Голливудские жены

Глава 17

Через три дня после того, как Элейн ее попросила, Мэрли, верная подруга, достала сценарий. Утром она позвонила Элейн и объяснила, как нелегко это было. Элейн возликовала. Двадцать минут спустя она уже подъехала к сногсшибательному особняку Мэрли на Родео-драйв, где несколько садовников-мексиканцев трудились над безупречным газоном. Еще один мексиканец открыл дверь.

— Тебе следует повесить вывеску: «Рабочее общежитие нелегальных иммигрантов», — засмеялась Элейн.

Мэрли улыбнулась.

— Никто из них не знает ни единого английского слова. Это чудесно. Такая мирная обстановка.

— Могу представить! — прожурчала Элейн, следуя за подругой в огромную гостиную, где над мраморным камином висел подлинный Пикассо, а стены украшали смесь всяких других подлинников.

Они сели на козетку из слоновой кости, и горничная подала кофе с персиком по-датски.

— Ну, как дела с вечеринкой? Продвигаются? — спросила Мэрли. — Биби дала тебе ответ?

— Никакого. Я звонила три раза, называлась, но она все еще не сочла нужным позвонить мне.

— Хм-м-м… — Мэрли задумалась. — Необходимо найти приманку. Вечер в чью-то честь. Эйди Уорхол, Дайана Вриленд…

Гость из Нью-Йорка всегда срабатывает — Биби обожает все такое. Посмотрим… Ты можешь найти кого-нибудь в этом духе?

Элейн беспомощно пожала плечами.

Мэрли вдруг захлопала в ладоши.

— Знаю! Идеально.

— Но кто?

— Памела Лондон и Джордж Ланкастер. Карен говорила мне, что они должны приехать в конце месяца.

Элейн эта идея понравилась сразу же. Если она устроит вечер в их честь, приглашение примут все. Но вдруг Росс будет против?

И она практически не знакома с Памелой. Видела ее всего раз и то мельком.

Однако Карен могла бы их позондировать. Важные персоны очень любят вечера в свою честь. Черт! Такой вечер влетит в целое состояние — тут не обойдешься пятьюдесятью гостями, как она планировала вначале. Считай это помещением капитала, Элейн.

Какой будет триумф! Все захотят получить приглашение. Все до единого. Это будет гвоздь года.

Она почувствовала, как волнение мурашками разбегается по ее телу. И уже видела заголовки в колонках светской хроники.

Джоди Джейкобс:

ЭЛЕЙН И РОСС КОНТИ ВЧЕРА ЗАКАТИЛИ ВЕЧЕР, КАКИХ БЕВЕРЛИ-ХИЛЛЗСКАЯ ЭЛИТА НЕ ВИДЕЛА УЖЕ ДАВНЫМ-ДАВНО.

Арми Арчерд:

ЭЛЕН КОНТИ, ХОЗЯЙКА, КОТОРАЯ УМЕЕТ НАБИТЬ ВСЕ КОМНАТЫ ЗВЕЗДАМИ.

Хэнк Грант:

ЭЛЕЙН — КОРОЛЕВА ВЕЧЕРОВ!!!

— Я позвоню Карен, как только вернусь домой! — воскликнула она.

— Великолепно, — сказала Мэрли, беря и протягивая ей большой пухлый конверт. — Вот сценарий. Значит, я тебе оказала две услуги и хотела бы попросить тебя об одной.

Элейн упоенно сжала конверт в руках. Ей не терпелось отдать сценарий Россу, позвонить Карен и запустить подготовку вечера на полный ход.

— Только скажи какую, и я все сделаю.

Мэрли попыталась взять небрежный тон, но на ее щеках вспыхнули два красных пятна, и Элейн заметила, что ее глаза как-то необычно блестят.

— Помнишь, я говорила тебе о человеке, с которым познакомилась в Палм-Бич?

— Энди?

— Рэнди Феликс.

Элейн кивнула.

— Он сейчас в городе, и я подумала, что было бы хорошо нам пообедать вчетвером.

— Чудесно. Когда?

Мэрли как будто смутилась.

— Да нет, не чудесно. То есть да, но я не знаю, есть ли у него деньги, а спросить не могу… И… ну, он, конечно, будет страшно рад познакомиться с Россом, а ты всегда так обаятельна и умеешь разбираться в людях.

— Почему бы тебе не навести о нем справки?

— Не хочу.

— Он тебе нравится? — Элейн была само сочувствие.

Мэрли ухмыльнулась.

— Да.

— Отлично. Договорились: мы с ним познакомимся, и я скажу тебе свое мнение.

— Мне довольно тяжелых переживаний, — вздохнула Мэрли.

После развода с Нийлом ее отношения с мужчинами развивались катастрофически. Один искатель богатой жены сменялся другим или жеребцом без гроша за душой, а в промежутках для разнообразия ввинчивались алкоголики. Они транжирили ее деньги, колошматили ее, и папочке приходилось присылать крутых ребят, чтобы избавиться от них. Когда дело доходило до мужчин, она была абсолютно бессильна.

— «Ла Скала»в пятницу вечером? — предложила Элейн.

Мэрли благодарно кивнула.

— Идеально. Я заранее договорюсь о счете, чтобы не поставить Рэнди в неловкое положение.

— Извини! Приглашаем мы! — Элейн встала и нацелила поцелуй в щеку подруги. — Ну, я должна бежать. Спасибо за все. «Ла Скала»в пятницу. Встречаемся там в половине восьмого.

Все произошло так стремительно… Словно Джейсон Суонкл взял на себя устройство его жизни. Они едут в Малибу, и там их встречает Джейсон. «Старый приятель, он у меня в долгу», — объяснил он Ангель. Она доверчиво проглотила это объяснение.

