Жизнь, Ранчо, Любовь

ГЛАВА 31

Уайатт

Возможно, первый вечер, когда в баре «У Дюка» прозвучал голос Ханны Монтаны. Или попытка Авроры и Черри вспомнить как можно больше слов из её песен.

Я не уверен, как Авроре удалось убедить Дюка позволить ей включить песню, но, учитывая, что он решил в кои-то веки отдохнуть с нами, я не думал, что его волновало. Кроме того, ему, похоже, доставляло такое же удовольствие наблюдать за тем, как две девушки выставляли себя на посмешище, как и всем нам.

Тем не менее, сегодня вечером в баре царила более оживлённая атмосфера, чем обычно, вокруг нас звучал только заразительный смех и оживлённые разговоры. Может быть, так было всегда, но я знал только одно — где бы ни была Аврора Джонс, жизнь казалась намного ярче.

Так же, как и последние две недели с тех пор, как закончился первый пробный заезд ретрита. Я никогда не был так безумно рад, зная, что мне больше не нужно было придумывать предлоги, чтобы увидеть её или прикоснуться к ней. Вместо этого иногда по утрам я просыпался и видел её прекрасное, сияющее лицо, а в другие дни заканчивал работу, зная, что мог вернуться и послушать, как она радовалась прошедшему дню, прежде чем заставлял её срываться на стоны, выкрикивать моё имя позже ночами.

Самое лучшее в Авроре было то, что она напоминала мне о том, что причин просыпаться каждый день с улыбкой более чем достаточно. И не только из-за неё, потому что я знал, что могло случиться, когда всё твоё счастье зависит от одного человека. Хотя, оно определённо на девяносто девять процентов состояло из этих причин, особенно когда я прятал своё лицо у неё между ног или она стояла передо мной на коленях.

Но и из-за того, что Аврора жила полной жизнью. Мне нравилось, как она наслаждалась каждым кусочком еды и не могла дождаться, когда расскажет мне, насколько было вкусно. Или как каждый раз, когда забиралась в постель, ей нравилось гладить мягкие простыни, наслаждаясь их ощущением. Или как Аврора всегда останавливалась, чтобы полюбоваться закатом, слушая, как я рассказывал ей о том, как прошёл мой день. И как она постоянно находила способы прикоснуться ко мне, даже если всего лишь лёгким прикосновением пальцев к моей спине, как будто была уверена, что ценила любое время, проведённое со мной.

Заставляла меня чувствовать… достойным. Больше, чем когда-либо прежде. Вселяла в меня маленькую надежду на то, что, возможно, я ошибался все эти годы. Что, возможно, некоторые вещи могли длиться вечно.

Когда я с Авророй, неуверенность в себе, которая подкрадывалась ко мне, когда она упоминала о долгосрочных целях для ранчо, задаваясь вопросом, действительно ли она хотела, чтобы такая жизнь продолжалась вечно, исчезла. Благодаря ей дорога впереди казалась немного прямее, в отличие от каменистой тропы позади меня. Что облегчало попытки быть тем, кто позволял себе мечтать о нашем будущем без страха.

Я покачал головой, глядя, как танцевала Аврора, и потягивал пиво, но знал, что прямо сейчас она настолько поглощена радостью, что ей всё равно, что думали другие люди. Именно так она и заслуживала прожить свою жизнь, потому что у неё чертовски большое золотое сердце, даже если иногда её мозг не всегда напоминал ей об этом.

Даже если я тоже сначала не осознавал.

Тем не менее, я не мог не отметить, что с тех пор, как первый пробный заезд ретрита прошёл успешно, мне не приходилось помогать ей справляться с таким количеством мелких приступов беспокойства, как раньше. Она охотно рассказывала мне каждый раз, когда ей удавалось изложить какие-то новые идеи по поводу своей книги, и больше не боялась.

Задыхаясь от танца и нескончаемого смеха, срывающегося с её клубничных губ, Аврора плюхнулась в кабинку рядом со мной, Черри села рядом с Дюком с другой стороны, немедленно вступив в разговор с ним и Человеком-волком.

