Гигантский Конь из Страны Оз

Глава 7. Испытания Таттипу

В тот же вечер, когда Филадор и Акбад покинули Лазурные Острова, Добрая Волшебница Севера спокойно сидела у камина, плетя серебро из сена. Время от времени Агнесс, ее ручной дракон, подкидывала в огонь дрова и поддерживала его своим огненным дыханием. Кошка с двумя хвостами сонно мурлыкала у печной трубы, и не было ничего более уютного, чем эта маленькая комнатка в хижине волшебницы. Таттипу была счастлива. Ее жизнь была заполнена правлением страной, улаживанием конфликтов между маленькими королевствами, тем, что она давала советы народу Гилликенов обо всем, начиная вечеринками по поводу дня рождения и заканчивая закруткой консервов. Дверь Доброй Волшебницы Севера никогда не была закрыта на замок, и каждый, приходящий к ней за помощью, всегда ее получал. Итак, хотя кожа ее была изборождена морщинами, волосы — седыми, а хижина была очень бедно и просто обставлена, Таттипу была совершенно счастлива.

Но Агнесс, ее любимая дракониха, счастливой не была. Агнесс мечтала о величии и известности; она считала, что правительнице страны подобает носить корону и жить во дворце. Агнесс чувствовала, что ее собственная красота пропадает здесь, в этой маленькой хижине, где ее никто не замечает. Она бы с радостью сверкала своей серебряной чешуей и виляла прелестным хвостиком при дворе в Стране Оз. Но Таттипу не была ни честолюбивой, ни амбициозной, и потому, когда Агнесс начинала жаловаться на бедность их жизни, простоту еды и отсутствие прислуги, та только лишь смеялась в ответ. Она так долго жила в пурпурной стране, что полюбила каждое дерево здесь, каждую его тонкую веточку, и, конечно же, любила свою хижину.

Как вы помните, когда Волшебник только прибыл в Страну Оз, ей правили четыре волшебницы. Домик Дороти упал на злую ведьму Востока, а позже та же Дороти убила с помощью воды злую ведьму Запада. Добрая Волшебница Глинда одержала победу над Злой Ведьмой Юга, а Таттипу победила Момби, Злую Ведьму Севера, которая, однако, уже успела украсть Королеву, жену Чириобеда, и произвести немало превращений. Сначала Момби лишили ее магической силы, но после ее последней попытки захватить Изумрудный Город ее тоже убили с помощью воды, поэтому Таттипу осталась последней волшебницей, обладающей магической силой в Стране Оз. И, как она уже много раз объясняла Агнесс, для нее звание доброй волшебницы было уже большой честью, и, поскольку свои силы она использовала только во имя добра, а Гилликены были счастливы при ее правлении, она была удовлетворена.

Агнесс, несмотря на ее честолюбие, была таким же хорошим драконом, как и Таттипу — волшебницей, и действительно заслужила свое звание дружелюбного дракона. Агнесс никогда не заглатывала никого из смертных, не сжигала деревни своим дыханием и не угрожала мирному существованию королевств. Она была некрупным и уютным дракончиком, занимала лишь полкомнаты и даже носила специальные тапочки, чтобы ее когти не царапали пол. Она забрела в хижину Таттипу в тот же день, когда та одержала победу над Момби, и с тех пор они жили вместе. Дракониха была такой покладистой, что Таттипу спокойно мирилась с ее периодическим ворчанием.

Сегодня Агнесс была особенно расстроена. Утром Таттипу расколдовала лесную деву, которая постучалась в дверь и попросила чего-нибудь поесть. Одного взгляда было Таттипу достаточно для того, чтобы понять, что девочка находится под магическим заклинанием, и она тут же проконсультировалась со своими волшебными книгами. Несколько волшебных снадобий и заговоров вернули девочку в ее настоящее состояние. И была она не кем иным, как дочерью Короля, которую Таттипу тут же отправила во дворец.

