Жизни немертвых важны

Глава десятая Дипломатия мертвецов

Напряжение буквально переполняло воздух. Оно смешалось с вонью пороха, отвратительным запахом крови и горелой плоти.

— Ты опусти ствол, — попросил Степан Савушкин. — Поговорим.

— Сначала расскажите откуда меня знаете и кто вы такие, — потребовал Сергей Стрельников.

— Мы… — заговорила Валентина Горенко, опустившая стальную скьявону.

У них передовое холодное оружие с Земли, большей частью незнакомое местным, поэтому мало кто знает, как ему противостоять. А ещё у них неуязвимая броня, уже не раз ставшая причиной для стычек с другими бандами наёмников и разбойников. Впрочем, между этими двумя терминами иногда можно было поставить знак равенства.

— Я буду говорить, — перебил её Иван. — Мы с Земли.

— Это я уже понял, — хмыкнул Сергей. — Как вы сюда попали, где мы, как вернуться назад?

— Это параллельный мир, — сообщил ему Точилин. — Мы попали сюда через портал, открытый Алексеем Душным.

— Душной… — произнёс Стрельников. — Значит, выжил, курилка…

— Выжил, — кивнул Иван. — И даже стал некромантом.

— Некромантом? — в ужасе выпучил глаза бывший бандит. — Как та баба?!

— «Та баба» — это Эстрид Бранддоттер, — сообщила ему Елизавета Машко. — Мы имели с ней дело, когда-то.

— Какие у вас дела с некромантами? — ещё сильнее напрягся Стрельников.

— Никаких дел у нас с некромантами, — сразу сказал Точилин. — Это долгий разговор, который лучше провести за кружкой чего-нибудь горячительного, в более спокойной обстановке.

— Думаете, раз вы тоже земляне, я прощу вам убийство моих товарищей? — прищурился Стрельников.

— Мы сюда пришли не потому, что любим убивать, Сергей, — вздохнул бывший майор милиции. — Нас наняли, чтобы согнать каких-то святош с этой земли. Убивать мы никого изначально не собирались, но вы, выходит, устроили нам засаду, поэтому не осталось никакого другого выбора. Что бы ты сделал на нашем месте?

Стрельников задумался, но не надолго.

— Мне всё равно на ваши мотивы, — ответил он. — Вы виновны в убийстве моих товарищей, приютивших меня.

— Тогда стреляй и увидишь, что будет, — предложил ему Точилин.

— Но так я не узнаю, откуда вы меня знаете и как вернуться домой, — покачал головой Стрельников.

— Майор милиции Точилин, — представился Иван. — Некоторое время вёл разработку твоего работодателя, пока его дело не забрали ФСБ.

— Капитан милиции Савушкин, — представился Степан. — Участвовал в оперативной слежке за тобой. Знаю, куда ты обычно водил свою шкуру-героинщицу.

— А-а-а, так вы мусора… — заулыбался Стрельников. — Как тесен этот мир, бля…

— Параллельные миры, — поправил его Точилин. — Это старший лейтенант Некипелов, старший лейтенант Горенко и студентка Машко, сокурсница Душного.

Машко сняла шлем и не очень приятно улыбнулась. Ожог на её лице был уродливым, это её сильно расстраивало, но иногда она использовала свою новую внешность как инструмент. И на Сергея эта картина подействовала должным образом. Он невольно поёжился.

— Этот Душной… — пожевал губу Стрельников. — Где он?

— Умер, — ответил Точилин.

— Бля… Жаль… — искренне произнёс бывший бандит. — Помню, он пытался остановить меня, в последний момент. А потом кинул этот вот кинжал.

Кинжал имел волнистое лезвие, очень сильно походил на индонезийский крис — Точилин когда-то смотрел телепередачу об этом оружии. Вроде как такие клинки изготавливали из многослойной стали, аналогичной, по методу изготовления, дамасской стали. Красиво, с богатой историей, но всё равно хуже по характеристикам, чем современные быстрорежущие и иные инструментальные марки.

— Это ножик-режик меня спас не раз, поэтому Душному я благодарен, — вздохнул Стрельников. — Хороший был парень, жаль, что помер…

— Может, ещё встретитесь, — неприятно оскалилась Машко.

— Ты чо, мне угрожаешь? — посмотрел на неё Сергей.

— Нет, — ответила Елизавета. — Просто Лёша не совсем умер. То есть умер, но…

— Есть риск, что он восстанет, — пояснил Точилин. — Но не так, как иные мертвецы, а в худшем из возможных вариантов.