Аврора, не колеблясь, прижалась ко мне, её тепло распространилось по мне, обжигая кожу. Мне не нравилось, что я замер на секунду, осознавая, что вокруг нас так много других людей. Люди, с которыми я учился в старших классах, которые любили поболтать и даже не пытались скрыть, что они весь вечер, пялились на Аврору. Наверное, гадали, что она делала со мной, как долго пробудет со мной, прежде чем…

Подождите, нет. Так думала моя прежняя версия.

Я должен быть человеком следующего уровня, который верит в себя.

Для неё.

Рука Авроры опустилась на моё бедро, поглаживая мои мышцы. Она так откровенно и бесстыдно отмечала, что я принадлежал ей, пока хлопала ресницами, глядя на меня. Затем провела пальцами по моим джинсам, заставляя меня вздрогнуть, когда они забрались чуть выше.

Я бросил на неё дикий взгляд, чувствуя, как жар залил мои щёки и другие места. Мне не нужно, чтобы она дразнила меня, когда мы окружены людьми. Я и так был уже взвинчен, потому что каждый раз, когда какой-нибудь парень заглядывался на неё сегодня вечером, я кипел от злости. Уже немало, поскольку рваные джинсовые шорты и облегающий фигуру белый кружевной топ практически не оставляли простора для воображения.

Что мучительно для меня, учитывая, что я точно знал, что скрывалось под ними. Рай, который мог открыться под несколькими слоями одежды…

Аврора прикусила губу, краснея от озорства, пляшущего в её карих глазах. Чёрт, я хотел быть тем, кто прикусывал её губу. И шею тоже. И грудь. И я понял, что теперь смотрел прямо на неё.

— По крайней мере, имейте приличие не пялиться друг на друга на глазах у его младшей сестры. — Голова Сойера просунулась между нашими головами, выводя меня из того наполненного похотью транса, в который Аврора так легко меня погрузила.

Я бросил хмурый взгляд на его самодовольную ухмылку, когда он подошёл к кабинке с темноволосой женщиной, которую, должно быть, подцепил по пути в бар. Он пропустил её к Черри, которая, казалось, узнала её, и они начали болтать.

Пальцы Авроры снова впились в моё бедро, прежде чем она объявила:

— Вернусь через секунду, мне нужно в туалет. — И выскочила из кабинки.

Я наблюдал, как она ушла, всего каких-то пять секунд, прежде чем тоже ушёл, заявив, что тоже иду в туалет. Кажется, никто не обратил особого внимания, все находились в том идеальном состоянии опьянения, когда их внимание не распространялось дальше того, что их увлекало.

За исключением Сойера, который обвиняющее приподнял бровь, поднёс бутылку пива ко рту и пошутил:

— Ух ты, как утончённо.

— Ты правда можешь меня в чём-то винить?

Проходя мимо, я признал, что он только провоцировал меня, потому что это именно то, из-за чего я бы придрался к нему. Видит бог, он занимался сексом во многих туалетах.

К счастью, мне не потребовалось много усилий, чтобы догнать Аврору.

— Постой, принцесса.

Я обхватил её за запястье, когда мы завернули за угол, к туалетам, и прижал к себе. Её руки опустились мне на грудь и быстро обвились вокруг моей шеи, на розовых щеках появилась мечтательная улыбка. Говорившая о том, что она точно знала, почему я был здесь. Что заставило меня задуматься, кто же на самом деле стоял за этим планом.

Чёрт, кажется, я встретил достойную пару.

— Ты не торопился, — поддразнивала Аврора.

Мне даже было всё равно, кто смотрел, когда я вырвал у неё поцелуй, прежде чем увести нас дальше по коридору. Мы проскользнули в последний туалет, и я благодарил бога за то, что Дюк решил установить в баре индивидуальные туалеты для мужчин, когда ремонтировал его.