— Раз ты можешь девочку превратить в принцессу, почему бы тебе не сделать чего-нибудь для себя? — ныла Агнесс, выпуская клубы дыма из ноздрей. — Мне неплохо быть драконом, драконы необычные и интересные, а вот ведьмы все страшные и вышли из моды. Ты всегда была волшебницей? А ты всегда хотела ей быть? Ты вообще была когда-нибудь молодой и красивой? — Вопросы Агнесс заставили Таттипу задуматься. Жужжание веретена прекратилось, потому что волшебница пыталась вспомнить свое прошлое. Да, была ли она молодой и красивой? Пропустив серебряные нити сквозь пальцы, она задумчиво смотрела на огонь, но все было расплывчато и как в дымке: добрая волшебница не смогла вспомнить ничего из своего прошлого до того момента, как она оказалась в пурпурном лесу. Она отчетливо помнила свою первую встречу с Момби. Злая ведьма превращала дровосека в древесный пень, а Таттипу, заметив это, не дала ей это сделать. Ее магия оказалась сильней, чем магия Момби, поэтому ей не так трудно было положить конец ее чародейству. Помимо этого, Таттипу изгнала ее из леса и заняла ее хижину, а заодно и овладела ее книгами по волшебству. После этого Гилликены толпами приходили к ее дому, чтобы попросить Таттипу стать их правительницей, заняв место Момби. Итак, Таттипу осталась, снимая чары злой Момби со страны и все больше привязываясь к Гилликенам. Она всегда была так занята помощью другим людям, что о себе почти никогда не думала, но сегодняшний вопрос Агнесс напустил на нее легкую грусть, и ее стало раздражать то, что она не помнит своего прошлого.

— Наверное, когда-то я была молодой, — пробормотала Таттипу, с отсутствующим видом гладя кошку с двумя хвостами. — Даже волшебницы бывают молодыми.

— Конечно же, — нетерпеливо фыркнула дракониха, — будь у меня волшебные силы, я бы вернула себе молодость.

— Неправильно было бы использовать магию в своих личных целях, — испуганно ответила Таттипу, — это противозаконно.

— Разве существуют законы против молодости и красоты? — язвительно отозвалась Агнесс, но добрая волшебница все качала головой и бормотала, — это неправильно, неправильно.

— Ну, по крайней мере, ты бы увидела, как ты раньше выглядела, — сказала Агнесс, махнув хвостом. — Ведь не может же существовать закон, это запрещающий?

— Как? — спросила Таттипу, откидываясь в кресле и уставившись своими добрыми голубыми глазами на дракониху.

— Но у тебя же есть окно волшебницы! Давай посмотрим в него, — умоляла Агнесс, катаясь по полу, а затем выпрямилась в полный рост и стала подниматься вверх по ступеням. Таттипу, схватив все свои принадлежности, поспешила за ней.

— Я никогда об этом не думала, — запыхавшись, признала Таттипу, которая сама очень волновалась. На чердаке ее хижины находилось маленькое двустворчатое слуховое окошко, которое открывалось прямо на покатую крышу дома. Одна створка окна была из голубого стекла, а другая — из розового. Таттипу нередко прибегала к помощи окошка, когда ей надо было рассказать про прошлое или будущее своих подчиненных. Взглянув в голубую створку, она видела прошлое, а в розовую — будущее. Забавно, что Таттипу, прожившая в хижине уже столько лет, ни разу не посмотрела в окно, чтобы увидеть собственное прошлое, но, как мы уже сказали, она была так счастлива и так занята помощью другим, что забывала о себе. А теперь, к превеликому удовольствию Агнесс, она кралась на цыпочках к окну. Сначала она откинула от лица кружево своего чепчика, затем поправила очки.

— Ну? — поинтересовалась Агнесс, с трудом взбираясь на подоконник. — Что ты видишь? — Вместо ответа Таттипу жутко закричала и выпрыгнула прямо в окно. Да, так все и было.

— Стой! На помощь! Ты что делаешь? — кричала несчастная дракониха, наполовину сама выпав из окна. Но добрая волшебница исчезла, исчезли и ее очки, чепчик, принадлежности, — все. В отчаянной попытке спасти свою хозяйку Агнесс, потеряв равновесие, сама наполовину перевесилась через окно и тотчас же исчезла, как и Таттипу. Естественно, теперь некому было открыть дверь.

— Тук! Тук! Тук! — кто-то постучался в дверь. Затем дверь робко приоткрыли, и в дом зашел маленький мальчик. Это был Принц Лазурных Островов, которого прямо к двери хижины доставила голубая чайка.

— Таттипу? — несмело позвал Филадор. — Где ты, Таттипу? — Но никто ему не ответил — только проскочила тень черной кошки с двумя хвостами, которая выскочила в окно.