Где старые кости лежат

Глава 15

Выйдя из конторы по продаже недвижимости во второй раз, Мередит почти полетела по главной улице. Владельцы дома, с которыми молодой агент связался по телефону, в принципе согласились на торг. О конкретной сумме речь пока не заходила, но, как поняла Мередит, владельцам очень хотелось поскорее сбыть дом с рук. Придется оформить ипотеку, но выплаты вполне умеренные; ее бюджет не очень пострадает. День все же прошел не зря!

Мередит не терпелось увидеться с Аланом и поделиться своими достижениями. Правда, сегодня увидеться с ним вряд ли удастся. Он наверняка завален работой. Интересно, как его успехи? И… может быть, позвонить Урсуле? Поразмыслив, Мередит решила пока этого не делать. Всем им не мешает отдохнуть перед завтрашним дознанием.

Значит, надо как-то убить время… Мередит покачала головой. Невольная метафора оказалась крайне неудачной: убита Натали Вуллард, Урсула очень расстроена, раскопки пришлось приостановить… Кстати, о раскопках… Мередит бросила взгляд на часы. Сейчас начало первого. А вот и указатель: «Бамфордский музей». Джексон и его сотрудники сейчас наверняка там, а не на холме. Кроме того, после рассказов Джексона ей захотелось осмотреть экспозицию. Любопытно узнать, что у них там интересного?

Музей она нашла в закоулке. Он помещался в мрачном бетонном здании пятидесятых годов. Мередит оказалась единственной посетительницей. Она побродила по залам, осмотрела расставленные в застекленных витринах кремни и черепки глиняной посуды. Кроме того, в музей, видимо, сносили всякий хлам тюдоровских времен, обнаруженный лет двадцать назад, после сноса какого-то старого здания. Орудия труда, кожаный башмак, зазубренная поварешка… Мередит невольно вспомнила Финни и его свалку. Вчерашние хозяйственные мелочи — сегодняшние музейные экспонаты. В конце концов, ценность — понятие относительное.

Коридор вел в служебные помещения, оттуда доносился прерывистый стук клавиш. Кто-то весьма неумело набирал текст на клавиатуре. Мередит пошла на звук, не сомневаясь, что попадет в кабинет хранителя музея. Неожиданно послышался грохот. На пол обрушилось что-то тяжелое. Мередит услышала огорченный женский возглас. Почти сразу загрохотал чей-то рассерженный бас:

— Господи, Карен, опять ты за свое! Неужели ничего не можешь сделать нормально?!

Мередит прислушалась. Грохот и голоса доносились из-за приоткрытой двери слева.

Она узнала робкий, извиняющийся голос Карен Хенсон:

— Иен, извини, извини, пожалуйста… Я ведь нечаянно…

— А мне плевать, нечаянно или нет! Давай, собирай теперь все!

Решившись, Мередит постучалась. Дверь тут же распахнулась настежь. На пороге стоял Иен, за ним горбилась несчастная Карен. Казалось, она вот-вот расплачется. На полу валялась перевернутая картонная коробка; слайды, которые, видимо, в ней находились, разлетелись по всей комнате. Мередит поняла, что очутилась в хранилище или запаснике. Стеллаж, занимавший почти всю стену, был заставлен разрозненными экспонатами.

— А, здрасте!

Увидев гостью, Джексон как будто немного растерялся.

Карен робко улыбнулась ей и, присев на корточки, принялась собирать с пола рассыпавшиеся диапозитивы.

— Иен, я сейчас все разложу по местам.

— Да ладно, не важно! — Джексон ссутулил плечи. — Слайды мы показываем экскурсантам, — пояснил он Мередит. — Наглядные пособия для школьников. Все разложены по темам. Римское владычество, жизнь средневековой деревни и так далее. Иногда школы берут у нас слайды на время, иногда кто-нибудь из нас читает выездную лекцию для детей. Ничего ценного здесь нет.