А почему бы и нет? Если у нее и оставались сомнения, так они исчезли, едва она увидела дом. Вот это да! Небольшой, но прямо на берегу, а внутри — мечта футуриста. Белизна, хром, электроника повсюду и квадрофоническая стереосистема, от которой рыдать хочется.

Дом состоял из двух этажей: нижний — гостиная со стеклянной стеной, выходящей на океан, а второй — гигантская спальня, где господствовала водяная кровать.

— Пожалуйста, — повторял Джейсон, — будьте очень аккуратны.

— Ну конечно, мистер Суонкл, — отвечала Ангель, глядя на него широко открытыми, радостно взволнованными глазами. — Я всегда мечтала о таком доме, и не сомневайтесь: мы будем его беречь, как свой.

Джейсон почувствовал облегчение. Жена Бадди оказалась вовсе не голливудской шлюшкой, как он опасался. Совсем молоденькая, наивно-восторженная. На редкость красивая. Но скучненькая. С ней можно примириться. Она не соперница. Он уехал в полном убеждении, что не совершил ошибки, одолжив им дом.

Бадди и Ангель освоились в доме сразу же. Они возбужденно обсуждали пробу Бадди, прочли вместе страницы сценария, разогрели замороженную пиццу в микроволновой печи. Потом долго и неторопливо занимались любовью на водяной кровати.

— Я тебя очень люблю, Бадди, — повторяла Ангель. — Так люблю!

Он упивался ее обожанием. Лежал на кровати и воображал, что это его дом, что он кинозвезда и никто, ну никто не может у него этого отнять. Потом заснул, и вновь его преследовали лица из постоянных кошмаров. Однако утром, когда прибыл обещанный Джейсоном автомобиль с шофером, он был в хорошей форме, успев пробежаться по берегу, поплавать в прибое и съесть внушительный завтрак из яичницы с грудинкой.

Он оставил Ангель ключи от «Понтиака»и пятьдесят долларов. Джейсон выдал ему аванс в двести долларов. Дамы должны были приехать дня через два, и прежде Джейсон хотел снабдить его новой одеждой. Против этого он возражать не собирался. Ему казалось, что поехать они должны в магазин Тряпичника, но он ошибся. Когда они заехали за Джейсоном, тот велел шоферу отвезти их в «Биджан»— самый дорогой элитарный салон мужской одежды на Родео-драйв, где они провели три часа, потратив их на приобретение полной экипировки в двух вариантах.

Бадди не мог поверить своей удаче: все это только за то, что он будет сопровождать двух старух?

— Одежда остается мне, так? — спросил он категоричным тоном.

— Разумеется. — Джейсон просиял. — А не перекусить ли нам? «Ма Мезон» вас прельщает?

«Ма Мезон» его прельщал, но, может быть, показываться там с Джейсоном Суонклом не так уж разумно? В нем с первого взгляда виден педик, и все решат, что он — его мальчик. Он ведь заметил взгляды, которыми обменивались продавцы, когда он примерял одежду и поворачивался перед Джейсоном в ожидании одобрения.

Он замялся.

— Я, собственно, избегаю тяжелой еды. И вообще ем мало.

— Но вы можете заказать что-нибудь простенькое, — не отступал Джейсон. — Салат из утки у них что-то божественное! — И он восхищенно поцеловал кончики пальцев.

Бадди покачал головой.

— Мне надо вернуться. Поработать над ролью, понимаете?

Джейсон согласно кивнул.

— Завтра в двенадцать я пришлю за вами шофера, и мы отправимся позавтракать.

— Мне кажется…

— Это необходимо. Я хочу познакомить вас с Патриком, администратором «Ма Мезон». Когда вы повезете туда дам обедать, я не хочу, чтобы вы вели себя как турист.

— Да, пожалуй…

— До завтра, — отрезал Джейсон.

Увернуться не удалось.

До пляжа Монтана гнала «Мазератти», выжимая из мотора все, а затем помчалась по Прибрежному тихоокеанскому шоссе, остановившись только, чтобы съесть гамбургер и запить его кока-колой. Они пытаются отделаться от нее. Это ясно. Она знает, чувствует… Сволочи! «Люди улицы» принадлежат ей, и она их не отдаст!

Джордж Ланкастер… Джина Джермейн… Чего добиваются Оливер с Нийлом? Превратить фильм в дерьмо? В поделку, которыми знаменит Оливер? А ей-то казалось, что у Нийла больше чувства собственного достоинства.

Она настроила приемник на тяжелый рок, выкурила несколько сигарет подряд и постепенно пришла в норму.

Почему, собственно, она взбеленилась? Ну, он хочет дать пробу дуре-блондинке. Так что? Стоит ему увидеть ее на экране, как он поймет, что она ни с какой стороны для роли не подходит.

И Оливер поймет.

Мужчины… Возможно, его ослепили внешние данные Джины. Она подняла ненужную бучу только потому, что Нийл не переговорил с ней прежде. Так у нее же четверо кандидатов на Винни, и она не думает спрашивать его мнения, пока не сможет показать ему пробы. Снимать фильм значит рисковать. Никто не способен предвидеть, что произойдет с актером или актрисой перед камерой. Возможно — чудо, возможно — крах. Вот и Джина, одетая, причесанная как надо, выполняя указания… маловероятно, но теоретически возможно.

Пусть Нийл и Оливер играют в свои дурацкие голливудские игры. Она тоже умеет играть, если им этого хочется.

Когда она вернулась домой, Нийл спал перед работающим телевизором. Будить его смысла не имело.

