Жизни немертвых важны

Глава тринадцатая Командиры и бригадиры

«Очнись!» — приказал я. — «У тебя теперь много работы — будешь бригадиром шахтёров».

Мертвец, которого звали Кнутом, сел на столе и сполз на пол.

При жизни он был сорокалетним жилистым мужиком, с длинными белобрысыми волосами, европеоидной физиономией архетипичного германца, с мозолистыми руками, не чуждыми работе, с серией характерных старых шрамов от каменных осколков, что характеризовало его как опытного шахтёра.

Обитал этот Кнут, скорее всего, где-то севернее, возможно, принадлежал к дружному и заботливому к своим собратьям сообществу людоедов.

Я выбрал его только потому, что исходно у него было целых две единицы «Интеллекта». Для бригадира маловато, хотя злые языки обязательно скажут, что в самый раз, но лучшего предложения среди ограниченного числа мертвецов попросту не имелось.

После всех манипуляций и целых двух вмонтированных кроличьих сердец, «Интеллект» Кнута вырос на единицу, что должно положительно сказаться на его деловых и организаторских качествах. Нет, он не станет играть на фондовой бирже и вкладываться в криптовалюту, для этого, наоборот, пришлось бы удалить ему часть мозга, а начнёт управлять обычными немёртвыми шахтёрами, что должно снять с меня часть нагрузки.

«Покажи мне свою статистику», — велел я бригадиру.

Паршивенько с навыками обстоят дела, но лучше, чем у остальных, потому что по умолчанию мозги посохраннее. Сколько у него было изначально — страшно представить. Возможно, он и при жизни был бригадиром шахтёров.

«Распредели работников по собственному разумению, лишь бы увеличилась выработка соли», — велел я ему. — «Иди».

«Слушаюсь», — ответил мне Кнут.

Переходим к следующему трупу и задумываемся. Задумываемся потому, что здесь назревает дилемма.

Воины притащили прямо нормального мертвеца, крепкого мускулистого мужчину, убитого стрелами, одна из которых так и осталась торчать в его бедре — просто срезали древко и решили похоронить в портале вот так.

Прибыл он голым, где-то за два часа до его обнаружения мертвецами.

Смущало меня то, что он был в гражданке, то есть в средневековой тунике и рваных штанах, без обуви. То есть это может быть никакой не воин, может быть, даже без базовых боевых навыков. Нахрена мне тут земледелец или портной? Нет, портной бы не помешал, но в приоритете у меня воины.

Вот и размышляю сейчас над дилеммой: поверить в свою счастливую звезду и поднять этого или слегка апгрейднуть какого-нибудь воина из имеющихся?

«Лучше, конечно, синица в руках, чем журавель в жопе, но предпочту рискнуть — свежий труп всяко полезнее протухшего», — решил я. — «К тому же, из лука никого просто так не расстреливают, поэтому есть какие-то шансы на воинское происхождение этого бедняги».

Приступаем, значит, к подъёму…

Терпеть не могу вскрытия без должного инструмента, похоже на варварство, но делать нечего. В конце концов, это негативно сказывается на качестве, но не на итоговом результате — мертвец точно поднимется, но некрасивым.

Отрабатываю все пункты: вскрытие, извлечение и подготовка органов, правда, без формалина, но не закупили-с, блядь-с, нахуй-с, поэтому тухнуть, до некоторой степени, мертвец продолжит. Неудобно, мать его, но нигредо удержит плоть от окончательного разложения, после чего труп так и останется навсегда чёрным. Рэп читать и воровать телевизоры не будет — и на том спасибо.

Накопителей некроэнергии у меня нет, в обозримом будущем их не появится, поэтому с моторикой у моих подопечных ожидаются некоторые проблемы. Но скоро я закуплю лабораторное оборудование и попробую сварить альбедо, который сильно улучшит моих мертвецов.

Открываю свой рот и сую туда пальцы, пытаясь нащупать корень языка. Из-за отсутствия самого языка проделать это было легко. Уже третий день щупаю, надеясь на изменения. Мне показалось, что какие-то изменения есть, кажется, что отрастает потихоньку. А может только кажется — слишком мало времени прошло, чтобы делать какие-то выводы. Главное — процесс превращения в скелет был успешно остановлен. Надо больше не юзать ресурсоёмкие заклинания и держать себя в руках. Раньше всё восстанавливалось даже после попадания накачанных вита-энергией пуль, так что есть надежды на «Make Alexey great again».

