Жанна [СИ]

Глава двадцать вторая. Легат

Вечер шестнадцатого августа был примечателен неким нездоровым оживлением в осадном лагере.

Солдат у маркграфа осталось мало, где-то триста или четыреста человек успело бежать за это время, поэтому он ужесточил режим и карал солдат смертью за попытки к бегству и низкую дисциплину.

А сегодня прибыла некая группа всадников с характерными штандартами.

Никто из бургундцев не посмел их останавливать, потому что это может обойтись дорого не только физически, но и посмертно. Во всяком случае в этой местности считают именно так.

Впереди группы ехал пожилой мужчина в красно-белой сутане и в красной биретте. Поверх сутаны на нём был походный плащ, отороченный мехом.

Отряд беспрепятственно доехал до штурмовых врат и остановился.

— Legatus missus[21] кардинал Антоний, посланный с поручением из Ватикана, — представился мужчина в красно-белом облачении. — Мне необходимо переговорить с приором-настоятелем сего монастыря.

Ворота были открыты, отряд заехал на территорию монастыря и был встречен лично святым отцом Франсуа.

— Ваше Высокопреосвященство… — поклонился он. — Рад вашему визиту.

— Приор-настоятель Франсуа? — спросил легат недовольно.

— Да, Ваше Высокопреосвященство, — ответил приор-настоятель. — Пройдёмте в мой кабинет, неучтиво будет с моей стороны держать столь важных гостей во дворе.

Папский легат кивнул и прошёл вслед за приором-настоятелем.

«Иди за ними, присядь где-нибудь недалеко от кабинета», — дал Арким указание Жанне.

Девочка последовала за процессией, вошла в главное здание монастыря и зашла в столовую, где уселась за стол с книгой «Особенности применения античных сарисс в современных битвах» авторства некоего А. Мачете, которую уже лет сорок издают в монастырской типографии.

Жанна не слышала разговора, происходящего в кабинете приора-настоятеля, но зато его прекрасно слышал и видел Арким.

Папский легат расселся в комфортабельном кресле для посетителей, он был тучен, но судя по тому, как лихо он соскочил с коня, толстый слой жира скрывал под собой развитую мускулатуру, характерную для феодальной аристократии данного времени. Скорее всего, кардиналом он стал после насыщенной мирской жизни, связанной с войной.

— Его Святейшество официально послал меня сюда с одной очень простой миссией, которую я уже выполнил: удостовериться в обоснованности жалобы, посланной вашим монастырём, — произнёс кардинал Антоний.

Приор-настоятель молча покивал, но в глазах его было недоумение. Не станет Папа Римский ради проверки достоверности существования осады монастыря отправлять целого легата.

— Но есть и неофициальная часть моего задания… — продолжил кардинал. — Соглашения Папского Престола с монастырём исповедника Терентия несколько устарели и требуют некоторого пересмотра…

Последнюю часть своих слов он говорил не очень уверенно и этому были очень веские причины.

Давным-давно, Арким помнил это как сегодня, произошла серия любопытных инцидентов, которые пошатнули уверенность поколений Пап Римских в своей безграничной власти.

Арким изначально понимал, что такие люди как Папы Римские не оставят без внимания такой бросающийся в глаза древний монастырь, сформированный задолго до Великого Раскола. Он просто фактом своего существования должен был стать предметом для политических интриг, так как французскому кардиналу изначально не подчинялся, из-за древних событий, связанных с Карлом Мартеллом, он был как бы независимым. Такие монастыри, потенциально способные претендовать на широкую автономность в вопросе подчинения разного рода религиозным администраторам, последние столетия устранялись, иногда даже силовым путём.

Но конкретно с монастырём исповедника Терентия у одного из Пап случилась загвоздка. Причём тогдашний приор-настоятель, святой отец Теофилий, пытался решить дело миром, но Папа закусил удила и… умер.

Папу звали Иоанном VIII, дело происходило в конце девятого века, когда Арким выносил мозги бдящим в часовне монахам, в перерывах оказывая поддержку приорам-настоятелям, по настроению.

