Жизнь, Ранчо, Любовь

ГЛАВА 25

Уайатт

Я проснулся с копной медных волос на лице. И мне чертовски понравилось. Потому что волосы принадлежали Авроре Джонс, которая сейчас лежала, обнажённая в моих объятиях. Которая выкрикивала моё имя, когда кончала на моём члене прошлой ночью. И на моём лице.

Я зарылся носом в её волосы, вдыхая цитрусовый аромат шампуня. Её аромат такой бодрящий, он заставлял меня чувствовать себя живым, как когда я был рядом с ней. Аврора освещала мою жизнь так, как я никогда не ожидал. Так, как, по-моему, никто не мог.

Аврора заёрзала подо мной, начав просыпаться, и от лёгкого движения её голой попки, прижавшейся к моему и без того твёрдому члену, он начал пульсировать ещё сильнее. Я провёл рукой вверх по её животу, очерчивая линии и круги, пока не добрался до её грудей, соски которых уже набухли. Я обхватил ладонью одну из грудей, и Аврора сонно застонала, выгнув спину так, что её попа прижалась ко мне сильнее.

Мне потребовалось всё моё самообладание, чтобы не перевернуть её, не приподнять её бедра и не трахнуть прямо сейчас. В конце концов, прошлой ночью я присоединился к ней в душе, не в силах смириться с мыслью о том, что она будет там обнажённой, а меня не будет рядом. И я всё ещё жаждал снова ощутить, как её киска сжималась вокруг моего члена. Аврора всхлипнула, уткнувшись мне в шею.

Но сейчас ещё только половина пятого утра, и, хотя мои биологические часы, возможно, настроены на жизнь фермера, я знал, что Авроре, вероятно, не помешал бы более продолжительный сон, прежде чем люди начнут собираться на завтрашний выездной семинар. Так что я перестал прикасаться к ней и положил руку ей на талию, сильнее прижавшись к ней, надеясь, что смогу снова убаюкать её.

С её губ сорвался ещё один стон, и она начала медленно тереться об меня попой. Такими темпами я кончу ещё до того, как она успеет открыть глаза.

— Засыпай, принцесса, — прошептал я, целуя её в плечо. Я также понимал, что мне скоро нужно вставать, потому что у меня была работа на ранчо, где нужен, и я сказал, что помогу Дюку сегодня утром с большой доставкой для бара.

— Нет. — Аврора просто продолжила двигать бёдрами, ускорив темп.

Я стиснул зубы.

Моё внимание стало приковано к тому месту, где мой член скользил между её ягодицами. И я уже был на грани оргазма.

Отлично. Если она хотела лишиться сна, я не собирался жаловаться.

— Ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе, принцесса? — Я прикусил мочку её уха, заставив Аврору вздрогнуть. — Я снова нужен твоей прелестной маленькой киске?

— М-м-м, — прохныкала она. Её дыхание участилось, пульс участился, пока я ласкал её груди. Я перекатывал один из её сосков между пальцами. Она издала ещё один стон и схватила мою руку, опустив её себе между бедер, заставив мои пальцы погрузиться во влагу, скопившуюся там.

Господи, с нее просто текло.

Из моего горла вырвалось рычание. Я, не колеблясь ни секунды, погрузил в неё два пальца. По утрам у меня не очень-то хватало терпения, и, похоже, у неё тоже.

Аврора ахнула и протянула руку, чтобы откинуть простыни. Я обвёл большим пальцем клитор, заставив её тело слегка подёргиваться, как раньше. Мне чертовски нравилось, как она извивалась, и я не мог контролировать то, как её тело реагировало на меня, как будто удовольствие слишком велико для неё.

Я сильнее скользил своим членом между половинок попы, прижав Аврору к себе рукой, в то время как она практически объезжала мою руку.

— Боже, Уайатт, — простонала она, повернув ко мне голову. Я наклонился вперёд и поймал её рот в ловушку своих губ под таким углом, что мог взять её глубоко, языки мгновенно заскользили друг по другу. То, как Аврора произносила моё имя, пробуждало во мне ту первобытную часть, о существовании которой я даже не подозревал.

