Жена неверного маршала, или Пиццерия попаданки

ГЛАВА 54

И тут я почувствовала на себе ненавидящий взгляд, режущий, точно скальпель.

Серилла Дамвиль стояла неподалеку, уцепившись за руку Мултона ла Вара так крепко, что буквально висела на императорском инспекторе. Она была очень красива в своем пышно задрапированном красном платье и с красными локонами, рассыпавшимися по плечам.

К этому тотальному бордо как нельзя кстати подошел бурачковый цвет, в который окрасилось ее лицо.

«Это я! Я должна была быть на твоем месте!» – буквально кричало все в ней.

Музыка грянула с новой силой, и Кайран предложил мне руку.

Претемный! Я ж не умею танцевать эти их местные танцы, очень похожие на вальс и мазурку из нашего мира.

Благо, что память тела Манон, которую, несмотря на ее незавидное положение в семье, учили всем этим па, подсказала, как двигаться.

Вокруг все расступились, а мы с мужем танцевали, глядя друг другу в глаза, как будто не существовало ничего больше.

Он крепче, чем нужно, прижимал меня к себе, и я с ужасом чувствовала, что плыву от пламенного взора этого красивого статного мужчины.

Ради отвлечения я решила затеять светскую беседу:

– Зачем нужен был этот спектакль с туфлей?

– Это был не спектакль.

Кайран стиснул меня в объятиях и опрокинул вниз, вдохнув запах с моей оголенной шеи и чуть ли не скользнул губами.

– Тебе идет этот камень. Я чувствую в тебе ту же страсть.

«А я в тебе!», – чуть было не ляпнула я, но сдержалась. Что-то не получалось у нас светской беседы.

– Интересно, почему нынешний император не выкупил бриллиант – это же фамильная ценность императорской семьи?

– Авл Максим не особо любил вторую жену своего отца.

Чтобы не выглядеть подозрительно, я не стала задавать вопросов, хотя узнать про местную историю было любопытно. Надо приобрести какой-нибудь учебник истории, что ли, чтоб впредь не попасть впросак.

– У тебя столько медалей. За что вот эта, например?

Я указала на бриллиантовый крест на груди Кайрана, состоящий из четырех орлов, распахнувших крылья.

– За спасение солдат в битве при Аллере. Мне тогда был двадцать один год, – ровно ответил Кайран, без гордости или позирования. – Рота попала в засаду, и шансов спасти людей было мало. Мой отец, который тогда командовал сражением, запретил разработанную мной операцию, счел ее слишком рискованной. Я выступил самовольно, без его согласия. После этого три месяца просидел на гауптвахте и был разжалован до прапорщика. И лишь потом пришел приказ об императорской награде.

Мне вдруг захотелось больше узнать о человеке, который зовется моим мужем, и о его семье.

– Наверное, твой отец был достаточно суровым…

– О да, – усмехнулся муж. – Строевую подготовку он проводил мне лично. Я тогда проклял все на свете и всерьез разработал план побега в Дворфию, где он меня не найдет.

– А мама?

По лицу мужа пробежала тень.

– Она отреклась от мирской жизни и ушла в монастырь. Я почти ее не помню.

Вот тебе раз. Оказывается, Кайран рос без материнской ласки, под гнетом воспитания жесткого и сурового отца.

Насколько я помню его биографию, он был единственным ребенком в семье.

И тут я, всю жизнь мечтавшая о братике или сестричке, подумала вслух:

– Наверное, если бы у тебя был брат или сестра, легче было это пережить.

После этих слов Кайран очень сильно помрачнел.

Я не смогла понять, что не так, и почему эта тема так его задела, а тут и танец закончился.

Мужчины и женщины, по обычаю, в преддверии появления императора разошлись по разным залам. Императрица вместе с женской частью правящей семьи появлялась в женском, а император с сыновьями – в мужском. И только потом все соединялись, болтали, танцевали и предавались развлечениям.

Таким великолепным образом я оказалась прямо посреди клубка гадюк, над которыми безраздельно властвовала Красная Плюющаяся Кобра по имени Серилла Дамвиль.

Сражение было неминуемо. Я видела это по усмешке, искривившей пухлые губы Дамвиль.

Она стояла неподалеку, зловеще ухмыляясь, и явно полагая, что победа снова будет за ней.

Но красноволосая не учла, что перед ней стояла не прежняя робкая и забитая Манон, которую она пыталась отравить.

– Ах, леди Лафай… ой, простите, Альберон, вы нынче выглядите совсем иначе. Куда же делись ваши знаменитые зубы, дорогая? – с преувеличенной заботой начала Дамвиль.

