Гарфилд

Глава 10

Вернувшись в свой маленький уютный дом с крошечной лужайкой в маленьком уютном загородном микрорайоне, Джон Арбакл прошел в кухню и начал разговаривать по телефону. На его лбу проступили нервные жилки. Он ходил от холодильника до мусорки, от мусорки до микроволновки. Не прекращая телефонного разговора, он начал рассеянно готовить обед.

– Нет, – сказал он джентльмену на другом конце линии. – Оди не охотничья собака... Конечно, я уверен... – Тут его глаза полезли на лоб: – Нет, я не хочу другую собаку... Ну, в любом случае спасибо.

Он повесил трубку как раз в тот момент, когда раздался сигнал в микроволновке.

– Гарфилд! Время есть! Иди поешь, пока не остыло.

Джон подошел к стойке и открыл дверь микроволновки. Вместо горячей лазаньи он увидел внутри мокрую коробку с изображением горячей лазаньи. Шлепнув себя по лбу, Джон подошел к мусорке, достал из нее поддон с замороженной едой, поставил его в печь и начал разогревать.

Где же кот?

– Гарфилд. Ну же, я приготовил твое любимое блюдо. Лазанью!

В ответ он услышал только тишину. Джон, словно загипнотизированный, посмотрел сквозь стеклянную дверцу микроволновки на пластиковый поддон, крутящийся внутри нее. «Может, он просто заснул для разнообразия?».

– Гарфилд? Просыпайся!

Но в доме не раздавалось ни звука. Джон почувствовал, как в нем растет чувство страха. Гарфилд всегда просыпался, чтобы поесть. Джон помчался в спальню и посмотрел на царскую постель, в которой с комфортом возлежал Пуки, не произнося, как обычно, ни слова. Джон заглянул под свою кровать, но там он обнаружил только длинноухие тапочки в виде кроликов. Рыжего ленивого котяры не было. Джон побежал к игрушечной железной дороге и проверил тоннели на путях, несмотря надо что Гарфилд никогда бы не смог протиснуться в них.

Затем Джон пошел в гостиную и тщательно, осмотрел кресло. Кота на нем не было, зато было столько рыжей шерсти, что ее хватило бы, чтобы сделать нового. Джон проверил свой стол, заглянул в каждый ящик, посмотрел за компьютером, проверил в мусорном ведре. Затем пробрался через свалку, образовавшуюся накануне, когда Гарфилду, сумасшедшему коту, не понятно каким образом удалось повалить книжный шкаф.

Краем глаза Джон заметил, что на журнальном столике чего-то не хватает. Присмотревшись, он увидел, что фотографии стоят в другом порядке – семейные снимки отставлены назад, а «Жизнь Гарфилда» стоит на переднем плане. Джон мгновенье рассматривал снимки и нервно вздохнул. Динь! Раздался сигнал микроволновки. Точно! Гарфилд каким-то образом смог проскочит мимо меня и сейчас на кухне смотрит, как готовится лазанья!

– Уже иду, – крикнул Джон и побежал на кухню.

Наступила тишина, в которой можно было бы услышать звук упавшей иголки. На стойке не было никакого толстого кота, нетерпеливо шагающего туда-сюда. Джон упал духом, но все же тщательно осмотрел каждый шкафчик, заглянув за все коробки, склянки и банки с мармеладными фигурками. Он посмотрел в духовке и с нехорошим предчувствием заглянул в холодильник. Джон проверил банку с печеньем – одно из тех мест, где Гарфилд так любит прятаться. Но внутри нее нашел лишь несколько печений с австралийским орехом. Кота не было.

Наверное, он где-нибудь снаружи! Джон с надеждой помчался к входной двери и осмотрел двор. Среди зелени не было видно никаких рыжих пятен. Непрерывно зовя Гарфилда, Джон обежал вокруг дома, остановился около мусорного бака и стал рыться в мусоре. Кота не было. Подходя к крыльцу, Джон вспотел от беспокойства, и его захлестнуло чувство страха. Что-то подсказывало Джону, что того, кто был его лучшим другом на протяжении многих лет, он не найдет и в саду, жующим свою траву. Сердце Джона отчаянно колотилось, подгоняемое чувством страха.

– Гарфилд! Где ты, Гарфилд??? – крикнул Джон в сторону дороги.

Арлин и Нермал сидели на дороге и с интересом наблюдали за Джоном.

– Здесь ты его не найдешь, – мяукнул Нермал. – Трус испугался и сбежал.

