардо, когда я вывалил на него цели и задачи миссии.

— Абсолютно. И убедил в этом Фрейю, что ты справишься.

— И она… Согласилась? — Неверие, надежда спрятаться за то, что сестра мою идею не поддержала.

— Я же говорю, УБЕДИЛ. Я умею быть убедительным. — А это чтоб не забывал, кому проставиться, если всё получится. Семья ему не доверяет, пропихиваю его я — вот со мной и надо дружить.

— И что мне теперь делать? — Растерянность в голосе.

— Лететь на военный объект, где хранятся ядерные боеголовки, и проводить инспекцию, конечно же. Да-да, ты ничего не соображаешь, но ты — представитель семьи. Что-то совсем откровенно втирать тебе не посмеют, да и не смогут — не парень с района, образование получил, базовый минимум знаний в тебя впихнули. Просто следи за тем, что творят проверяющие, и если покажется, что кто-то толкает лажу — сразу экстренная связь со мной или Фрейей. Сам на разборки грудью не лезь. И ещё… Я к тебе отправлю группу Сто двадцать первого. Хорошие ребята, в них уверен как в самом себе, после разговора с тобой дам им ЦУ. Так что если что, свои штыки у тебя будут, можешь борзеть и нагибать тех, кто попытается проявить неуважение. А в случае серьёзной заварухи валите оттуда, вызывая кавалерию. Ещё раз подчеркну, это должен сделать член семьи и только он. Фрейя — главная, для неё это лишь эпизод в череде бесконечных важных задач. Я — под завязку нагружен, не спрашивай чем, чтоб не услышать матерную тираду. Бэль как раз сегодня сдаёт экзамен на стервозность, достаточно ли у неё оной? Мерседес на Земле, и не кривись, она давала твоей маме вассальную присягу, она тоже член королевской семьи, как бы кто к этому ни относился. Алиса тоже не может, да и не её профиль. А Сирена как и мама, пока в отключке. Больше некому, Эдуардо, только ты.

Тишина. Выдержав паузу, я надавил, чтоб закрепить:

— Но если я раньше времени погнал коней, если считаешь, что не потянешь — скажи, я пойму. И отговорю Фрейю…

— Нет-нет, ты не так понял! Я не хочу отказываться!.. — заверещал на том конце принц. — Просто… Я привык, что мне не доверяют. Вообще, ни в чём. Спасибо тут, в Овьедо, дворец с беженцами доверили, и то дело. А у тебя… Атомная инспекция!..

— Эдуардо, есть подозрения, что кто-то «увёл» несколько боеголовок, чтобы сделать термояд. Тот самый, от которого словно бутон цветка недавно раскрылся целый купол. Всё серьёзно.

— Вот и я о том же, всё слишком серьёзно для маленького меня. Но… Хуан, я не подведу! Сделаю всё, что от меня зависит, просто имей в виду, что могу и знаю я очень мало. Но буду стараться, честно! Когда вылетать?

— Сейчас, Фрейя состыкуется с военными, согласуете с ними. И подбери время прилёта на объект так, чтобы ты прилетел только после приземления группы Сто двадцать первого. Ну… Во избежание. Мало ли?

— Понял.

Я меняю будущее. Меняю подход, систему восприятия, систему отдачи и приёма команд, принятия решений. Именно это и хочу сделать — чтобы будущее стало лучше. То есть, прекрасным. Прекрасное далёко… Снова пророческая песня, но я не удивляюсь. Наставница сказала чётко, у меня есть способности. Да, не ас вроде неё и коллег, ТАК не смогу. Но меня постоянно будет обуревать пожар изнутри — будут прорываться и сжигать оные способности. По её словам, кто-то находит себя в творчестве — выплёскивает способности на бумагу, или в виде снятого фильма, или написанной музыки. И я, не став биоэнергетиком, отказавшись идти по этому пути, чтобы не сгореть, буду вынужден топить себя в творчестве. Это для таких нормально. И вот тут и прорывается всякая сверхъестественная хрень, которую невозможно объяснить, но которая кажется предельно логичной, если присмотреться к моей персоне поближе. Подсказка свыше? Да, можно сказать и так. Но на самом деле нет — я просто думаю в каком-то направлении, делаю что-то в этом направлении, и сигналы «свыше» приходят именно с этого направления, в котором работаю. Всё в мире взаимосвязано, магии не существует. А раз так — то это не знак и не подсказка, а инструмент. Ага, вот эта старинная лирическая песня про будущее, поющее нам серенаду издалека — мой инструмент в собственном творчестве. Будущее благодарит нас, что мы его исправили. Оно светлое, в серебряной росе, ибо мы в нём победили… И хочется верить, что у нас на самом деле всё получится.

Но для этого надо работать. Много работать! В том числе используя инструменты и механизмы, которые никто, несмотря на то, что решение на поверхности, в околотронной клоаке до сего момента брать на вооружение не решался. И сделать это по большому счёту могу только я… И Адриано, без вариантов.

