Гамбит дождября

Девятое дождября

Артём проснулся, потому что не смог повернуться в кровати. Рука ощутила то, во что мозг верить отказывался. Он открыл глаза. Да, рука его не обманула. Марина спала рядом.

— Ну, хотя бы одетая... Хотя надолго ли... — он провёл рукой по её телу, такому близкому и тёплому, мягкому там, где нужно. — Ах, девочка-девочка, что мне с тобой делать? Стать очередной галочкой в списке упавших к твоим ногам мужчин? Не хочу быть очередным. Но согласился бы стать последним. А ты вильнёшь хвостом и упорхнёшь, как только дождь закончится.

И тут к нему пришло осознание, что он не слышит дождя. Он повернул голову, насколько мог, не потревожив Марину. Да, рассвет ещё только поднимается, но капели нет. И даже капли на стекле высохли.

— Лучше бы ей уехать сегодня...

Он не сдержался и поцеловал её в лоб. Марина открыла глаза.

— Доброе утро.

«Интересно, она проснулась только что или слышала все мои рассуждения? Ох, уж эта дурацкая привычка рассуждать вслух», — подумал он, но вслух сказал только: — Доброе утро. Как спалось?

— Отлично! Ты такой тёплый и мягкий! И мне нравилось дышать тобой.

Она игриво уткнулась в его подмышку и демонстративно громко вдохнула носом.

Артём отстранился и сел в кровати.

— Сейчас принесу тебе воды для душа.

— А можно я сегодня прогуляю? Даже переодеваться не хочу. Я пахну тобой, и мне это нравится.

Артём поморщился.

— Тогда пойдём печь хлеб.

Но хлеб печь не получилось — он забыл, что единственный противень занят кроликом и картошкой.

— Порвём шаблон полностью? — предложила Марина. — Давай просто кофе выпьем. Натощак. Давно так не делала. А ты?

— Не помню, — нахмурился Артём.

Шаблон порвался настолько, что Артём пил кофе, расхаживая по комнате. Марина чувствовала, что он не решается начать разговор, но терпеливо ждала.

— А ты не заметила, что дождь закончился ещё ночью? — сказал Артём, допивая кофе и ставя пустую чашку на стол.

— Заметила. Я просто тяну время.

— Каждый человек приходит в нашу жизнь не просто так. У кого-то учимся мы, кто-то учится у нас. Наверное, мне действительно нужен был психолог. Или просто хороший задушевный разговор. Ты меня изменила. Если дашь мне пять минут на сборы, то я готов поехать с тобой.

— А я не хочу никуда уезжать. Мне хорошо с тобой, и мне хорошо здесь. Я хочу, чтобы ты разрешил мне остаться.

— А как же работа? — опешил он.

— Психолог, которая влюбилась в пациента, не должна работать по профессии. Даже если я уеду.

— Никуда ты не уедешь, — ответил он и протянул ей руки.

Она встала, подошла, прижалась к нему и, не удержавшись, снова понюхала его подмышку, а потом спросила, глядя на него снизу вверх:

— Какие у нас планы на сегодня?

— Обычно по субботам я устраиваю банный день.

— Возьмёшь меня с собой? Отхлещу тебя веником.

— Так ведь и я тебя потом отхлещу!

— Это именно то, что мне сейчас нужно!

— Тогда нам нужно много дров и воды!

— Тогда я за коромыслом, а ты носи дрова!

— Стой, егоза! Обуйся! По дому ты могла ходить босой, а там за неделю знаешь, сколько грязи?

Марина убежала в свой первый номер, где в последний раз снимала свои туфли.

Марина наполнила вёдра полностью и пошла вперёд уверенно, как будто делала это каждый день.

— Лучше по траве иди, — посоветовал Артём, наблюдавший за ней от поленницы.

Действительно, утоптанная дорожка при первом же шаге стала расплываться под ногой, и Марина еле удержала равновесие.