На следующее утро они были старательно вежливы друг с другом и за завтраком обсуждали места съемок, а потом отправились заняться делом.

— Кстати, — сказала она, направляясь к «Фольксвагену», — если ты правда считаешь, что есть смысл попробовать Джину Джермейн, так давай. Не исключено, что у нее есть какие-то скрытые возможности, которых я не замечала.

— О чем ты? — огрызнулся он виновато.

Она сдвинула брови.

— Да ничего особенного. Но было бы лучше, если бы ты обсудил это со мной заранее, до того как сообщать Оливеру.

— Я и хотел, — ответил он растерянно.

— И раз уж мы об этом, так я бы хотела сама вести пробы актеров, которых отобрала. У тебя нет возражений?

Ему стало легче от того, что она переменила тему.

— Отличная мысль, по-моему.

— Хорошо. Я думаю начать их поскорее.

— Чем раньше, тем лучше.

Она села за руль своей машины и уехала, не сказав больше ни слова.

Нийл перевел дух. Как будто все устраивается. Попробовать Джину. Получится дерьмо. И он сорвется с крючка.

Кого, собственно, он обманывает?

«Люди улицы». Какая вещь! Какая чудесная роль для него.

Росс положил сценарий на кофейный столик в кабинете. Он закрыл глаза и откинулся с глубоким вздохом. Некоторое время он оставался так. Час был поздний, и он устал, но, кроме того, в нем бушевал восторг, в мозгу рождались все новые идеи. Час ночи, и он читал не отрываясь, с одиннадцати.

МАК. ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТЬ. ВСЮ СВОЮ ВЗРОСЛУЮ ЖИЗНЬ — УЛИЧНЫЙ ПОЛИЦЕЙСКИЙ. ЦИНИЧНЫЙ И ЖЕСТКИЙ, НО ПРЯЧУЩИЙ БОЛЬШУЮ СПОСОБНОСТЬ К СОСТРАДАНИЮ И НЕ УТРАТИВШИЙ ВЕРЫ В БУДУЩЕЕ. УСТАЛЫЙ ЧЕЛОВЕК СО СТАРОМОДНЫМИ ПРИНЦИПАМИ, Роль, тянущая на «Оскара», тут сомнений нет. Правда, он еще таких ролей не играл. Пятьдесят лет! Забудь.

Что значит — забудь? Ты уже не чудо-мальчик. Тебе пятьдесят. То есть будет пятьдесят в этом году.

Примут ли зрители его в такой роли?

Какие зрители? Они давно уже не валят толпами на твои фильмы. Да добрая половина их теперь видит тебя в какой-нибудь старой ленте и не сомневается, что ты давно покойник!

Он встал с дивана, подошел к бару и налил себе виски со льдом. «Люди улицы». Странно, что написала сценарий женщина. Она просто забралась внутрь мужчины. Изобразила мысли и чувства, которые, как ему казалось, известны только мужчинам.

Ты шовинистическая свинья, понял? Твои представления устарели и воняют. Берись за ум немедленно, не то окажешься на слоновьем кладбище для белых кинозвезд.

Черт! Он просто ощущает во рту вкус этой роли, так она его манит.

Двадцать пять лет в кино.

Двадцать пять лет дерьма.

Он отхлебнул виски, покатал на языке и дал жидкости медленно скатиться в горло.

Он был спокоен, возбужден, растерян, полон уверенности.

Черт! Он сам не знает, что с ним. А знает одно: любой ценой он должен получить эту роль. Должен!

Но как убедить других? Как убедить Оливера Истерна, Нийла и Монтану Грей?

Оливер — прохиндей и думает только о деньгах. Он не распознает талант, если размазать талант по его хитрой роже. , Нийл Грей — перехваленный самодовольный англичанин.

Талантливый, но последняя сволочь.

С Монтаной Грей он даже не знаком.

Сейди Ласаль могла бы это провернуть. Она может обеспечить тебе эту роль. В этом городе она колдунья. У нее есть особая власть.

Да. Сейди. Она же поймет, что роль создана для него. Она же поймет, что он сыграет как бог.

Элейн уже пригласила ее на вечер? Получила ответ — «нет» или «да»? Он бросился в спальню.

Элейн крепко спала в белой повязке, чтобы волосы не падали налицо, щедро намазанное каким-то составом, который Росс зло окрестил «пчелиной молофьей». Глаза спрятала черная маска для сна. Элейн мирно посапывала.

Росс стоял и смотрел на нее. Он устроил ей тяжелый день и теперь немного раскаивался. Но иногда она доводит его всей этой беверли-хиллской чушью. Примчалась от Мэрли Грей, сжимая сценарий, точно пакет акций IBM. Отдала ему и заявила с торжеством: «Получай! Ну, каков сервис?»

Из духа противоречия он отложил сценарий.

«Ты что — не хочешь его прочесть?».

«Попозже», — ответил он, смакуя досаду и разочарование на ее лице.

И тянул весь день, изнывая от желания прочесть чертову штуку, но упрямо отказываясь начинать, пока Элейн оставалась рядом.

Они поужинали, посмотрели фильм по телевизору, и наконец она сердито ушла спать. Он налил себе виски, устроился поудобнее и взял сценарий…

— Детка, проснись! — Он безжалостно потряс ее за плечо.

— Кто тут?.. Что? Господи! — взвизгнула она, судорожно сдернула маску, заморгала и сказала нормальным голосом:

— Росс, какого черта? Ты меня насмерть перепугал.

— Потрясающая хреновина, вот какого! — возбужденно крикнул он.

— Ты пьян?

— Нет, не пьян. Трезв как стеклышко. — Он присел на край кровати. — Ты звонила Сейди Ласаль?