— А-а-а, я понял, — закивал Стрельников. — Некромант же. Значит, вурдалак, да?

— Бери выше, ха-ха! — рассмеялась Машко.

— Стригой, значит… — со знанием дела произнёс бывший бандит.

— Эх, наивный… — отвернулась бывшая студентка.

Здесь все теперь бывшие. Прошлая жизнь больше не имеет почти никакого значения. Вчера ты наслаждался жизнью, беззаботно пользуясь благами цивилизации, а сегодня подтираешь задницу лопухами, моешься в ручьях и реках, спишь на шкурах, ешь жареное мясо и даже посолить его не можешь, ведь соль стоит так дорого, что приходится обходиться без неё.

— Личом он восстанет или архиличом, — вздохнул Точилин. — Но умер он на границе фемы Адрианополь с сатрапией Сузиана, это далеко отсюда, поэтому не имеет никакого значения.

— Так, ладно, — Стрельников опустил свою аркебузу. — Как вернуться домой?

— Некуда возвращаться, — ответила ему Валентина. — Но давай поговорим чуть позже, окей? Маркедонов заслужил похорон…

К смерти они привыкли и даже, в каком-то смысле, свыклись с мыслью, что они, в конце концов, подохнут здесь. Маркедонова было очень жаль, но в этот раз и сотни раз до этого мог умереть любой из них. Участь наёмника — смерть.

«Надо было, наверное, остаться на Стоянке», — подумал Точилин. — «Может, с Георгием Ильичом было бы не так плохо, а Маркедонов точно был бы жив…»

— Тогда и всех моих надо похоронить, — произнёс Стрельников. — Вы зря, конечно, подписались на это, хорошие были люди…

— Чего там? — очень обеспокоенным тоном спросил Белян.

— Тут что-то около трёх сотен мертвецов, стоят и смотрят, — ответил я.

— И как ты их видишь? — с нотками триумфа вопросил Ярополк.

Видимо, была полемика, которую я не понял из-за языкового барьера. И Ярополк только что получил неслабый аргумент в подтверждение своей теории. Скорее всего, он раньше остальных догадался, что я какой-то не такой, но Белян сомневался.

— Это сейчас неважно, — произнёс я. — Они движутся к нам и если хотите жить, то бегите отсюда. Тем же путём, быстро-быстро переставляя ножки.

Думаю, этим отличаются опытные взрослые мужики от бледных вьюношей со взором горящим: никто не стал с отчаяньем вопрошать «А как же ты?!» и не стал упорствовать с намереньем «Я останусь с ним, бегите, глупцы!»

Лишь чуть колеблющиеся наёмники, услышав многоголосое сипение из темноты, развернулись и дёрнули куда подальше.

Вот теперь у меня руки развязаны и можно развернуться во всю ширь!

Частые шаги наёмников удаляются, я роняю щит, потому что он мне не нужен, после чего занимаю оборону у выхода из штольни. В галерее меня могут завалить мясом, после чего всё это «развлечение» затянется на долгие часы, поэтому буду как царь Леонид, бить персов в узких щелях.

— Ну что?! Погнали, нахуй! — воскликнул я.

Врываюсь в толщу мертвецов и начинаю раздавать удары мечом и кулаком.

Отсыпает негусто, но тут основная масса мертвецов — нонкомбатанты галимые, вооружённые всяким дерьмом и, соответственно, не набравшие вообще ничего в ходе ночных боестолкновений снаружи.

Они пытались бить в ответ, но никто не попадал, потому что слишком медленные. Все поднятые Красной луной мертвецы отличаются шараш-монтажным качеством, потому что над ними никто не проводит никакой препарационной подготовки, поэтому поднимаются они в состоянии «как есть».

Со временем, когда поднятый каким-то чудом умудряется кого-то убить и наработать опыт, негативные моменты халтурного поднятия устраняются и развитие начинает идти в плюс, делая тварь сильнее и быстрее, а главное — умнее.

«Dushnoi Russland GmbH» предлагает услуги по препарации ваших мертвецов, гарантируя высокое качество поднятия любого мертвеца. Квалифицированные специалисты нашей компании с теплом и заботой относятся к каждому мертвецу, попавшему им в руки. Ваш мертвец будет иметь повышенный «Интеллект» и высокие физические характеристики, благодаря инновационным методикам, не имеющим аналогов даже в странах медленно, но верно загнивающего Запада. «Dushnoi Russland GmbH» — гарантия качества. С вами с 2021 года…

Размышляя о рекламной кампании, которая, возможно, когда-нибудь пригодится, рублю эту смазку для мечей, пущенную на меня более опытными мертвецами.