Очень не хотелось бы ему тогда, чтобы в монастырь пришли новые люди, которые раскрыли бы миру его существование, это ведь небезопасно. Расплавить или растворить в кислоте — это не единственные методики избавления от много говорящего меча.

А там и ситуация сложилась подходящим образом: Иоанн VIII начал жестить, слать в монастырь письма с угрозами, а однажды нанял группу разбойников, чтобы они разобрались конкретно с приором-настоятелем, вызванным в Рим. Повезло тогда, что он взял с собой уже давно сформированные вековым трудом Аркима отряд боевых братьев.

Когда стало понятно, что Ватикан давно прогнил и нет там никакой веры, приор-настоятель сломался и пошёл на сделку с Аркимом, который ждал подобного момента.

Он-то и подсказал способ избавиться от неугодного Папы, который точно не позволит выполнить монастырю его священную миссию.

Группа боевых братьев выехала в Рим под видом странствующих проповедников, подготовила план убийства Папы, которого приор-настоятель именовал не иначе как предтечей антихриста, а затем блестяще его реализовали.

Из десяти длинных духовых трубок в охрану Папы, решившего съездить и трахнуть какую-то матрону на своей вилле в пригороде Рима, выстрелили ядовитые дротики. Один дротик попал непосредственно в Папу Римского, что лишило его возможности сбежать или оказать хоть какое-то сопротивление.

После обезвреживания охраны и Папы, их тела забили дубинками, имитируя ограбление или что-то вроде того. Но всем было понятно, что это явный заказ.

После смерти Иоанна VIII начался тёмный период в истории Римской католической церкви, известный Аркиму как порнократия, то есть правление блудниц.

Пап Римских резали как курей, Ватиканом и Римом правили совершенно левые люди, похоть, чревоугодие, раздор — всего этого было там в достатке и чуть более того. Естественно, тогда стало не до монастырей в глуши.

Старт этому положил, по достоверным сведениям из архивов Ватикана, приор-настоятель Теофилий.

В следующий раз интересы Пап Римских столкнулись с монастырём исповедника Терентия спустя две с лишним сотни лет.

Каликст II, Папа Римский, который прославился тем, что в открытую бодался с императором Священной Римской империи Генрихом V, наткнулся каким-то образом на бедный и несчастный монастырь, отметившийся тем, что на его землю нельзя заходить никому из окрестных земель. Привлекло его то, что монахи отдубасили местного графа с его дружиной, без членовредительства. Феодал не стерпел и написал жалобу на имя самого Папы Римского.

И Каликст II нашёл время, начал разбираться, после чего отправил своего легата разнюхать всё на месте. Вот папскому легату-то и растолковали, что не надо лезть сюда, это вообще не стоит того.

Впутываться в драку с ребятами, которые фактически устроили Папскому Престолу сто лет болезненного геморроя, ему и так не хотелось, хотя он мог бы. Но тут очень некстати у него начал наклёвываться Вормсский конкордат, поэтому он не стал, предпочтя заключить договор об особых правах монастыря исповедника Терентия. Разумеется, всё это было не за просто так: монастырь отстегнул Ватикану сто пятьдесят килограмм серебром в течение пятнадцати лет и все были на тот момент довольны.

И вот папский легат снова в монастыре.

— Вы должны знать из давнего договора, заключённого между Папским Престолом и Монастырём исповедника Терентия, что мы сотни лет выполняем важнейшую миссию, от которой зависит очень многое, — начал приор-настоятель. — Нельзя менять решения предыдущих Великих Понтификов просто так.

— Надеюсь, нас никто не подслушивает? — подобрался папский легат.

— Это безопасная комната, — уверенно ответил отец Франсуа.

— Папа испытывает сейчас острую нехватку средств, — произнёс папский легат. — Вот эти грабители здесь явно не просто так. Мы можем объявить их безбожниками и прекратить этот балаган в кратчайшие сроки, но нам нужно кое-что взамен.

— Деньги, — сделал вывод приор-настоятель.