Она извернулась и посмотрела на часы на тумбочке.

— Четверть второго ночи! И ты меня разбудил только для этого?

— Это очень важно.

— Черт тебя возьми! Неужели нельзя было подождать до утра?

Он протянул руку и игриво провел пальцем по ее щеке.

— Опять ты намазалась пчелиной молофьей!

— Без таких слов ты обходиться не можешь?

— А что? Они тебя заводят? — При этих словах он почувствовал прилив желания и машинально потянулся к ее грудям.

— Росс! — начала она протестующе, но тут же спохватилась.

Пусть она и не готова, это не причина упускать внезапно предоставившуюся возможность.

Он проделал обычный ритуал. Супружеский секс напоминал любимое блюдо. Вкусно, но привычно. Она уже оставила надежду, что Росс что-то изменит. У него выработался определенный распорядок, и он строго его придерживался.

Прошло не больше десяти минут, как оба кончили. Она первая, потом он. Пусть у него и самый большой хер в Голливуде, но все равно оказалось достаточно всего десяти минут.

Потом он раскурил сигареты для них обоих и сказал:

— Хорошо, а! — Он всегда говорил «Хорошо, а». Не вопрос, но утверждение.

Она вспомнила прошлое. Их самый первый раз. Месяцы тайных свиданий. Первое время их брака. Ах, каким любовником был Росс Конти тогда!

Росс глубоко затягивался и думал о Карен Ланкастер. Нет, надо ей позвонить. В постели она дикая кошка!

В отличие от Элейн. Лежит колодой, словно делает ему большое одолжение. Совершенно очевидно, что секс не доставляет ей прежнего наслаждения. С ней он постоянно чувствует, что навязывается и не должен затягивать. Если на то пошло, то он честно может сказать, что заниматься любовью с женой ему скучно — и не по его вине!

— Очень хорошо, — пробормотала Элейн. — Я уже думала, ты разучился.

Он пропустил шпильку мимо ушей. Ха! Знала бы она!

— Я прочел сценарий, — начал он. — Не знаю, написала ли его Монтана Грей или кто-то еще. Но фильм будет колоссальный!

— Да? — спросила она с пробудившимся интересом.

— Стопроцентно.

— А… — Она помолчала. — Как твоя роль?

— Роль идеальная.

— Правда?

— Ну, не вполне идеальная для меня как Росса Конти, но идеальная для меня как актера. Ты понимаешь, о чем я?

Понимает ли она? Да с кем он, по его мнению, разговаривает?

— Значит, мы должны заполучить Сейди Ласаль, — сказала она возбужденно.

— Это лучший наш козырь.

Наконец-то они настроились на одну волну. Элейн улыбнулась.

— Я завтра встречаюсь с Карен. Добьюсь от нее ответа, могу ли я устроить вечер для Джорджа и Памелы. Если да, то никто не посмеет не прийти, даже Сейди Ласаль.

«Ма Мезон». Завтрак в пятницу. Небольшой сад-ресторан переполнен. Столики под зонтиками стоят совсем близко друг к другу. Между ними мечутся официанты в фартуках.

Бадди решил испробовать бледно-коричневый пиджак Армани, бежевые спортивные брюки и шелковую рубашку без воротника в тон им. Выглядел он именно так, как следовало, — с шикарной небрежностью. Джейсон пришел в восторг.

— Вам необходим только золотой штришок — сказал он, поигрывая толстой золотой цепочкой, обвивавшей его шею.

— Нет уж! — быстро ответил Бадди. Ничто так не губит калифорнийскую небрежность, как сверкающие побрякушки. Золотые цепочки на мужчинах всегда приводили ему на мысль стареющих ловцов удовольствий, которые кружили по Беверли-Хиллз в своих «Мерседесах»и «Поршах», — волосы старательно зачесаны вперед, толстое брюхо тщательно затянуто.

Они сидели вдвоем за угловым столиком, и Бадди, не стесняясь, с любопытством осматривал модный ресторан. За многими столиками по двое, по трое располагались женщины. А иногда и целыми компаниями. Элегантные, подтянутые, красивые.

Джейсон внезапно счел необходимым коротко перечислить ему всех знаменитостей поблизости.

— Видите вон тех дам? Ну, так красивая брюнетка — это миссис Фредди Филдс. За соседним столиком — Луиза Мур, жена Роджера, — прелестнейшее существо. А рядом…

— Дадли Мур.

— Отлично, — объявил Джейсон, — но, держу пари, вон ту вы не знаете. — Он указал на обворожительную красотку с иссиня-черными волосами, увлеченно беседующую с каким-то мужчиной.

— Сдаюсь.

— Шакира Кейн. Замужем, естественно, за Майклом Кейном. Тут она с Бобби Заремом — создателем лозунга «Я люблю Нью-Йорк». Прославленный рекламный агент, и такой остроумный…

— И они все — ваши знакомые? — спросил Бадди с невольным уважением.

— Не очень близкие, но многие посещают мой салон.

— Э-эй! Так, может, вы сведете меня с агентом? По-настоящему первоклассным?

— Дайте сообразить. Не сомневаюсь, с моими деловыми связями… А! Видите женщину вон там? Это Карен, дочка Джорджа Ланкастера, а в том углу я вижу Дэвида Тибета — вице-президента «Джонни Карсон продакшн», а еще Джек Леммон.

Бадди нетерпеливо поглядывал по сторонам, уже не слушая Джейсона. Он же не слепой и сам может углядеть звезды. Клинт Иствуд полулежал у центрального столика, его длинные ноги заставляли стремительных официантов замедлять шаги. И Сидней Пуатье. Том Селлек… Куда ни посмотри, всюду знаменитости.