Так можно вечность пахать на новый уровень…

Пол перед входом в штольню быстро был устелен мертвецами, руководство их выработало решение и кем-то из топ-менеджмента был издан властный вой.

Смазка для мечей отпрянула и рассосалась к стенам галереи, открыв мне вид на построение бронированных немёртвых воинов, возглавляемых особо здоровым крепышом.

Крепыш был облачён в ржавую пластинчатую броню, часть которой уже успела врасти в немёртвую плоть, став с ней единым целым. Глаза его горели тусклым красным светом, исходящим из «глазниц» скандинавского шлема с кольчужной бармицей. Ростом он где-то два метра с чем-то, мышечная масса явно вне нормы, то есть он очень силён.

Честного боя всё равно не будет, потому что у него тут не меньше сорока воинов-мертвецов, в кольчугах, со шлемами, с боевым оружием и щитами. Классическое «один приходи, мы тоже одни придём».

— Раз на раз или пидарас?! — крикнул я ему на латыни, а затем продублировал на среднегреческом. — Пидарас или раз на раз?

Крепыш меня услышал и понял. Это было понятно по озадаченному отстранению его головы. Но, увы, честных поединков один на один сегодня не будет.

Немёртвый воевода повелительно рыкнул, после чего мертвецы, стараясь сохранять строй, двинулись ко мне.

Отбегаю назад и выдёргиваю из трупа своё леонидовско-метательное копьё. Мертвецы приближаются и их лидер во главе.

Шлем душил его, сужал ему обзор… А ведь царь должен далеко видеть…

«Жаль, шлем не прикупил какой-нибудь, сейчас бы снял его картинным жестом», — подумал я, набирая разгон.

Его щит был тяжёл, нарушал равновесие… А ведь цель была так неблизко…

На максимальном разгоне бросаю копьё. И чувствую, как по предплечью шлёпнул кусок чего-то мягкого и липкого. Опускаю взгляд.

— Ох, блядь…

Кусок кожи с бицепса, видимо, вследствие мышечного усилия, порвался и слетел нахрен со своего места. Мне как-то стало совсем насрать на мертвецов, потому что вот оно, говно, которого я опасался, но ждал…

Тем временем, из галереи донёсся яростный рык, призывающий ускориться и уничтожить покусившегося на его власть немёртвого. И нет, блядь, это не моя интерпретация. Я прямо понял, что хотел сказать Крепыш!

Древко, причина его ярости, торчало из него посреди груди. Я целился в сердце, в сердце и попал, поэтому нежизнь у него, если он сумеет выбраться из переплёта со мной, будет недолгая и неприятная. Жидкости, играющие роль крови, смешаются с говном и продуктами гниения, на все системы перестанет хватать, а потом он иссохнет и подохнет.

— Н-н-нате! — пустил я иглу Смерти. — Вдоволь вам моих, душевных, нерукотворных пиздюлей!

Я рассчитывал, что стрела пройдёт дальше, они ведь плотно идут, но, видимо, кинетическая энергия полностью расходуется во время преодоления одного препятствия. Осколочно-фугасного поражения нет, поэтому игла Смерти, применительно к массам противника, может считаться не особо эффективным заклинанием.

«Заряжаю» лежащий под ногами труп «на взрывной успех и сногсшибательное развитие», то есть превращаю его в мясное копьё и запускаю в толпу.

Что-то около 200 метров в секунду, тело массой до семидесяти килограмм. Тысяча четыреста килоджоулей. Это сто сорок три кГм, если до этого было непонятно. В сорок пять раз больше, чем в пуле КПВТ. Но тут ещё и площадь соприкосновения больше: 32 000 кДж из КПВТ прикладываются к поперечной площади остроконечной пули, а мясная стрела, в данном случае, будет иметь площадь где-то 30–35 сантиметров квадратных — суммарное давление на каждый квадратный сантиметр будет охренительным, но не запредельным. Зато есть осколки от разлетающихся костей…

А если учесть, что я вложил в это копьё существенно больше некроэнергии, то выходит, что результат, который я ожидал, должен быть существенно качественнее.

Так и получилось, но лишь на первый взгляд. Шарахнуло будь здоров, мертвеца в первом ряду переломило пополам, а вот остальные отделались, скорее, моральным ущербом, потому что их забрызгало гнилой плотью и гнилым говном. Кому-то досталось костяшками по сусалам, но на боеспособность их это не повлияло — броня не просто потаскать и попотеть придумана.