Загорелся свет, осветив золотистую кожу Авроры флуоресцентным светом, заставляя её блестеть в тех местах, где на ней всё ещё выступала лёгкая испарина пота после танцев. Я планировал заставить её сиять ещё больше. Хотел, чтобы она сияла от пота и оргазмов.

Сцепив руки за спиной и выпятив грудь, Аврора попятилась к двери, наблюдая за мной в ожидании, когда я нанесу удар. Но всё равно получал удовольствие, упиваясь её видом, несмотря на то, что мой член натягивал джинсы.

Облизывая губы, присел на край раковины.

— Снимай свои шорты.

Аврора издала один из тех хрипловатых смешков, которые я обожал. Немного напоминало невинную забаву, но блеск в её глазах говорил о том, что она взволнована. Мне не терпелось окунуться в тёмную, чувственную часть её натуры. Та, чье лицо видно в каждой из её скрытых татуировок. Татуировки, по которые планировал обвести языком сегодня вечером.

Аврора начала расстёгивать свои шорты, но обернулась, наклонилась и сбросила их, открыв мне прекрасный вид на свою задницу. Я едва сдержал шипение, когда моё тело напряглось от мучительного возбуждения. Когда она выпрямилась, то одарила меня самодовольной улыбкой через плечо. Я не отрывал взгляда от её глаз, даже когда она стягивала свои чёрные стринги с бёдер, позволяя им упасть на пол.

— Такая маленькая дразнилка.

Я подошёл к ней, и мурашки покрыли мою кожу, когда она снова начала хихикать. Но на этот раз за этим скрывалось беспокойство, а тон чуть более глубокий.

Легко касаясь кожи Авроры, я провёл пальцами по её бедрам, вверх по нежному изгибу талии, пока они не оказались под её топом. Я снял его через её голову, позволив одежде разлететься по полу, и обхватил ладонями её груди. Она прижалась ко мне своей попой, начиная тереться со сладким стоном.

Божественный звук заставил меня в отчаянии сжать Аврору в объятиях сильнее. Я хотел, чтобы её восхитительные всхлипы заглушили все остальные звуки. Прижимаясь губами к её губам, я подхватил её на руки, её ноги мгновенно обхватили мои бёдра, когда я прижал нас спиной к двери. Она наклонила голову, чтобы я мог углубить поцелуй, позволяя своему языку проникнуть внутрь, наслаждаясь сладким вкусом сочных губ. В перерывах между поцелуями её зубы прикусывал мою нижнюю губу, оттянув, пока я не начал стонать от удовольствия.

— Презерватив? — спросил я задыхающимся шёпотом.

— В моей сумочке, — с трудом выговорила она в ответ.

Обхватив руками мягкие ягодицы Авроры, я присел, чтобы взять её сумочку, затем переместил нас к раковине. Всё ещё обхватывая меня ногами, едва позволив мне стянуть джинсы и нижнее бельё, Аврора схватила презерватив. Пока я снимал майку, она обхватила пальцами всю мою длину, делая несколько невыносимо медленных движений, прежде чем натянула на меня презерватив. Мне придётся очень постараться, если её крепкая хватка уже свела меня с ума.

Ещё одним настойчивым поцелуем, полным зверского голода, я отодвинул Аврору, давая себе пространство для того, чтобы провести членом между её влажных половых губ, позволив её желанию охватить меня. Я прижал головку к её клитору, заставив её тело содрогаться, и у неё перехватило дыхание, когда я обвёл его по кругу. Я хотел подразнить её ещё больше, чтобы она умоляла меня, но сейчас она выглядела просто божественно — веснушчатое личико было искажено непреодолимым желанием, карие глаза готовы закатиться. Всё, чего я хотел — заставить её тело парить.

Итак, я обхватил её рукой за талию и провёл членом по промежности, постанывая от того, какая она влажная, и осторожно входя в неё.

— О, боже мой.