Бадди чувствовал себя отлично. Пусть никто даже не взглянул на него, все равно он тут, он часть всего этого.

— Вам нравится здесь? — спросил Джейсон, прекрасно понимая, что чувствует Бадди.

— Так я же здесь не в первый раз, — ответил Бадди, пожимая плечами.

— Ну разумеется! — Джейсон не удержался и остановил взгляд на оживленном лице Бадди. Какая наружность у мальчика!

Как он красив! Ах, только бы не поторопиться… Терпеливо выждать время и… Ах!

Зеленые глаза Карен заблестели.

— Обещаю. Поговорю с папочкой и с Памелой. Они с удовольствием согласятся быть почетными гостями на твоем вечере.

— Ты уверена? — во второй раз спросила Элейн.

— Элейн, уж если я что-нибудь говорю, можешь не сомневаться, так и будет. — Она улыбнулась и помахала Дадли Муру. — Памела будет рада, если ты позвонишь ей сегодня в десять вечера — по времени Палм-Бич.

— Неужели?

— Почему ты так ошарашена? Ты ведь этого и хотела? И благодаря мне получаешь. Самый громкий вечер в городе. Вот увидишь, как запрыгает Биби.

— Кто будет обслуживать? — вступила в разговор Мэрли.

Элейн воображала, будто можно будет обойтись Линой с парой ее мексиканских знакомых, но теперь все переменилось.

— Я еще не решила, — начала она.

— Так решай побыстрее! — предостерегла Карен. — Коктейль из семги, которым Тита Кан угощала на прошлой неделе, был просто умереть-уснуть. По-моему, она открыла что-то новенькое.

Почему бы тебе не позвонить ей?

— Все мог бы сделать «Мортон», — вмешалась Мэрли, — или «Ла Скала». Я всегда чувствую себя уверенной, когда полагаюсь на профессионалок.

— Да, но это так пресно! — возразила Карен. — Папочка обожает восточную кухню. Может быть, устроить пир по-китайски?

— Мадам By? — спросила Элейн, думая, во что это обойдется и как будет вопить Росс.

— Чудесные блюда, — вздохнула Мэрли.

— Чудесные! — подхватила Карен.

Бадди прихлебывал горячий черный кофе, прикидывая, долго ли ему еще сидеть тут. Джейсон поигрывал рюмкой «самбуки»и словно бы расположился надолго.

— Э… пожалуй, мне пора вернуться на пляж, — сказал Бадди в конце концов. — Я жду звонка о пробе и хочу еще раз пройтись по сценарию.

Джейсон кивнул.

— Дом вам удобен?

— Лучше не придумать. Ангель просто без ума от него.

Джейсона раздражала манера Бадди при любом случае упоминать про свою жену. Словно бы мальчик вопил во весь голос:

«Я нормальный! Я нормальный! И ты этого не забывай!» Он щелкнул пальцами, требуя счет. Некоторые самые незабываемые минуты он испытал с так называемыми «нормальными». Когда они вырываются из стеснительных оков, то дают себе волю!

— Да, — прожурчал он. — Ангель, кажется, очень милая девочка.

— Она такая и есть.

— О, конечно! Но будет лучше, если мы не станем упоминать о том, что вы женаты, миссис Джегер и ее приятельнице.

— Ладно. — Зачем кусать руку, которая одевает тебя в модели Армани?

— Они приедут завтра вечером. Возможно, в поздний час, — продолжал Джейсон, скашивая глаза на счет. Из кармана пиджака он извлек бумажник свиной кожи, а из него достал свою верную Общую кредитную карточку. — Вероятно, они устанут после дороги, а потому я пошлю шофера встретить их в аэропорту и доставить в отель — естественно, «Беверли-Хиллз», а в воскресенье я хотел бы, чтобы мы встретились в зале «Поло» за чудесным завтраком. Восхитительно, не правда ли?

Бадди предпочел бы употребить совсем другое слово, но постарался изобразить полное одобрение.

— Наденьте то, что на вас сейчас, — проинструктировал Джейсон. — Вы выглядите великолепно.

— Ладно. Спасибо! — Бадди с нетерпением еще раз обвел взглядом соседние столики. Клинт Иствуд давно ушел, но теперь он обнаружил Аллана Карра, Ричарда Гира и Роберта Вагнера.

Знаменитый продюсер и две кинозвезды! Он быстро покосился на свои часы. Три часа дня! Черт! На пляж он вернется не раньше четырех, и уже будет поздно заняться загаром. День псу под хвост!

Джейсон Суонкл, конечно, типчик довольно приятный, но кому он старается втереть очки? Бадди не сомневался, что придет час, когда Джейсон попытается на него взобраться. А то для чего же пляжный домик, новая одежда, доллары за сопровождение двух старух, которых за полцены можно было бы поручить заботам туристического агентства?

Официант вернул кредитную карточку, и они встали из-за столика. Бадди быстро прошел через ресторан, оставив Джейсона плестись позади. У входа он столкнулся с Рэнди Феликсом. Они уставились друг на друга с удивлением, а потом с восторгом.

— Э-эй! — воскликнул Бадди. — Что ты тут делаешь?

— Встречаюсь кое с кем. — Рэнди ухмыльнулся, отступил на шаг и оглядел приятеля. — А ты выглядишь замечательно! Что есть, то есть.

Они с мужской смущенной неловкостью быстро обнялись и только разжали руки, как к ним, пыхтя, приблизился Джейсон.

— Э… Мой друг, Рэнди Феликс, — объяснил Бадди. — Дайте мне пять минут. Я спущусь к машине.

Джейсон поджал мясистые губы и сухо кивнул Рэнди.

