Гарфилд

Глава 7

Гарфилд проснулся при звуке заработавшего мотора. Автомобиль медленно выезжал с обочины, оставляя усталого кота под яркими лучами солнца. Мой рейс! Он бросился за пикапом и схватился за выхлопную трубу. Лиз прибавила скорость, выезжая на дорогу, и Гарфилд зацепился за трубу хвостом и всеми четырьмя лапами, мысленно обещая кому-то свыше, что если он выживет, то с этого момента он будет самым лучшим котом.

Подъезжая к воротам, они проехали мимо шикарного мерседеса Хэппи, который трудно было не заметить благодаря номерному знаку с надписью «ВАМ ПОВЕЗЕТ». Джон, оживленно болтая о сегодняшних событиях, обратил внимание на автомобиль.

– Хэппи Чэпмен в жизни намного выше, чем на экране. И, мне показалось, Оди его очаровал. На этой арене было полно чистокровных выставочных собак, а Оди их всех сделал! Правда, мальчик?

Он почесал Оди за ушком. В ответ Оди застучал хвостом по коленям Лиз.

– Следует признать, – восхищенно сказала Лиз, – я никогда не видела ничего подобного.

– Ты это слышал, Оди?

Оди слышал, но ни слова из этого не понял.

– Даже Лиз не видела ничего подобного!

Джон нежно обнял своего талантливого маленького танцора.

– Я не люблю хвастаться, – начал он с одной из тех фраз, которые становятся ложью сразу же, как только их произнесут, – но я думаю, что в моем безопасном теплом доме моим животным живется замечательно.

Он посмотрел на Лиз со скромной, как он надеялся, улыбкой. Она улыбнулась в ответ. Они доехали до конца парковки и остановились на светофоре, на выезде на главную дорогу.

Тем временем под машиной несчастный Гарфилд начал обливаться потом, потому что выхлопная труба начала нагреваться. Если он останется здесь до конца поездки, он может с успехом превратиться в кота на вертеле, поджаренного на собственном жиру. Боковым зрением он увидел, как мостовая пришла в движение, когда Лиз выехала с парковки.

Героически бросая вызов силе гравитации, испуганный кот пополз навстречу дневному свету, пока не уперся передними лапами в резину. Скрип! Он вцепился в бампер всеми десятью когтями. Глубоко вздохнув, Гарфилд попытался уговорить себя отпустить задние лапы и хвост, сжимающие трубу. О коготки, все эти годы служившие мне верой и правдой в борьбе с соседскими собаками и вакуумной упаковкой продуктов, если у вас есть тайные силы, пусть они проявятся сейчас!

Гарфилд закрыл глаза, напряг передние лапы и отпустил задние. УФФ! Его лапы коснулись асфальта и побежали за машиной, стараясь не отстать. Бесполезно. Отчаянно цепляясь за бампер, Гарфилд скользил на пузе по мостовой. При других обстоятельствах, возможно, ему бы понравился подобный массаж животика. Если бы только мир не крутился так тошнотворно быстро.

К счастью, машина остановилась на следующем повороте. Гарфилд забрался на бампер и перелез через откидной борт автомобиля, тяжело шлепнувшись на холодный рифленый пол. Он лежал на спине кверху лапами и тяжело дышал, ожидая, когда небо перестанет крутиться.

Никогда не покидать родное гнездо! Никогда не покидать родное гнездо!

Лиз въехала на подъездную дорожку перед домом Джона и медленно остановилась. Джон собрал все свое мужество и повернулся к ветеринару своей мечты.

– Я правда чудесно провел время. Спасибо.

Лиз скромно улыбнулась и сказала:

– Я тоже.

Осмелев, Джон с надеждой спросил:

– Не хочешь зайти?

– Не сегодня, – ответила она.

Бух! У Джона упало сердце.

– Я так и знал. Извини.

Он отвернулся к окну, надеясь, что Лиз не заметила его разочарования.

Но она заметила и быстро добавила:

– Джон, я бы с удовольствием зашла, но не сегодня. Мне нужно подменить другого ветеринара.

– О, – глухо отозвался Джон. Затем он понял, что она сказала, и оживился: – Правда?

– Правда, – улыбнулась Лиз. – Как насчет воскресенья?

– Отлично, воскресенье подойдет.

Джон с трудом скрывал свое удивление. Лиз действительно хочет с ним встретиться еще раз? Он не привык встречаться с одной девушкой дважды, в его случае женщины буквально уезжали из страны на следующий день после первого свидания с ним. Это было что-то новое.