Потрошение свежего трупа было успешно завершено, после чего я сформировал большой замкнутый цикл на теле, а затем замкнутый малый цикл на головном мозге, с применением трёх кроличьих сердец, которые пришлось разместить вместо селезёнки.

Всё-таки, уровень-то остался: раньше я был вынужден использовать резервуар из меди или бронзы, а теперь юзаю обычные человеческие органы!

«Во славу Плети…» — накрутил я пальцами нужную формулу. — «Карим Кумбасар!»

Этот поднят мной, поэтому стату можно даже не запрашивать, а открывать по собственному желанию.

Нихрена себе! Это же рукастый воин! Правда, «Интеллекта» всего три, но это он при жизни мог быть туповатым или мозги успели неплохо подгнить.

Очень нужен альбедо…

«А, в пизду!» — мысленно вздохнул я. — «Распинаюсь тут и пойду за зипунами!»

Мертвец открыл глаза.

«Эй, ты! Не спишь? Ты нарушитель границы, так?» — спросил я его.

— Не нарушал я никаких границ, — ответил этот тип на вульгарной латыни.

«О, а ты у нас говорун», — усмехнулся я. — «Теперь ты служишь мне и только мне, а звать тебя Карим Кумбасар — забудь своё прежнее имя».

— Постараюсь, — сквозь зубы процедил новоиспечённый Карим Кумбасар, с усилием подавивший в себе приступ агрессии. — Как я здесь оказался?

Нутром чувствует, сука, что мне лучше не дерзить. Никогда.

«Ты сдох, тебя пристрелили, как собаку», — ответил я. — «Не знаю кто, не знаю почему, но тебя замочили и бросили в портал, как мусор. А тут тебя ждал я…»

— Но… — Кумбасар сел и огляделся по сторонам. — Но где я?

Он невольно почесал затылок, но такие вещи, оставшиеся от прежней жизни, быстро забываются почти всеми мертвецами. Это больше не нужно, как дышать, есть, спать…

«Можешь считать, что в аду или в раю», — хрипнул я. — «Хотя я бы голосовал за ад».

— На караван напали, моя жена, моя дочь… — потерянным тоном заговорил мертвец.

«Забудь о них», — хрипло вздохнул я. — «Им ты никак не поможешь, хотя… Пойдём за мной».

Кумбасар проследовал за мной, к месту захоронения женщины, которую я распотрошил первой. Похоронили мы её снаружи, в прикольном и тихом местечке на лугу.

«Копай», — приказал я ему. — «Если это была твоя жена, то…»

Мертвец схватил брошенную могильщиками лопату и начал усердно рыть.

Где-то минут за десять, он добрался до тела.

— Это не она, — заключил он.

«Тогда закапывай обратно», — пожал я плечами. — «Вас тут много вываливается из порталов, а мне как раз нужны рабочие руки».

Карим закопал могилу, окончательно упокоив труп неизвестной женщины. Чисто технически она продолжает нежить в качестве органов Бренна, но это технические детали, мозг-то скоро перестанет подвергаться действию «Мёртвого стазиса», исчерпывающего заряд, после чего она необратимо исчезнет, навсегда.

«Разбойники, да?» — поинтересовался я.

Думаю, это обычная тема — налёт разбойников или грабителей. Что ещё может случиться такое, чтобы человека расстреляли из луков?

— Кочевники, — ответил мертвец. — Надо было отказаться от поездки, предупреждали же, что на дорогах неспокойно…

«Теперь тебе только и остаётся, что сожалеть», — грустно улыбнулся я, по понятным причинам, одними губами. — «Не смущает, что у меня нет глаз, языка, носа и говорю я с тобой рыком и хрипами?»

— Ты — господин, — пожал плечами Карим Кумбасар.

Ну, хоть с этим проблем нет.

«Каким оружием предпочитаешь пользоваться?» — спросил я его.

— Топором или мечом, — ответил он.

«Тогда идём в оружейную», — позвал я его и направился к соляной пещере.

В оружейной группа работяг старательно чистила кольчуги и пластинчатые брони в бадьях с водой и песком. Ржавчина — это хреново, плохо для бизнеса, поэтому все наши доспехи будут блестеть как у кота яйца.

Из готовых экземпляров подобрал Кумбасару справную кольчугу, выбрал отличный шлем германского образца, чуть помятый в паре мест, но вполне функциональный, а также меч каролингского типа и круглый щит с бронзовым умбоном. «Каролинг» принадлежал раньше Крепышу, безвременно покинувшему нас не так давно, а теперь будет символом власти в руках у Карима Кумбасара.

