Гарфилд

Глава 4

Джон открыл тяжелую стеклянную дверь, на которой жирными синими буквами было написано: «Элизабет Уилсон, ветеринар». Гарфилд, важно шагая, вошел первым, осматривая помещение на предмет инородных форм жизни. Все кресла для посетителей были пусты, лишь в одном из них сидел лысый мужчина средних лет с хомяком на коленях.

Гарфилд отправился посмотреть на него, а Джон тем временем подошел к администратору.

М-м-м, хомяк.

Комок меха на коленях мужчины задрожал, подергивая носом. Сначала он моргал одним глазом, потом другим, а не двумя одновременно, потому что хомяки так не умеют.

– Не волнуйся, Гензель, – сказал мужчина. – Это всего лишь старая добрая киска.

Передними лапами Гарфилд встал на колено мужчины и вытянул голову, чтобы получше рассмотреть хомяка.

– Видишь, какая она милая? – Он вытянул руку и почесал Гарфилду шею.

Знаешь, как я люблю хомяков?

Гарфилд вытянул шею и, наслаждаясь вниманием к своей персоне, прошептал хомяку на ушко:

– Когда они жареные.

Хомяк дико заверещал и вцепился когтями в ногу хозяина, да так, что на глазах у того чуть не выступили слезы.

– Гарфилд, – резко сказал Джон, – оставь бедное животное в покое!

Гарфилд отправился в другой конец комнаты и, от нечего делать, стал жевать искусственное растение. Джон снова повернулся к женщине, сидящей за столом.

– Как я уже говорил, мы вообще-то на сегодня не записаны и случай не совсем экстренный, но, если Лиз... э-э-э, если у доктора Уилсон есть немного свободного времени, я был бы ей благодарен, если бы она взглянула. На Гарфилда, я имею в виду. Кажется, он сам не свой. Он мог напиться раствора против блох.

Администратор посмотрела поверх очков на Гарфилда, который гонял по полу резиновую ленточку. Он подскакивал, набрасываясь двумя передними лапами на коварную добычу, поднимал заднюю часть тела вверх, мотал головой из стороны в сторону и выл.

– Я понимаю, что вы имеете в виду, – холодно сказала она, – я никогда не видела, чтобы Гарфилд так много двигался без причины. Я думаю, доктор улучит минутку для него после Гензеля.

Джон прошел в вестибюль для ожидания и сел. Он начал просматривать журналы, которые аккуратной стопкой лежали рядом на столике:

– Посмотрим-ка – «Путешествия с собаками по снегу», «Журнал для жокеев», «Разговор о карликовых осликах», «Заводчик рептилий и земноводных», «Родословная кунхаунда»... А, вот он. «Я люблю кошек!» – Он вытащил журнал из стопки и начал листать его.

Вслух он прочитал оглавление: «Ваша кошка: толстая или здоровая». Джон взглянул на Гарфилда, который лежал на спине, задрав лапы. Ему было не видно морды Гарфилда, потому что мешал живот кота.

Вздохнув, он начал читать статью. «Среднестатистическая кошка весит от 3,5 до 8 килограмм, в зависимости от породы и телосложения. К счастью, большинство кошек обычно прекращают есть, когда сыты, и посвящают остальное время активным играм, необходимым для сжигания калорий и нормального обмена веществ», – Джон посмотрел на заснувшего Гарфилда.

Администратор дала знак лысому мужчине: «Доктор готова осмотреть Гензеля. Пожалуйста, проходите сюда».

Когда мужчина с хомяком исчезли за дверью кабинета, Гарфилд повернулся на бок и захрапел.

Джон покачал головой и положил журнал обратно на столик. Он слишком разнервничался и не мог больше сосредоточиться на чтении. «Скоро подойдет наша очередь», – думал он, и его ладони начали немного потеть. Он представил Лиз в белоснежном рабочем халате со стетоскопом, соблазнительно висящим на шее, которая была лучше, чем у любого лебедя. А если добавить еще и белоснежную улыбку, серые, словно капли дождя, глаза и искреннее беспокойство за пациентов? Джон Арбакл, успешный мультипликатор, просто таял от предвкушения встречи.