Три пробирки. Запаяны сверху — безопасны. Толстое небьющееся стекло. Спешить пока некуда, Алиса совсем недавно отдала приказ, и членов совета директоров клана Рубио её орлы сейчас задерживают и везут в офис их главной клановой компании, всё в процессе. Приказ об этом Фрейя выпустила под утро, такая реакция, учитывая бюрократию, это скорее быстро, чем наоборот. Изабелла по моим подсчётам в текущий момент должна доехать до оного офиса и навести там шороху, взяв здание под полный контроль — с нею аж четыре группы клановых бойцов — на всякий случай. И мне надо туда, без вашего покорного слуги священнодействие не начнётся… Но вначале политика. Союз с потенциальным очень сильным в своей сфере партнёром. А ещё… Я не хочу класть все яйца в одну корзину. И даже готов смириться с утечкой и сам «слить» инфу и готовящейся Союзом бомбе, но не полагаться всецело только на наших армейских аналитиков, кто там на кого в их среде работает — тот ещё квест всё выяснить. Но даже если там нет предателей… Атомнадзор анализ сделает, отчитается, и если это действительно тяжёлый гидрид лития — подтвердит… Но они — чиновники. Не надо их недооценивать, как и перехваливать тоже не надо. Они видят забор — и описывают забор, и видеть, что делается за забором — не их проблема. А мне нужна более полная картина, с раскладам по перспективам. А потому через час (Альфа толком ещё не ожила, а уже такие пробки, ё-моё!) после разговора с Эдичкой мой кортеж парковался у памятного ресторанчика в куполе Манзони, рядом и их высоткой. Охрана юркнула внутрь, проверка, и голос в ухе:

— Чисто!

— Выхожу.

Вылез из машины, вошёл внутрь. Неудобно так, если честно, когда вокруг тебя постоянно толпа, плотное кольцо охраны. Иногда совсем не завидуешь королеве, которая живёт в таком режиме нон-стоп более двадцати лет. Но что делать, положение главаря банды обязывает (вот Марифе сволочь, теперь эпитет не отвяжется!)

Манзони охрану убрали — как и просил. Доверяют. Моя же прошлась, всё проверяя, по помещению, затем все, кроме Сюзанны и четырёх её кобылиц, разошедшихся в разные стороны чтоб не мешать, удалились.

Будущий друг сидел за столиком в центре, и, что удивительно, его сервировали фруктами. Правда только фруктами — еды не было.

— Безопасно, сам при тебе что хочешь съем, — понял он о чём думаю по взгляду, взял с блюда красивый манго и откусил. Вокруг брызнул сок, рука его стала липкой, но я на такое лишь поддерживающе улыбнулся. Подсел и взял с подноса гуаву. Тоже откусил, но у меня не брызнуло.

— Зачем хотел видеть? — Глаза Адриано были усталые, но полны живого интереса. Ни «здрасьте», ни «до свидания», но это как раз не заботило от слова «вообще». Для нас именно так общаться — норма.

— Вопрос первый, как дела со взрывотехниками? — Это скорее был дежурный вопрос, и будущий друг это понимал.

Пожатие плеч, причём неуверенное.

— Работаем. Успехи есть, но проблема пока не решена. И это… Шимановский… Мы тратим на решение много денег. Неприлично много денег. Своих. С которых не будем иметь прибыли. Даже в ноль не отобьёмся. Понимаешь, о чём говорю?

Я пожал плечами.

— Именно потому, что вы вкладываетесь за свой счёт, и вам нужно будет что-то предложить для покрытия расходов, у меня второй вопрос. Скажи, ты хочешь вернуть свою семью в Большую Политику? Большую это значит не только планетарного масштаба, а вообще?

Пауза, обалдение, Адриано на время даже челюстями двигать перестал. А манго был очень сочный, рот его тоже уже весь сладкий. И даже на белоснежную рубашку капнуло.

— Если скажу «нет», ты поверишь? — усмехнулся он, поняв по моему лицу, что я не насмехаюсь и не «простреливаю» пробным.

— Разумеется. — Я отложил надкусанную гуаву на пустое выставленное передо мной блюдо, вытер руки влажной салфеткой, кои также предлагались на столе, и вытащил из внутреннего кармана две из трёх пробирок. Молча поставил их на стол. Манзони ждал комментариев, но с вопросами лезть не спешил.

— Адриано, не буду спрашивать, насколько хороша тут система прослушки и подавления, — начал партию я. — Но если она не идеальна — вы ничего от моего предложения не получите, да ещё и огребёте. За «утечку».

— Продолжай. — Глаза будущего друга сжирали пробирки, хотя он вряд ли понимал, что это. Просто представлял масштабы новой предлагаемой мною интересной игры на высшем планетарной уровне. Глаза его предвкушающе блестели, как у заправского наркомана при виде дозы.