– Может, он пытается отыскать Оди? – с надеждой предположила Арлин. Она хоть и сердилась на Гарфилда за его эгоизм, глубоко внутри она все- таки испытывала привязанность к этому толстячку. В переулке было, конечно, полно других привлекательных котов. Одни из них были умнее Гарфилда, другие – лучше охотились, третьи были добрее. Все из них были лучше сложены. Но все-таки Арлин не могла сопротивляться его самоуверенности, смелости и прямолинейности. И хотя она никому в этом и не признавалась, его еженедельные проделки она считала просто очаровательными. Больше всего на свете она надеялась, что, где бы Гарфилд ни находился, он делает что-то, чем она сможет гордиться.

Нермал фыркнул. Его голубые глаза были холодны:

– Чтобы Гарфилд думал о ком-то еще? Ха!

Арлин посмотрела на Нермала и с грустным вздохом ответила:

– Да, ты прав, – согласилась она. – Трус сбежал.

Она отвернулась, чтобы Нермал не мог видеть того разочарования, которое появилось в ее красивых желто-зеленых глазах.

В городе высокие здания нависали над узкими улочками, загораживая солнце и отбрасывая угрожающие тени. Машины ехали осторожно, бампер к бамперу, повсюду раздавались нетерпеливые гудки. По тротуарам в обе стороны торопливо шли люди и, толкая друг друга, выскакивали на пешеходные переходы, не обращая внимания ни на сигналы светофора, ни на приближающиеся автомобили. Им надо успеть во много разных мест, встретиться со многими людьми, сделать много дел, так что такая мелочь, как приближающийся грузовик, не может остановить их.

Никто не обращал внимания на рыжий меховой шарик под ногами, аккуратно прокладывающий себе путь в бурном человеческом потоке. А если и обращал, то принимал его за очередной яркий полиэтиленовый пакет, раздувшийся от ветра.

«Город – это так ужасно, – думал Гарфилд, прокладывая себе путь сквозь толпу. – Но здесь есть свои плюсы: искусство, музеи, культура, на улицах повсюду валяются остатки еды», – пытался убедить себя кот. Гарфилд перешел на противоположную сторону улицы, и вдруг над ним навис огромный ковбойский сапог. Кот еле успел увернуться, и его чудом не раздавило. Гарфилд ринулся в ближайшую подворотню и присел там, чтобы отдышаться и успокоиться.

Тут в пугающей темноте он увидел десятки пар блестящих глаз. Все они смотрели на него. Искусство... культура... и... да это же КРЫСЫ! Крысы размером с... КРЫСУ! Ой-ой-ой! Гарфилд отбросил мысли о культуре, а крысы стали приближаться. Хвост кота нервно дергался. Так не должно быть. Согласно законам пищевой цепочки, это грызуны должны бояться Гарфилда, а не наоборот. Но коту так и не удалось побороть подступивший страх. Самое время что-нибудь придумать.

– Зачем вы меня окружаете? – громко спросил Гарфилд, пытаясь заставить свой голос звучать спокойно и искренне, а сам в это время отчаянно искал выход из подворотни. – У меня много хороших друзей среди вредителей, таких, как вы.

Кот изобразил на лице самую очаровательную улыбку, какую только мог, и произнес спокойным голосом:

– На самом деле, я всегда хорошо относился к крысам. Вы находчивые, умные и постоянно бьете рекорды рождаемости, верно? Вы маленькие опоры нашего общества, вот вы кто, – Гарфилд восхищенно смотрел на окруживших его грызунов.

Тут на задние лапы встала довольно крупная крыса с длинными ресницами.

– Внимание, ребята! Стройся! Кушать подано! – взмахнула она передними лапами.

Улыбка спала с морды Гарфилда, и кот испуганно сглотнул.

– Ура! Ура! Ура! – дюжина крыс помельче, по- видимому подросткового возраста, попыталась выстроиться в ровную линию. Они напомнили Гарфилду о том, как старались залезть в автобус Братья Еноты.

Одна маленькая крыса уселась на тротуар и возмущенно скрестила руки на груди.

– Я не буду кошатину, – решительно заявила она. Ее усы подрагивали, когда та с вызовом посмотрела на свою мать.

– Будешь, и тебе понравится! – оборвал ее отец, чей рост достигал почти тридцати сантиметров. – Я-то умираю, как хочу съесть какого-нибудь мяса.

С этими словами он стал приближаться к рыжему комку, нацелив свой острый нос на мерзкий объект, воплощавший собой проклятие крысиного рода. За отцом подступила и вся семья.

