Жена неверного маршала, или Пиццерия попаданки

ГЛАВА 9

А, между прочим, красивые у меня теперь руки. Тонкие запястья, изящные кисти, аристократичные пальцы.

Насколько я помню, Мисс Бешеная Клубника Серилла Дамвиль похвастать такими не могла. Несмотря на мелкое телосложение, у нее были пухлые пальцы с крупными суставами и толстые запястья.

Вот и первый плюс в мою копилку.

И вообще, самое время оценить материал, с которым буду работать. Раньше черты лица Манон немножко расплывались в моем восприятии, как под фильтром.

Но теперь я могла трезво оценить свою новую внешность.

Что и сделала.

Сбросив уродскую ночную рубаху модели "прощай, молодость", я подошла к зеркалу, абсолютно голая.

Хм, между прочим, зря Манон мне сначала показалась такой дурнушкой. Очень даже зря!

Наверное, сказалось искажение восприятия…

Ведь она была так неуверенна в себе, что буквально этим фонила. Была искренне уверена, что она уродина, неспособная соперничать с красавицами высшего света. Точно так же смотрели на нее и все вокруг.

На самом деле фигура вполне приличная. Все там было нормально с плечами и бедрами. Пропорциональная и даже не лишена некоего изящества. Я бы даже сказала, природного аристократизма.

Худая только слишком. Ну, так не думаю, что пополнеть – проблема.

Со всем нашим удовольствием! Это худеть мне всегда было тяжко, ну а уж набрать парочку лишних килограммов будет легче легкого.

Вместе с некоторой округлостью форм, уверена, прибавится и грудь. Вроде как, для этого есть предпосылки.

Теперь лицо и его обрамление – волосы.

Я постаралась максимально абстрагироваться от торчащих зубов и беспорядочных мелкокурчавых волосков прически Манон, торчащих, точно стог сена.

Итог этого действа поразил. Если бы не зубы, и не прическа, то Манон могла быть очень хорошенькой. А может, даже и красивой?

Глаза. У нее, оказывается, были такие умные и глубокие глаза… Блестящие, чудесные, живые.

Правда, прямо в классическом смысле ее лицо красивым не назовешь. Но зато оно было необычным и ярким.

Опять-таки, по сравнению со скучным идеалом, которым являлась Серилла Дамвиль, Манон бы дала ей сто очков вперед.

Таких, как Серилла тысячи, ее милую стандартную мордашку забудешь через десять минут после того, как увидел.

В отличие от породистого аристократичного лица Манон.

Королевские, блин, черты!

А волосы и зубы – дело наживное.

Точно так же, как фигура и гардероб.

Я задумчиво прикоснулась к золотой статуэтке богини Астреи, которая теперь стояла на комоде, и пробормотала:

– А ведь ты была права. У нее… Вернее, у меня отличные природные данные.

Ну что, погнали?

Особняк был погружен в сонную дремоту, отходя от вчерашнего веселья.

Даже слуги еще не проснулись, что было мне на руку.

По черной лестнице поднялась на чердак и принялась рыться в одном из шкафов, где еще до того приметила различные склянки, графины и банки.

Откупорив пробку очередной бутылки, я вдохнула знакомый едкий запах и улыбнулась.

Керосин или что-то вроде того.

Как раз то, что нужно!

Личная спальня господина Альберона оказалась не заперта.

Ну, еще бы. Кого ему бояться в собственном доме, где нет никого, кроме слуг.

И бедной забитой дурнушки, которая и слова-то сказать наперекор не может – его жены…

Пол был устлан мягкими шкурами, роскошные гобелены на стенах изображали сцены из сражений, а бордовый полог на огромной кровати из мореного дуба был откинут.

На алых простынях возлежали обнаженные Серилла и Кайран.

Ой-ой-ой, утомились от бурной ночи, бедненькие!

Серилла была вообще ничем не прикрыта, и я сразу отвела взгляд от ее тела. Смотреть на любовницу мужа было противно. Как будто тесто расплылось по кровати. Ну и фу, доложу я вам…

В отличие от него самого.

Вообще-то я не собиралась разглядывать Кайрана!

Это получилось как-то само собой.

Клянусь, я впервые вживую видела настолько безупречный мужской торс. Он выглядел таким твердым, словно был отлит из стали или из мрамора. Загорелая кожа и темная поросль на груди мужчины, уходящая вниз – в пах, только прибавляли ему брутальности.

Даже сейчас, во сне, в Кайране было столько грации хищника, столько сексуальной привлекательности, что меня просто заворожило.

Какой-нибудь известный скульптор эпохи Возрождения, например Микеланджело или Донателло, увидев Кайрана, тут же с восторгом принялся бы творить. Портрет или скульптуру – неважно.

Причем, не только тело маршала, но и его великолепное мужественное лицо.

Во сне муж повернулся, и шелковая простыня, прикрывающая его пах, сползла вниз.

Я сглотнула.

Господи… Неужели в жизни бывает такое? Вот прямо ТАКО-О-ОЕ!

Так, ладненько. Полюбовались на красавчика, взяли себя в руки, и хватит.

Вытащив пробку из припасенной бутылки, я плеснула на кровать. После чего взяла ближайший подсвечник с горящими на нем свечами и с огромным удовольствием швырнула в изножье.

Уютное гнездышко занялось почти сразу.

А хороший мне керосинчик попался. Горючий такой, прелесть.

Я смотрела на языки пламени, лижущие кровать с безмятежно спящими любовниками, и на душе становилось тепло. Радостно так становилось, будто праздник какой.

Первомай там, или День принятия Конституции.

Эх, гори, гори ясно, чтобы не погасло!

Но, к сожалению, долго любоваться огнем не дали.

Холодный взгляд Кайрана уперся в меня, как клинок к горлу.