— Что я должен буду делать? — спросил Кумбасар.

«Работаешь вместе с Бренном», — сообщил я ему. — «Будешь командиром с этого момента учреждённых мобильных войск. Подчинённых у тебя нет, но будут».

— Что за «мобильные войска»? Как у ромеев? Комитаты? — последовала серия вопросов от Кумбасара.

«Бренн отвечает за безопасность соляной шахты, он начальник службы безопасности», — вздохнул я. — «Ты же будешь отвечать за активную оборону, то есть если какие-нибудь содомиты посмеют задумать на нас нападение, ты со своими воинами пойдёшь им навстречу и наваляешь по сусалам».

— Здесь что, так много содомитов? — искренне не понял Карим Кумбасар. — А, ну да, это ведь ад…

«Это я в плохом смысле», — ответил я. — «Не те содомиты, которые к мужикам пристают, а хуже, гораздо хуже. Те содомиты, которые хотят забрать мою соль и всё, что я имею».

— Пидарасы, выходит, — пришёл к умозаключению новый командир мобильных войск.

«Схватываешь на лету», — кивнул я ему. — «Ну всё, я пошёл на прогулку, крепить и держать оборону! Посмеют врываться в пещеру — стараться брать живьём и не позволять умирать! Вернусь через три-четыре дня!»

Беру своё чуть леонидовское копьё, бронзовый копис в ножнах, кожаный мешок побольше, после чего покидаю пещеру. У нас есть небольшая телега, не имеющая непосредственного отношения к шахтному инвентарю — вот её-то я и возьму с собой. И верёвок побольше.

М-м-м, зерно начало осыпаться, но никто его уже не соберёт. Идиоты эти персы. Тут земные агрокультуры, урожайность такая, что без комбайнов хрен успеешь собрать, а они…

Хотя, скорее всего, зерно из амбаров они забрали, поэтому уже, наверное, произошла аграрная революция в отдельно взятой сатрапии. То-то и думаю, чего это им остро не хватает рабочих рук.

Тут и так раньше не было особых проблем с нехваткой зерна, а земные сорта закроют продовольственный вопрос на следующие несколько столетий.

А там ведь, в любом случае, везли не только зерно. Ещё абрикосы всякие, виноград, апельсины — тут же идеальный климат, будто специально сделанный для аграрных рекордов. Не будь мертвецов и всяких смертельно опасных тварей, иногда забредающих на эти благословенные земли из Серых пустошей, тут за пару поколений стало бы не протолкнуться от пёстрого народонаселения.

Это на Земле ограниченная кормовая база тысячи лет держала человечество у отметки около миллиарда людей, а тут с едой вообще никаких проблем, кроме проблем самому стать едой.

Само собой разумеется, что во главе этого плотного народонаселения стояли бы бессмертные правители, волей-неволей тормозя технический прогресс и сражаясь против других бессмертных правителей в бесконечных и бессмысленных войнах. Так бы и стагнировали себе тысячи лет, пока не случилась бы какая-нибудь неприятная хрень.

У нас, на Земле, люди же тоже спокойно себе живут-живут, а потом обязательно случается какая-нибудь неприятная хрень. Постепенно хрень отпускает человечество из своих холодных объятий, люди опять живут-живут себе спокойно, а потом опять неприятная хрень. Иногда из объятий хрени люди выходят не такими, как прежде, преисполнившимися, твёрдо решившими для себя «мы этого больше не допустим», но… допускают. Не они, так их дети, не дети, так внуки. Учимся мы, но делаем это медленно и многое забываем.

Что-то меня на философию пробило. Вот так смотришь на заброшенный город — грустно как-то становится. Ладно, пора внутрь.

Спускаюсь с холма, прохожу через сбросившую семена пшеницу, подхожу к городским воротам и замираю, услышав нехарактерный звук. Будто на керамический черепок кто-то наступил. И тишина.