Гарфилд пятился, неуверенно пытаясь остановить их.

– Вы что? Нет! Во мне нет мяса. Под всем этим роскошным лоснящимся мехом я на сто процентов состою из жира. Причем насыщенного, – это очень вредно для сосудов. Во мне нет никакой пищевой ценности. Холестерин и кровяное давление подскочат выше крыши.

На секунду все стихло, а потом все крысы разом заговорили.

– Жир мне полезен, – объявил глава семейства.

– Мама, мне ребрышко! – завопил громкоголосый подросток, приближавшийся к коту и пускавший слюни.

– Мама, я хочу кота с сыром!

– Я первый, мама! Я первый!

– Ты всегда ешь первым! Он всегда ест первым. Мне бедрышко!

Гарфилд был совершенно уверен, что ему приходит конец.

– Тише, дети! Тише! – мать повернулась к отцу семейства. – Гарольд, прочти молитву.

– Да, дорогая, – кивнул головой самый крупный крыс. Его жена и двенадцать отпрысков вслед за отцом сложили лапки в молитве. – Спасибо тебе, Господи, за твой щедрый дар, за эту упитанную кошку, которую мы сейчас обглодаем.

– Аминь! – хором отозвались крысы.

– Эй! – негодующе воскликнул Гарфилд. – Вы совершаете большую ошибку.

– Ошибкой было есть сбитое автомобилем животное на Авеню Б, – сказала мама-крыса. – А ты, так просто сахарный.

Крысы стали подбираться ближе, прижимая Гарфилда к кирпичной стене.

Кот отчаянно озирался по сторонам, но нигде не было выхода. Он был в ловушке, и им вот-вот отобедают.

– Отойдите-ка ребятки, пока папа нарежет еду! – крупный крыс угрожающе приблизил свои когти к оранжевому шару. Гарфилд упал на землю, прижал уши. Его хвост судорожно дергался, ударяясь об стену. Гарфилд громко зашипел и затрясся от страха. Перед его глазами пронеслась вся его жизнь: рождение в скромной, но уютной кухне итальянского ресторана, счастливые сытые годы с Джоном, и даже последние несколько дней с Оди, который, по крайней мере, был лучше этих вредителей. Гарфилд крепко зажмурился и чуть не потерял сознание от ужаса.

– Простите! Простите! Расступитесь! – видимо, какая-то крыса прокладывала себе дорогу сквозь шумную толпу. Но в этом голосе было что-то знакомое. Гарфилд медленно и осторожно открыл один глаз. Он видел, что голос принадлежал вовсе не крысе. Он едва мог поверить своим глазам, когда увидел Луиса, мышь из родного Переулка, пробиравшегося сквозь разгоряченное крысиное семейство.

– Что здесь происходит? Эй, назад! – огрызнулся Луис на трех стоявших сбоку крысят. – Гарфилд! Что ты здесь делаешь???

Трудно сказать, чье удивление в тот момент было сильнее – Гарфилда или мыши.

– Помимо того что прячусь за мусорным баком? – Гарфилд взял себя в лапы и продолжил. – Это долгая история, Луис. У Джона была собака. Тра-ля-ля. Затем собака сбежала в большой город. Тра-ля-ля. А я собираюсь найти ее и вернуть домой.

Луис взглянул на толпу крыс, пускающих слюни при виде жирной закуски.

– Ну, похоже, ты попал в переделку, – невозмутимо сказал он. – Жаль, что я ничем не могу тебе помочь. Действительно, ничем, – произнес Луис, рассматривая кончик своего хвоста.

Крысы надвигались. Гарфилд смотрел, как десятки глаз-бусинок окружают его. Крысы злобно улыбались. Кот мог поклясться, что все они поют: «Тра-ля-ля». Страх захлестнул его.

– Луис! Мне кажется, за тобой должок. Помнишь про печенье с австралийским орехом?.. – Гарфилд надеялся, что его интонация передавала вкус печенья.

Луис на минутку задумался. Ему действительно очень нравилось это печенье, а дом Арбакла с тех пор, как разорилось полинезийское кафе на Солвин-авеню, был единственным местом по пути следования мыши, в котором имелось это лакомство. Луис задумался и, повернувшись к возмущенным крысам, произнес:

– Простите, крысиная диаспора. Этот кот со мной.

Дюжина крысят завизжала от негодования.

– Идите-идите, сейчас же! – прогонял Луис крысиный клан на улицу.

Крыса-мать знала, как завершить эту неудачную затею.

