Жизни немертвых важны

Глава восемнадцатая Понедельник

Вхожу, кхм-кхм, в куклу.

Сразу радуюсь от того, что симпатическая магия всё ещё со мной и посмертие этого никак не изменило.

Не двигаюсь, дабы не привлекать к себе никакого внимания. Слушаю внимательно.

Тишина.

Абсолютная тишина.

Нетерпение одолевает меня, ведь так хочется посмотреть, хотя бы через куклу, на родной мир. Всё-таки, что ни говори, как ни считай, а дом — это дом. И мне его так не хватает…

Решительно раскрываю кукольные глаза и вижу стальную стену. Всё вокруг стальное, воронённое, а сижу я на столе. Это какой-то металлический бункер, чего можно было ожидать от Кирича, который отнёсся к предупреждению о грядущем Апокалипсисе очень серьёзно.

В помещении есть, помимо металлического стола, пара стульев из того же материала, металлическая кровать с, даже на вид дорогим, ортопедическим матрасом, белой синтетической подушкой, а освещаться всё это должно потолочными LED-лампами. Правда, лампы не работают, но это не мешает мне видеть всё предельно чётко — это мои свойства лича действуют через куклу, потому что раньше в темноте кукла не видела.

Но главное, что я вижу и чувствую — некроэнергия! Вихри некроэнергии буквально наполняют эту комнату, насыщая куклу магической дурью. Качественно разные ощущения, если сравнивать с моими прошлыми визитами. Но через куклу я почти ничего не могу.

Видимо, надо слезть со стола и поискать Кирича. Если он запасся вдоволь, то поделится чем-нибудь полезным, мы же друзья, как-никак…

Шевелю конечностями — чувствуются так, словно я только вчера юзал эту куклу. Ну, чисто субъективно, прошедшие пять с лишним лет никак не ощущаются, хотя они прошли, по факту.

Слезаю со стола на стул, а с него на пол и иду к двери. Ага… А как её теперь открыть? Хм…

Подпрыгиваю, чтобы достать до ручки, но ничего не получается — примерно полметра не хватает. М-мать твою.

Возвращаюсь к стулу и начинаю его толкать. Мерзкий и громкий скрип металла о металл вызывает у меня зубную боль. Но надо тащить дальше, потому что иного способа выйти отсюда я не вижу.

— Уф… — дотолкал я стул к двери.

И в этот момент, когда я уже обнял холодную ножку стула своими резиновыми ручонками, в дверь что-то мощно херакнуло.

— Ух, бля! — упал я на задницу и замер.

Новый удар по двери вызвал жалобный стон металла. А вот третий был ознаменован вмятиной посередине двери, которую затем увеличил четвёртый удар. Блядь, что там за чудовище?!

Разворачиваюсь и рыбкой запрыгиваю под стол. Как там говорят поляки? О я пердоле, о курва!

Вновь заскрипел металл, после чего на месте вмятины образовалось отверстие, в которое затем залезли две когтистые хреновины, которые сразу же начали расширять его. Сука, страшно, очень страшно!

Пусть я ничем не рискую, кроме куклы, но иммерсивность тут максимальная, эффект присутствия и вся фигня! Курва, твою мать!

В расширенное отверстие пролезла чёрная мускулистая рука, хозяин которой будто не ставил какой-то конкретной цели своим действиям.

Так, замереть, сидеть так, будто меня здесь нет, будто тут неживая кукла, которую совершенно точно не надо трогать…

Чёрная рука с белыми шипами и когтями — это ни в какие ворота. Мускулатура как у Шварценеггера в молодости, но она не для красоты, а вполне себе эквивалентна функциональностью своим объёмам.

Лежу под столом, не шевелюсь, а чёрная рука продолжает дёргаться и искать способ открыть дверь. Но обладатель руки не знал или забыл, что надо нажать на кнопку замка на ручке, которая, как я предполагаю, есть и на другой стороне двери.