— Не растапливай пока, я сейчас воды натаскаю и буду там пол мыть, — сказала она Артёму, шёл ей навстречу с охапкой дров. — Грязно там у нас.

— Грязно. У нас. Грязно. Да...

Когда он возвращался из бани, Марина снова шла ему навстречу, неся полные вёдра на коромысле.

— А вообще у тебя тут красиво! Яблони, тыквы. — Она остановилась и повернулась по сторонам, оглядываясь.

— С коромыслом, я вижу, ты совсем освоилась, — усмехнулся Артём, — а личностными местоимениями — ещё не полностью.

— Ты о чём?

— В бане — грязно У НАС, а сад красивый — У МЕНЯ...

— Ой, да ну тебя!

Пол в бане был вымыт с особой тщательностью, Марина сменила три воды, перемывая его. Печь была растоплена. Артём сразу честно предупредил, что любит пожарче.

В предбаннике они скинули с себя всё и впервые остались голыми оба, друг при друге, одновременно.

— Стоп! Держи панамку. — Артём надел ей на голову банную шапку.

Марина посмотрела на себя в зеркало в полный рост. Голая, непринуждённая, в банной шапке.

— Ну, скажи, что я секси?

— Да, секси, секси, иди в баню, — он впервые позволил себе шлёпнуть её по ягодице.

— Ай! Прежде чем мы зайдём в парную, ответишь мне на один вопрос?

— Приличный?

— Более чем. Что ты хотел взять за эти «пять минут на сборы»? Свои десять футболок и запасные джинсы?

— Папку своих стихов. А всё остальное я могу купить.

Когда они вышли из парной, опять полил дождь. Забарабанил размеренно, как соло пионера на барабане...

— Переждём, — сказала она, вздыхая.

— Здесь? Неделю? Побежали!

Он схватил её за руку и открыл дверь.

— А вещи? — пыталась остановить его она.

— Потом заберём! А в доме одежда есть!

И он увлёк её под ливень.

Сначала она ёжилась, а потом бежала, крепко сжимая его руку, хохоча и поднимая лицо к небу. На небе сверкнула молния.

Они ввалились в дом грязные и довольные. За дверью раздался гром.

— Ну вот мы и в домике! Поздравляю с успешным возвращением в зону комфорта.

— Я готова из этой зоны комфорта хоть каждый день выходить, если ты будешь держать меня за руку.

Он прижал её обнажённое тело к себе и поцеловал.

— Нет необходимости. Давай просто вымоем ноги и ляжем в кровать...

— Но спать мы сегодня не будем!

— Будем, но попозже. Нам в шесть утра печь свежий хлеб.

— Поживём в номере для новобрачных? Хотя бы в медовый месяц.

Он улыбнулся. Вдруг замер, посмотрел в окно и схватил с бюро листок и карандаш. Быстро записал несколько строк, задумался и отбросил карандаш.

— Всё-таки я дальше не могу.

— Покажи.

Он протянул ей листок, и она прочитала:

Когда выпадет ночь

И откроет луну

Ты при свете её

Зашей мне рот поцелуем...

— Это отличный стих! Ты вспомнил, ты вернулся, просто держи всегда рядом листок и карандаш, чтобы успевать записывать свои... озарения.

Она поцеловала его взасос и вложила листок с карандашом в его руку.

— А сейчас вспомни, что рядом стоит обнажённая девушка, которая ждёт продолжения поцелуя.

Он посмотрел на неё, взял на руки и понёс вверх по лестнице. Марина обвила руками его шею.

— А мы переставим пианино в наш номер?

Артём остановился и удивлённо посмотрел на неё.

— Наш номер? Переставить пианино? Пожалуй, я погорячился, — он приготовился поставить её на лестницу.

— Да я шучу! Тем более что пианино сейчас в том номере, где я хочу с тобой жить.

— Там же кровать на одного?

— Мы поместимся! Я просто покрепче прижмусь к тебе! Крепче, чем сегодня!