Глаза убийцы

Глава 24

Даниэль отвел от снимка ошеломленный взгляд.

— Мы его нашли? Вот так просто?

— Может быть, — сказал Лукас. — Все, что нам известно об убийце, указывает на него. У него подходящая внешность, он двигается похоже, и мой друг говорит, что он способен на убийство. Налицо мотив для убийства Армистед. А Беккер сам дал мне билеты, из чего следует, что его жена была как-то связана с театром.

— Два человека постоянно занимаются расследованием, но им так и не удалось установить, что кто-то видел Стефани Беккер в театре, — заметил шеф и снова посмотрел на снимок. — Впрочем, этот тип похож на циклопа.

— И у нас есть счета по кредитным картам «Американ экспресс»…

— Да, да.

Даниэль почесал в затылке, продолжая смотреть на фотографию Друза.

— Я полагаю, нужно установить за ним наблюдение, — намекнул Лукас.

— Да, ты прав. Тем более нам пришлось прекратить слежку за Беккером…

— К сожалению, если Друз видел ту передачу, он мог подумать, что мы наблюдаем именно за ним.

На красном лице Даниэля появилась улыбка.

— Значит, последние два дня он старался ходить, прижимаясь спиной к стене и опасаясь, что кругом шпионы.

— Я подумал…

— Да?

— Ты можешь обвинить восьмой канал в том, что они помешали нашему расследованию, когда сообщили, что мы начали вести наблюдение за неизвестным подозреваемым, и нам пришлось снять его после того, как он обратился с жалобой к одному из офицеров полиции — иными словами, ко мне.

— Да, будет неплохо немного надавить на телевидение, — задумчиво проговорил шеф, и на его губах вновь промелькнула улыбка. — Пусть этим займется Лестер. Он получит удовольствие.

— А если у нас будут неприятности, ты сможешь все свалить на него, — с усмешкой ответил Дэвенпорт.

— Разве я это сказал? — с невинным видом спросил Даниэль, приложив руку к сердцу. — А этот тип, Друз… Может быть, нам стоит издалека снять его на видео и показать мальчишке из Мейплвуда?

— Хорошая мысль, — кивнул Лукас.

— Нужно сделать это сегодня, — сказал начальник полиции.

Он обошел вокруг письменного стола, продолжая смотреть на фотографию, словно это был его талисман.

— Я по-прежнему думаю, что Беккер связан с убийствами, — сказал Дэвенпорт. — Если Друз и Беккер общаются, мы можем найти следы их телефонных переговоров.

Даниэль кивнул.

— Да, конечно. Ладно, сделай список для Андерсона и расскажи, что от него требуется, — решил шеф. — А теперь объясни мне, как ты намерен показать этот снимок любовнику Стефани Беккер?

Лукас пожал плечами.

— Я еще не придумал.

— А как тебе такой вариант? — спросил глава департамента. Он сел за стол, открыл коробку для сигар, заглянул внутрь и тут же захлопнул крышку. — Я уже об этом подумал. Второй канал все еще выходит в эфир после полуночи. Мы попросим их сделать сообщение часа в три ночи и показать фотографию. Всего на минуту. Никто ее не увидит, кроме тех, кто переключает программы. И Дружок будет в безопасности. Он сможет посмотреть эту передачу по любому телевизору в нашем регионе, кабельному или нет. А если у него есть видеомагнитофон, записать ее.

— Отлично. У тебя есть контакты со вторым каналом? — спросил Дэвенпорт.

Этот канал транслировал образовательные программы.

— Да, тут никаких проблем не возникнет.

Лукас кивнул.

— Выглядит превосходно. А я помещу объявление в «Стар трибьюн» завтра утром. Когда он мне позвонит, я попытаюсь уговорить его прийти. А если он откажется, расскажу, когда ему следует посмотреть телевизор.

— А пока будем считать, что Друз — убийца. И давай войдем в контакт с теми, кто занимается этим расследованием, чтобы они знали, что мы делаем. — Даниэль наклонился вперед и нажал кнопку интеркома. — Линда, пришли сюда Слоуна, Андерсона и всех, кто расследует убийство Стефани Беккер. Через полчаса.