– Кто хочет в переулок Красного Лобстера? – с энтузиазмом крикнула она своему выводку.

– Ура!

– Съедим все, что найдем!

– У меня аллергия на морепродукты.

– Ресторанная еда! Пойдемте!

– А у них есть Немо?

Гарфилд облегченно выдохнул:

– Эй, может, в следующий раз, ребята. Не теряйте надежды. Желаю не заболеть бешенством.

– Не искушай судьбу, толстая котяра, – презрительно усмехнулся из темноты папа-крыс. С этими словами семейство в поисках следующего блюда убежало прочь. Луис и Гарфилд сидели друг напротив друга в страшной подворотне.

– Что, в конце концов, ты делаешь в городе, Гарфилд? – удивился Луис. – Ты же в жизни не уезжал из своего Переулка, если только Джон не возил тебя куда-нибудь на машине!

– По иронии судьбы все мои неприятности начались после нашей последней поездки на машине с Джоном. Но эта история может подождать. Мне нужно в Телеграф Тауэр, – голос Гарфилда стал серьезным. – Там я найду эту глупую собаку.

– Ты не перестаешь удивлять меня! – Луис всплеснул лапами. – Я думал, что хорошо тебя знаю, но это что-то из ряда вон выходящее – Гарфилд уходит из дома, чтобы помочь кому-то! Притом собаке! Я должен это видеть. Я проведу тебя туда. Но нам нужно замаскироваться. Иди за мной и будь внимателен.

Луис подвел Гарфилда к двум громадным мусорным бакам, полным щедрых даров улицы.

Мышь легко вскарабкалась вверх по ржавому баку и прыгнула внутрь, прямо в кучу отборного мусора.

– Нам нужны припасы. Забирайся сюда, Гарфилд.

Гарфилд скептически посмотрел наверх и содрогнулся: полутораметровый бак плюс еще куча мусора сверху.

– Я забыл свои кошки дома.

– Не страшно, – отозвался Луис. – Тогда я буду сбрасывать тебе вещи вниз. Готовься ловить.

Ловить? Это что, означает задирать передние лапы? Гарфилд расположил свое упитанное тело так, чтобы не упустить ничего, что будет бросать Луис. Обернувшись, кот заметил сотни маленьких глаз, сверкавших в темноте, словно звезды в ночном небе. Кот инстинктивно стал прислушиваться к их тихому шепоту. То, что он услышал, заставило его нервно задуматься о том, сколько еще продлится копание Луиса: «Есть что-то противоестественное в дружбе между котом и мышью... Этот сыр, кажется, упал с крекера Луиса... Может, у него бешенство... Что с того, что они друзья? Вот если бы мы колебались, прежде чем съесть кого-либо из нас...»

Гарфилду стало не по себе, и он заорал Луису:

– Ты не можешь побыстрее, а?

– Попридержи коней... Погоди... Кажется, я нашел кое-что... Вот... Первый пошел!

Через край бака перелетела картонная коробка, еще липкая от когда-то лежавшей в ней курицы по-китайски, легонько шлепнулась на живот Гарфилда и, отскочив, упала на землю рядом с котом.

– Как это предусмотрительно с твоей стороны позаботиться о еде, – Гарфилд благодарно посмотрел на коробку, вдыхая аромат. Внутри осталось совсем немного еды, но эти несколько кусочков раздразнили аппетит кота: – Что еще там есть съедобного?

– Деревня, это камуфляж, а не провизия. О, кажется, я вижу нечто достаточно большое для тебя. Подожди с обедом.

Пока Гарфилд ждал своего маленького спасителя, крысы, чьи глаза Гарфилд видел в темноте, учуяли запах китайской еды. При виде десятка надвигающихся грызунов, исходящих слюной, кот инстинктивно напрягся и стал пятиться к мусорному баку. Не зная о событиях, разворачивающихся внизу, Луис с ворчанием выбрасывал мусор. От неожиданности Гарфилд подскочил. А крысы были уже в нескольких сантиметрах от аппетитного камуфляжа Луиса и все приближались к сильно нервничавшему коту.

– Поберегись! – донесся крик из бака, и сверху полетел ящик для писем. Он упал на Гарфилда и накрыл его, словно крышка масленки. Когда Гарфилд открыл глаза, чтобы посмотреть, что случилось, он обнаружил, что заключен в очень узкую и темную одиночную камеру.

Крысы, напуганные не меньше Гарфилда, бросили коробку и помчались в самый темный угол подворотни. Луис сбежал вниз по баку, сел на асфальт и принялся осматриваться в поисках рыжего пятна.