«Может, мне потренироваться», – думал он. Он осмотрелся вокруг. В вестибюле он был один, поскольку администратор унесла Гензеля в смотровую. Заметив зеркало на стене рядом с рекламным плакатом зубной пасты для собак, Джон прокашлялся, от чего Гарфилд открыл один глаз.

– А, доброе утро, Лиз! – сказал он, обращаясь к своему отражению. – Ты прекрасна, как деревенский двор, только пахнет от тебя не так плохо!

Гарфилд вскочил и поднял голову.

Ну и Ромео! Тренируйся еще.

– Как насчет «Твои глаза блестят, будто масляные пятна на покрытой росой загородной дороге»?

Гарфилд тяжело вздохнул, и его шерсть встала дыбом.

Джон наклонился к зеркалу, подвигал бровями и запел вполголоса: «Знаешь, если отрезать тебе руки, ты будешь похожа прямо на Венеру Милосскую!»

Гарфилд стал выть и валяться на полу.

– Господи, Гарфилд, с тобой все в порядке?

Вдруг и хозяин, и кот замерли, услышав знакомый нежный голос. Рядом стояла Лиз Уилсон, ветеринар, с выражением озабоченности на милом лице.

Джон хотел было что-то сказать, но не мог. Лиз улыбнулась.

– Давай-ка пройдем внутрь и посмотрим тебя.

Она имеет в виду меня, донжуан. Гарфилд подпрыгнул и начал ходить вокруг Лиз и, ласкаясь, тереться о ее ноги и мяукать, глядя ей в лицо. Она взяла его на руки и поцеловала в мягкие щеки. Гарфилд лизнул ее в нос. Они повернулись и пошли по направлению к смотровой.

Джон, раздосадованный этим поцелуем, молча следовал за ними.

– С Гарфилдом все в порядке, Джон. Он просто счастливый толстый и ленивый кот, – сказала Лиз, ощупывая его мощный торс.

Я хочу услышать это еще раз. Гарфилд протянул лапу и играючи ударил по кулону, висящему на ее шее, осторожно, не выпуская когти. Она пощекотала его по животу и засмеялась: «Какой же ты милашка, Гарфилд!»

Очарование старого кота всегда при нем...

Обалдевший Джон стоял рядом, не в состоянии вымолвить ни слова.

...в отличие от очарования старика Арбакла. Смотри, Джон. Учись у Кота Казановы. Он закрыл глаза (но не совсем), потерся рыжей щекой о ее руку и громко заурчал. Лиз носом прижалась к мордочке Гарфилда.

Джон наконец-то обрел дар речи:

– Я беспокоюсь о нем.

– Я знаю. Ты окружаешь его такой заботой, как никто другой, – нежно сказала Лиз.

Давайте-ка не будем говорить о нем, как о невидимке. У «него» есть имя.

Лиз погладила густую рыжую шерсть.

– Почему бы нам не отправить Гарфилда помыться? Я бы хотела сказать тебе пару слов наедине.

Нет ничего такого, что ты не можешь сказать Джону в моем присутствии.

При слове «наедине» сердце Джона бешено забилось в его груди. Когда Лиз пошла за помощником, его влюбленные глаза следовали за ней. «Она такая красавица!» – вздыхал он.

Ты запал на нее еще в школе. Решайся же, Джон. Она откажет тебе, и мы будем спокойно жить моей жизнью.

– Я должен пригласить ее на свидание, – сказал он, рассеянно поглаживая кота. – Пожелай мне удачи, Гарфилд.

Ну, если ты настаиваешь. Гарфилд подпрыгнул и начал носиться вокруг смотрового стола. Давай, чувак. Растопи ее! Как масло! Будь круче! Добивайся ее! Он схватился за пуговицы рубашки Джона и потянул его вниз, пока он не взглянул ему прямо в глаза. Все в твоих руках, парень!

Джон холодно сказал:

– Закончил свое представление?

В комнату вошел помощник, взял Гарфилда и унес его прочь.

Все равно, что мертвому припарки.

Они отправились в другую комнату на «помывку».