— Но у нас нет надежных улик, только предположения, — напомнил Дэвенпорт.

— Мы беремся за него всерьез, — резко ответил Даниэль. — Я хочу знать каждый его шаг. У меня есть предчувствие, Лукас. Сильное предчувствие.

— Я думал… — начал лейтенант. — Стоит проникнуть в квартиру Друза и провести там быстрый обыск — без ордера.

Шеф остановил его.

— Не нужно ничего говорить вслух. Но было бы неплохо кое-что узнать.

Лукас кивнул, наклонился над письменным столом Даниэля, открыл коробку для сигар и заглянул внутрь. Три сигары. Он закрыл ящичек.

— В чем дело? — спросил Даниэль.

— Мне всегда хотелось узнать, что ты там хранишь.

Досье на Друза было совсем тонким. Как только глава департамента созвал совещание, Андерсон сделал запрос в Национальный информационный криминалистический центр. Детектив Шон Дрейпер допрашивал актера после убийства Армистед, его отчет уместился в пять небольших абзацев. Друз заявил, что во время убийства он находился в театре. Назвал несколько эпизодов, которые это подтверждали. Другие актеры сказали, что он говорил правду.

Даниэль, Андерсон, Лестер, Слоун, Дел, Дрейпер, Ширсон и еще три или четыре детектива сидели в кабинете шефа и обсуждали, как лучше организовать слежку за Друзом, а Дэвенпорт устроился углу и читал досье. Дрейпер, крупный сонный человек в шерстяном пуловере, развалился на раскладном стуле за спиной у Андерсона.

— Ты его допрашивал, Шон, — сказал Лукас, когда в разговоре наступила пауза. — Как ты считаешь, он похож на циклопа с картины? Ты заметил что-нибудь особенное?

Детектив почесал ухо.

— Нет… пожалуй, я бы так не сказал. Понимаешь, он выглядел потрясенным, но… нет.

— У него хорошее алиби. Мог он убить Армистед?

— Когда шеф созвал совещание, я просмотрел свои записи. От семи до семи тридцати у него все в порядке. А вот раньше не слишком определенно.

— Мы считаем, что Армистед убили около семи? — уточнил Дэвенпорт.

— Примерно, — отозвался Слоун.

— Значит, он мог разобраться с ней, вернуться обратно и заставить коллег обратить на себя внимание.

— Да, но он не пытался обеспечить себе алиби именно на время убийства, — вмешался Андерсон. — Если бы я хотел это сделать, то постарался бы обратить на себя внимание до ухода. Затем я бы быстро расправился с Армистед и вернулся с пончиками или еще с чем-нибудь, чтобы вновь обозначить свое присутствие.

— Ну, он поступил иначе, — коротко ответил Дрейпер. — До семи у него ничего нет.

— Хм, — фыркнул Лукас.

— Что такое? — спросил шеф.

— Я все еще пытаюсь понять, какое место в цепочке событий занимает тот телефонный звонок…

Менеджер «Стар трибьюн» по рекламе обещал, что он лично проследит за тем, чтобы объявление было опубликовано.

— «Я не отвечаю за долги Люсиль К. Смит», подпись Лукас Смит. Текст выйдет на следующее утро.

— Это очень серьезно, — сказал Дэвенпорт. — И держите рот на замке, это самое важное объявление из всех, что вы напечатаете за целый год.

— Все будет в порядке.

Лукас позвонил подруге из вестибюля ее дома.

— Что ты здесь делаешь? Господи, у меня такой беспорядок…

Кэсси открыла ему дверь парадной и встретила у квартиры. Она заметно раскраснелась.

— Выглядит очень мило, — заметил Лукас, входя.

Квартирка была совсем маленькой, кухня и гостиная составляли единое целое, оттуда выходил короткий коридор с тремя дверями: ванная комната, встроенный шкаф и спальня.

— Просто я засунула грязную одежду, собравшуюся за четыре дня, в шкаф, грязную посуду, которая скопилась за два дня, — в машину и впервые за месяц попыталась навести здесь кое-какой порядок. — Она рассмеялась, встала на цыпочки, поцеловала Лукаса и взяла у него портфель. — Чем ты занимаешься? Ты похож на мистера Бизнесмена. Я собиралась в театр.