Наконец, чудовище устало заниматься хернёй, поэтому рука исчезла в дыре, раздались удаляющиеся шаги, после чего вновь повисла тишина.

«Ну нахер…» — подумал я и покинул куклу.

«Ёб твою мать!» — прохрипел я. — «Не таким я видел визит на Землю! Ох, блядь, не таким!»

Как у прирождённого халявщика, у меня была надежда на то, что Кирич капитально обустроился в своём бункере, накопив там достаточно добра, чтобы я взял много, а у него всё равно осталось дохренища…

Видимо, у Кирича что-то пошло не так, раз по его бункеру шастает какая-то чёрная тварь, способная пробивать сталь кулаками!

Блядь, очень жаль будет, если Кирич не выжил…

Отхожу от ритуального круга и иду к бочке с водой. Поставили тут бочку, чтобы я мог посмотреть на своё отражение — зеркала в этом мире в большом дефиците, а у нас нет ни одного.

Разглядываю свою физиономию, показываю себе язык — впечатляющие результаты роста.

Я тут, вообще-то, начал проводить эксперименты с замерами отрастания органов и употреблением альбедо. Когда это стало возможным, я начал замерять длину языка и члена, фиксируя на табуле ежесуточный прирост. И поначалу я пришёл к выводу, что при употреблении пятнадцати грамм альбедо достигается предельная скорость регенерации утраченного, но это был ошибочный вывод.

С альбедо, как оказалось, присутствует кумулятивный эффект,[25] ускоряющий регенерацию до определённой степени.

— М-хм… — вытащил я из кармана верёвочку. — М-хм…

Да, сегодня с утра я вмазал примерно двадцать грамм относительно чистого альбедо и наблюдаю трёхчасовой прирост где-то на 5–6 % выше, чем за предыдущий отрезок времени.

«Фиксируем в табличке», — подошёл я к грубому столу. — «Если динамика будет оставаться такой же, то я смогу начать членораздельно говорить уже послезавтра».

Оставляю табулу на столе и выхожу на балкон.

Наверное, людям было классно тут жить: наверное, до осады Стоянка чем-то была похожа на провинциальный российский городок, потому что манера строительства дорог, зданий, многоквартирников — всё это прямо кричало, что делали всё это люди с нашим мышлением, удобно для себя.

А если бы здесь осталась Эстрид? Мы бы встретились, наверное… Как бы я к ней отнёсся? Как я к ней вообще отношусь?

Иногда возвращаюсь к этим мыслям, потому что до сих пор не определился со своим отношением к ней. Вроде как в душе очень больно от того, что она ушла, вот так вот просто, но, с другой стороны, чувства никуда не делись. Всё ещё хочу быть с ней, несмотря ни на что. И боюсь, что если встречусь, то нутро лича возьмёт верх и я сам не пойму, как убью свою единственную любовь. Поэтому я не буду её искать, не буду думать о ней, хоть иногда и не получается, как сейчас, например…

Так! На Земле полная жопа, судя по всему. В обличье куклы завалить того боевого пидора не удастся, поэтому надо являться туда самому, собственной персоной.

Некроэнергии там, блядь, дохрена и больше! Вообще никогда не видел такой концентрации некроэнергии в воздухе! Даже в поместье в Серых землях, в помещении, где работал некрогенератор. Чёрная магия на Земле — это тренд на века, если кто-то догадается найти правильные книжки, конечно же… или договорится со мной.

Мне же, как доброму самаритянину, нужна самая малость: начертите портальный круг, даже ничего жертвовать не придётся, он сам насытится окружающей некроэнергией, хотя надо будет внести пару правок в ритуальную формулу, а дальше действовать буду я.