— Тебе достаточно трахнуть мою руку, принцесса, или тебе нужен ещё и мой член? — пробормотал я между поцелуями.

Она дико кивала, подпрыгивая на месте.

— Мне он очень нужен. — Всё это время её глаза были закрыты, но теперь она открыла их, сверкнув на меня своим карим взглядом. Аврора сонно улыбнулась мне. — Пожалуйста.

Я чертыхнулся и оторвал пальцы от её промежности.

— Презерватив и вибратор. Быстро.

Она хихикала и рылась в своей тумбочке, прижавшись ко мне и протянув мне то и другое. В отчаянии я натянул на себя презерватив, затем поднял её ногу и расположился так, чтобы мой член как раз касался её входа.

Но я сдерживался, наслаждаясь тем, как она начинала двигать бёдрами, скользя, стараясь насладиться на мой член. Но как бы ни было горячо, зная, как сильно она нуждалась во мне прямо сейчас, даже я не мог отрицать, что мы вместе горели этим огнём.

Я всегда думал, что Аврора Джонс может стать моей погибелью, но никогда не думал, что всё произойдёт таким образом.

Толкнувшись в неё, я застонал в её волосы, пока она задыхалась. Мне нравилось, как киска с легкостью принимала всю мою длину, и когда я, наконец, полностью вошёл в неё, было так чертовски хорошо. Аврора сжалась вокруг моего члена, сделав меня ещё твёрже. Всё-таки, я буду удерживать её так, пока мы оба не улетим за грань.

— Подними ногу, принцесса, — сказал я ей, закинув её ногу себе на бедро.

Одна моя рука была прижата к её груди, но другая — свободна, я мог дотянуться и потереть вибратором её клитор. Сначала провёл вибратором по груди, прикусив плечо, а затем спустился к верхушке бёдер.

— Чёрт, Уайатт. Не останавливайся, — тут же простонала она, когда я начал кружить вокруг её киски. Я пытался повторить те же движения, что и вчера с вибратором, подстроившись под то, что нравилось её телу, и был вознаграждён, когда она выдохнула:

— Ещё. Чёрт, мне нужно больше.

— Ещё? Какая у тебя жадная маленькая киска, Аврора, — прошептал я ей, возбудившись от того, как её кожа стала гусиной на шее и плечах, пока она ахала, но затем снова начала стонать, когда я вошёл в неё. — Хорошо, что это доставляет мне такое удовольствие, потому что я с радостью вознагражу тебя ещё.

Я провёл другой рукой по простыням там, где она сжимала их в кулаки, и наши пальцы переплелись, сильно сжавшись. Тем временем я вонзался в неё так сильно и глубоко, как только мог, и ласкал ещё сильнее, потирая её клитор Пинки.

Её стоны стали тише, а тело напряглось подо мной. Любой другой на моём месте подумал бы, что делал недостаточно, но я знал, что это затишье перед бурей. Тишина перед потрясающим оргазмом, который прокатывался по ней дрожью вместе с моим именем, которое она не могла перестать выдыхать.

А потом я перевернул Аврору на спину и сделал именно то, что хотел сделать раньше. Я намотал её рыжие локоны на кулак, насладившись ощущением их шелковистости на моей коже, и приподнял её бёдра с кровати, в то время как грудь осталась опущенной. Раздвинув упругие ягодицы, я обнаружил её блестящую от влаги киску, такую влажную, удовлетворённую и манящую меня.

Наклонившись ко рту Авроры, откуда всё ещё вырывалось прерывистое дыхание, я прошептал ей на ухо:

— Тебе всё ещё нужно больше, принцесса?

— Не думаю, что я когда-нибудь перестану нуждаться в тебе, Уайатт, — ответила она хриплым от стонов голосом. В её словах слышалось почти удивление.