Аврора втянула воздух, и я не думал, что мне когда-нибудь надоест слышать, как она задыхалась от моих прикосновений. Ощущение её тепла, когда она тянулась ко мне. Зрелище нас, соединённых вот так.

— Боже, ты так хорошо обхватываешь меня, принцесса, — выдохнул я, протянув руку, чтобы потереть большим пальцем её клитор. Темп моих толчков увеличился, вызывая у Авроры с каждым разом всё более громкие всхлипы.

Она так хорошо принимала меня, упёршись руками в раковину сзади, выставив полные, восхитительные груди на моё обозрение. Но я хотел чувствовать её как можно сильнее.

— Обхвати меня руками за шею, — потребовал я, и Аврора быстро подчинилась. Я просунул руки ей под ноги, что позволило мне брать её под таким углом, который казался таким чертовски глубоким, что я мог просто провалиться в небытие. Особенно когда Аврора со стоном произносила моё имя, уткнувшись мне в шею, и от её горячего дыхания мою кожу начало покалывать. Все мои чувства растворились в ней — её живительный запах, учащённое дыхание, её пальцы, впивающиеся в мои плечи, пока я вгонялся в неё сильнее и глубже.

— Поиграй с собой для меня, — приказал я, мой голос был хриплый от прерывистого дыхания и диких стонов удовольствия. — Я хочу, чтобы ты сжималась от удовольствия вокруг моего члена.

Аврора отчаянно кивнула, облизав пальцы, затем начала водить ими вокруг своего клитора, сразу же издавая более громкие стоны. Горячее прикосновение кожи к коже эхом разносилось по туалету с каждым сокрушительным толчком, который я обрушивал на неё, отчаянно желая ощутить, как можно больше экстаза от её близости, доставляя ей удовольствие до предела.

Чёрт, я уже чувствовал, как приближалось моё освобождение. Я так увлёкся тем, что был внутри неё, что не уверен, что смогу остановиться. Только не тогда, когда её глаза трепетали, а ноги дрожали вокруг меня.

Она — тот кайф, за которым я бы гнался вечно.

— Боже, Аврора, ты чертовски невероятна, — произнёс я, входя в неё сильнее.

Её глаза распахнулись, встречаясь с моими, клубничные губы приоткрылись, чтобы издать божественный стон. Всё, что мне было нужно, чтобы расслабиться, и мой оргазм обрушился на меня, заставив меня грубо войти в неё в последний раз, прижавшись своим лбом к её лбу и издавая стон.

Мы оба пытались отдышаться, наши губы были в нескольких сантиметрах друг от друга, когда я наклонился, чтобы поцеловать Аврору, выскользнув наружу из неё. Я провёл губами по её подбородку, шее, посасывая каждое нежное местечко, прежде чем провёл языком по груди. Я взял в рот один из её сосков, обводя его языком. Затем пробежался им по её татуировке в виде бабочки, спустился к тому месту на бедре, где набита надпись «Благодарность», и добрался до клитора. Нежно дразня и посасывая, просунул в неё два пальца, сгибая их, чтобы погладить именно то место, где ей нужно, и ответное подергивание тела Авроры сказало мне, что я сделал всё правильно.

Пальцы Авроры перебирали мои волосы, хватая и опуская мою голову вниз, пока она практически не прижалась к моему лицу. Осознание того, как сильно она хотела кончить, как свободно себя чувствовала, требуя этого от меня вот так, чертовски возбуждало.

— Чёрт, Уайатт, не останавливайся, — прерывистым шепотом выдохнула она. Её рот остался открытым, из него вырывались тихие стоны, глаза закрывались сильнее с каждой секундой. Я чувствовал, как её сладкое тело сжималось вокруг меня, даже её пальцы сжимались в моих волосах.

Её ноги на моих плечах начали дрожать, а затем Аврора вскрикнула, выгнув спину. Аврора задрожала, пока я продолжил поглощать её во время оргазма, желая, чтобы она знала, что я доставлю ей всё удовольствие, о котором она только могла мечтать. И что я бы отдал всё ради такой возможности.