— Вот решила наконец заглянуть к вам в музей, — пояснила Мередит. — Осмотрела экспозицию.

— Теперь вы понимаете, почему нам до зарезу необходимо как можно скорее найти что-то по-настоящему новое! — пробормотал Джексон. — Пойдемте ко мне в кабинет.

Несчастная Карен подбирала диапозитивы по одному, подносила их к свету и пыталась разложить по темам.

Оставив ее, Джексон и Мередит вышли в коридор и направились к двери с табличкой «Хранитель музея», из-за которой и доносился стук клавиш. За компьютером сидела напряженная, раскрасневшаяся Рене Кольмар. Она что-то печатала одним пальцем, время от времени испуганно поглядывая на незнакомый агрегат, — ну прямо неопытный авиатехник, который впервые видит суперсовременный реактивный истребитель. Увидев Мередит, она заметно приободрилась.

— Здравствуйте! Не подумайте плохого, я не секретарша! Как продвигается расследование убийства?

Мередит извинилась, сказав, что не знает.

— А я думала, у вас сведения из первых рук, от вашего симпатичного полицейского! Не скрою, вы меня разочаровали!

— Извините, ничем не могу вас порадовать.

— Куда уж радоваться, — проворчал Джексон. — Работа экспедиции приостановлена! — Он подвел гостью к стенду, к которому был пришпилен план раскопок. Джексон долго мрачно смотрел на стенд.

— После дознания вы сможете вернуться к работе, — утешила его Мередит.

— Мы ведь не просто отдаем дань почтения покойной супруге Дэна. Дело в деньгах. «Элсворт траст» практически перекрыл нам кислород. Они отказывают нам в финансировании.

— Ох, мне действительно очень жаль.

Какой удар по всем его надеждам!

— Совсем отказывают? И уже сейчас?

— Начиная с конца месяца. Даже если мы и вернемся к работе, у нас остается всего несколько дней, чтобы найти Вульфрика. Сами понимаете, за несколько дней…

Неожиданно от двери послышался тихий, взволнованный голосок:

— А что с Дэном? Он ведь гораздо важнее! Вдруг его арестовали?

Все обернулись. На пороге, пунцовая от смущения, стояла Карен с коробкой в руках. Вид у нее был жалкий и крайне расстроенный. По ее веснушчатым щекам ручьем лились слезы.

Рене тут же вскочила из-за стола, подбежала к Карен и положила руку ей на плечо:

— Да не мучайся ты так! Иен погорячился, но он обязательно извинится, правда, Иен?

Рене выразительно покивала Джексону.

— За что?! — изумился хранитель.

— Для начала — за то, что достал всех своим Вульфриком! — закричала на него Рене. — И за то, что постоянно клюешь Карен!

Джексон смерил Карен взглядом, в котором не было ни следа жалости.

— Ничего подобного, я ее не клевал. Чего она вдруг? Из-за чего сейчас-то рыдает? Наверное, у нее сейчас женские дела? Месячные?

Оставив подругу, Рене вихрем подлетела к нему, при виде ее разгневанного личика Джексон невольно отступил.

— Ах ты, шовинист поганый! Карен не такая, как твоя манерная, сюсюкающая женушка…

Рыжеватый Джексон побагровел от возмущения:

— Не смей обзывать мою жену, лесбиянка!

— Только попробуй еще раз назвать меня…

Мередит поняла, что пора вмешаться, иначе дело скоро дойдет до кулачной расправы. Она громко воскликнула:

— Никто не арестовывал Дэна и, насколько нам известно, не собирается! Так что… выше нос, Карен! Кстати, пока вас нет, раскоп охраняют?

Услышав волшебное слово «раскоп», археологи тут же перестали ссориться. Джексон живо повернулся к ней:

— Вагончик заперт, а за раскопом пока присматривают Фелстоны. — Он почесал затылок, отчего шевелюра у него встала дыбом. — Мы выезжаем туда по очереди и проверяем, все ли в порядке. Хиппи уехали, так что сейчас там никого нет.