— Но только не дольше пяти минут, — сказал он собственническим тоном, прежде чем уйти.

Рэнди насмешливо уставился на удаляющуюся спину Джейсона.

— Ты что — переметнулся на другую сторону, братишка?

— Ладно-ладно! С кем, по-твоему, ты разговариваешь?

— Я ж и спрашиваю! Все так быстро меняется!

Оба вдруг заметили блондинку, которая призывно махала рукой. Она приподнялась со стула и махала все отчаяннее.

— Сюда, Рэнди! — крикнула она, опасаясь, что он ее не увидит.

Рэнди помахал в ответ.

— Та, про которую я тебе говорил, — объяснил он шепотом. — Мэрли Грей. Ее отцу принадлежит кинокомпания Сандерсона. А ее бывший муж — Нийл Грей, режиссер. Нравится?

— Еще бы! Завидую.

— Пойдем, я вас познакомлю.

Бадди чуть не соблазнился. Нийл Грей! Он весь встрепенулся.

Но ведь она — его бывшая и, возможно, к фильму никакого отношения не имеет. А каково будет, если Джейсон припрется за ним сюда?

— В следующий раз. Звякни мне попозже. У меня куча новостей.

Они попросили у проходившего мимо официанта ручку и листок бумаги. Бадди быстро записал номер телефона пляжного домика. Потом они хлопнули ладонью о ладонь, и каждый пошел своей дорогой.

— Кто это был? — осведомилась Карен, когда Рэнди сел за их: столик и нервничающая Мэрли представила его ей и Элейн.

— Кто был — что? — спросил Рэнди, ни на секунду не усомнившись, что Карен Ланкастер спрашивает про Бадди! Все они спрашивают про Бадди! Все они так и облизываются на Бадди.

— Тот, с кем вы говорили в дверях, — к его досаде, не отступала Карен.

— Ах, вы про Бадди?

— Бадди?

— Бадди Хадсон, мой друг.

— Голубой?

Рэнди лизнул палец и старательно пригладил бровь.

— Как скажете, девочка.

Мэрли нервно засмеялась.

— Рэнди! — сказала она предостерегающе. — Не надо!

У Карен опасно блеснули глаза. Она возненавидела нового дружка Мэрли с первого взгляда.

— Ну, мне пора, — протянула она. — Ты идешь, Элейн?

Элейн и рада была бы уйти. Ей не терпелось вернуться домой и позвонить Боби. Но Мэрли умоляла ее познакомиться с Рэнди до пятницы, и не могла же она сказать «здравствуйте и до свидания», когда бедняга только-только сел!

— Я еще немного задержусь, — виновато ответила она.

— Ну, как хочешь! — сказала Карен и, сделав общий приветственный жест, удалилась из ресторана.

— Вы влюбитесь в Карен, когда узнаете ее поближе, — сладким голосом заверила Мэрли, вцепившись в руку Рэнди, л Он улыбнулся и подмигнул Элейн.

— Жду не дождусь! — бодро заявил он.

Элейн решила, что он отвратителен.

Ангель весь день стирала пыль, полировала и пылесосила.

Дом на пляже Малибу был самым чудесным, какой она когда-нибудь видела. Прямо фото из иллюстрированного журнала. Она просто не могла опомниться от счастья, что их пригласили пожить тут.

Тихонько напевая, она подметала чистейший пол на кухне, протирала сверкающие пластмассовые поверхности столов, выливала дезинфицирующие растворы в три унитаза, которыми еще никто не пользовался.

Все утро пляж окутывал туман, но к полудню сквозь него пробилось солнце, и Ангель, надев бикини, легла загорать на открытой террасе, которая выходила на океан. Она захватила блокнот и ручку, намереваясь написать письмо своей неродной семье в Луисвилле. Она не получала от них никаких известий, хотя отправила им уже несколько писем. Этого следовало ожидать. Никто из них ее не любил: ее присутствие просто обеспечивало постоянный добавочный доход по линии социального обеспечения. Но все-таки ей хотелось сообщить им о маленьком. Может, они порадуются за нее.

«Дорогие все! Наверное, вы удивляетесь, что я так долго не писала. Но, понимаете…»

Она остановилась, собираясь с мыслями, и уставилась на парочку, бегущую среди катящихся волн. Они держались за руки и смеялись. Позади бежала собака. Бадди стал таким дерганым. Но, может быть, теперь, когда они поселились на пляже в замечательном доме…

Но надолго ли? И кто такой Джейсон Суонкл? И почему он вдруг стал частью их жизни?

Она вздохнула, потом резко смяла листок и отбросила подальше. Теперь ее семья — Бадди. Луисвилл — ее прошлое. Бадди ее будущее, пусть даже он не доверился ей и наврал с три короба, хотя она была вполне готова принять всю правду. Например, откуда у него взялось столько денег, чтобы купить новые и дорогие костюмы? Почему их поселили в этом красивом доме? Кто оплачивает автомобиль с шофером, который приезжает за ним?

Когда она спросила у него, он засмеялся, взъерошил ей волосы и сказал: «Не тревожься, детка. Мой старый приятель Джейсон у меня в долгу. Вот и расплачивается понемножку».