Под Led Zeppelin’овский «Immigrant song»[26] пройду через портал и начну ограбление жалких материальных остатков былой цивилизации. Ну, для кого-то они и жалкие, но точно не для меня — аспиратор прямо очень нужен, как и хорошая центрифуга. А к ним нужны генератор, топливо, комп ещё, приставку какую-нибудь, сигареты… Строго в научно-исследовательских целях! Я же не знаю, что там за последние пять лет вышло, ведь так? То есть, выяснение всех этих деталей имеет научную основу и нехрен тут думать.

Ещё бы не помешало замутить себе пару десятков станков с ЧПУ и прочие атрибуты постиндустриального общества, чтобы производство пошло поживее…

Но всё это может оказаться оторванными от реальности мечтами, ведь человечество могло вымереть напрочь, раз там такие боевые гомосеки двери стальные вскрывают. Что-то мне подсказывает, что с ними я договориться не смогу.

Вытаскиваю из пачки тонкую дамскую сигарету — что-то, в последнее время, было не до курения, но их осталось всего четыре штуки, а потом придётся курить бамбук. Уже собрался крутить комбинацию на поджиг с пальца, но одумываюсь и смотрю на центральную площадь, чтобы найти хоть какой-нибудь источник огня.

Огонь развёл наш штатный ремесленник и командир отряда собственного имени, Карим Кумбасар. У него в подчинении трое: Кенан Чобан, имеющий в «Ремесле» целых сто двадцать уровней, Гюркан Уйгун, оказавшийся дилетантом в кузнечном деле с навыком «Кузнечное дело (бронник)» равным 30 уровням, а также Осман Сойкут, владеющий «Ремонтными работами» равными 67 уровням и «Ремеслом» на 15 уровне. Все эти трое парней получили имена в честь актёров, игравших в турецком сериале «Долина волков» — больше я турок не знаю, хотя сериал мне никогда не нравился.

В детском доме, если большинство голосует за просмотр ебучего турецкого сериала, то все смотрят ебучий турецкий сериал, а не идущий по соседнему каналу «Титан: После гибели Земли» или ещё что-то безусловно крутое и знаковое. И всем так нравился этот турецкий сериал, что я аж вынужденно запомнил ряд фамилий из сериальной заставки.

Теперь эти мучавшие меня в детстве турки будут работать на меня взрослого…

Покидаю свою пустую квартиру и подхожу к разожжённому самодельному горну. Втыкаю в пламя ветку и подкуриваю с неё сигарету.

«Кодзима, иди сюда!» — позвал я лидера отряда «Кодзима».

— Козьма прибыл, повелитель, — стукнул себя по бронзовой кольчуге примчавшийся по приказу немёртвый.

Хоть и дохлые все, а всё равно адаптируют новые имена для своего удобства, мать их… Ещё и слышу иногда, как они продолжают называть себя старыми именами между собой.

«Кодзима, а не Козьма!» — недовольно поправил я его. — «Ты должен гордиться, что носишь имя настоящего гения! Автора аж самого „Мэтару Гиа Сориддо“ — это большая честь, вообще-то!»

— Как скажешь, повелитель, — поклонился Кодзима.

«Если бы Хидео носил фамилию Козьма, может, не было бы у него никакой карьеры гейм-дизайнера!» — продолжил я. — «Стал бы, мать его, хикикоморием[27] каким-нибудь, на шее у родителей!»

— Я буду гордиться, повелитель, — произнёс Кодзима.

«Ага, как же», — махнул я рукой. — «Что там с организацией патрулей? Есть какие-нибудь результаты?»

— Скоро ночь, время повышенной активности оборотней, повелитель, — сообщил мне Кодзима. — Мы рассчитываем выследить некоторых из них, если они вообще существуют.

«Ладно, возвращайся к службе», — отпустил я его. — «После патрулирования присоединяйтесь к „Близзарду“, помогите им разобрать завал в зале собраний».

Даже поговорить толком не с кем. Эти все, чувствую, держат на меня обиду за то, как печально всё для них закончилось. Формально уважительны и подобострастны, делают, что говорю, но обидка есть и никуда не исчезнет. Впрочем, ну и хуй с ними, блядь, с обиженками! Больше никаких человеческих отношений с подчинёнными — только максимум эффективности в работе.