Я сделал глубокий вдох и попытался не обращать внимания на то, как теплота наполнила мою грудь. Потому что немного боялся, что и я никогда не перестану нуждаться в ней. Только не сейчас, когда я позволил себе отдаться этим чувствам.

— Может, ты перестанешь так много улыбаться? Мне становится не по себе, — проворчал Дюк, поставив одну из коробок рядом со мной.

— Что? Мне позволено улыбаться.

Я наморщил лоб и вышел из склада, направившись к задней двери, где уже были сложены остальные коробки.

Дюк — мой самый старый друг, и мы оба всегда ценили то, как хорошо умели общаться в тишине, поэтому я предположил, что тот факт, что я почти ничего не говорил, потому что думал только об Авроре, останется относительно незамеченным. Наверное, я и сам не понимал, что глупо улыбался в ответ на такие мысли. Теперь понятно, почему у меня ныли щёки.

— Да, тебе позволено улыбаться, но ты никогда этого не делаешь. — Дюк догнал меня несколькими широкими шагами. — За исключением пятниц, когда ты держишь в руке кружку пива и слушаешь, как Сойер и Человек-волк болтают о всякой ерунде.

Что ж, тут он прав.

Я просто пожал плечами и направился к задней двери, быстро пнув кирпич, который держал ту открытой, чтобы убедиться, что он на месте. — Может быть, я думаю о бесплатном пиве, которое ты подаришь мне за то, что я помог тебе сегодня.

Я шутил, хотя знал, что, помогая Дюку с доставкой, я выражал ему благодарность за то, что он помогал на ранчо, когда мы в нём нуждались, особенно во время сезона отёла и клеймения. Он бы никогда в этом не признался, но этот парень — отличный наездник, и в большинстве случаев может управляться со скотом лучше меня.

— Очень может быть. — Рассмеялся Дюк и схватил коробку, как и я. Мы молча отнесли их обратно в помещение, пока он со вздохом не поставил свою коробку на другую. Затем Дюк повернулся ко мне, опираясь локтем о стопку. Он поднял брови.

— Хотя, если подумать, за последний месяц или около того ты стал улыбаться гораздо чаще.

Самодовольная ухмылка, которую он едва сдерживал, стала ещё более откровенной.

— О, да? — спросил я, изобразив непонимание и сложив руки на груди.

— Да. — Дюк отзеркалил мою позицию. — Особенно когда рядом рыжеволосая британка.

Между нами повисло молчание, Дюк по-прежнему смотрел на меня с понимающей улыбкой. Не знаю, почему я не хотел признаться в том, что произошло между мной и Авророй. Я бы хотел сказать, что это потому, что я джентльмен, а мы все знали, что джентльмены не рассказывают друг другу о своих чувствах. Особенно учитывая, что мы с Авророй не обсуждали произошедшее между нами, и что оно значило. Хотя, в основном, потому, что мы были немного заняты чем-то другим, кроме разговоров прошлой ночью и утром…

Кроме того, она, возможно, не хотела, чтобы люди знали, и такое желание я бы уважал. Но, если быть до конца честным, именно поэтому я боялся что-либо говорить. Что, если для неё это ничего не значило? Что, если я просто помогал ей почувствовать себя лучше после того, как её бывший разбил ей сердце? Не то чтобы я не поступал так же с другими женщинами после того, как Холли ушла от меня.

Чёрт, как Аврора вдруг заставила меня испытывать все эти… чувства? На меня не похоже. Я либо доволен, либо раздражён. У меня нет такого широкого спектра эмоций, как у Авроры. Я понял, что так жить, как правило, проще.

Я не нервничал. У меня не кружилась голова. Я не волновался.

За исключением, очевидно, по поводу Авроры я нервничал.

Забавно, но я думал, что мог бы сделать гораздо больше и для неё тоже. Больше, чем я думал, что когда-либо смогу.