— Я оказался рядом и решил забежать к тебе, — сказал он. — Ты уходишь прямо сейчас?

Она кивнула и скорчила грустную гримасу.

— С тех пор как я прочитала записку Элизабет, я стараюсь не опаздывать на репетиции.

— Ну… да.

— Мы можем быстро принять душ, — предложила она.

— Нет. Если мы залезем в душ… Мне нужно возвращаться на работу. Встретимся позже?

— Конечно. Мы закончим до одиннадцати.

— Я отведу тебя в какое-нибудь дорогое место.

— Ты бесстыдный соблазнитель. — Она схватила его за ухо, притянула к себе и поцеловала еще раз. — До встречи.

Он был внутри дома.

Квартира Друза находилась тремя этажами ниже. Лукас не стал рисковать и вскрывать замок в вестибюле. То, что Кэсси жила тут же, не было счастливой случайностью: здесь поселилось еще несколько актеров из «Лост ривер». Их привлекла близость к театру и низкая арендная плата. Дэвенпорт спустился вниз по лестнице и оказался в коридоре, неподалеку от квартиры подозреваемого. Здесь было пусто. Лукас вернулся на лестницу, вытащил из портфеля рацию и позвонил старшему группы наблюдения. Во время предыдущей проверки Друз находился в театре.

— Где он?

— Все еще в театре.

Командир не знал, откуда вышел на связь Лукас.

— Как только он выйдет…

— Конечно.

Театр отделял от дома всего один квартал. Если актер решит сбегать за чем-нибудь домой, Дэвенпорт хотел, чтобы его предупредили заранее. Он связался с диспетчером и дал номер телефона квартиры Друза.

— Прикрой меня. Пусть телефон звонит долго. Возможно, парень стрижет траву на лужайке.

— Хорошо.

«Господи, — подумал Лукас, — я только что сделал их соучастниками преступления».

Он засунул рацию под мышку, чтобы не пропустить звонок диспетчера, и вернулся в коридор. Шестнадцать дверей, расположенных на одинаковых расстояниях друг от друга. Белая штукатурка на стенах, старый ковер. Электрическая отмычка будет стучать, но тут уж ничего не поделаешь. Он подошел к квартире Друза и услышал, как звонит телефон. Пять раз, десять. Никого. Он на всякий случай попробовал дверь — она оказалась запертой — и вытащил из портфеля устройство. Оно напоминало электродрель, но было меньше размером и тоньше. Из кончика торчал зубец; Лукас вставил его в замочную скважину и включил отмычку.

Раздался стук, словно шарикоподшипники посыпались в мусорный бачок. Лукасу показалось, что грохот никогда не стихнет, но через секунду или две он нажал на ручку, и дверь открылась.

— Эй, кто-нибудь есть дома?

Телефон продолжал звонить, когда лейтенант вошел внутрь.

В квартире было очень чисто и аккуратно, но только из-за того, что она оставалась практически пустой. Во встроенном книжном шкафу лежало несколько сценариев, стояли книги по актерской игре, магнитофон и кассеты. Напротив дивана расположился телевизор, на полу перед диваном валялся пульт дистанционного управления. За годы работы в полиции Лукас побывал в дюжинах дешевых пансионов и съемных квартир, где жили одинокие мужчины. В них часто царил идеальный порядок, словно обитатели только и делали, что думали, как лучше поставить пепельницы, радиоприемники, плитки и пакеты со сгущенным молоком без сахара компании «Карнейшн». Квартира Друза относилась к этой категории, отсутствие характерных черт уже само по себе выделяло ее среди других.

Телефон продолжал надрываться. Полицейский включил рацию и сказал:

— Бетти, забудь об этом звонке.

— Хорошо, Лукас.

Через пару секунд трели прекратились.