Мередит подумала о полицейских, которые прочесывают пшеничное поле.

— Если хотите, сегодня вечером туда съезжу я, — предложила она. — Все равно мне пока нечего делать.

— Спасибо! — Джексон ткнул указательным пальцем в схему раскопа: — Я не оставляю надежды! Могила Вульфрика где-то там, на участке, который мы еще не исследовали. Мне просто не удается наткнуться на нужное место!

— Очень может быть, — сухо парировала Рене, — что мы все надрываем задницы и роемся совсем не там, где нужно!

— Откуда ты знаешь? Я много лет…

Снова на поверхность вырвались взаимное недовольство и вражда. Конечно, археологи огорчены и раздосадованы из-за того, что экспедицию пришлось приостановить. Мередит благоразумно решила удалиться.

Помня о данном Джексону обещании, после обеда Мередит вывела свою машину со стоянки у «Скрещенных ключей» и поехала в сторону Бамфордского холма. Обедать в отеле как-то не тянуло, заметив по дороге небольшой ресторанчик, Мередит взяла салат и огромный кусок липкого домашнего шоколадного торта. Иногда можно и не считать калории! Поела она не спеша и так же не спеша покатила по шоссе в сторону маячившего вдали холма. Она рассчитывала добраться туда часам к трем.

Сейчас, наверное, удастся как следует осмотреть раскоп — хиппи уехали, полицейские обыскивают поле чуть выше по склону. Там сейчас, должно быть, тихо… А все-таки жутковато находиться там одной, в обществе древнего скелета. Интересно, должна ли она, раз обещала осмотреть раскоп, снять брезентовую покрышку и удостовериться в том, что древний воин по-прежнему покоится в безопасности и никто не потревожил его последнее ложе? Брр, как-то не хочется…

Поглощенная своими мыслями, она не смотрела по сторонам и едва не проехала нужный поворот. Выкрутив руль, она увидела, что участок дороги, ведущей к старому карьеру, обнесен заградительной лентой. Рядом висело объявление о приостановке раскопок в связи с расследованием. И тут она заметила еще кое-что и резко затормозила.

Во-первых, на земле, прямо под объявлением, валялась пластиковая хозяйственная сумка, откуда высыпались продукты. Во-вторых, к дереву привалилась сгорбленная фигура в мягкой фетровой шляпе. Мередит выскочила из машины.

— Мистер Финни!

Она подбежала к старику. Лицо Финни приобрело зловещий багровый оттенок, глаза едва не вылезали из орбит. Он с трудом, хрипя, втягивал в себя воздух. Увидев Мередит, он раскрыл рот, и на солнце блеснули вставные зубы. Протез клацнул, но старик, видимо, не в состоянии был произнести ни звука. Из-под шляпы катился крупный пот, Финни едва заметно покачивал правой рукой перед грудью, словно отбивал ритм. То ли подзывал ее к себе, то ли жестом показывал, что ему плохо с сердцем — Мередит так и не поняла.

— Пойдемте, мистер Финни! — воскликнула она, хватая старика за руку. — Я отведу вас домой! Вы ведь помните меня?

— А… — задыхаясь, проговорил Финни. — Мои покупки…

— Я за ними потом схожу.

Но старик совсем разволновался и захрипел еще сильнее. Пришлось Мередит подобрать с земли его скудные припасы и сложить их обратно в сумку. Убедившись, что покупки не пропадут, Финни позволил ей отвести себя к своему дому.

В гору поднимались медленно, сумка била Мередит по ногам. Два раза у Финни подгибались колени, и приходилось почти тащить его на себе. Наконец они очутились у двери.

— Где ключ, мистер Финни? — спросила Мередит, задыхаясь от усталости.

— Не… заперто… — с трудом ответил старик. — Всегда открыто…

Она толкнула дверь. И правда открыто! Наверное, Финни никогда не запирает дом, подумала Мередит. Старая деревенская привычка, которая давно вышла из моды. В наши дни почти никто не оставляет дом незапертым, боясь незваных гостей.