«Я могу тут бесконечно стоять…» — подумал я, прислушиваясь. — «Не уйдёшь, сукин сын…»

Стою, молчу, не двигаюсь, но уже понимаю, что звук донёсся из пристройки к крепостной стене. Нет, ребята, вообще-то, молодцы: отбахали капитальную крепостную стену, которую так и не смогли пробить осадные машины персов. Потому что это только облицовка каменная, а основа, скорее всего, железобетонная. Даже немножко странно, чего это персы не решились заселять этот город…

А-а-а, точно, оборотни! Сами выпустили сюда — сами съебались отсюда. В этих краях, из-за неизвестного количества оборотней, гражданским жить будет очень затруднительно, если они, конечно, не любят принудительные анальный и оральный секс с фурри. Причём такой, который вряд ли удастся пережить дважды…

М-да, на месте сатрапа я бы дважды подумал, прежде чем отправлять сюда колонистов. Выебут и сожрут их тут всех…

Но стены тут отличные, с соблюдением фортификационных правил Нового Времени, то есть, с оборонительной точки зрения, город прямо блестящий. Видимо, сатрап Ариамен это прекрасно понял, поэтому применил своё вундерваффе, от которого так и не отказался, несмотря на «побочные эффекты».

«Долго ты там будешь торчат и дрочить?» — раздражённо подумал я.

Но тишина, хотя я чувствую, что там кто-то есть. А может, это ветер скинул с подоконника какой-нибудь черепок от цветочного горшка? Вообще, нахрена я стою тут, жду, как дебил, когда можно сходить и проверить?

Решительно иду к пристройке и вижу оборотня, который решил не дожидаться смерти, а с отчаянным рыком броситься ей навстречу.

Хватаю худого и облезлого ублюдка за шею, легко игнорирую его цапки-царапки, поднимаю повыше.

Очень быстро ему перестало хватать кислорода, он схватился когтистыми лапами за мою руку и попытался разодрать её.

Неодобрительно качаю головой, после чего наношу удар головой оборотня в крепостную стену. Не понял? Тогда ещё разок. Вот теперь нормально.

«Ну что, дружок-пирожок, готов заработать фри хандред бакс?» — хриплю я, глядя на пребывающего в дезориентации оборотня. — «Но фри хандред бакс сперва надо заслужить…»

Хватаю уёбка за левую лапу и выверенными движениями ломаю её в трёх местах. Пронзительный вой оповещает всех обитателей города о том, что какому-то оборотню сейчас очень хреново.

Ломаю ему вторую руку, тоже в трёх местах, затем обе ноги.

«Может, шею тебе тоже сломать?» — с усмешкой прохрипел я. — «Не-е-ет, сученька, шею я тебе ломать не буду».

В подсобке нет ничего, всё вынесли персы, но есть дверной косяк, который я ломаю одним движением и делаю полноценный кол из куска древесины.

Эти уроды даже пол сняли — так им понравились аккуратно обструганные и покрашенные доски. Сейчас, наверное, этот пол украшает своим изысканным минимализмом какую-нибудь комнату во дворце сатрапа…

«Полежи-ка тут», — втыкаю я острый кусок древесины в сломанное правое колено оборотня.

Снова протяжный вой, но мне надо, чтобы эти твари были сохранны, когда я потащу их к соляной шахте.

Некрохимероиды — практически олдскульная для меня тема. А ещё альбедо теперь будет…

Слышу, как по мощёной камнем городской улице затопали многочисленные когтистые лапы, выскакиваю наружу и вижу, что группа крепких оборотней собралась свалить из города.

«Куда собрались, шавки обоссанные?!» — возмущённо рыкнул я, увидев около двенадцати-пятнадцати ебучих фурри. — «Сюда пошли, пока папа добрый!»

Бросаюсь в погоню за ускользающей добычей, а по пути вспоминаю, что у меня, вообще-то, есть копьё, закреплённое на спине.

Выдёргиваю копьё из крепления и кидаю своё, зачастую метательное, оружие в спину ближайшего оборотня.

Бронзовое лезвие пробило шерстяному кишки, тварь рухнула на запыленный камень, я подлетел к своей жертве и двумя точными ударами перебил задние лапы ублюдку. Теперь не побегаешь, сука…

Выдёргиваю из оборотня копьё, после чего сразу же бросаю в следующую цель. На этот раз влетело в область шеи. М-м-м, неудачно. Нет, летально в перспективе, но бегать эта тварь не разучилась.

Копис покинул ножны и я побежал вслед за тварями на максимально доступной скорости.

Оказалось, что бегаю я быстрее, поэтому очень скоро я подрезал раненого оборотня, отрубив ему левую заднюю лапу.

Без задержки бросаюсь в спринтерский рывок и прыгаю на спину самому крупному оборотню и протыкаю ему жопу мечом. Следом бью его вооружённым мечом кулаком в поясничный отдел оборотнического позвоночника, ощущаю деформацию кости под кулаком и бегу за следующим кандидатом на трансплантацию.