Джон не мог дождаться, когда он расскажет все Гарфилду. Он попрощался, поманил Оди и махал Лиз, пока она не скрылась из глаз. Затем он, радостно пританцовывая, направился к парадной двери.

Пока Джон и Лиз разговаривали в машине, Гарфилд спустился на землю, выпрямился и постарался встряхнуться от поездки. Его голова все еще кружилась, когда он, шатаясь, шел к дому.

Он в последний раз оглянулся на пикап. Джон и Лиз, казалось, увлечены разговором и нисколько не замечают его «рыжее величество». Его грязный рыжевато-коричневый хвост дергался из стороны в сторону, словно стеклоочиститель. Глубоко вздохнув, Гарфилд проскользнул через дверцу для домашних животных, сел и положил голову на лапы.

– Почему? Почему? Почему? Я думал, я его любимчик. Чепуха, я думал, я его ЕДИНСТВЕННЫЙ И НЕПОВТОРИМЫЙ! Я думал, он любит меня, а не какого-то... – резиновый мячик Оди, лежащий перед ним у двери, отвлек его. – А не какого-то глупого, сопливого, вонючего, шелудивого диско-ПСА! Гарфилд собрался с силами и со злостью пнул мяч.

Это было не лучшее его решение за сегодняшний день. Застыв, он смотрел, как мяч ударился о напольный светильник, который с ГРОХОТОМ упал на стол. Канцелярские принадлежности разлетелись повсюду, круглое стеклянное пресс-папье упало на пол. Быстро покатившись, оно врезалось в музыкальный центр. Колонки сорвались с крюков и грохнулись на пол, одна из них приземлилась – ДЗИНЬ! – на декоративный меч, послав его в воздух. Одним точным ударом он рассек диплом Джона об образовании, висящий на дальней стене, а затем – ВЖИК! – попал в кочергу из набора для камина. ЗВЯК! Кусок угля подлетел и вклинился позади того самого книжного шкафа, под которым сидел Гарфилд, не в силах пошевелиться. Книжный шкаф заскрипел и зашатался. Гарфилд застыл под ним, разинув рот, уверенный, что когда все закончится, у него останется еще восемь жизней. Он помолился, закрыл глаза и стал ждать неминуемой гибели:

Вдруг треск прекратился. В наступившей тишине Гарфилд приоткрыл один глаз и увидел, что книжный шкаф нависает прямо над ним, чудесным образом удерживаясь на натянутом шнуре лампы. Он затаил дыхание.

Уф-фуу! Он выдохнул слишком скоро. К своему ужасу, Гарфилд увидел, что вилка медленно выходит из розетки под тяжестью большого количества книг. Он в последний раз проклял способ Джона расслабляться и задумался, есть ли в раю лазанья. Последнее, что он увидел, было приближающееся на огромной скорости издание в твердом переплете книги «Хиты польки, от Милуоки до Минска».

ГРОХОТ! СТУК! (Мяу!) Дрожь, дребезжание, колебание.

Гарфилд, целый и невредимый, сидел не шевелясь, окруженный рассыпавшимися книгами и разбитыми безделушками. Каким-то чудом современной науки обвал произошел на расстоянии волоска от него.

Его сердце все еще колотилось, когда Джон и Оди вошли в дом несколько секунд спустя. Гарфилд боязливо посмотрел на них.

Привет, ребята! Как прошло дог-шоу?

Сразу после захода солнца дверь Арбаклов распахнулась. В дверях появился Джон с Гарфилдом на руках, вид у него был очень серьезный. Он нагнулся и решительно посадил кота на крыльцо. Гарфилд вскочил и начал ластиться.

– Извини, Гарфилд, но ты не оставил мне выбора. – Голос Джона звучал непреклонно, а его брови были решительно сдвинуты.

Не выкидывай меня, Джон! Он пытается разделить нас. Он ломает мою жизнь. Ты же знаешь, я слишком ленивый, я не мог разрушить твой дом. Меня спровоцировали, толкнули, сбили с панталыку. Он изобразил самый жалостный вид, что было не так уж и сложно, учитывая, что он чувствовал. Ты не можешь выставить меня из дома, как какое-то животное!

– Спокойной ночи, Гарфилд. – Джон отмахнулся от кота, нахмурился и зашел внутрь. Он оглянулся и увидел, что Гарфилд лежит на спине кверху лапами, что на кошачьем языке означает: «Я сдаюсь».