Нет, иллюзию человеческой жизни я им давать буду, жильё там, вода, свет, что-то из бытовой техники, но не больше. Мне и самому не в кайф лишать себя житейских благ, отсутствие которых ещё больше отрывает меня от человечности, поэтому всё это будет у меня и у окружающих, но больше никакой свободы воли, никакой инициативы и человечности в отношениях. Надо будет, чтобы кто-то окончательно сдох — отдам такой приказ. Пробовал уже по-людски. Посмотрите, блядь, к чему это привело…

Докуриваю сигарету, бросаю насмерть высосанный фильтр в пламя, после чего иду на прогулку по городу.

Из-за отсутствия сезонных колебаний температуры в этом мире очень хорошо сохраняются здания. Вот и здесь дома, несмотря на прошедшие месяцы, не показывают даже признаков ветшания. Тут, конечно, могло сыграть свою роль то, что строили всё это не пальцем деланные строители, но на Земле, в климате России, штукатурка в помещениях точно начала бы осыпаться…

Так, мне надо обдумать ситуацию с Землёй. Я хочу вернуться туда, даже несмотря на страшных тварей. Родина, дом, место, где я должен был быть.

И в то же время, меня гложет потребность находиться здесь. На Стоянке, которой я ещё не придумал названия, именно в этом городе. А ещё я должен найти гагатовый амулет, потому что это память о родителях, а ещё источник некроэнергии, который можно пополнять неопределённо долго. Он, скорее всего, у персов.

Даже если не у персов, то у персов люди, которые знают, где он сейчас.

С этим разобрался — персов буду невыносимо прессовать и плотно трамбовать, пока не выясню, куда подевался мой амулет или пока они мне не выдадут тех, кто знает, где он.

Теперь Земля…

Что я могу против той чёрной твари, что способна протыкать стальные двери? Кукла не может нихрена, но я припоминаю один наш разговор с Эстрид. Как раз насчёт кукол.

Она говорила, насколько помню: «Если вложить побольше некроэнергии в ритуал связывания с артефактом, то кукла получит больше возможностей». О подробностях и последствиях она тогда ничего не сообщила, потому что сама не знала. Тогда ещё обычная некромантка ограничилась необходимым минимумом некроэнергии и довольствовалась тем, что получилось.

Связывают ли меня ограничения энергоёмкости? Вроде бы нет. Могу ли я попробовать слегонца усилить куклу, чтобы дать пиздюлей тому чёрному монстру и завладеть долбанным бункером? Могу, мать его!

Прогулку по городу решил резко прекратить и вприпрыжку побежал на центральную площадь.

«Так, сцуко, а как увеличить мощность настолько, чтобы с меня не содрало всю кожу?» — озадаченно почесал я затылок, когда оказался перед ритуальным кругом. — «По логике, надо расширить входящий поток некроэнергии, но как его, блядь, ограничить?»

Встаю на колени перед насыпанной белым песком формулой ритуала и глажу подбородок, пытаясь выработать решение.

Если просто тупо расширить поток, то меня, чисто теоретически, может высосать нахрен, как 0,25 л пакетик с апельсиновым соком. Запас некроэнергии во мне огромный, но не бесконечный. Это меня точно не убьёт, потому что если всё так просто, то проблемы личей бы вообще не стояло. Не убьёт, конечно, но сделает очень хуёво. А я не хочу, чтобы было хуёво, поэтому сперва надо хорошо подумать.

Ритуальные руны — это лютейшая головная боль, как бы хорошо ты в них ни разбирался. Это тебе не китайский язык, где всё упирается в вопрос запоминания сложных последовательностей и правил. Тут реально нужен недюжинный интеллект, потому что взаимозависимости между рунами, расположенными, слава всем богам, в двухмерном пространстве, должны учитывать не только очерёдность расположения рун и их тип, но и расстояние их друг от друга. Причём с масштабированием ритуального круга, зависимости, за редким исключением, тоже изменяются.