Начнем с легкого массажа, затем, может быть, обертывания с морскими водорослями. Немного сиацу и, наверное, попариться, чтобы легче дышалось. У вас есть сашими? А журнал? Потом легкие поглаживания живота и закончим прекрасной люфой. Спасибо.

Медсестра бултыхнула Гарфилда в ванну и вышла из комнаты. А другой работник начал купать его, хорошо промывая его шерсть руками в перчатках. Прижав рыжие уши, Гарфилд начал бить хвостом, поднимая бурю в ванне, и с ног до головы намочил помощника ветеринара.

Без малейшего колебания или угрызений совести я устрою тебе такое, что ты пожалеешь, что не взял на сегодня больничный, если ты не прекратишь весь этот беспредел. Гарфилд выпрыгнул из ванны на стол. Одним движением своего огромного мокрого тела он сбил все банки, склянки и коробки в радиусе полутора метров.

Плавающей походкой Джон пошел следом за Лиз через вестибюль в ее кабинет. Она села за стол и стала рыться в бумагах в поисках чего-то. Джон сел напротив нее.

– Джон, у меня есть к тебе важная просьба, – ее лицо стало серьезным. – Дело такое, что я не могу попросить о нем других парней, приходящих сюда.

Мог ли он поверить своим ушам? Сердце Джона начало бешено колотиться. Он молил Бога, чтобы Лиз ничего не заметила.

– Послушай, я, кажется, понимаю, к чему ты клонишь, – он запнулся от нарастающего волнения.

– Правда? – серые, словно капли дождя, глаза ее расширились.

– Да, Лиз, – сказал он, внимательно глядя на нее. – Я очень давно хотел попросить тебя кое о чем.,.

– Ты хотел? – смутилась она.

Ее ответ придал Джону храбрости, и он, поставив локти на стол, положив подбородок на ладони, посмотрел ей в глаза.

– Да. Видишь ли, я всегда заботился только о себе... Ну, или это просто так кажется... Но чего-то мне всегда не хватало. Того, кто был рядом еще с десятого класса. – Он слегка опустил глаза.

Лиз вопрошающе посмотрела на него.

– Джон, тебе что-то попало в глаз? И вообще, мы говорим об одном и том же?

– Абсолютно! – воскликнул он, чуть-чуть подняв глаза. – Я за всю свою жизнь не был в этом уверен сильнее, чем сейчас. Я готов Лиз, готов использовать эту возможность. Я готов взять на себя ответственность. Я готов к...

В этот миг маленькая, глуповатая на вид собачка стремглав выбежала из-за стола. Она забралась на колени к Джону и начала влажным языком облизывать его лицо.

– ...собаке??

– Как это похоже на тебя! – рассмеялась Лиз.

Это и вправду была собака – симпатичная собачонка желтовато-коричневого цвета, с темно- коричневыми лапами, с хвостом и болтающимися ушами. Ее хвост ходил туда-сюда, из стороны в сторону, пока она лизала лицо Джона. У нее к тому же был слишком большой для ее размера язык.

– Резвая маленькая собачка, – захихикал Джон, не в состоянии противиться такой теплой встрече.

Лиз заглянула в найденную папку, и ее голос погрустнел.

– Его кличка Оди, и ему приходилось несладко, пока он не попал к нам сюда. Он не выживет, если проведет всю оставшуюся жизнь в клетке. Ему нужна любовь.

– А разве всем нам... – пробормотал Джон, задыхаясь.

Но Лиз не слушала его.

– И я думаю, ты как раз подойдешь. Сделай мне одолжение, возьми его к себе.

– А?! – слабо улыбнулся Джон и заерзал на своем стуле. Собака была в восторге. – Домой? Его? Ко мне?

Лиз посмотрела ему в глаза, будто заглядывая прямо в душу. Она протянула руку и нежно коснулась руки Джона.

– Да, его. К себе.

Джон сразу же растаял, хотя собака уже успела наделать на его брюках большую лужу. Оди радостно тявкнул и лизнул Джона в подбородок.

Вот так в доме Джона и Гарфилда появилась собака.