Сначала спальня. Лукас не знал, что именно он ищет, но если на глаза что-то попадется…

Он быстро осмотрел шкафы, проверил карманы спортивных курток и брюк, поверхность туалетного столика, заглянул в выдвижные ящики. Ничего. С кухней он разобрался еще быстрее. У Друза практически не было обычной утвари: мисок, банок для кофе — подходящих мест для тайников. В холодильнике пусто, если не считать головки латука, бутылки соуса «А-один», остатков гамбургера в пластиковой обертке, открытой коробки соды для выпечки и красно-белой банки со сгущенным молоком без сахара. Подносы с кубиками для льда пустовали. В ящике под сушилкой ничего…

Впрочем, у Друза было превосходное оружие — точильный инструмент. Лукас вытащил его из ящика стола, несколько раз взмахнул им и внимательно осмотрел. Никаких следов волос или крови — сталь оказалась идеально чистой, словно ее недавно мыли. Вытащив из портфеля кусок специальной глины, Лукас положил ее на левую ладонь и ударил по ней стержнем. Глина прилипла к стержню, и когда полицейский аккуратно отделил ее, то остался четкий отпечаток. Точильный стержень Дэвенпорт положил обратно в ящик кухонного стола, а глину завернул в вощеную бумагу и спрятал в портфель.

Теперь в гостиную. Под диваном он обнаружил лишь пыль. Друз ничего не прятал в книгах. В ящике под встроенным книжным шкафом лежала незапертая шкатулка для хранения бумаг. Счета, документы с места работы, договор о страховании автомобиля, налоговые формы за последние шесть лет. Осталось проверить гардероб.

— Проклятье!

Черная лыжная куртка с сине-зелеными вставками. Как десять тысяч других. Тем не менее Дружок Стефани Беккер видел именно такую. Лукас вытащил куртку из шкафа, надел ее, достал из портфеля поляроид, установил его на полку книжного шкафа, выставил на таймере время и сфотографировал себя в куртке, сзади и спереди.

Проверив снимки, он повесил одежду на место. Полицейский находился в квартире пятнадцать минут. Достаточно долго. Он направился к двери, в последний раз оглядел помещение, затем быстро спустился по лестнице и вышел из дома.

— Лукас?

Ему позвонил шеф.

— Да. — Он сидел в «порше» и изучал снимки. — Ты договорился со вторым каналом?

— Все в порядке, — ответил Даниэль. — Если он позвонит тебе завтра вечером, мы можем выйти в эфир через час. В четыре.

— Могу я попросить, чтобы показали еще одну фотографию?

— И что на ней будет?

— Парень в лыжной куртке.

Вскоре шеф возбужденно расхаживал по своему кабинету. Лукас и Дел сидели на стульях для посетителей, Слоун прислонился к стене, а Андерсон стоял, держа руки в карманах.

— У меня очень сильные предчувствия, — настаивал на своем Даниэль.

Прежде чем передать шефу фотографии, сделанные поляроидом, Дэвенпорт вырезал на них свое лицо. Даниэль и Андерсон посмотрели на снимки и согласились, что куртка соответствует описанию, которое дал любовник Стефани.

— Почти наверняка это он, — сказал детектив. — Слишком много совпадений. Может быть, нам следует его задержать и как следует потрясти.

— Но прежде необходимо доказать его связь с Беккером, — запротестовал Лукас.

— Нам нужно противопоставить его Беккеру, если они действительно работают вместе, — сказал Даниэль. — И если мы слегка нажмем, то можем получить нужный результат.

— У нас мало улик, — заметил Слоун. — Кроме того, четыре человека убиты — политики и средства массовой информации нас растерзают, если мы заключим с ним сделку, чтобы добраться до Беккера.

— С политиками я сам разберусь, — пообещал глава департамента. Он взял одну из фотографий, посмотрел на нее и повернулся к Слоуну. — Вот что мы можем сделать: предъявим ему обвинение в убийстве первой степени, но если он даст показания против Беккера, то речь пойдет об убийстве второй степени. А прессе скажем, что, несмотря на это, мы попросим судью дать ему по максимуму, а потому получится не хуже, чем с убийством первой степени.

Слоун пожал плечами.

— Если ты думаешь, что у тебя это получится…

— Мы будем выглядеть как настоящие гении, — обещал шеф.

— И все же было бы неплохо иметь серьезные улики, — не сдавался Лукас. — Мы можем хотя бы прослушивать его телефонные звонки? Может быть, последить за ним еще несколько дней, а не брать сразу? Поймать на разговоре или на встрече с Беккером?