— Но анафема безбожников — это не всё, что есть для вас у Папы, — тихо произнёс легат. — За упорную и чистую веру, за успехи в религиозном просвещении местного населения, Папа может даровать вашему монастырю статус аббатства.

— Но аббатство предполагает наличие… — поражённо заговорил отец Франсуа.

— Именно, — улыбнулся легат. — Религиозный орден.

— Цена вопроса? — поинтересовался собравшийся и отошедший от ошеломления отец Франсуа.

— Миллион турских ливров в течение следующих шести лет, — произнёс легат. — Я знаю, что вы можете себе позволить такие траты. Ваша торговля крепкими винами для Папского Престола не секрет уже лет сто.

— Как я понимаю, это нужно для планируемого крестового похода на османов? — уточнил отец Франсуа.

Арким хотел бы ворваться в кабинет и прекратить беспредел, который там сейчас происходит, но не мог себе такого позволить. Зато мог кое-что другое.

— Разумеется, — кивнул легат.

«Не вздумай даже соглашаться!» — проорал Арким в голове приора-настоятеля. — «Не вздумай!»

— Мы предварительно принимаем это достойное предложение, — с довольной улыбкой произнёс приор-настоятель. — Но необходимо обсудить условия образования ордена.

Арким процедил что-то матерное и замолчал.

— Что случилось? — с некоторой долей любопытства спросила Жанна.

— Приор-настоятель только что подписал этому монастырю смертный приговор, — сообщил ей Арким равнодушным тоном.

Последствия такого финансового вмешательства предсказать нетрудно.

С такими деньжищами в кассе похода Папа сумеет нанять хоть всех наёмников Западной Европы для этого похода.

Тут важно понимать, что Столетняя война идёт уже девяносто лет, с небольшими перерывами, недостаточными для восстановления экономик обеих сторон, поэтому денег королям и аристократам катастрофически не хватает, обычным делом является неоплата рядовым солдата жалования по полгода или году, а также людоедских процентов кредиты у различных дельцов.

И вот тут появляется Мартин V, трясущий мошной с бешеными бабками, предлагающий за серьёзные деньги съездить на Балканы, чтобы раздолбать воюющих со всем миром османов, которые уже похотливо обжали со всех сторон задницу византийского императора, фактически контролирующего один только Константинополь.

В запланированном Аркимом ходе истории Константинополь должен пасть в 1453 году, никакие попытки византийцев спасти свою страну не должны увенчаться успехом.

А тут Папа Римский, который теперь, после такого финансового усиления, гарантирующего старт сборам крестового похода, очень легко договорится с базилевсом Мануилом II о церковной унии. Базилевс отчётливо понимает всю шаткость своего положения и осознаёт, что его единственная надежда — это Западная Европа. Поддержат ли унию остальные иерархии Папу волнует мало, важно будет понимать, что под Константинополем будет стоять армия католических крестоносцев, которая просто не позволит византийцам слишком сильно выделываться.

Чем это чревато для монастыря исповедника Терентия, который после становления аббатством превратится в мерцающую неоном мишень для разного рода кардиналов Ватикана. Обязательно сюда сунут соглядатаев, которых нельзя будет не пустить, иначе ни о каком ордене речи быть и не может. Обязательно будут слать всяких перспективных персонажей, которые приложат руку к становлению очередного ордена, что очень хорошо для резюме.

Что терял Арким?

Арким терял надёжную опорную базу, которая в кратчайшие сроки превратится в очередной религиозный балаган, в котором невозможно работать. Он терял боевую силу, представленную в виде звеньев боевых братьев, которые теперь обязательно вляпаются в грядущий крестовый поход и использование их для решения разных вопросов Столетней войны будет невозможным. Ещё он терял место, где Жанна сможет нормально отдохнуть или переждать тяжёлые времена, ибо ни о какой конспирации речи быть не может.

Что Арким получал?

А ничего он не получал. Сплошные минусы и ни одного даже крошечного плюса.

«Надо будет отжать у монахов где-то полмиллиона ливров золотом и спрятать в какой-нибудь надёжной пещере, — подумал Арким. — У меня же несовершеннолетний и беззащитный ребёнок на руках, надо его как-то содержать».