В итоге сумел догнать и обезвредить ещё двоих, а остальные, в количестве девяти особей, сбежали. Значит, оказалось их, в итоге, четырнадцать — видимо, такова численность стаи.

«Охолонитесь, собаки хуевы!» — начал я избивать ни в чём не повинных животных.

Ломаю конечности, усмиряю нрав, стаскиваю к городским вратам. Они пытаются уползать, но куда им с переломанными конечностями?

Связываю ушлёпков плотно, так, что через несколько часов у них не будет конечностей, но их конечности мне не нужны. Я больше ценю внутренний мир, хе-хе-хе…

Оборотень в привратной подсобке уже успел разгрызть кусок косяка и потихоньку отползал куда подальше.

«Э, нет, дружок…» — заулыбался я, глядя, как эта псина пытается скрыться. — «Шестым будешь в нашей весёлой тележке!»

Было бы удобнее, возьми я кого-нибудь на подмогу, но это ведь только я гораздо опаснее оборотней, поэтому толку от моих мертвецов в бою против фурри было бы не особо-то много. Правильно сделал, что никого не взял, заодно быстрее прибыл и быстрее убуду.

Сложил воющих от боли оборотней в телегу, плотно утрамбовал и связал вместе, чтоб не рыпались, собаки этакие.

«А теперь поехали!» — прорычал я и взялся за оглобли.

«С новым годом, сученьки!» — прорычал я оборотням, бросив неприязненный взгляд на восходящее солнце. — «Вот мы и дома!»

Во тьме зева пещеры виднелось боевое охранение из четверых воинов-мертвецов, а вокруг пещеры стало как-то чище, потому что у моих подчинённых нашлось время прибрать разбросанный убегающими горняками инструмент и занести его внутрь. Я ставил эту задачу на пониженный приоритет, потому что нихрена с крупным горным инструментом не станет, но раз сделали — молодцы.

«Выгружайте шерстяных пидарасов», — приказал я вышедшим мне навстречу мертвецам. — «И поаккуратнее, морды я им связал, но лягаться и дрыгаться они могут и будут».

Пришлось по несколько раз ломать им конечности, потому что твари регенерируют — и дня не проходит. Это хороший знак, полностью соответствующий моим планам.

«В казематы их, по отдельности!» — распорядился я, заходя в пещеру.

Прошёл по штольне в галерею, где мертвецы развели бурную деятельность: они успели перехерачить целый выход соли, добравшись до пласта гранита. Гранит долбить бронзой особого смысла нет, это понял и Кнут, поэтому его волевым решением шахтёры перешли в восточную часть галереи и начали разрабатывать нетронутый соляной выход. Очень радует, что я выбрал именно Кнута как кандидата на апгрейд.

«Как обстановка? Всё спокойно?» — поинтересовался я у подошедших ко мне Бренна и Кумбасара.

«Всё спокойно, величайший повелитель», — как смог, поклонился Бренн.

— Я выходил на разведку и видел группу воинов… живых, — сообщил Кумбасар. — И у меня вопрос, господин.

«Спрашивай…» — разрешил я.

— Что имя? Карим или Кумбасар? — спросил немёртвый.

«А что больше нравится, то и имя», — усмехнулся я. — «Вообще, Карим, так-то, но как хочешь».

— Буду считать, что имя — Карим, — кивнул немёртвый.

«Отлично, но мне насрать, буду звать тебя по-всякому», — прохрипел я. — «Сколько воинов было? Как хорошо вооружены? Куда направлялись?»

— Они увидели меня, поэтому мне пришлось отступить, — ответил Кумбасар. — Вооружены неплохо, мечи, топоры, кольчуги, у одного даже шлем глухой. Всего их было двенадцать.

«Ясненько-понятненько», — хрипнул я и задумался. — «Как увидели тебя, начали преследование?»

— Да, — ответил Кумбасар. — Я увёл их по ложному пути, но, думаю, если они разберутся в следах, то найдут пещеру.

«Это только если они изначально не направлялись в пещеру», — хрипнул я. — «Повышенная боевая готовность — всех, кроме шахтёров, вооружить боевым оружием, усилить караулы, бойцов распределить по боевым постам!»

Шпайш, так-то, машт флоу, поэтому шахтёры продолжат работу, а остальные пусть будут наготове. Думаю, это очередные наёмники, которых послали зачистить теперь уже мою соляную шахту.

«Встретим, как полагается, ха-ха-ха!» — рыкнул я и засмеялся.