«Это проучит его», – подумал Джон, захлопывая за собой дверь. Этот ХЛОПОК подбросил Гарфилда на несколько сантиметров в воздух. Он рухнул с крыльца, тогда как его сердце рухнуло в пятки.

Джон? Джон? Ты же знаешь, что я боюсь темноты! ДЖОН!

Но только звуки сверчков и отдаленный лай собак был Гарфилду ответом. Он свернулся калачиком, устроившись на крыльце и вздрагивая от холода и ночных звуков.

Спустя какое-то время Гарфилд услышал смех, льющийся из окна ванной. Он выпрямился и прыгнул на подоконник посмотреть, что происходит. Там на стойке он увидел ошейник и именные бирки Оди, а Джон тем временем купал пса в ванне с пеной.

Как это могло случиться со мной? И зачем, в конце концов, Джону нужна собака? Я намного более выгодное домашнее животное в плане денег. Со мной вы получаете девять жизней по цене одной. Я быстро учусь выполнять мелкие домашние обязанности разного рода, например, открывать холодильник, а Оди такой глупый, что если он выполнит тест на IQ, то получит отрицательный результат. Интересно, умеет Оди ходить так: правая нога, правая нога, левая нога, левая нога? А? Оди может просто ходить, временами. Я могу издавать сотни разнообразных звуков, чтобы общаться с Джоном и развлекать его, а псина в лучшем случае изобразит десять. Только посмотрите, как ходит Оди, задрав хвост! НЕТ! Только я, домашний кот, могу так ходить. Что еще Джон от меня хочет? Гарфилд начал жалобно напевать:

Джон вытащил Оди из ванной и завернул его в сухое полотенце. Он обнял его и зарылся лицом в его мордочку. Теперь Оди был не единственным, кто принял ванну.

Джон вытер лицо и вместе с Оди вышел из ванной. Гарфилд перебежал к окну спальни как раз вовремя, чтобы увидеть, как Джон укладывает Оди на край кровати.

Джон залез в постель и выключил свет. На электронном будильнике светилось время: 21:30.

Гарфилд уныло склонил голову. Слеза покатилась по его пушистой щеке. Тяжело вздыхая, он пошел назад на крыльцо и уснул беспокойным сном. Ему снилось все, чего он когда-либо боялся. Ему снилось, что Лука поймал его. Ему снилось, что его держат узником на далекой планете Аэробика, в мире без кофе. Ему снилось, что Папа Луиджи объявил себя банкротом и отошел от дел.

Он проснулся от скребущегося звука поблизости. Он открыл глаза и увидел Оди, упершегося лапами в окно спальни и улыбающегося ему сквозь запотевшее стекло.

– Оставь меня в покое, – уныло сказал Гарфилд. – Ты выиграл. Ты внутри с ним, а я один-одинешенек.

Он отвернулся от окна и поднялся на верхнюю ступеньку крыльца, равнодушно глядя в никуда, уронив голову на грудь.

Царапанье прекратилось, и наступила тишина. Гарфилд вытер еще одну слезу. Затем послышался скрип дверцы для домашних животных, и вдруг вышел Оди и уселся на крыльцо рядом с Гарфилдом. Он аккуратно положил морду Гарфилду на плечо и преданно заглянул в его большие желтые глаза.

– Оди, я чувствую твое дыхание.

Оди умоляюще заскулил.

– Оди, ты когда-нибудь нюхал свое дыхание?

Пес высунул язык и лизнул Гарфилда в усы.

– Не пойми неправильно, но я бы очень хотел, чтобы ты так больше не делал.

На мгновение Гарфилд вспомнил, как они плясали, и смягчился:

– Ну, у тебя есть хорошие стороны, и не в числе последних твоя способность к слепому обожанию. Если ты согласен держаться подальше от моего кресла, обходить его стороной и почитать меня как короля, возможно, из этого что-нибудь получится.

Оди уронил большую каплю слюны в тот самый момент, когда Гарфилд оглянулся на дверцу для домашних животных, качающуюся на петлях. За долю секунды перед глазами у Гарфилда четко промелькнули последние несколько несчастных дней его жизни. Один день, все просто замечательно. Джон принадлежит только ему, как и телевизор, который необходим ему, чтобы заполнить время между сном и едой. Затем следующий день, уф! Тогда он защищал свое Священное Кресло, потерял свое законное место в машине и боролся за внимание Джона.

Со скоростью, с которой он обычно бежал к еде, Гарфилд нырнул в отверстие и попал в дом, захлопнув за собой дверцу и как следует закрыв ее.