Ценой огромных усилий ей удалось втащить старика в гостиную и усадить на вытертый диван. Старик повалился на бок и тяжело задышал, словно выброшенный на берег кит. Он не сводил глаз со своей спасительницы. Мередит с облегчением заметила: лицо его постепенно приобретало естественный цвет.

— У вас есть бренди или виски?

Она огляделась по сторонам.

Глазам ее предстало необычайное зрелище. Комната была заставлена самой разной мебелью — не совсем еще старой, очень старой и просто ветхой. Стульев и кресел хватило бы человек на двадцать. Все свободное пространство на стенах, комодах и шкафах украшали безделушки — треснутые, поломанные, склеенные. На стене висели часы с кукушкой, которые не шли. Рядом с часами — криво повешенная старая репродукция с ландсировского «Короля Глена», в поломанной рамке, под треснувшим стеклом. Рядом с репродукцией, тоже в рамке, расположились медали с лентами. Должно быть, все эти вещи старик добывал на свалке долгие годы. Кто-то выкинул за ненадобностью, а Финни хранит, холит и лелеет.

Мередит открыла буфет, думая найти там бренди, но увидела лишь стопку старых, рассыпающихся по страницам книг и журналов. Она вышла в кухню.

Несмотря на конец лета, в кухне было ужасно жарко, и неудивительно: старик, видимо, постоянно поддерживал огонь в древней дровяной плите. В общем, кухня оказалась своеобразная, грязно здесь не было, но на всем лежала печать неряшливости. На открытой полке стояли кастрюли с отбитой эмалью; судя по всему, хозяин добыл их на свалке, как и почти все свое имущество. Вдоль стен стояли мешки и ящики с картошкой; от них тянуло сырой землей. Настоящее картофелехранилище!

Мередит открутила кран, налила в стакан воды и вернулась в гостиную. К ее радости, Финни как будто немного оправился и даже порозовел.

Взяв из ее рук стакан, он осушил его и крякнул.

— Давайте я заварю вам чаю, — предложила Мередит. — А продукты разложу по местам.

Выйдя в натопленную кухню, она принялась разбирать немудреные покупки. На плите стоял мятый жестяной чайник, вода в нем оказалась горячей. Вот почему здесь так жарко! Дровяная плита служила Финни не только для приготовления пищи, но и в качестве водонагревателя и вообще источника тепла. Мередит открыла металлическую дверцу и подбросила в топку немного наломанных сучьев, лежащих рядом. Весело заполыхало пламя. Она выпрямилась и вытерла пот со лба. Не приходится удивляться тому, что в прежние времена кухарки часто падали в обморок и получали ожоги.

Тем временем чайник начал тихонько посвистывать. Осмотревшись, Мередит увидела начатую пачку чая, заварочный чайник и кружку. Молока она не нашла.

— Я молоко не пью, — хрипло пояснил Финни, когда она принесла ему черный чай. — Я ведь не младенец какой-нибудь… А сахару вы положили? — Он подозрительно уставился в кружку. — Люблю, когда много сахару. Сладкое — оно ведь сил прибавляет. Помню, как-то давно я слушал передачу по радио, так там один доктор прямо советовал есть побольше сахару.

— Да, я положила две ложки. Вам после потрясения будет полезно.

— Какое еще там потрясение! Это все новый водитель автобуса, — проворчал Финни.

Мередит осторожно, с опаской присела в старое кресло.

— Что он натворил?

— Спросите лучше, чего он не вытворял! Не хочет останавливаться там, где мне нужно! Прежний-то водитель хорошо меня знал и всегда высаживал в аккурат напротив дома. А теперь новый объявился. Совсем сопляк, никакого уважения к старшим! Просвистел дальше, и пришлось тащиться обратно со всеми покупками! Я ему: мол, высади здесь. А он: «Здесь нет остановочного пункта!» Я ему: «Да я ведь здесь всегда выхожу». А он все равно провез мимо. Очень вышло неудобно, вот как!