А какого хрена, собственно?! Я же лич, так? Хули мне экономить?

Скручиваю замысловатую комбинацию и отправляю в направлении противника классический огненный шар из чужой магической школы. Никакой тяжести и пустоты от вымогания большого объёма некроэнергии не чувствую, поэтому с удовлетворением смотрю на результаты своего действия.

Огненный шар получился незаурядным, душевным, поэтому первые два ряда выжгло нахрен. Копчёные кольчуги и обжаренные во фритюре тушки внутри них.

— … здануло так пиздануло! — воскликнул я в изумлении.

Среди затухающих всполохов пламени виднелись третий и четвёртый ряды бывшего построения мертвецов. Термобарическая хренотень, не меньше!

Теперь я понимаю, что с магами огня дел лучше не иметь и шутки с ними не шутить. Ну их нахрен.

Протираю нос, в который пыхнуло гарью, чувствую что-то странное, а затем вижу, что нос оказывается у меня в руках.

— Что, блядь?! — воскликнул я в ужасе, уронив при этом нос. — Не-е-е-ет! Пхк! П-ф-фыр!

Язык как-то дёрнуло, а затем он слетел с крепежа и вывалился из раззявленного рта. Ох, твою мать…

— Человеческая жизнь закончилась…

Опять этот сраный голос.

— …! — выдал я матерную тираду, адресованную матери владельца этого голоса и того, что она делала с пятью неграми на белом диване с синими подушками, но раздались лишь всхлипы и хрипы. — …!!!

Так, спокойно! Держать себя в руках! Это не смерть, ведь я уже мёртв! Хули страшного-то?! Новый язык найду, нос пересажу, нормально всё будет!

Мир вдруг окрасился в серые тона, ещё более серые, чем было до этого. А затем я почувствовал, как правый глаз вывалился из глазницы при моргании. И левый вслед за ним.

Видеть я не перестал, даже наоборот, картинка стала отчётливее, но блядь…

Беру спату в правую руку и чувствую, как кожа ладони слезает от контакта с рукоятью. Лоскуты медленно сползают и влажно так шлёпаются на пол.

«Как же так?!» — подумал я и похрипел в отчаянии.

Всколыхнулась первобытная ярость в груди. Эти ублюдки во всём виноваты! Убью, переломаю кости в порошок, а потом жестоко надругаюсь над тем, что осталось!!!

Из-за резкого рывка плоть в области икр с хрустом порвалась и фрагмент моей кожи вывалился из правой штанины.

«О нет, только не!..» — кольнула меня испуганная мыслишка.

И да, из-за напряжения нежизненно важного органа, из штанины вывалились мошонка вместе с членом. Блядь. Блядь. Блядь!!!

Крепыш, пусть и обуглился, но стоит неживой.

Вооружён он каролингским мечом, которым попытался блокировать мой, полный первобытной ярости, удар.

Спата не выдержала контакта с более толстым мечом, но мне было пофигу, поэтому я продолжил наносить удары обломком меча, сокращая дистанцию и нанося точно выверенные удары. «Пляска смерти» предполагает ещё и эксплуатацию порченного оружия, включая обломки мечей.

Крепыш пытался отступить, но разорвать дистанцию я ему не позволил, очень быстро оказавшись с ним в позиции «поцелуй меня в шею». И с этой позиции, уже на полу, я изловчился и вставил обломок прямо в глазницу этой твари, после чего надавил на навершие всем телом.

Хруст кости, какое-то там уведомление и я вскакиваю на ноги. А-а-а, шесть сотен единиц опыта. По хую.

Вскакиваю на ноги и собираюсь уничтожать, сокрушать, но тут остатки дружины Крепыша бросают оружие и становятся на колени, опуская свои немёртвые взоры.

Снова каскад уведомлений, но мне снова глубоко насрать. Оглядываю этих ушлёпков. Слабые, медленные, бесполезные.

— Ы-ы-ы-ы… — хриплю я. — Ы-ы-ых!

Я хотел сказать, что эти голубки добегались и им скоро настанет пиздец, но выдал вот такую вот незамысловатую комбинацию из звуков. Без языка, оказывается, хрен поговоришь…

Вот я попал. Просто пиздец как попал…

Но сдаваться рано! Надо действовать! Нежизнь продолжается!