Обескураженный, Оди остался сидеть на крыльце. Более расслабленный, чем когда-либо, Гарфилд проскочил в комнату Джона, запрыгнул в свою кроватку и прижал к себе своего мягкого мишку.

Привет, Пуки. Скучал по мне?

Конечно, Пуки скучал по Гарфилду, ведь они были лучшими друзьями.

Со своего обычного места через дорогу Арлин и Нермал наблюдали за одиноким Оди, упорно скребущимся в окно.

– Ты можешь представить, что Гарфилд натворил? – сказала Арлин, покачивая своей хорошенькой серебристой головкой. – Нельзя оставлять собаку на улице на ночь!

– Это почему? – спросил Нермал, наблюдая, как Оди, жалобно царапаясь, пытается открыть дверь. В этот момент подросток на велосипеде проехал мимо дома Арбаклов. Целеустремленность Оди никак не сочеталась с отсутствием у него кратковременной памяти. Он повернул голову и с острым интересом посмотрел на колеса. Он спрыгнул с крыльца и побежал за велосипедом.

– Потому что собаки сбегают, – сказала Арлин, глядя, как они исчезают в конце улицы.

Оди радостно бежал за велосипедом, пока им дорогу не переехал разносчик пиццы на мопеде. Пес оставил велосипед и побежал за мопедом, проезжающим мимо светофора, отделявшего переулок от остального мира. Вниманием Оди завладел сверкающий красный спортивный автомобиль, и он развернулся и побежал за ним.

Двухместный автомобиль исчез на оживленной улице, уводя за собой Оди, бегущего позади с присущим собакам упорством. Автомобиль рванул через перекресток, как только загорелся зеленый свет, посигналив автофургону на перекрестке.

На одной стороне грузовика было изображение Привереды и коробки корма «Киббли Кэт». Другая сторона содержала изображение гигантской косточки и пакета с мясными кусочками «Диддли Дог»; и это в очередной раз побудило Оди сменить направление. Он не знал, за чем ему бежать – за колесами или за косточкой, и он разрывался между своими желаниями. Грузовик затормозил на углу Стейт и Мейн, и, задыхаясь, Оди стал приближаться – ближе, ближе, ближе... пока не загорелся зеленый свет, и автофургон не рванул вперед.

Отважный маленький песик выложился полностью, и его силы иссякли. Гонка была окончена. Тяжело дыша, Оди шлепнулся на землю и огляделся. Неоновые огни, вывески магазинов, бесконечный поток блестящих колес, проносящихся во всех направлениях, – это было незнакомое, новое место, за тысячу километров от переулка, с которым он совсем недавно познакомился. Оди поднял голову и посмотрел на кипучую деятельность и на все эти замечательные цвета, чувствуя себя абсолютно потерянным.

Отдышавшись, Оди медленно побрел по улицам, принюхиваясь и прислушиваясь в поисках дома. Он дошел до церкви и улегся на ступеньках, дрожа и чихая от холодного ночного воздуха. Он видел свое дыхание; испаряющийся воздух, поднимающийся и исчезающий перед ним, пронизывал его насквозь. Затем он постарался подумать, что делать дальше. Но это был Оди, поэтому мысли не шли. Он положил голову на передние лапы и закрыл глаза.

Вдруг чьи-то руки подхватили его. Он открыл глаза и заглянул в дружелюбное лицо миссис Бейкер, полной женщины с копной седых кудряшек.

– Смотрите, кто тут у нас? – пропела она. – Бирки нет. Ты потерялся, бедный песик. Ну что ж, это дело поправимое.

Оди лизнул ее в лицо и последовал за ней вниз по ступенькам, в машину. Она весело болтала с Оди, выезжая из оживленного квартала и проезжая окрестности, напомнившие ему дом, который он оставил.

– Бедный песик! – мягко ворковала она, глядя в зеркало заднего вида на Оди, мечущегося по заднему сидению, вглядываясь в окно на каждом повороте. – Ты, должно быть, скучаешь по своей семье, если она у тебя есть. Трудно сказать, ведь у тебя нет бирки. Но ты такой хороший песик, скорее всего, ты не бродяжка.

Миссис Бейкер включила задний обогрев стекла впервые с зимы.

– Ну, даже если ты бродячий пес, нам не составит труда найти тебе хороший дом, мой сладенький. В городе есть замечательный ветеринар, всегда готовый помочь найти дом бродячим животным. Если окажется, что у тебя нет хозяина, доктор Уилсон быстро подберет тебе хороший дом. Именно так мистер Бейкер и я нашли Чаззлвита.