— Мы не получим санкцию на прослушивание телефонов, у нас не хватает доказательств его причастности, — ответил Даниэль. — Если друг Стефани объявится и подтвердит наши догадки, тогда у нас будет такое разрешение. Нам потребуется поставить микрофон в его квартиру.

— Таким образом, все зависит от Дружка, — подвел итог Дэвенпорт. — Он должен мне позвонить завтра ночью.

— Верно. А до тех пор будем следить за Друзом, как святые за Папой, — сказал шеф и провел ладонью по редеющим волосам. — Господи, какой шанс! Какой замечательный шанс…

— Если мы не ошиблись, — через некоторое время проговорил Андерсон.

Беккер стоял в эркере и смотрел сквозь ромбовидную вставку в окне на темную улицу. Решение пришло: пора действовать. Завтра. Портсигар в кармане манил, он вытащил его, открыл и сделал выбор. Совсем немного, чуть-чуть силы. Он зажал таблетку пи-си-пи между зубами и немного пососал, а потом вернул в портсигар. Терпкие химикаты пощипывали язык, но теперь он этого почти не замечал.

Наркотик помог ему сконцентрироваться, позволил выбраться из тела, и теперь разум мог приняться за работу. Ему требовалось уточнить необходимые ходы. Сначала актриса, потом Друз. Заставить его сделать последний звонок. Самое подходящее время — пять часов; Друз всегда ест у себя в квартире, перед тем как отправиться в театр, да и женщина почти наверняка будет дома.

И никакой роскоши, доктор. Никакой науки. Просто сделай это и уйди.

Он шагал по комнате. Казалось, ноги находились в другой стране, в то время как разум напряженно работал. Если все пройдет удачно, то проблем не должно возникнуть… Но необходимо проверить пистолет. Съездить в Висконсин, сделать пару выстрелов. Он не стрелял уже несколько лет — после путешествия в Нью-Мексико. Оружие он купил в Техасе, удачная сделка с ковбоем в Эль-Пасо, пьяницей, которому требовались деньги. Не слишком хороший пистолет — «кольт спешиал» тридцать восьмого калибра, но в данном случае вполне подходящее оружие.

Придется стрелять… что ж, он рискнет. Если у нее есть радио… Возможно, четыре часа даже лучше. Оба будут дома, а соседи, скорее всего, еще не вернутся с работы.

Он ходил по комнате, обдумывал детали, готовился, а легкая доза пи-си-пи то выталкивала его в другие реальности, то возвращала обратно.

В полночь, когда сопротивляться Красавцу уже не осталось сил, он проглотил пару таблеток экстези. Наркотик запылал в его крови, соединился с пи-си-пи, и Беккер начал танцевать, кружась по толстым коврам. Он улетел далеко-далеко…

Когда Беккер вернулся, он обнаружил, что полураздет. Его грудь тяжело вздымалась. Что теперь? Он был смущен. Что делать? Потом появилась идея. Конечно. А если завтра что-то пойдет не так (маловероятно, но возможно; он был уверен в себе, но не преувеличивал свои силы, понимая, что неудачи случаются), тогда он упустит шанс. Беккера охватило возбуждение, у него дрожали руки, когда он быстро одевался и спешил к машине. До больницы было всего десять минут езды…

Он на пять минут задержался в лестничном колодце.

Сначала Беккер зашел к себе в кабинет, проглотил еще одну таблетку экстези для получения творческой искры и усиления интуиции, а метамфетамин для обострения восприятия. Затем переоделся в комбинезон. Чистый хлопок приятно холодил кожу, касался, не раздражая, груди, подмышек и бедер, точно накрахмаленные простыни, и удовольствие от этих прикосновений усиливало действие наркотиков.

Потом Беккер торопливо вышел из кабинета, изо всех сил стараясь не бежать. Он больше не мог ждать. Беккер прокрался по лестнице, сдерживая рвущийся наружу смех. Внутри его все пело от радости. Впрочем, он сохранял осторожность. Даже если его и увидят, ничего страшного не произойдет. Но если он сумеет пройти никем не замеченным, будет лучше.