– Они на месте, – я ослепительно улыбнулась. – Можете подставить свое горло, чтобы проверить.

В воцарившейся гробовой тишине стало слышно, как за окном тихо плещется вода в фонтане перед замком.

Дамвиль была опытной стервой, потому если и смутилась, то всего лишь на одну долю секунды.

– И да, кстати, леди Дамвиль, вам бы неплохо проверить заодно память, – не дала ей опомниться я. – То, что вы никак не можете запомнить мою фамилию, внушает опасение. Альберон. Альберон. Альберон. Видите? Это же просто. Тренируйте побольше мозговую активность, а то ведь старость подкрадывается незаметно – сейчас мою фамилию забываете, завтра, глядишь, и уже свою вместе с именем, а уж там и до старческой деменции недалеко. Вы уж поаккуратнее с этим.

Помятуя, что она старше меня, Дамвиль буквально побелела от ярости от моего прямого упоминания об этом, но храбро и безрассудно ринулась в бой:

– А эта ваша новая прическа? Должно быть, парик? Вы же в курсе, что они нынче уж вышли из моды?

Остальные дамы, затаив дыхание, прислушивались к нам.

Вот у них будет разговоров после бала!

– Вы же в курсе, что регулярное окрашивание хной портит волосы? – отбила я. – О богиня моя, что это? Посмотрите, какими нездоровыми и сечеными выглядят ваши кончики!

Дамвиль машинально схватилась за свои яркие пряди.

– Я не прибегаю к краскам! Все знают, что это мой натуральный цвет!

– Ну да, ну да… – понимающе кивнула я. – Наверное, ваша личная служанка на рынке хну килограммами для себя покупает. Вот только она же вроде блондинка, нет?

Соперница молчала, пытаясь прийти в себя. Такой отпор стал для нее полной неожиданностью и она заметно растерялась.

Тут ей на помощь решила прийти противная белобрысая девица, которую я хорошо запомнила по неудавшемуся приему Манон.

– Скажите, леди Альберон, а это правда, что вы теперь живете в бедняцком квартале среди черни и продаете луковые пироги?

– Не луковые пироги, а пиццу, – хладнокровно поправила я.

– Как вы сказали? Птицу? Что за нелепость! – вскликнула белобрысая и зашлась неестественным смехом, приглашающим и других дам посмеяться. – Очевидно, это такая же гадость, как и так называемый шоколад, которым вы нас потчевали в прошлый раз.

И вдруг послышался глубокий женский голос:

– Речь идет о пицце, леди Дебитош. О пицце. Разве так сложно запомнить это простое название?

Все обернулись и увидели женщину в простом светлом платье с синей шелковой лентой через плечо. По ее гордой осанке и величественному виду я сразу поняла, что это сама императрица Модеста в сопровождении своих дочерей – старшей Ольги и младшей Иванны.

– Государыня императрица, позвольте поинтересоваться… Откуда вам известно об этом странном ястве? – заикнулся кто-то.

– Мы с моими девочками, – улыбнулась Модеста в сторону дочерей, – и, между прочим, мальчиками заказываем ее каждую пятницу на ужин. Это уже стало нашей маленькой традицией. Кстати, у леди Альберон очень быстрая доставка. Всегда все вкусное и горячее, прямо из печи.

Вот от этого я точно чуть не плюхнулась в обморок.

Сама императорская семья заказывает у меня пиццу, а я об этом ничего не знаю?

Как это вообще понимать?! Резиденция Кокцеев ни разу не значилась в адресах доставки!

Похоже, они делали это тайно.

Я прижала пальцы к покрасневшим щекам. С ума сойти!

Кинув на меня долгий и благосклонный, как мне показалось взгляд, Модеста проплыла дальше.

Мне хотелось визжать и прыгать на месте от радости.

Вот это реклама! Это, я понимаю, реклама!

Я буду не я, если завтра у нас отбоя от заказов не будет! Все эти лощеные светские дамочки побегут заказывать кушанье, которым не брезгует сама императорская фамилия!

Так как мне нужно было срочно выплеснуть свои эмоции, а никого, кроме Кайрана рядом не оказалось, то пришлось использовать для этих целей мужа. Опершись о его широкие плечи, я немного попрыгала на месте и, захлебываясь от счастья, рассказала новость.

В ответ он вдруг взял да и коснулся губами моих губ – легко, нежно и невесомо.

Смутившись своего порыва, я отпрянула.

Дура, нашла с кем радость делить!

А Кайран, совершенно в отличие от меня не смутившись, сообщил, что договорился о моей пятиминутной аудиенции лично у императора.

Муж взял меня под руку и вот так вот вместе, как примерная супружеская пара, мы прошли через весь зал в сторону Его Величества Авла Максима.

