Журнал `Юность`, 1973-1

Нигде не спрятаться от пекла:

как ты просторна и гола!

А скольких ты уже отпела

и скольким силы придала!

Во сне, как будто наяву,

куражились кривые сабли,

и женщины внезапно слабли,

и звезды падали в траву.

Как от прямого попаданья,

взрывалась степь. Комбайны шли.

И пропадали все преданья

на взорванном краю земли.

И запах дерзкий, запах хлебный

мне ноздри чуткие дразнил.

И мир целинный, мир целебный

все сновиденья упразднил.

Он круглосуточной орбитой

и увлекал и угрожал.

А я, уставший и небритый,

я поднимал тот урожай.

…Живёшь как будто как положено,

но обретаешь вдруг вдали,

на том, на противоположном,

повернутом краю Земли,

но обретаешь в окруженье

колец трамвайных, площадей

степное головокруженье

и ржанье рыжих лошадей.

И с целение

Вот так лежу с травой в обнимку,

и отдыхаю от трудов,

и в человека-невидимку

вдруг превратиться я готов.

Заговори мне боль, как знахарь,

да исцели меня травой,

Пусть облака плывут, как сахар,

как белый сахар даровой.

Так вот какая ты, природа,

твой солнцепек и твой ледник!

И умираешь ты от родов

и воскресаешь после них!

Я разделяю твою участь —

с тобой с утра и до утра —

вечнозеленую живучесть

падучих звёзд, летучих трав.

Не исчезает все куда-то,

лишь изменяет вид, пока

над головой моей кудлатой

меняют форму облака.

Смотри, земля меня зращает

над стаей птиц, под стаей туч.

Смотри, природа превращает

зелёный куст в зелёный луч.