С немым ужасом, от хруста разрываемой плоти, склоняюсь над Крепышом. Костями левой кисти обхватываю копьё и выдёргиваю его из трупа. На наконечнике отчётливо видны признаки альбедо. Раньше я не видел подобной ауры, исходящей из этой жидкости. Вкрапления нигредо теперь отчётливо видны невооружённым глазом, потому что продукт загрязнён. Сразу стало как-то отчётливо понятно, что тут не меньше 13,8 % нигредо в составе. Говно, а не альбедо, если подумать. Я бы такой херни не допустил. Но что поделать? Некроприрода работает только так…

«А, норм, и так сойдёт…» — я извлёк из ножен кинжал и профессионально вырезал сердце Крепыша.

Далее я, с неожиданным даже для себя вожделением, задрал голову, поднёс сердце ко рту и начал выжимать из этого некогда кровеносного органа бодяженный альбедо. Язык отсутствовал, как и его рецепторы, но вкус я почувствовал.

Не амброзия, не пища богов, но очень и очень приятно. Как, не знаю… Как вкус воды после двух-трёх дней жажды. Говорят, что человек едва ли в жизни сможет попробовать воду вкуснее.

Закрыв глаза от удовольствия, я, наконец-то, понял, чего мне всё это время не хватало. Альбедо или, хотя бы, нигредо. Даже отвалившийся хуй уже не так сильно расстраивал…

Хотя нет, расстраивал и очень сильно, но теперь у меня появилась надежда! Потому что я умею делать альбедо! Ха-ха! Если моя прямо вот сейчас разработанная теория верна, то я могу надеяться на регенерацию утраченного, ибо иначе было бы несправедливо! Надо только начать производить альбедо — делов-то!

Правда, нужно передовое лабораторное оборудование, нужны реагенты, а главное — нужны бабки. Ведь без бабок у меня не будет ничего.

«Эх, бабки, бабки, сука, бабки…»

Но нельзя показываться на людях в таком виде. Валокординовые подохнут от ужаса, а кто-то просто наложит в штаны, увидь моё лицо.

Лицо без носа, лицо без глаз и без языка. Даже меня ужасает мой нынешний облик.

«Но что делать с этими педиками, склонившимися предо мной?» — подумал я и глубокомысленно рыкнул.

— Р-ы-ы-ы-ы… — приподнял голову один из ближайших воинов-мертвецов.

«А я, блядь, будто не знаю!» — подумал, раздражённо похрипев. — «Конечно же будете, суки, верно служить! Ещё как, блядь, будете!»

Король умер, да здравствует король…

Верные подданные Его величества рукоплещут и гнут спины!

Некроноосфера пытается имитировать живую ноосферу, поэтому у мертвецов вполне себе животные инстинкты, вполне себе животная социальная организация. В глубине органики мы дикие и жестокие обезьяны, склонные строить жёсткую иерархию. Этот примитив воссоздать проще всего, а дальше, по мере роста «Интеллекта» немёртвых участников контактов высшего уровня, социальные связи усложняются, становятся более разветвлёнными, обзаводятся взаимными субсвязями и зависимостями. А высшая нежить, наподобие вашего покорного слуги, вообще могут взаимодействовать между собой в лучших традициях версальской дипломатии. Дипломаси де мор.[18]

Но обычно всё быстро сводится к банальному физическому противостоянию. У кого кулаки твёрже, у кого морда крепче — вот безусловно правый…

Высосав сердце до конца, я удовлетворённо отрыгнул и пошёл искать добавку.

Эквивалентных Крепышу по мощи и стати мертвецов тут больше не было, поэтому я решил не брезговать тушками и пожиже. Стягиваю с трупов броню — это прямо реальные бабки, ибо высоколиквидный товар. Почистить надо, конечно, починить, но ничего нереального не вижу.

«Па ристаранам, па ристаранам, па ристаранам…» — мысленно напевал я, вскрывая грудные клетки угандошенных мертвецов.

Разбиваю костяным кулаком грудину крепкого воителя и вынимаю сердце. В нём нет ничего, кроме нигредо.

«Не до жиру сейчас», — пришёл я к выводу и начал поглощать нигредо. — «Ох, ну и шляпа…»

Нигредо было на вкус как тухлая вода, но для жаждущего это, всё ещё, вода. Не очень приятно, но пить можно. Хотя лучше искать альбедо.

Мертвецы стоят и наблюдают за процессом. Смотрите-смотрите, уроды…

Где-то на седьмом вскрытом трупе я понял, что чувство голода унялось. Встаю с колен и окидываю грозным безглазым взглядом своих новых подчинённых.

«Ну что, педики?» — издаю я грозно-вопросительный хрип. — «Готовы к новой экономической политике?»