Тем временем косметолог ветеринарного кабинета заканчивал туалет Гарфилда, просушивая феном его рыжую тигровую шкурку. Поймав свое отражение в зеркале, кот залюбовался своей пышной прической. Схватив воображаемый микрофон, он стал в позу. Большое спасибо. Элвис покидает вас.

С меня довольно. Гарфилд сильно встряхнулся, пока его шерсть не спуталась, как обычно. Он осмотрел комнату, в которой стояли клетки с разными животными, ожидавшими своих процедур.

– Йоу! Толстый кот! Рассуди нас, – промяукал лоснящийся корниш-рекс. Он указал носом на висевший на стене плакат. На нем было написано: «Корм для домашних животных «Киббли», а рядом стоял улыбающийся Хэппи Чэпмен, окруженный стайкой животных. В облачке рядом с ним значился его известный своей простотой девиз «Будь счастлив!»

Гарфилд взглянул на плакат.

– Что лучше, – спросил реке, – «Киббли» или «Ямми Кэт»?

– Ни тот, ни другой, идиот, – не упустил своего случая Гарфилд. – Правильный ответ «Папа Луиджи».

Животные озадаченно переглянулись.

– Ну, я бы еще с удовольствием остался поболтать с вами, ребята, но мне надо обратно к Джону. Он не любит, когда я оставляю его надолго. Да, и он всегда делает то, что я захочу, – хвастался он. – Мы с ним любим одно и то же... меня. К тому же он уже слишком долго наедине с ветеринаром. Думаю, его уже пора спасать. Чао!

Работник принес Гарфилда обратно Джону, который стоял в вестибюле вместе с Лиз. Кот спрыгнул с его рук и важно пошел к выходу. Лиз и Джон последовали за ним на достойном расстоянии в десять шагов.

– Послушай, Джон, ты, правда, можешь и не брать его, если не хочешь, – сказала Лиз.

– Да ничего, – ответил он. – Мне отчасти всегда хотелось иметь животное, которому нравится с тобой играть.

Лиз рассмеялась.

– Ты и вправду хороший друг. И я хочу, чтобы ты знал, что я всегда буду рядом, чтобы адаптация прошла хорошо. Мы даже все вместе можем сходить куда-нибудь. Ну, в парк, например, или на выставку собак.

Джон остановился как вкопанный.

– Подожди-ка, ты приглашаешь меня на свидание? – его сердце заколотилось со страшной силой.

Лиз понимающе улыбнулась, но, ничего не сказав, отправилась обратно в свой кабинет. Настроение Джона сразу повысилось.

Джон все еще стоял у выхода, не в состоянии прийти в себя, а Гарфилд тем временем уже дошел до машины. Вдруг он замер, и у него отвисла челюсть. Не может быть! Это просто НЕВОЗМОЖНО!!!

На переднем сиденье, расположившись прямо в специальном кресле для Гарфилда, сидело другое животное, да еще – собака! Оно радостно капало слюной на подлокотник. Замерев, Гарфилд наблюдал за всем этим и не верил своим глазам. Он прошелся вокруг машины и затем снова посмотрел. Собака по-прежнему была там и, глядя в окно, улыбалась Гарфилду. Тут подоспел Джон и открыл замок.

Ах, Джонни, Джонни. Думаю, тебе уже давно пора установить сигнализацию. А то какая-то дворняжка забралась в твою машину.

Джон открыл дверцу и взглянул на кота:

– Гарфилд, это Оди. Теперь он будет жить с нами.

Гарфилд ударил себя по лбу. Вот это да! Ты зашел, туда с мыслью о свидании, а вернулся с СОБАКОЙ? Нет, нет, нет. Это никудышный результат даже для тебя. Мы не возьмем собаку к себе в дом. Выкинь этого недотепу, и поехали. Он уселся на мостовой и, прижав уши, угрожающе поглядел на хозяина.

Джон взял Гарфилда на руки и аккуратно посадил на заднее сиденье.

Эй! Гарфилд никогда раньше даже не замечал заднего сиденья, не говоря уже о том, чтобы ездить на нем. Это было как соль на рану. Джон захлопнул дверь и пошел садиться на водительское место. Ничего не выражающим взглядом Оди повернулся посмотреть на копну рыжей шерсти, которая сверлила его взглядом.