Ангель не слишком верила, что ему возвращают долг. Если так, то почему и у нее не появилась новая одежда? Нет, конечно, она не завидует Бадди, но ведь было бы так приятно тоже что-нибудь получить! Он даже не позвал ее с собой по магазинам, и ей было больно. А скоро ей будет не обойтись без новой одежды — одежды для беременных. При этой мысли губы ей тронула счастливая улыбка. Она не могла дождаться дня, когда у нее начнет увеличиваться живот, подтверждая непреложный факт, что внутри нее растет новая жизнь, которую сотворили они с Бадди. Все мысли о карьере кинозвезды исчезли. В их семье звездой будет Бадди, а она останется его любящей женой. Киножурналы будут печатать фотовставки об их семейной жизни. Бадди, такой мужественный и красивый, и она в струящихся платьях, с цветами в волосах и множеством красивых детишек у ее колен. Матерь-Земля. Эта мысль ей понравилась. Она широко улыбнулась.

Сколько времени ему потребуется, чтобы стать суперзвездой? Два года? Три? Когда бы это ни произошло, она будет готова.

Волны словно звали ее, и, сбросив белые босоножки, она сбежала по ступенькам на песок. А потом устремилась к океану так быстро, что длинные золотые волосы развевались по ветру, точно грива.

Человек, сидевший на веранде соседнего дома, следил, как она бежала к воде. Когда она погрузилась в волны, он встал и подошел к самому краю, чтобы лучше видеть.

Когда она вышла на песок, он все еще следил за ней.

Биби Саттон потребовалось ровно одиннадцать минут, чтобы позвонить после того, как Элейн попросила ее секретаршу передать ей, что вечер устраивается в честь Джорджа Ланкастера и Памелы Лондон.

— Пусик! — промурлыкала она в трубку. — Я была чересчур занята, но вы же знаете, как это бывает!

— Не надо извинений, — великодушно сказала Элейн. — Я очень хорошо вас понимаю.

— Дорогая, вы правда даете вечер для Памелы и Джорджа? — Биби, прежде чем сделать решительный шаг, всегда любила удостовериться точно.

— Разве я не сказала, что для них? — невинным тоном в свою очередь спросила Элейн.

— Нет, нет. Но пусть. Мы все равно пришли бы, вы же знаете.

— Ну конечно! — Элейн извлекла из этого разговора огромное удовольствие. Больше всего на звезд клюют сами звезды.

— Сколько людей вы приглашаете?

— Ничего грандиозного. Тесный дружеский круг. Близкие друзья Джорджа и Памелы. Ну, человек пятьдесят, шестьдесят.

Не больше.

— А-ах! — вздохнула Биби. — Это мне нравится. Дружеский круг. Но в вечерних туалетах?

— Дамы да. Мужчинам, мне кажется, будет приятнее без этих формальностей, — твердо ответила Элейн.

— Так разумно, пусик! — взвизгнула Биби. — Мне очень нравится. Мы оденемся, а они пусть бродят в скучных спортивных костюмах.

Наконец-то ее одобрили! Элейн просияла.

— А теперь, — продолжала Биби, — кому вы поручите еду?

Элейн замялась только на секунду. Говори твердо! Не допусти, чтобы эта стерва тебя подковырнула!

— Я думаю, мадам By.

— Нет!

— Нет?

— У меня есть для вас секрет. Секрет, который я говорю только моим добрым друзьям.

Элейн выжидающе промолчала.

Биби сделала драматическую паузу.

— Серджио и Эугенио! — возвестила она с торжеством.

— По-моему, я их не знаю…

— Конечно, не знаете. Их никто не знает. Они мои. Мой секрет.

По слухам, хотя и без доказательных подтверждений, Биби получала комиссионные от каждого ресторана, поставщика, магазина и так далее, на которые налагала магическую печать своего одобрения. Элейн прикинула, что бросят в ее копилку Серджио и Эугенио.

— А они приличны?

— Ха! — Биби угрюмо засмеялась. — Не будь они приличны, разве бы я стала их рекомендовать?

— Разумеется, нет. Я…

Биби уже не было удержу.

— И у меня для вас есть еще один секрет. Трио Дзанкусси.

Итальянские любовные песни прямо из Рима. Вы накроете сад тентом?

— Я, право…

— Нет, это обязательно. И теперь позвольте посоветовать вам…

Разговор длился еще десять минут, пока Биби оказывала Элейн честь, продолжая свои рекомендации. И все это время Элейн мысленно подсчитывала расходы. Тент в саду. Трио музыкантов. Серджио и Эугенио. Сторож для машин. Цветы. Два бармена для приготовления моднейших коктейлей. Официанты.

Кухонный штат. Новый туалет.

Чтобы обставить все надлежащим образом, потребуется целое состояние, но иного не дано.

Биби закончила беседу на ободряющей ноте. Она пригласила Элейн на завтрак, который устраивала у себя дома в следующий понедельник.

— Очаровательный полицейский будет говорить о «Мейсе».

Разрешение мы все уже получили, — весело объяснила Биби. — Как вам кажется? Хорошая идея? Нет?

Для чего женщине вроде Биби может понадобиться баллончик «Мейса»? Ее «Ройс»с шофером не рисковал покидать пределы Беверли-Хиллз.

— Чудесная! — воскликнула Элейн с энтузиазмом, презирая себя за такое пресмыкательство.

Биби Саттон приглашает, и ты мчишься высунув язык. Я думала, ты ее ненавидишь!

Заткнись, Этта!

Последний обед в «Ла Скале»с Мэрли и ее новым приятелем Рэнди обернулся катастрофой. Откуда Мэрли их выкапывает?

Как она умудряется выискивать этих остроглазых подонков, которые без промаха клеются к ее деньгам и положению в обществе?

Элейн прониклась к Рэнди неприязнью еще в «Ма Мезон», а вторая встреча только укрепила первое впечатление.

Росс вообще был против. Между ним и Мэрли взаимной симпатии не существовало никогда. Он терпел ее как лучшую подругу жены, но отказывался понять, с какой стати он должен терпеть ее идиотских жеребчиков и в довершение еще платить за обед.