– Гарфилд? Гарфилд, куда ты пропал?

– Мяу, – донесся тихий голос из-под ящика. Затем голос стал уверенней: – Вытащи меня отсюда!

Луис обратился к ящику:

– Секретные пути, помнишь? Только так мы сможем остаться незамеченными. Ты пробегаешь несколько шагов, приподнимаешь ящик, чтобы сориентироваться, затем бежишь дальше, – Луис залез под коробку из-под китайской курицы. – Пробежал, поднял, пробежал, поднял. Иди за мной!

– Звучит, словно какая-то особая гимнастика.

– Я ведь могу вернуться к своим, а ты сам будешь искать эту дворняжку, если тебе так хочется, – сухо ответил Луис. – И вообще, мне начинает казаться, что одним печеньем с австралийским орехом ты не отделаешься...

Гарфилд бравировал, но осознавал, что без знаний Луиса о городе он никогда не найдет Телеграф Тауэр.

– Одно печенье, два печенья – печеньем больше, печеньем меньше, – тихо произнес кот.

– Тогда пойдем! Вперед! Вперед! – крикнул Луис, и маленькая коробочка из китайского ресторана зашуршала по направлению к улице. За ней последовала большая пластиковая коробка. Луис выскочил на улицу и перебрался на другую сторону. Выглянув из своего укрытия, мышонок увидел, что Гарфилд с коробкой на голове сидит посреди дороги и глупо озирается по сторонам.

Тучный рыжий кот смотрел вверх и удивлялся:

– Свет. Энергия. Так вот что такое «город». И совсем не страшно.

– Гарфилд, поторопись. Не время осматривать достопримечательности! – позвал Луис, стоя на безопасной стороне улицы.

– Я обязательно займусь этим, когда все закончится! – воскликнул Гарфилд, чувствуя новый прилив смелости. Он поднял выброшенную крышку от пластикового стаканчика, слизнул последнюю каплю кофе и подбросил ее в воздух как раз в тот момент, когда загорелся зеленый свет светофора. Толпа людей, до этого терпеливо ожидавшая на перекрестке, вдруг сорвалась с места. Бесконечный поток из ног, чемоданов и тележек растекался во все стороны, сбив с Гарфилда его камуфляжную коробку. Самого кота кидало то туда, то сюда, словно шарик для игры в пинбол.

Гарфилд затаил дыхание и крепко зажмурился.

Джон Арбакл ехал в ветеринарную клинику с тяжелым сердцем. Он включил радио, чтобы отвлечься от грустных мыслей.

– Ты просто собака, которая все время скулит...

Джон вздохнул и включил другую радиостанцию: «Что нового, киска? Оу-оу-оу!» – донеслось пение Тома Джонса. Застонав, Джон нервно начал крутить ручку приемника. «Я сказал что-то не то, и теперь хотел бы вернуть вчерашний день...» Джон в отчаянии выключил радио.

Где же может быть Гарфилд? За пределами нашей улицы он не сможет прожить один. Что же мне делать, если я его не найду??? Я не представляю себе жизни без Гарфилда. А Оди! Лучшей собаки и пожелать нельзя. Как мне рассказать об этом Лиз? Только у нас что-то стало получаться, я должен ей признаться, что не могу позаботиться о животных? Она никогда не позволит мне заботиться о ней...

Джон въехал на маленькую стоянку перед ветеринарной клиникой как раз в тот момент, когда Лиз выходила на улицу. Молодой человек выскочил из автомобиля и подбежал к девушке.

– Что случилось, Джон? – на лице Лиз читалось искреннее беспокойство, и она мило нахмурила лобик.

Джон очень сожалел, что расстраивает ее.

– Кажется, Гарфилд сбежал. Сначала Оди, потом Гарфилд, – выпалил он. – В этом месяце меня точно не выберут «Лучшим заводчиком», – уныло добавил он.

Глаза Лиз округлились:

– Джон, что происходит?

Он посмотрел ей в глаза:

– Я не знаю, Лиз. Но ты должна мне помочь. Я нигде не могу его найти. Я не могу жить без Гарфилда. Он мой... лучший друг.

И пока Джон Арбакл корил себя за то, что выглядит, как болван, Лиз чувствовала огромный прилив сострадания к этому милому, чувствительному молодому человеку, так сильно любившему животных, которым она посвятила свою жизнь.

– Ладно, – мягко произнесла она. – Начнем с парка.