Чего пялишься, паразит? Гарфилд почти уже шипел, но Оди было все равно. Он поудобнее улегся в кресле Гарфилда, пока Джон выруливал со стоянки. Пес вылез в окно, высунул язык и осматривал местные достопримечательности, мимо которых они проезжали.

Джон что-то насвистывал себе под нос, когда они свернули к магазину товаров для животных. Гарфилд все еще бесился, сидя на заднем сиденье, а Оди, сидя на переднем, распускал слюни.

Вот, значит, как Джон хочет отделаться от меня! Подкупить меня пищащей резиновой игрушкой? Ну уж нет!

– Оди, нам нужно купить тебе кое-какие вещи, – Джон вышел из машины и просунул голову в салон. – Самое главное – еды. Гарфилд не из тех, кто с удовольствием поделится, а, Гарфилд? – С заднего сиденья послышалось злобное урчание.

Джон на пару сантиметров приоткрыл окно, ослабил ремни на специальном сиденье и вышел из машины.

– Пойдем, Оди, Сюда, парень!

Оди все еще сидел внутри, обнюхивая приборную панель.

– Оди, давай! Пошли в магазин! – смеялся Джон. – Может, ты еще не совсем привык к своему имени? Ну, это дело поправимое. – Он махал руками, пытаясь привлечь внимание собаки, которая, заметив снаружи какую-то мошку, прыгнула за ней. Джон захлопнул дверцу, и они вдвоем пошли вдоль стоянки.

Гарфилд прыгнул на переднее сиденье, забрался на приборную панель и прилип к стеклу, расставив лапы. Прижавшись носом к окну, он смотрел, как они уходят вдаль, навсегда унося с собой его счастье.

В магазине Джон посадил Оди в тележку и направился в отдел для собак:

– Ого, Оди, я еще ни разу не спускался сюда вниз. Это же просто целый мир! Такой же большой, каким будешь и ты, я надеюсь! – Он нежно почесал Оди за ушком: – На ферме, где я вырос, были собаки, но они не были моими. Я больше нравился кошкам и свиньям, а собаки больше любили моего брата, Док Боя.

Оди вскарабкался на тележку и начал энергично облизывать лицо Джона.

– Но ты же не такой, Оди, – сказал Джон, как будто разговаривая с ребенком. – Док Бой ведь не будет твоим любимчиком, правда ведь?

Оди радостно вертел головой, рассматривая разноцветные штучки вокруг. Каждый раз, когда он поворачивался посмотреть на очередное чудо, он капал слюной на руки Джона.

– Вот подожди, познакомишься с Гарфилдом, – светясь от счастья, Джон вытер руки о брюки, – и он обязательно тебе понравится. Я знаю, он сначала кажется сердитым, и временами у него плохое настроение. Более циничного кота ты, наверно, никогда не встретишь. Вообще-то, неплохо было бы предоставить ему больше свободы, но, проведя с ним побольше времени, ты полюбишь его так же сильно, как и я. С ним на самом деле легко ладить, если правильно льстить ему;

Оди весело гавкнул, задыхаясь от радости.

Джон рассмеялся:

– Счастливый малыш, да? Хорошо! Мы прекрасно поладим. Смотри, вот ошейники. Который тебе больше нравится? Ну-ка покажи.

Оди облизал их все, в независимости от размера и цвета. Он посмотрел на Джона с выражением искренней преданности.

– Ну, ладненько. Мы возьмем вот этот, – сказал Джон, выбирая сухой ошейник. Он украдкой осмотрелся вокруг, чтобы убедиться, что никто не заметил, как собака облизала все товары. – Вот и все. Пойдем дальше, а? – Они ходили мимо прилавков до тех пор, пока их тележка до краев не заполнилась покупками.

Джон повез тележку к кассе. Они проехали мимо отдела кошачьих игрушек, и Джон остановился, рассматривая их:

– Мне действительно что-то нужно выбрать для Гарфилда. Он со мной уже так много лет, что я даже не могу и припомнить. Мы с ним провели столько прекрасных мгновений, Оди. Ездили на рыбалку, участвовали в соревнованиях по поеданию перца, ждали Санту... Лучшего друга, чем мой Гарфилд, не сыскать и во всем мире. Или, может, уже можно сказать «наш» Гарфилд!