Они заказали коктейли, и Элейн заговорила с Мэрли, а Рэнди попытался найти общий язык с Россом. Назвал его «сэр», отчего Росс насупился, и отпускал ему комплименты вроде «Моя мать вас обожала»и «Я видел по телевизору все ваши старые фильмы».

Гнусь первой величины. Росс подозвал официанта и принялся за виски.

Примерно на половине обеда появилась Карен Ланкастер с Четом Барнсом. Она спикировала на их столик как хищная птица, волоча за собой Чета.

— Привет все! — поздоровалась она, а глаза ее блестели от предобеденной понюшки кокаина, голливудского эквивалента коктейлям.

Росс выпрямился, не отрывая взгляда от ее нахальных сосков, выпирающих из-под тонкого шелка. Почему ему лень было позвонить ей? Он решил исправить эту оплошность прямо с утра.

— Вы уже ели? — спросила Элейн, обрадовавшись такому отвлечению.

— Прицеливаемся.

— Так почему бы не присоединиться к нам? — быстро сказала Элейн и больно пнула Росса под столом.

Он понял намек, завороженный сосками Карен под полупрозрачной материей.

— Ну конечно, подсаживайтесь к нам! — пригласил он оживленно.

Карен посмотрела ему прямо в глаза и нежно улыбнулась.

— Нет, благодарю вас. Мы с Четом слишком заняты обсуждением множественных оргазмов и степени, в какой большой член помогает мужчине быть хорошим любовником. И нам не хотелось бы лишить кого-нибудь аппетита.

Элейн засмеялась.

— Ты невероятна!

Карен метнула в Росса смертоносный взгляд.

— Ну, скоро увидимся!

— Так выпейте с нами кофе! — умоляюще попросила Элейн в полном отчаянии.

— Не исключено! — Карен озарила сидящих за столиком улыбкой, но ее взгляд скользнул мимо Рэнди, словно он не существовал. Потом она схватила Чета за руку, и официант проводил их к интимной нише в глубине зала.

— Вот уж не знала, что у Карен с Четом что-то есть, — заметила Мэрли. — И давно она с ним встречается?

— Я никогда не была способна уследить за ее романами. — Элейн пожала плечами.

И отлично, подумал Росс, глядя в дальний конец зала. Карен прижималась к Чету и что-то ему нашептывала… или совала ему в ухо язык?

Внезапно он отчаянно ее захотел. На коленях перед собой, сосущей его…

— Что с тобой, Росс? — резко спросила Элейн.

— А?

— Ты выглядишь как-то странно.

— Если ты о том, что я позеленел от скуки, — сердито шепнул он, — так для чего ты мне портишь вечера?

— Ш-ш-ш!

Элейн могла бы не тревожиться. Мэрли ничего не слышала.

Она глядела в глаза Рэнди Феликса, а он напропалую врал ей о своем прошлом.

Каждый день около пяти Бадди звонил секретарше Монтаны Грей, блондинке с испорченным носом. Они вели долгие, увлеченные разговоры. Он хотел знать обо всем, что происходит. День его пробы уже назначен? Кого еще пробуют? Кто особенно опасен?

Блондинка, которую звали Инга, полностью доверилась Бадди и все время ждала, что он пригласит ее куда-нибудь. Не дождавшись, она наконец сказала:

— Послушай, мне трудно рассказывать столько по телефону.

Почему бы тебе не навестить меня дома?

Он прекрасно понял, что из этого воспоследует.

— Я застрял на пляже, моя машина в починке, — соврал он.

Это ее не сбило. Она усердно читала «Космополитен»и знала свои права. Если она хочет, чтобы с нею переспали, то ей нисколько не возбраняется вести охоту самой.

— Ну, так я могу приехать к тебе, — твердо сказала она.

— Не выйдет. Я живу с невротиком, который кидается на все, что движется. Не та обстановочка. Тебе не понравится.

— А ты меня испытай! — смело сказала она.

— На днях, детка.

— А поточнее, Бадди?

— Вот что… Я тебе позвоню завтра в это время, а? — Он повесил трубку и беспокойно прошелся по дому.

Ангель на кухне готовила к обеду салат из тунца.

— Э-эй! А почему бы нам не сходить в ресторан? — Он крепко обнял ее сзади.

— Все уже почти готово, — ответила она, высвобождаясь и продолжая нарезать огурец.

— Ну и что? Если я хочу тобой похвастать?

— Только не сегодня. У меня волосы не мыты. Обед готов, а по телевизору показывают фильм с Ричардом Гиром.

Ну зачем ей Ричард Гир, когда у нее есть он? Его это разозлило.

— Ладно, ладно! Будь по-твоему.

Широко раскрывающиеся глаза. Такая до невыносимости красивая!

— Ты ведь не сердишься?

— Да нет, конечно. С чего бы?

Он побрел на террасу. Ангель все больше оборачивалась женой. Казалось, она обрадуется прошвырнуться по городу вместе с ним. Другое дело, если бы они каждый вечер устраивали что-нибудь такое.

Он не находил себе места. Черт! Могла бы, кажется, понять — и проба, и все прочее.

Они пообедали, одним глазом поглядывая на подвешенный к потолку телевизор космического века. Потом Ангель изящно зевнула.

— Я так быстро устаю… Ничего, если я лягу пораньше?

Нет, чего! Ему надо расслабиться, дать выход напряжению, успокоиться.

— Конечно, детка, иди ложись.

Она легонько его поцеловала и исчезла на втором этаже.

Хоть бы у него была травка, чтобы забыться…

Хоть бы он уже прошел эту хреновую пробу…

Хоть бы он уже стал звездой…