Например, если придумываешь какой-то новый ритуал, надо учитывать положение и последовательность всех рун относительно друг друга, а также то, в каком круге ритуала они находятся. Если есть последовательность рун «twa», «two», «ko», «pe», «wi» и «dwo», то изменение любой из них на другую руну изменит, нахуй, вообще всё! Поменял «two» на «mu» — учитывай, что «dwo» и «ko» при наличии «mu» требуют наличия «qe» или «ta», а добавление одной из этих двух вызывает конфликт с «twa» и «pe» или «wi» с «two». И это я ещё не затрагиваю их положение во внутреннем или внешнем круге.

Поэтому если китайский — это запоминание десятков тысяч новых иероглифов, не противоречащих друг другу, то руны — это запоминание десятков миллионов взаимоисключающих комбинаций. То есть запомнить все комбинации рун — это где-то в области «невозможно» или даже «невозможно, потому что не может быть никогда».

Но всё, что я только описал, это ещё хуйня, если подумать. А не хуйня — это то, что рун девяносто штук, а минимальная известная мне ритуальная пентаграмма задействует двадцать три руны. И руны могут повторяться, а предела рунному кругу не установлено, он может быть насколько угодно большим, лишь бы места на полу хватило.

Сгенерировать что-то случайно в реальные сроки попросту невозможно, поэтому подавляющее большинство руноюзеров пользуется уже давно и неизвестно кем открытыми ритуальными формулами, не заморачиваясь истинной наукой.

Законы руносложения известны многим, но есть интеллектуальный порог, который очень сложно переступить. Нужны вычислительные мощности, причём охренительно большие, чтобы выдавать математически безукоризненные решения, а потом испытывать ритуал, на свой страх и риск. И нет никаких гарантий того, что ты только что не высчитал себе термоядерную бомбу или портал в Солнце.

Кто-то однозначно где-то экспериментирует, считает годами бесконечные формулы, но о результатах, как всегда, никто не распространяется. Даже не продают, насколько знаю. Да за какие деньги вообще можно продавать результаты многолетних расчётов, открывающие, скажем, портал в соседний мир? Маловероятно, конечно, открыть такой портал с нихуя, но всё же.

Ритуальная магия, если резюмировать, может практически всё, но не прощает просчётов и требует очень дохрена.

Я тут не гений ритуалистики, у меня даже соответствующего навыка нет, несмотря на то, что я активно пользовался ритуалами всё это время, поэтому не смогу даже правильно начать расчёты. Это как с компьютером: пользуйся, юзверь, на здоровье, но в программировании ты от этого шарить лучше не станешь, если не начнёшь учиться по этому профилю, конечно же.

Но, всё же, логику построения ритуалов я знаю, поэтому в моих силах внести незначительную правку, которая не потребует слишком сильного изменения ритуального круга. Ведь правда же?

— Сука! Ненавижу! Ненавижу! А-а-а!!! — я вылетел на улицу и начал ожесточённо избивать землю кулаками. — Мразь, блядь, скотская!!! А-а-а!!! Как же я тебя ненавижу!!!

Исписал стену сочетаниями рун, построил сложную схему, которая должна была стать непротиворечивой и работоспособной, но теперь я понимаю, что слишком тупой, чтобы объять эту гигантскую конструкцию своим разумом.

Одна маленькая правочка, мать твою! Одна! И всё, нахрен, накрылось медным тазом!

Ритуальную формулу нужно строить с нуля, потому что не предусмотрено, оказывается, такого сочетания, при котором в данной формуле может существовать вот эта конкретная руна… И понял это я исключительно методом подбора.

Нужен комп.

— Повелитель, что-то случилось? — подошёл ко мне Кагемаса Кодзуки, член отряда «Кодзима».