Но я буквально чувствовала спиной взгляд Сериллы – от него волосы шевелились на затылке.

– Судя по виду твоей любовницы, она желает мне сдохнуть в адских муках, – заметила я.

– Моей бывшей любовницы, – бесстрастно подчеркнул Кайран. – Любопытно, как долго ты будешь мне о ней напоминать?

– Всю жизнь.

– Ты забудешь о ней раньше, поверь… – вкрадчиво сказал муж и посмотрел так, что у меня подкосились ноги. – Не думаю, что Серилла способна на такое. Расчетливое хладнокровное убийство не в ее натуре. Слишком мелочная, слишком поверхностная. Слишком… вульгарная.

– Да что ты говоришь? – усмехнулась я. – Полагаю, ты кое-чего не знаешь об этой милой красноволосой леди.

Кайран ничего не ответил, но взгляд его стал задумчивым.

Тем временем я оказалась прямо перед императором. Передо мной стоял тот самый ничем не примечательный мужчина, которого пару дней назад видела через решетку ограждения.

Император Авл и на этот раз был в простом и строгом костюме, единственной отличительной чертой которого оказался серебряный орел, приколотый к груди.

– А, леди Альберон… – мягким, чуть картавым голосом проговорил Его Величество. – Жаль, что я так и не смог забрать ваше прошение в прошлую пятницу. Вы не ушиблись, когда вас оттолкнули от решетки?

Кайран непонимающе посмотрел на меня.

– Ваш муж не знает? Да, маршал, Альберон, я заметил, что наши жены порой преподносят нам настоящие сюрпризы. Вот, например, ваша хотела подать мне прошение в числе страждущих. Наравне с самыми простыми людьми без титулов и богатств.

– Это так, Ваше Величество, моя жена умеет удивлять, – коротко кивнул Кайран.

– Рад, что ты наконец-то это понял, Кайран, – кивнул император.

Было хорошо видно, что правитель Орлании благоволит своему маршалу, и выделяет его среди других придворных. И похоже, мой муж действительно заслуживал такого уважения.

Кстати, насчет мужа.

Я присела в глубоком реверансе.

– Ваше Величество, могу я поговорить с вами наедине?

Император устремил на меня взгляд.

– Я знаю, что было написано в вашей бумаге, леди Альберон. Вы просите о личном императорском патенте на производство вашей пиццы.

Я покосилась на Кайрана, который очень внимательно прислушивался к этому разговору.

– Осмелюсь сказать, что это не единственная моя просьба…

– Хорошо. Из уважения к вашему мужу я вас выслушаю.

Подумать только! Я – тет-а-тет с самим правителем Орлании!

– Итак, леди Альберон? Чего же вы от меня хотите помимо патента?

– Я прошу о разводе, – волнуясь, ответила я, покосившись на Кайрана, который стоял в отдалении и не мог слышать этот разговор. – Я много раз подавала прошения в регистрационную палату, но мой муж чинит препятствия…

– Очевидно, что маршал не хочет разводиться с такой прекрасной девушкой, как вы, леди. И я прекрасно его понимаю, – усмехнулся Авл Максим. – Почему бы вам не дать ему второй шанс?

– Но он вел себя ужасно, изменял на моих собственных глазах! Я хочу начать новую жизнь. Без него.

– Вы еще слишком молоды, леди Альберон. В вас говорят эмоции, и я вас прекрасно понимаю. Но я вижу, как вы смотрите на мужа и как он смотрит на вас. Я ощущаю эту искру меж вами и слышал, с какими чувствами он о вас отзывается. Я знаю его много лет. И знал его отца… Кайран – хороший человек, но, к сожалению, в определённый момент своей жизни свернул не туда. Однако, даже с этого пути еще можно вернуться. Поверьте своему императору – ваш муж искренне раскаялся в своих неприглядных поступках и хочет загладить вину.

– Но измена, Ваше Величество! – прошептала я. – Можно ли простить измену?

Император усмехнулся мимолетной и немного грустной улыбкой.

– Можно, леди Альберон. Живой пример этого – перед вами. Я лично прошу вас повременить с разводом. Так же, как и ваш уважаемый муж, я удивлен вашей целеустремленностью и деловой хваткой. Патент за моей подписью привезут завтра же, но взамен и вы должны будете послужить короне. Я хочу дать вам особенное поручение государственной важности. А ваш муж поможет в этом.

Авл Максим был на удивление четок в своих формулировках и сумел за три минуты объяснить, что ему от меня надо.

А потом чудесный вечер продолжился.

И даже Серилла куда-то пропала и не попадалась на глаза, не портя тем самым настроение.