Жанна, конечно, мало напоминала беззащитного ребёнка, но всё же…

Дальше Арким слушал детали предстоящего договора между монастырём и Папой.

Легат и приор-настоятель пришли к следующим соглашениям:

1. Аббатство будущего ордена будет подчиняться непосредственно Папе Римскому и никому больше.

2. При условии всестороннего участия боевых братьев в грядущем крестовом походе, аббатство будет базой для военно-религиозного ордена с максимальной штатной численностью до десяти тысяч боевиков.

3. Если всё-таки будут участвовать в крестовом походе, то аббату будет даровано право предлагать цель и обсуждать условия для начала следующего крестового похода.

4. Налоги с аббатства взиматься не будут, но будет единственный и весьма символический натуральный налог в виде поставки в Ватикан двадцати тонн алкогольной продукции ежегодно.

5. Взамен за дополнительную единовременную выплату шестисот тысяч турских ливров аббат и магистр ордена становится апостольским нунцием, то есть будет представлять интересы Папы во Франции, что вполне реально в текущих условиях, когда королевская власть крайне слаба и согласна на любую подачку.

6. Аббатство и орден навсегда отказываются от каких-либо политических притязаний за свою древность и участия в политической жизни Ватикана. То есть мухи отдельно, котлеты отдельно.

7. Содержание ордена полностью на плечах ордена, никто из Ватикана официально не помогает и не мешает.

8. Орден решили посвятить святому мученику Терентию, в честь местночтимого святого исповедника Терентия, который будет в ближайшее время реканонизирован и приведён к ряду общецерковного почитания в ипостаси раннехристианского святого мученика Терентия. Ребрендинг какой он есть.

Аркиму эти красивые слова как мёртвому припарка, потому что это пока что просто слова. Нельзя недооценивать Ватикан, там такие жуки сидят, что венецианским интриганам до них как до Китая раком. Деньги-то Папа возьмёт, а вот как оно дальше будет с исполнением обязательств — это другой вопрос. Биологический папа может и не кинет, а вот римский…

Арким с горечью подумал, что именно так разрушается плодотворное многовековое сотрудничество…

В честь закрепления сделки приор-настоятель выпил с папским легатом две бутылки креплёного вина, после чего отправился почивать.

Папского легата разместили в самых роскошных гостевых палатах. Арким сказал Жанне держаться поближе к его двери.

Из бесед кардинала Антония со своими замами, приехавшими вместе с ним, стало ясно, что ходом событий он доволен и успех Папы практически гарантирован. Ну, Папа тоже не дурак, отправлял кого надо. Антоний льёт елеем прямо в уши, приор-настоятель и шанса не имел в этом процессе относительно законного отъёма денег за весьма метафорические услуги.

Религиозных орденов-то навалом, одним больше, одним меньше, но мало таких, которые реально могут со временем собрать войско в десять тысяч братьев, надлежаще экипированных и подготовленных. И всё это будет в распоряжении Папы, а ему за это ещё и деньги заплатят.

Мастерская работа легата.

А потом факт о неслыханном богатстве ордена терентианцев станет общедоступным…

Арким уже прослеживал аллюзию на такой же орден, который тоже был очень богатым. И название его тоже начиналось на «Т».

Святой отец Франсуа своими действиями фактически поставил монастырь под угрозу существованию, просто пока ещё наивно считал, что Римскую Церковь всё ещё больше заботят вопросы веры, а не денег и власти.

Меч знал людей как никто другой, более того, он лучше всех понимал их. И прогнозы о будущем ордена, исходя из этих знаний, весьма неблагоприятны.

Бургундское войско не смело трогать папского легата, поэтому он, в компании пяти крепких повозок и отряда в четыре сотни боевых братьев, отправился в Рим.

Одноглазый Жан, командующий бургундцами, попросил переговоров.

Находящийся в тот день в благоприятном расположении духа приор-настоятель дал добро и встреча произошла прямо у ворот.