Она свернула с главной улицы на тихую боковую улочку.

– Вот мы и дома, – сказала она. – Как только зайдем, приготовлю тебе что-нибудь подкрепиться.

Оди вытянул голову через переднее сиденье и лизнул ее в шею.

Она въехала на подъездную дорожку, заглушила мотор и открыла дверь. Оди выбрался из машины и последовал за ней в незнакомый дом.

– Мистер Бейкер в командировке, а Чаззлвит, скорее всего, спит где-то тут. Боюсь, я могу дать тебе только то, что он ест. Даже если это не совсем тебе подходит, не думаю, что если ты пару раз поешь, это тебе повредит, – щебетала она, наполняя миску и ставя ее на пол рядом с чашкой с водой.

Оди благодарно зарылся в миску. Но даже теперь он косился через плечо, пока не вспомнил, где он находится и что ему не нужно оберегать ужин от Гарфилда.

После того как Оди поел, миссис Бейкер достала фотоаппарат и сфотографировала пса. Она поднялась наверх, перенесла фотографию в компьютер и распечатала листовки, чтобы назавтра распространить их в городе. Оди продолжил изучать нижний этаж дома, обнюхивая все на своем пути и облизывая приятно пахнущие предметы. На полу в комнате для гостей лежал огромный светло- розовый спящий комок с воротником на шее. Оди никогда раньше не видел ничего подобного. Он осторожно подошел поближе, движимый своим обонянием.

ХРЮ! УИИ-УИИ-УИИ! Чаззлвит открыл глаза и завопил. Оди в ужасе подпрыгнул и приземлился прямо поросенку на голову. Пес крепко держался за его спину и подвывал. Поскольку поросенок ничего не видел из-за пса, закрывавшего ему обзор, он вскоре врезался в миссис Бейкер, спускавшуюся вниз на шум. Вниз она скатилась лежа на спине, придавленная поросенком. В результате резкого торможения Чаззлвита Оди пролетел через комнату, отпружинил от дивана и приземлился на журнальный столик. Он задыхался, роняя слюни, глаза его были прикованы к хрюкающему монстру, лежащему на женщине в дверях.

Миссис Бейкер столкнула с себя поросенка и медленно поднялась, потирая поясницу.

– Я вижу, вы познакомились с Чаззлвитом, – проворчала она. – Наверное, будет лучше, если я вас размещу отдельно. Давай, пойдем.

Последний раз злобно (а может, и голодно) взглянув на Оди, Чаззлвит последовал за своей хозяйкой назад в комнату для гостей, плюхнулся на пол и засопел. Миссис Бейкер закрыла за собой дверь и вернулась в гостиную.

– Прости, щеночек. Мы его любим, но ему не хватает манер. Не беспокойся, теперь ты в безопасности.

Она уселась на диван, посадила Оди на колени и стала гладить его вздрагивающую головку, пока он не успокоился. Вскоре его глазки закрылись, и дыхание стало размеренным. Миссис Бейкер аккуратно переложила песика, погладила его по голове и поднялась наверх закончить работу.

Оди провалился в счастливый сон, в котором он, Джон, Гарфилд и миссис Бейкер весело резвились на зеленой лужайке с дикими цветами. Даже теперь он тихо и сдержанно потявкивал во сне.

На следующее утро миссис Бейкер на цыпочках прошла мимо Оди, в ее сумке лежала пачка листовок «НАЙДЕНА СОБАКА», которые она допоздна печатала прошлой ночью.

На расстоянии нескольких миль Гарфилд мирно спал, обняв Пуки. Солнце лилось в окна, и рыжий кот пошевелился. В конце концов он открыл глаза и увидел Джона, полностью одетого и бегающего по комнате как девчонка. Гарфилд удовлетворенно вспомнил свой триумф прошлой ночью.

А-ах, утро. Прекрасное, чудесное утро. Эй, Джон! Как насчет омлета на завтрак?

– Оди! Где ты, мальчик?

Джон метался из одного угла комнаты в другой, заглядывая под кровать, в шкаф и во все другие места, о которых он мог подумать.

– Гарфилд, ты видел Оди?

Может, небольшую горку оладий?

Джон побежал из спальни к задней двери и распахнул ее. «Оди!» – позвал он, внимательно изучая двор.

Гарфилд погладил Пуки по голове, выпрыгнул из кроватки и присоединился к Джону у задней двери.

Ну, хорошо. Тогда вафли.