— Это только что, час назад, изъято на складе временного хранения, — продолжал я. — Груз оставлен индо-пакистанской бандой, плотно работающей и с Землёй, и с коллегами со всего Востока на Венере, широкого спектра национальностей. Первое — хочу, чтобы вы всё-всё по этому порошку проверили. Вообще всё, включая фамилию начальника смены, при котором это было произведено, если достать такую информацию вдруг получится. И второе — у тебя редкий шанс. Если по порошку всё подтвердится, да плюс ваши инвестиции во взрывотехников… За сотрудничество с нами ты можешь затребовать кучу плюшек. И Фрейя (за королеву говорить не могу, но когда очнётся может стать поздно) их удовлетворит.

— То есть могу очень хорошо поторговаться, — задумался он.

— Именно! — воздел я палец к небу. — Но, Адриано, без обид. Только ты. Отец твой нерукопожат, и разговора с ним не будет, какой бы архиважной ни была тема. Фрейя не мама, но и она не станет с ним ничего обсуждать. Есть вещи выше нас, есть вещи выше неё. Но мы с тобой можем устроить для наших семей туннельный эффект. Знаешь такое явление в молекулярной физике?

— Как не знать! — презрительно к моему интеллекту хмыкнул он.

— Они и дальше будут глядеть друг на друга буками, сближения наших атомов и дальше будет невозможно из-за отталкивающих сил, но фактически мы прореагируем, будем делать одно дело, и с уважением будем относиться к интересам друг друга, как будто никакой вражды нет. Ты для всех чист, агнец. С тобой работать готовы. Весь вопрос, чтобы сделать тебя лицом переговорв, но тут ваша территория, а отец у тебя не дурак.

— Маргарита? — По лицу будущего друга пролегла тень.

— Есть сомнения, что без отца она будет самостоятельна, — выложил я свои мысли, но сомневаюсь, что Фрейя этого не понимает. — За неё компанией будут править «бароны» по линии мамочки. А нам бы этого не хотелось.

— Лучше преданный обязанный тебе союзник, чем… А потом, когда будет поздно, а цели достигнуты, можно и переиграть, да?

— Андрюша, не смеши мои тапочки! — перебил я, вкладывая в голос иронию уже относительно его интеллекта. — Если ты становишься главой компании… Что мы будем иметь на тебя? Да ничего! У них, — палец вверх, — до хрена чего на твоего отца. Его бы давно засадили. Но нет, не трогают. А на тебя там вообще ничего. Нет, я говорю о сотрудничестве. Добровольном. И… Долгосрочном. Давай изменим будущее? Напишем новые правила?

Адриано отложил истекающий соком манго, долго вытирал от сока руки, рот. Откинулся в кресле.

— Что ж за порошок такой, что вы готовы с нами так разговаривать, пусть и в моём лице? — криво усмехнулся он.

— Манзони, ты большой мальчик и понимаешь, мир не зависит от какого-то порошка, — покачал я головой. — Мы оказываем на мир какое-то ограниченное влияние, но уж слишком ограниченное. Порошок — повод. Моё желание выстроить на Венере собственную коалицию, чтобы прогнуть этот мир — причина. Просто я подошёл чуть раньше, чем… Появился бы другой повод.

— Я тебя правильно понял? — прищурился он.

— Совершенно.

Помолчали.

— Отец наследников всегда в игре, даже будучи женатым на другой женщине, — как бы отстранённо произнёс он.

— Если вы готовы вернуться — дерзайте, — поддержал я, ибо отвечать на предыдущий комментарий не требовалось. — Завтра в полдень состоится заседание Совбеза по данному вопросу, ты приглашен. Но если дуетесь, понты прорезались, обиды и туннельного эффекта не получится — не обессудь. Справимся без вас. Да, я заморочился и приехал, но упрашивать и умолять не буду, а за взрывотехников после подавления мятежа и освобождения «трёх семёрок» вам перечислят, выставите счёт, и даже торговаться никто не будет. Но на этом всё.

— Погоди, не торопи коней! — нахмурился он. — Я ещё не дал ответа.

— И не думаю. — Я расплылся. — Давай, до завтра. Думай.

— А-а-а-а… Про свою сестру, которая дочь королевы, даже не спросишь? — растерянно нахмурился он.

Я беззаботно пожал плечами.

— Она в безопасности. И она, как ты понял, в какой-то степени залог Веласкесов, что мы вас ПОКА не тронем. Пока ведёте себя хорошо, а вы пока ведёте себя хорошо. Но если вы решите вернуться — она вообще не предмет торга, а знамя доверия. Пусть поживёт у вас, она ж не мешает?

— Да в общем нет… — Адриано смутился. — Она… Очень наивна. И в то же время адски образована. Маман Марго несколько раз на место ставила так, что все в ступоре сидели, даже у отца челюсть отвисала. И всё без ехидства, женских ужимок и повышения голоса. Пусть живёт, мы не против, но…

— Адриано, мы должны поменять будущее! — воскликнул я, подавшись вперёд. — Мы с тобой, ты и я. Нет — значит нет. Да — значит да, завтра в полдень заседание Совбеза. Остальное не важно.

— Хорошо, я буду. — Глаза будущего друга уверенно сверкнули.