Финни хлебнул чаю. Он почти оправился и выглядел как обычно.

— Хорошо, что вы мимо проезжали. А вы точно не окружная медсестра?

Старик смерил ее оценивающим взглядом.

— Точно, мистер Финни. И не из совета тоже. Вы меня уже спрашивали.

— Верно, спрашивал. И формы на вас нет. Жаль! Тут ко мне присылали девчушку из полиции. Она вроде вас — рослая, что называется, в теле. Есть за что подержаться. И ноги такие крепкие. У нее и форма есть, и шляпка такая маленькая. Вам бы тоже пошла. Помню, в войну тут через дорогу стояла часть ПВО, вот где девчонок было много! Так и сновали туда-сюда. Шустрые, проворные, и все как одна в форме и пилотках. Просто бальзам для глаз. А сейчас все молодые девчонки хотят быть худыми и тощими. Вы не такая.

— Полицейские уже осмотрели карьер? — Мередит поняла, что старик сделал ей комплимент, но развивать эту тему не хотелось. Поэтому она решительно повернула разговор в другое русло. — Участок дороги по-прежнему обнесен лентой, и объявление висит…

Финни заволновался:

— Да, осмотрели, как же! И объявление после себя оставили. Вот спасибо-то! Значит, пока сюда нельзя сбрасывать мусор. А мне что прикажете делать? Как теперь жить?

— По-моему, у вас и так добра больше чем достаточно, — ответила Мередит, опасливо озирая заставленную комнату. — Больше ничего и не войдет!

— У меня тут красиво! — горделиво возразил Финни. — И книги есть, и все, что нужно для души, — да вы сами видели, в буфете. Читать-то я их не читаю, глаза у меня уже не те. Вот картинки разглядывать еще могу. Там интересные попадаются…

— Значит, все, что у вас тут есть, вы подобрали на свалке в карьере?

— Все до последней мелочи, кроме вон тех медалей на стене.

Мередит внимательнее оглядела медали за боевые заслуги.

— Откуда они у вас?

— Наградили, — просто ответил Финни. — Как всех награждали. В последнюю-то войну я служил на эсминце. В нас попала торпеда с немецкой подлодки, эсминец-то подорвался, а меня выкинуло за борт. Два дня пробарахтался в воде, а потом меня выловили. С тех пор ноги у меня слабые. Меня комиссовали по инвалидности, да только ноги с тех пор так и не восстановились. Да ничего, пока я был моряком, кое-чему научился. Минером был. Вот почему меня взяли на работу в каменоломню. Только там я не торпеды подрывал, а камень.

Финни снова шумно хлебнул чаю. Мередит не знала, что и сказать. Как часто мы не обращаем внимания на стариков! А ведь и они когда-то были молодыми и жили в трудное время. Легче всего считать Финни выжившим из ума инвалидом, который почему-то питает особое пристрастие к женщинам в форме. И куда сложнее представить, как Финни барахтается в ледяной воде среди обломков взорванного эсминца и трупов своих сослуживцев!

— Как вы себя чувствуете? — спросила она наконец. — Может, приготовить вам ужин?

Финни помотал головой:

— Нет, не надо. Картошки я себе и сам наварю.

— Давайте хоть почищу!

— Нет, — так же решительно отказался Финни. — Сам почищу.

В гостиной постоянно слышались какие-то звуки: видно, скрипела и стонала рассыхающаяся мебель. Неожиданно Мередит услышала негромкий стук и шорох. Ей показалось, что за окном что-то движется. Она испуганно повернула голову, но сразу успокоилась. Под окном росли старые, разросшиеся деревья и кустарники; длинные ветки, качаемые ветром, время от времени скреблись в стекло.

— Что там? — спросил Финни.

— Ничего. Просто показалось… Ветка стукнула, только и всего.