Поднявшись на нужный этаж, он осторожно приоткрыл дверь, чтобы взглянуть на пост медсестер, расположенный в пятидесяти футах дальше по коридору. Он не выпускал ручку двери: если кто-то неожиданно появится, он сделает вид, что как раз собирался ее открыть.

Медсестра минут пять разговаривала по телефону и смеялась, а он смотрел на нее и проклинал: наркотик блуждал в его крови и толкал к Сибил. Он сдерживался, но не знал, насколько у него хватит сил.

Наконец-то. Девушка, продолжая улыбаться, повесила трубку, села и повернулась к Беккеру спиной. Он открыл дверь и быстро вошел в коридор; теперь медсестра уже не могла его увидеть. Он двигался бесшумно, хирургические туфли приглушали звук шагов, когда он направился в палату Сибил.

На мониторе была текстовая программа. Беккер нахмурился. Сибил не могла ею пользоваться. Он подошел к кровати и в тусклом свете наклонился над консолью процессора, стоящего слева. Он повернул голову пациентки и увидел, что на ней надет переключатель. Посмотрев на экран, при помощи клавиатуры он перевел курсор на «Выбор» и нажал «Ввод». Появилась дюжина файлов. У девяти были названия, у трех — только номера.

Беккер выделил первый файл и тут понял, что женщина пришла в себя. В ее темных глазах плескался ужас.

— Время пришло, — прошептал он.

Наркотики ревели в его крови, и Беккер наклонился к Сибил, чтобы заглянуть ей в глаза. Она опустила веки.

— Открой глаза, — сказал Беккер.

Женщина никак не отреагировала.

— Открой…

Она не повиновалась.

— Открой глаза… Сибил, я должен узнать, что ты увидишь в конце; мне необходимы твои реакции. Твои глаза должны оставаться открытыми. — Он нажал на клавишу. — Я просматриваю твои файлы, Сибил.

Она тут же быстро, почти инстинктивно, открыла глаза.

— Ах вот оно как! Значит, мне стоит на них взглянуть…

Взгляд женщины метался от Беккера к экрану. Он перевел курсор на первый файл без названия и нажал на «Ввод». На экране появились две буквы: «МБ».

— Ты ведь не имела в виду Майкла Беккера? — спросил он, стер запись и вошел в следующий файл. «УБИ». Эти буквы он также удалил. — Ты оставила здесь маленькое сообщение? Неужели ты думаешь, что они бы его поняли? Конечно, если бы прошло еще несколько дней, тебе бы удалось что-нибудь добавить.

Беккер открыл последний файл. «МЕНЯ».

— Что ж, и с этим мы покончим.

Он быстро стер короткое слово.

— Ну, — сказал Беккер, поворачиваясь к жертве, — мне удалось убедить тебя держать глаза открытыми?

Она опустила веки.

— Время пришло, — сказал он. — И на этот раз мы дойдем до конца. Все будет по-настоящему, Сибил. До самого конца…

Он подошел к двери и выглянул в коридор. Никого. Темные, влажные глаза женщины следовали за ним. Подняв брови, Беккер закрыл ладонью ее рот, а большим и указательным пальцами аккуратно зажал нос. Она опустила веки. Тогда Беккер указательным и средним пальцами другой руки приподнял их. Секунд пятнадцать ее взгляд оставался совершенно неподвижным. Затем глаза заметались в поисках помощи. Грудь начала дрожать, взгляд остановился, и теперь она смотрела куда-то в сторону. Глаза Сибил засияли.

— Что там? — прошептал Беккер. — Ты видишь? Что? Что?

Она не могла сказать. В самом конце глаза закатились, а зрачки исчезли, но сияние осталось…

— Да? — произнес женский голос.

Беккер испугался, отпустил нос жертвы и отступил от постели. Волосы у него на затылке встали дыбом. Беккер отчаянно дрожал, он с огромным трудом контролировал себя. Она была так близка. Так близка.

— Э-э-эй?

Едва дыша, Беккер подошел к двери и выглянул наружу. Отсюда он видел часть столика, за которым сидели медсестры. И больше ничего. Затем он вновь услышал женский голос, доносящийся из соседней палаты:

— Вы меня звали, миссис Лейми?