— Хорошо, я переспал с Авророй, — признался я с долгим вздохом, который заставил мой разум легко погрузиться в мечты о том, чем бы я хотел заниматься с ней прямо сейчас. Мне потребовалось много сил, чтобы прийти в себя. — Теперь ты доволен?

Дюк присвистнул.

— Ну, будь я проклят!

Внезапно он начал рыться на полках вокруг нас, затем достал бутылку довольно дорогого виски. Дюк кивнул головой, позвав меня из кладовой к бару, где взял два бокала и наполнил их.

И он всё время ухмылялся.

Дюк пододвинул ко мне один из бокалов и взял другой.

— Отпразднуем, что ты наконец-то позволил себе получить то, что хочешь.

— Что ты имеешь в виду?

Я улыбнулся и, в конце концов, чокнулся своим бокалом с бокалом Дюка, который он держал в ожидании меня.

Посмеиваясь, Дюк отхлебнул виски, и по его лицу пробежало блаженное выражение, пока он наслаждался вкусом. Он поставил стакан на стол и прислонился к барной стойке.

— Значит, что с тех пор, как Холли ушла, ты вбил себе в голову, что не заслуживаешь ничего хорошего. Такое ощущение, что ты совершенно забыл, что означает твоя татуировка. И я, чёрт возьми, точно не позволил тебе убедить меня набить волка на моём плече, чтобы ты мог забыть о том, зачем нам эти татуировки.

— Верно, — я сделал большой глоток виски, чтобы слова Дюка осели в моей голове, — потому что я счастливее всего, когда не в клетке.

Например, прямо сейчас, когда я, наконец, перестал подавлять свои чувства и позволил себе насладиться сладким медом, которым являлась Аврора Джонс. И, боже правый, у неё был феноменальный вкус.

Настолько, что я, возможно, действительно пристрастился к нему. Я смотрел на часы, гадая, сколько времени прошло с тех пор, как в последний раз прикасался к ней. В последний раз провёл языком по её золотистой, усыпанной веснушками коже.

— А что Аврора? Она определённо тебе подходит. Ты выглядишь, я не знаю… — Дюк пожал плечами, размышляя над своим напитком и крутя его в бокале. — Рядом с ней легче.

Петарда.

Я не мог сосчитать, сколько раз Аврора заставляла меня улыбаться и смеяться, даже если большая часть улыбок была просто из-за её существования и на те глупости, которые она иногда выкидывала. Без Авроры я бы не выбросил и не сжег всю одежду, которая напоминала мне о Холли. Напомнила мне о человеке, которым, как я всегда думал, я должен был стать, но теперь понимал, что это сделало бы меня просто отчаянно несчастным, который никогда не смог бы стать самим собой.

Без Авроры я бы не позволил себе заниматься полуденным плаванием в озере, беззаботными верховыми прогулками или даже чёртовой утренней йогой на рассвете.

Жизнь стала светлее, пожалуй, самое подходящее слово, чтобы описать, как она наполняла мою жизнь ощущениями. И ярче, когда она была рядом, солнечного света становилось намного больше, точно.

— Я думаю, самая длинная речь, что ты когда-либо говорил за один раз, — поддразнивал я, пытаясь притвориться, что его слова не задели меня так сильно.

— Да, ну, кто-то же должен был сказать, и я твой самый старый друг, так что, наверное, должен был быть я. — Дюк улыбнулся, допил свой напиток и хлопнул ладонью по барной стойке, звук эхом разнёсся по пустому помещению. — Кроме того, мы все знаем, что Сойер и Человек-волк, когда узнают, о чём ты говорил, начнут задавать тебе очень интимные вопросы, например, какие звуки она издает. Кто-то из нас должен быть взрослым.

Я чуть не выплюнул виски обратно в стакан. Запомнить для себя — не рассказывать Сойеру и Человеку-волку об Авроре.

Дюк хлопнул меня по плечу, когда я допил свой напиток, наслаждаясь нотками дыма в виски.

— А теперь давай покончим с этим, чтобы ты мог вернуться к своей девушке.