— По ночам тут еще не такое услышишь, — сказал Финни. — И найдешь тоже!

Он запустил в кружку короткий палец и выудил остатки сахара, не успевшие раствориться.

— Что услышишь, мистер Финни? — спросила Мередит.

Финни слизывал с пальцев сахар и потому пробурчал что-то неразборчивое.

— Что найдешь? — не унималась Мередит.

— Сейчас покажу. — Старик встал и заковылял к комоду. Он довольно долго рылся в его недрах. Вернувшись, он протянул Мередит раскрытую ладонь, на которой что-то лежало. — Вот, возьмите, дарю. Хорошая брошка! Ее только почистить немного, и все.

Мередит осторожно взяла мятый диск из какого-то желтого металла с простой защелкой-булавкой. От грязи и оттого, что вещица долго пролежала в земле, невозможно было рассмотреть орнамент.

— Спасибо, — вежливо поблагодарила она.

— Там лошадь.

— Что?

— Там, на брошке, лошадь выбита. Присмотритесь, сами увидите.

Мередит повертела брошку в руке.

— Д-да… действительно.

— Ее почистить нужно, и все. — Финни злорадно хихикнул. — Те-то, умники, что роются у нас на холме, тоже небось всякие ценные вещи ищут. А им ни в жисть не найти того, что я нашел!

— А что вы нашли, мистер Финни?

Что-то снова треснуло и постучало в стекло. По спине у Мередит пробежал холодок, ей все больше делалось не по себе. Она снова развернулась к окну, но увидела только листья, дрожащие на ветру.

Видимо, Финни решил больше не откровенничать.

— Что нашел, то и нашел, и это дело мое, а не ваше! — Он наклонился вперед. — И потом, я все это обратно зарыл.

— Да что вы зарыли?! — почти закричала Мередит.

— А вот что нашел, то и зарыл. Давно дело было. Поставил я силки на кролика. Запустил руку в кроличью нору, а он, длинноухий, все глубже зарывается… — Финни покачал головой. — Сейчас-то я мяса почти не ем, разве что на Рождество. Под Рождество я езжу в Бамфорд, там для пенсионеров ужин устраивают. Ужин-то отменный, только за столом одни старые хрычи да старухи. Болтают, болтают… Уши вянут. По мне, так лучше здесь, одному.

Поняв, что больше от Финни ничего не добьется, Мередит отважилась на последний вопрос:

— Вам уже получше?

— Да, спасибо. Но завтра я на остановку ни за что не потащусь, что бы тот полицейский ни говорил.

— Какой полицейский? Что он вам говорил?

— Мол, мне обязательно надо быть на дознании, и там меня расспросят, как нашли труп. Завтра, значит, в пятницу.

— Да, понятно. Мистер Финни, вам не придется долго идти до автобуса и ждать на остановке. Я сама отвезу вас в Бамфорд, а после дознания привезу обратно. Согласны?

— А, совсем другое дело! — Финни просиял. — То-то сопляк шофер обозлится, коли я не сяду в его автобус и не куплю билет! Если никто не будет у него ездить и покупать билеты, его выгонят с работы, ну и не жалко! Вот и будет ему урок!

— Я заеду за вами в четверть десятого, хорошо? Дознание назначено на десять.

— Вы уж только… того, покричите под дверью, милочка! — Финни лукаво подмигнул ей. — А я буду наготове. Не годится заставлять даму ждать!

Он поднес пальцы к губам и послал ей галантный воздушный поцелуй.

Старик радостно хихикал, предвкушая завтрашнюю поездку. Выйдя на дорожку, Мередит остановилась и оглянулась по сторонам. Разросшиеся деревья и кусты в саду шелестели и качались на ветру. Она заметила две протоптанные тропинки. Одна вела к деревянному сортиру, другая — к натянутой между двумя деревьями веревке для сушки белья. На веревке болтались старые шерстяные кальсоны, все в заплатах, свалявшиеся после многих стирок. Мередит повернулась в другую сторону и оглядела кусты под окном. Она сразу увидела куст, заставивший ее пережить несколько неприятных минут. Его тонкие зеленые листья царапали по стеклу; опустив голову, она обнаружила у своих ног отломанный кусок карниза.