Беккер рискнул, пересек коридор тремя большими шагами и проскользнул в дверь, позволив ей захлопнуться под собственной тяжестью. Оказавшись на лестнице, он начал быстро спускаться, перешагивая сразу через две ступеньки. Снова раздался голос медсестры:

— Да?

Должно быть, она что-то увидела или почувствовала. Беккер мчался по лестнице, легкие туфли гасили звук его шагов. Он открыл дверь на свой этаж и в последний раз услышал далекий голос:

— Да?

Десять секунд спустя Беккер уже сидел в своем кабинете, заперев дверь на ключ и выключив свет. Он тяжело дышал, сердце отчаянно колотилось в груди. Теперь он в безопасности. Ксанакс поможет успокоиться. Беккер торопливо проглотил две капсулы и замер в темноте. Он немного подождет. Переоденется. Экстези снова подчинил его себе, и он улетел…

Лукас зашел в театр за Кэсси, и ему пришлось подождать, пока она снимет грим. Он попытался найти Друза. Но тот вновь куда-то ушел.

— Как спектакль? — спросил Дэвенпорт.

— Довольно удачно. Мы начали зарабатывать деньги, а это важно. Пьеса довольно остроумная, и в ней есть идея. А для Миннеаполиса это хорошее сочетание.

— Пилюля в сладкой оболочке, — сказал Лукас.

— Именно.

Они поели во французском ресторане в центре города, а потом пошли погулять, заглядывая в витрины художественных галерей и модных ресторанов. В двух из них были приподнятые полы, и юные бюргеры Миннеаполиса поглядывали на них сверху, а их толстые ноги прятались под скатертями столов почти на уровне глаз прохожих.

— Я все время смотрю на Карло, ничего не могу с собой сделать, — призналась Кэсси. — Боюсь, он это заметит и что-то заподозрит.

— Будь осторожна, когда находишься рядом с ним, — сказал полицейский. — А если он позвонит в дверь твоей квартиры, скажи, что ты в душе или что ты не одна… в общем, придумай что-нибудь. Не впускай его. Не открывай дверь. Не оставайся с ним наедине.

Она содрогнулась.

— Я и не собиралась. Тем не менее… как-то странно получается. До того как я увидела то, что ты мне показал, я могла бы сказать: «Да, Карло способен убить». А сейчас мне трудно поверить, что парень, которого я давно знаю, убийца. В особенности история с глазами. Друз производит впечатление совершенно спокойного человека. Возможно, он безумен, но это какое-то холодное безумие. Я могу себе представить, как Карло кого-то душит, а на его лице остается равнодушное выражение. И я не верю, что если он выйдет из себя…

— Возможно, он лишь прикидывается спокойным? Разве может он вырезать глаза и ничего при этом не чувствовать?

Кэсси немного подумала и сказала:

— Не знаю. Вполне возможно. — Она снова вздрогнула. — Мысль о том, что кто-то на такое способен, вызывает у меня ужас. Да и зачем это делать?

— Я не знаю, — ответил Дэвенпорт. — Мы до сих пор не понимаем, что происходит.

Когда они оказались в постели Лукаса, Кэсси устроилась сверху, и он почувствовал ее маленькое сильное тело. Она попыталась найти складку жира у него на бедре.

— Даже не за что подержаться. Впечатляюще для парня твоего возраста.

— Я в плохой форме, — проворчал Лукас. — Всю зиму просидел на месте.

— Тебе нужно тренироваться.

— И что ты предлагаешь?

— Никакого секса до тех пор, пока ты не сможешь положить меня на лопатки в течение трех секунд.

— Послушай…

— Никаких «послушай», любитель гамбургеров!

Они начали бороться, но Лукас довольно скоро одержал победу.

Примерно в это же время Красавец вернулся домой. Случившееся этой ночью его напугало, впрочем, он испытал сильное возбуждение. Конечно, не обошлось без разочарований, но у него всегда оставалась возможность вернуться. Сибил будет его ждать. И пока Лукас и Кэсси занимались любовью, Беккер проглотил две таблетки экстези и принялся танцевать под «Carmina Burana», прыгая на восточном ковре до тех пор, пока его ноги не начали кровоточить…