Этот фарс должен быть закончен, легат попросил как можно скорее избавиться от бургундцев, оставив в монастыре лист пергамента с пустыми строками для имён и папской печатью. Причиной необходимости скорого избавления от осады был тот факт, что в ближайшие месяцы прибудет несколько кардиналов для исполнения процедур по учреждению ордена.

Арким все эти дни был ворчлив и недоволен. У него отняли монастырь, приор-настоятель уже и забыл про какое-то там спасение Франции, его заботили перспективы стремительного карьерного взлёта от пусть и крайне могущественного, но приора-настоятеля, до магистра военно-религиозного ордена типа тамплиеров или госпитальеров. С надёжным источником дохода они могут переплюнуть эти два ордена вместе взятые в деле освобождения мира от магометанской угрозы.

«Совсем спёкся, — подумал Арким, наблюдая за едущим на белом коне пока ещё приором-настоятелем. — Уже видит себя вершителем судеб мира»…

— Есть способ выйти из этого положения, — надменно поджав губу, произнёс отец Франсуа. — Все имеющиеся воины твоего воинства принимают постриг в монахи моего аббатства, а ты, маркграф Жан III, обязуешься передать всех своих сыновей, законных и незаконных, в обучение сюда же. Сам можешь возвращаться обратно в своё маркграфство. Каков размер твоего долга перед герцогом Бургундским?

Изнеможённый ранением и погаными условиями депрессивного осадного лагеря маркграф поднял недоуменный взгляд на священнослужителя.

— Семь с половиной тысяч турских ливров… — ответил он.

— Аббатство берёт этот долг на себя при условии исполнении тобой обязательств, — промолвил приор-настоятель.

— Но у меня нет законных детей… — не верящий, что можно отделаться так легко, маркграф вновь опустил голову.

— Бастарды? — уточнил отец Франсуа.

— Есть Филипп… — признался маркграф.

— Узаконь его, это одно из условий, — велел ему приор-настоятель.

Если бы Арким сейчас мог ухмыльнуться, он бы ухмыльнулся сейчас самой ядовитой из своих ухмылок.

Логика действий будущего аббата для знающего была видна невооружённым глазом: сын Жана III будет не в послушании в аббатстве, а на религиозном обучении, поэтому права на маркграфство формально будут за ним. Придёт нужный момент и лояльный аббатству маркграф Филипп какой-то там по счёту передаст маркграфство ордену, открыв тем самым его филиал прямо под боком у герцога Бургундского.

Ещё не став магистром, отец Франсуа уже начал брать быка за рога и строить далекоидущие планы по приращению территорий к ордену Святого Мученика Терентия.

К вечеру осада была снята, некоторые из бургундских солдат пытались бежать, но их отловили и заперли в казематах для перевоспитания очень строгим постом.

Будущий орден за время осады увеличил численность неофитов на две с половиной тысячи, среди которых было также сорок шесть благородных персон: мелких баронов и безземельных рыцарей.

После ужина Жанна зашла в кабинет приора-настоятеля, который с приближёнными братьями выбирал дизайн будущей формы ордена.

— А, Жанна, — заметил отец Франсуа посетительницу. — Как ты думаешь, какого цвета выбрать крест? Обсуждаются два варианта Андреевского креста: красный на чёрном фоне и красный на белом фоне.

— Красный на белом, — без раздумий ответила Жанна.

— Почему? — не понял приор-настоятель.

— Если предполагаются сражения за святую землю, то там будет очень жарко, — сказала Жанна. — Чёрная ткань хуже отражает свет, поэтому способствует её нагреванию. Под палящим солнцем ходить в чёрном — сущее мучение. А там и так будет множество сложностей и лишений, потому лучше красный на белом.

— Разумно, — после небольшой паузы на обдумывание ответил отец Франсуа. — Какова цель твоего визита?

— Она привела меня, — ответил за девочку Арким. — Думаю, больше нет смысла держать её взаперти в монастыре. С сегодняшнего дня объявляю начало операции по спасению Франции. Пришло время.

— Да-да, конечно, — без особого воодушевления ответил отец Франсуа, уже видящий себя побеждающим османов и на их плечах врывающимся в Иерусалим.