Мередит наклонилась и подобрала обломок. Видимо, он отлетел совсем недавно — когда она с трудом перетаскивала Финни через порог.

Где-то вдали в карьер полетел камушек. Снова встревожившись, Мередит вскинула голову и прислушалась. Нет, все тихо… В карьере много мелких камней, должно быть, они часто падают вниз с уступов.

Мередит вернулась к машине и, выведя ее на шоссе, вернулась к нужному повороту, с указателем «Ферма „Моттс“». Добравшись до лагеря археологической экспедиции, она заглушила мотор и вышла из машины.

Там, где совсем недавно кипела работа, было тихо и безлюдно. Раскоп вроде бы не тронут… На всякий случай она подергала дверь вагончика, но та оказалась запертой на ключ. Наконец Мередит подошла к могиле и, собравшись с духом, нагнулась, сняла один край брезентовой покрышки с колышка и сразу увидела костяную ногу.

Значит, никто не потревожил покой древнего сакса. Мередит поспешно накрыла скелет и отошла подальше. Как здесь уныло, тоскливо! Вот бы с кем-нибудь поговорить… Тишина на холме прямо какая-то нечеловеческая. Может, здесь и правда бродят привидения? Люди суеверные наверняка так бы и сказали. И кто упрекнет их в глупости?

Ей так захотелось с кем-нибудь пообщаться, что она решила на всякий случай наведаться на пшеничное поле. В последний раз она видела его ночью, при луне. Тогда поле окружали полицейские машины.

Оказалось, что обыск уже закончен, опустевшее поле выглядело таким же заброшенным, как и раскопки. Никого не найдя, Мередит еще острее почувствовала свое одиночество. Поле по-прежнему было обнесено лентой, но полиция, видимо, уже прекратила поиски. Мередит посмотрела на вытоптанный хлеб и остро посочувствовала Фелстонам. Не было видно даже старого знакомого — вороньего пугала. Подойдя к тому месту, где совсем недавно дети играли «в гости», Мередит увидела, что пугало лежит на земле, лицом кверху.

Нарисованное лицо скалилось в улыбке. Мередит вспомнила о боевых наградах Финни, выставленных на стене его лачуги.

— Ты заслуживаешь лучшего! — сказала она вслух, обращаясь к чучелу.

Ей показалось, что чучело ухмыльнулось в ответ. Жалкое зрелище: рваные лохмотья, старый мешок, набитый соломой… Один рукав лежит на земле, а другой почему-то согнут. Наверное, набитый соломой рукав погнули, когда снимали чучело с шеста, который удерживал его в прямом положении. Сейчас правая рука лежала на груди чучела, и ей показалось, что оно жестикулирует, совсем как Финни, когда стоял у дерева. В выражении лица и позе лежащего пугала было что-то непристойное, словно чучело приглашало ее улечься на колкую постель и прийти в его соломенные объятия.

Вокруг тихо шуршали колосья, чудом уцелевшие после потравы. Вдруг у ее ног что-то зашуршало — какая-то мелкая зверушка, скорее всего, мышь, поспешила прочь. По земле метнулась крошечная тень. Мышь укрывалась под редкими колосьями, боясь за свою жизнь.

Мередит тоже захотелось поскорее сбежать отсюда. Ею овладело дурное предчувствие. Вот сейчас, сейчас случится что-то ужасное… Она обернется — и окажется лицом к лицу с каким-то неизвестным врагом. Мередит развернулась и быстро зашагала вниз по склону к своей машине. Оказавшись в безопасности, она облегченно вздохнула. Пока она шла по тропинке, ей все время казалось, что за ней наблюдают чьи-то глаза.