Голос крови

Глава четвертая

Джоф Систрайкер родился и вырос на Гаталенте — планете, известной своим мягким климатом, духом безмятежности, прекрасным чаем, тихими курортами и длинными занудными поэмами. Люди там засыпают под нежный перезвон колокольчиков на ветру и просыпаются со словами благодарности за то, что два солнца вновь поднялись над горизонтом. На Гаталенте всегда царят благословенная тишина и покой.

Джоф при первой же возможности покинул родной мир. Ему там было скучно до крайности.

Сколько он себя помнил, он обожал острые ощущения. Он жаждал приключений. Среди одноклассников он был самым шумным и самым неусидчивым. Из тех, кому больше всех надо. Так что его матери не стали возражать, когда Джоф захотел вступить в армию Новой Республики. Армия, конечно, была уже не та, что в былые времена, когда каждому приходилось быть героем, зато обещала шанс полетать на лучших истребителях и посмотреть Галактику. Хотя Джоф покинул Гаталенту и отправился в академию всего четыре года назад, ему уже казалось, что родная планета осталась в какой-то другой жизни. Он никогда не оглядывался назад.

(Правда, иногда он скучал по колокольчикам. Но и только.)

Несколько недель назад Джоф окончил академию, и его взяли в группу высшего пилотажа. А недавно, меньше недели назад, он выписывал в небе замысловатые фигуры над памятником Бейлу Органе и ухмылялся во весь рот, пронзая облака. Тогда это казалось ему наилучшим, что может дать служба в армии.

Но теперь он получил приказ сопровождать на своем истребителе сенаторов, которые отправятся прямо в гнездо всяческой преступности. И вот это обещало те самые острые ощущения, которых ему так не хватало!

Джоф приземлился в ангаре сената и резко развернул свой истребитель типа X, пристроившись в аккурат рядом с кораблем, стоявшим на погрузке. Как он и предполагал, бортовой компьютер подтвердил, что это «Лунный свет», личный корабль сенатора Леи Органы. Джоф огляделся, убедился, что его истребитель типа X — единственный в ангаре, и тихо порадовался. За последние несколько дней приказы несколько раз менялись: то собирались отправить целую эскадрилью, то вообще отменяли вооруженное сопровождение. Должно быть, большие шишки переругались между собой. Джоф не вдавался в подробности. Какая разница?

В ангаре пахло резиной, смазкой и припоем. В дальнем конце бродили дроиды-механики низшего звена и сыпались искры сварки. Корабль сенатора Органы затмевал соседей по ангару, как луна затмевает звезды; его сверкающий белоснежный корпус и плавные обводы сразу выдавали гражданский транспорт.

С веселой усмешкой Джоф выпрыгнул из кабины. Подошвы его ботинок глухо ударились об пол ангара. Тут он заметил, что рядом с «Лунным светом», на ожидающем загрузки ящике, кто-то сидит — должно быть, пилот сенатора Органы. Это была женщина, в сером штатском комбинезоне и теплой вязаной шали, наброшенной на плечи. Сидя спиной к Джофу, она проверяла груз, который успели доставить на борт. Густые черные волосы свободно рассыпались по плечам — еще одно свидетельство того, что эта особа никогда не служила в армии.

«Но вы оба пилоты, и вам предстоит лететь вместе всю дорогу. Так что давай покажи себя молодцом, постарайся приглянуться ей с первого взгляда и хоть раз в жизни не перегни палку», — сказал себе Джоф.

Услышав его шаги, незнакомка обернулась.

Она была не просто хорошенькая — ее красота сбивала с ног, как гигантская приливная волна. Блестящие черные волосы, полные губы, кожа глубокого медного оттенка…

У Джофа голова пошла кругом, но он тут же закатал губу. Эта пташка была столь высокого полета, что ему даже столкнуться с ней в воздухе не грозило. С таким же успехом можно сохнуть по прекрасному закату.

Джоф расслабился и, продолжая ухмыляться, подошел ближе:

— Привет, я лейтенант Джоф Систрайкер, буду сопровождать вас в этой миссии.

— Ты — Систрайкер? — нахмурилась она.

Джофу было не привыкать к такому недоверию. Он много раз зарекался оправдываться, но удержаться было почти невозможно.

— Могу документы показать и все такое. А если ты думаешь, что я ростом не вышел, так я на целых полтора миллиметра выше минимального, с которым в пилоты берут.

— На полтора, — повторила девушка, и Джоф напрягся пуще прежнего.

Он никогда не мог заставить себя округлить свой рост хотя бы до миллиметров. Но ведь так бесит, когда тебя принимают за механика!