Я понимала, что кобра затаилась, чтобы распустить капюшон, но позволила себе не думать о ней и насладиться прекрасным балом и красивым мужчиной, который меня на нем сопровождал.

Но каково было мое удивление, когда после бала Кайран распахнул передо мной дверь кареты, а потом уселся вслед.

Если честно, было как-то страшновато возвращаться домой по воздуху ночью в одиночестве, но сопровождение Кайрана предполагало тет-а-тет в маленьком пространстве кареты.

Так он и вышло – муж бесцеремонно уселся рядом, а потом что-то там сделал, и часть экипажа куда-то исчезла, открывая волшебный вид на ночной город.

Кони в яблоках мерно порхали крыльями, но никуда, кажется, не торопились, медленно перебирая тонкими мускулистыми ногами по воздуху.

Экипаж завис на головокружительной высоте. Я с восторгом увидела вдали свое иллюзорное пиццерийное колесо, которое сверкало в темноте желтым, зеленым и красным неоном, или по-местному, магией.

Но близость большого, горячего и красивого мужчины рядом не давала покоя.

Я пыталась ругать себя, вспоминала всё плохое, что он сделал, но самоубеждение не действовало и почему-то вспоминалось только хорошее.

– Почему мы остановились? Мне нужно домой.

– Я хочу подарить тебе то, что не давал Серилле Дамвиль, – хрипло сказал муж. – То, чего никому и никогда не дарил.

От его голоса меня бросило в дрожь, но я попыталась как-то замять ситуацию. Снизить накал и эту напряженную атмосферу, в которой, кажется, уже молнии должны были полыхать.

– Ты уже подарил мне это… как ее, эту «Страсть Орлова», а так же устроил аудиенцию с императором. Этого было вполне достаточно. Больше не нужно ничего доказывать. Спасибо за помощь и все такое, а теперь отвези меня, пожалуйста, в пицц…

Кайран закрыл мне рот поцелуем. Его губы были твердыми и властными, но одновременно такими нежными.

Ну, ладно, позволю себе всего один ничего не значащий поцелуй.

Ничего такого.

Блин, почему этот красивый и до чертиков возбуждающий мужчина – тот, кого нельзя прощать?

Кого я должна отвергнуть? Почему так нечестно?

Я мысленно выдохнула, прервала этот сладкий поцелуй и уже хотела отстраниться, как вдруг рука мужа приподняла подол и легла на мое колено.

Скользнула по внутренней поверхности бедра и оказалась у меня между ног. Прохладные сильные пальцы скользнули под тонкий батист белья, даря наслаждение.

– Прекратите, маршал!

Я не договорила.

Кайран опустился вниз, задрал мои легкие шифоновые юбки и приник к сосредоточию моей чувственности.

Горячие мужские губы опалили жарким дыханием.

Откинувшись назад, на упругую спинку экипажа, я вцепилась в его плечи, не в силах остановиться и прервать это райское наслаждение.

Сладострастная дрожь волнами расходилась по телу. Я содрогалась в конвульсиях, и все мысли покинули меня вместе с запретами.

Вокруг нас заискрилась его багровая магия – мы парили в неизведанных высотах, в самом эпицентре алых молний магии и страсти.

Его ласка была откровенной, искренней, без капли фальши.

Может быть, немного неумело, но по-настоящему он хотел доставить мне высшее наслаждение и доставил его, когда я простонала что-то нечленораздельное, достигла самого наивысшего пика и взорвалась в небе над городом мощным фейерверком.

После этого разум окончательно оставил меня – вместо него в жилах забурлила чистая огненная страсть.

Ради продолжения я готова была на что угодно – поехать к нему, остаться рядом с ним, забыть все, что было до этого, нарушить обещания и навлечь на себя гнев богини.

Всем сердцем я чувствовала, что это мой мужчина, мне хотелось остаться с ним, провести эту ночь с ним, быть с ним, засыпать и просыпаться рядом с ним.

Хотя бы раз в жизни сделать не так, как положено, а как хочется.

Но когда он, дрожа от страсти, тихо спросил меня на ухо «Куда?», я ответила:

– Домой.

Но все во мне звенело и молило об обратном.

Около двери в пекарню мы распрощались очень официально и церемонно, как чопорные супруги, прожившие тридцать лет в браке.

Я уже хотела скрыться за дверью, но Кайран вдруг резко поймал меня за руку, вернул и впечатал в мои губы поцелуй.

– Бесполезно, Кайран. Нам не суждено быть вместе. Сами небеса против.

– Мне плевать на небеса. Ты изменишь свое решение. Нам суждено, ферай. Тебе от меня не уйти.