Джон выбрал пищащий резиновый гамбургер и показал его Оди:

– У него такого еще нет. Думаешь, он ему понравится? Он ведь без ума от настоящих.

Оди облизал игрушку, и они встали в очередь на кассу.

Гарфилд смотрел, как Джон и Оди вошли в магазин для животных. Когда дверь за ними закрылась, он отошел от стекла и жалобно завыл. Тут он представил Оди, сидящего вместо него в корзине для покупок, и этого он вынести уже не мог. Он снова завыл, на этот раз громче.

– Эй, кот, какие проблемы?

Гарфилд повернулся и увидел ирландского сеттера, сидящего во внедорожнике, припаркованном рядом с небольшой машиной Джона. Она просунула морду в небольшую щель, которую хозяйка оставила для нее вверху окна.

– Тебе никогда не понять, – фыркнул Гарфилд. – Ты собака. Хуже того, ты ирландский сеттер. Такая здоровая собака с таким крошечным мозгом. Тупее тебя никого и не бывает, – тут ему вспомнился Оди, укравший сердце Джона, – ...кроме, может быть...

– Знаю, знаю, – сказал сеттер. – Ты так говоришь просто потому, что ты очень расстроен из-за чего-то.

– Ты ведь меня совсем не знаешь, правда?

Добрая рыжая собака не обратила внимания на этот выпад.

– Дай-ка я догадаюсь. Твои хозяева только что взяли себе новое животное, и поэтому ты боишься, что потеряешь свое положение в семье. Как, ты думаешь, я живу до сих пор?

– Хозяева? Вообще-то, это я главный у себя дома.

– Не сомневаюсь, – тихо рассмеялся сеттер. – Я тоже была в такой же ситуации. С того самого дня, как меня принесли домой от заводчика, все их внимание принадлежало мне. Только и было слышно: «Скарлет то...», «Скарлет се», «Не правда ли, Скарлет – самая милая, самая прекрасная собака на свете?» Затем однажды под Рождество хозяин вошел, держа подмышкой котенка. До самой весны эти люди даже забывали кормить меня и водить на прогулку, пока я им не напоминала. Вдруг стало только: «Пушинка то...»,«Пушинка се», «Не правда ли, Пушинка – самый милый, самый прекрасный котенок на свете?» Я стала собакой нон-грата у себя в доме.

Гарфилд тяжело вздохнул. Джон тоже будет забывать покормить меня? Только не это! ЧТО УГОДНО, но только не это!

– Но, немного погодя, новизна ощущений исчезла, и к Пасхе положение улучшилось, – продолжала рассказывать Скарлет. – Пушинка выросла и перестала быть такой милой. Она превратилась в кусок мяса длиной в километр и столько же шириной. Уже и дети стали бояться ее. – Скарлет ликующе улыбнулась. – И на самом деле они не забыли, какая я прекрасная. Их внимание просто-напросто на какое-то время отвлекла «новая игрушка». А сейчас я, как мне и полагается, снова на высоте. Да, и еще я досаждаю Пушинке, когда мне вздумается.

Гарфилд в окно смотрел на Скарлет и слушал ее рассказ. Может, и Джон также устанет от Оди, и все вернется назад, и жизнь снова станет прекрасной, как полчаса до этого. Единственное, что Оди не такой злой, как Пушинка. Слюнявый – да, но не злой.

Хозяин Скарлет вернулся к машине, залез в нее, повернул ключ зажигания.

– Не забудь, кот, что я тебе говорила. Сначала все это кажется мрачным, но потом дела пойдут на лад, вот увидишь.

Джип вырулил со стоянки и умчался прочь.

Гарфилд смотрел, как Джон и Оди выходят из магазина. Джон шел, нагруженный сумками, а Оди игриво скакал вокруг него. Засмеявшись, Джон сказал:

– Не правда ли, ты самый милый, самый прекрасный пес на свете?

Если бы Гарфилда немного не успокоил рассказ Скарлет, то все его надежды рухнули бы окончательно.