— Ничего не случилось, — ответил я. — Продолжайте патрулирование.

— Слушаюсь, повелитель, — поклонился Кодзуки и дал знак Кендзо Цузимото и Сюнтаро Фурукаве. — Продолжаем патрулирование.

Вытаскиваю последнюю сигарету и смотрю на неё задумчиво. А какая разница, да? Если всё равно последняя, то нахрена вообще тянуть?

Иду к плавильне, построенной из иномирного кирпича, киваю Кумбасару, продолжающему плавку, после чего подкуриваю сигарету от уголька, взятого голой рукой — отрегенится всё быстро и неизбежно, поэтому пофигу вообще.

Умеренно затягиваюсь и вновь погружаюсь в размышления.

Шесть дней просрал. Никакого результата, м-мать его за ногу. Никакого.

Однозначно нужен комп.

Ну почему я раньше об этом не задумывался? Почему не предусмотрел гипотетическую потребность в правке конкретно этого ритуала?

— Хех, знал бы прикуп — жил бы в Сочи, — произнёс я и сделал очередную затяжку.

Может, назвать этот город Сочи? Не был там никогда — денег даже на путешествия внутри страны никогда не было. Хм, нет. Тут рядом Сузы, а мы ставим Сочи? Как-то вторичненько и будто бы с закосом.

А ещё мне хочется обессмертить свою фамилию, чтобы помнили и знали…

— Придумал! — воскликнул я. — Душной-сити! М-хм… Нет, тоже как-то не очень…

Надо прогуляться и проветрить голову. Лучше всего это делать на крепостной стене.

Выхожу к вратам по главной городской улице, минуя несколько завалов, которые до сих пор разгребают обычные мертвецы — город следует привести в порядок, а то неприятно, когда мусор валяется в каждом здании и на дороге.

Вхожу в башню над вратами и осматриваюсь. Тут были места для установки орудий, но орудия забрали персы, аккуратно раскрутив крепления — как только догадались? А понятно как. Военнопленные оказали содействие.

На стене слегка ветрено. Тёплый ветер приносит запахи полевых трав и что-то хвойное. Птички осторожно чирикают в лесу, что относительно недалеко от стены — слышать я стал многократно лучше, а при взгляде на лес я почувствовал, что там есть жизнь, летающая и сухопутная.

Зенки тоже отросли, вместе с носом, языком и членом с яйцами. Теперь, усвоив ошибки прошлого, я вошёл в новую стадию своей нежизни, совершенно другим личем…

— …!و سپس گفت: ما توافق کردیم که روز دوشنبه پرداخت کنیم, — услышал чей-то спич на персидском языке.

— و چه جوابی دادی؟, — спросил второй голос.

— !من به او گفتم که به ارمنستان برود, — ответил первый и рассмеялся.[28]

Оглядываюсь на звук и вижу, что эти двое стоят у пристройки и попивают винишко из стаканов. Котик и Стрэйн. Болтают на родном языке, ясненько.

— Так! — спрыгнул я со стены и подбежал к ним. — Кто-то сказал что-то типа «Душной»?

— Вечного правления тебе, повелитель! — синхронно вытянулись по струнке оба немёртвых.

— Я задал вопрос, — оглядел я их подозрительным взглядом.

— Никто не говорил Душной, повелитель, — заверил меня Котик.

— Но я почти отчётливо слышал, — нахмурил я брови. — Ну-ка, воспроизведите свой разговор в точности, на персидском.

Котик посмотрел на меня недоуменно, но начал говорить.

— Стоп! Вот это! — прервал я его. — «Душной» что?

— Понедельник, повелитель, — улыбнулся Стрэйн. — Он сказал «понедельник», а не «Душной».

— А-а-а, теперь я понял… — покивал я задумчиво и пошёл прочь. — Продолжайте, чем бы вы там ни занимались.

Вот и появилось название для моего поселения. Ха-ха! Душанбе!