Однако девушка, похоже, не собиралась смеяться над ним. Она тепло улыбнулась и протянула руку:

— Я — Грир Соннель, помощник сенатора и пилот «Лунного света». Рада, что ты к нам присоединишься.

Секретарша политика и пилот? Интересное сочетание. Но прежде чем Джоф успел удивиться этому вслух, Грир продолжила:

— Лично я думаю, нам не помешала бы еще парочка истребителей. Бастаза — не самый законопослушный мир.

— Ты бывала там?

— Нет, но пилоты, с которыми мне доводилось работать, бывали. Миры, которые служат перевалочными узлами для преступных картелей, всегда опасны. Бастаза еще не самый худший из них, но лучше быть начеку. — Грир похлопала «Лунный свет» по корпусу. — Хорошо еще мы тут кое-что доработали, так что сможем постоять за себя, если потребуется.

Корпус «Лунного света» напоминал размашисто начертанную букву «М», и только после слов Грир Джоф понял, что в его изгибах прячутся орудия, почти невидимые со стороны. Если обычный транспорт не несет никакого оружия, не считая защитных экранов, то эта птичка вполне могла от кого-нибудь отстреляться.

— Так-то сенатор верит в мирные переговоры, а?

Пухлые губы Грир изогнулись в улыбке.

— Скажем так, она предпочитает быть готовой ко всему. Мы с ее мужем установили эти пушки несколько лет назад, когда я только начала работать с ним.

— С ее мужем?!

«Спокойно, — велел себе Джоф. — Не мельтеши, как дурак. Не произноси имя Хана Соло, пока не будешь уверен, что не сорвешься на визг».

— Так ты, э-э-э, знакома с Ханом Соло?

— Я выиграла гонки «Пяти мечей» среди юниоров несколько лет назад. — Грир переступила с ноги на ногу. — Давняя история.

Если она сумела победить в «Мечах», пусть даже среди юниоров, Грир — отличный пилот. Джоф хотел порадоваться за нее, но помешала зависть. Пока он сдавал экзамены в академии, эта девчонка порхала себе на свободе, участвовала в гонках, летала с самим Ханом Соло — словом, наслаждалась жизнью так, как ему и не светило. Острые ощущения, конечно, такая штука, которой на всех хватит. Но все-таки.

«Ничего, я еще свое полетаю», — решил Джоф. Похоже, на Бастазе как раз не придется сидеть на приколе.

— Доброе утро.

В ангар вошла сенатор Органа. Правда, в первое мгновение Джоф ее не узнал. Вместо официального наряда на ней были простые облегающие брюки и куртка кремового цвета, волосы она заплела в косу и не стала ее закалывать на голове, оставив висеть свободно.

— Как дела на борту, Грир?

— Корабль готов взлететь, когда скажете, — заверила ее Грир. — И наше сопровождение уже прибыло. Сенатор, познакомьтесь с лейтенантом Джофом Систрайкером. Джоф — сенатор Лея Органа.

— Рад познакомиться, мэм… То есть сенатор. В смысле, принцесса… ох нет, ваше высочество!

Тут к ним подковылял приотставший от сенатора золотистый дроид и заявил:

— При первой встрече следует использовать обращение «сенатор» или «ваше высочество». Далее можете говорить «мэм» или «принцесса Лея».

Принцесса закатила глаза и покачала головой. Надо же, легендарная героиня войны, а держится так просто.

— Это C-3PO, — сказала она. — Не переживайте. Он еще расскажет вам о правилах этикета, причем куда больше, чем вы хотите услышать. C-3PO так заботится о соблюдении формальностей, что я могу позволить себе вовсе о них не думать. А это наш стажер Корр Селла.

Корр на вид нельзя было дать больше шестнадцати, и Джоф порадовался, что он тут не самый младший. Да по сравнению с ней он вообще старый и бывалый! И даже разговорчивый. Джоф приободрился и преисполнился самых лучших надежд относительно предстоящего путешествия, но его радужное настроение разрушил мужской голос:

— Мы готовы к вылету?

Все напряглись. Джоф обернулся и увидел, что к ним идет долговязый и тощий тип в плаще синего бархата. Плащик отлично бы смотрелся на трибуне сената или на свадьбе, но в корабельном ангаре выглядел нелепым выпендрежем.

— Практически готовы, сенатор Кастерфо! — жизнерадостно ответил C-3PO. — Вы как раз вовремя, сэр!

Кастерфо остановился как вкопанный — видно, заметил, что все в обычной дорожной одежде и только он один такой красавчик. Принцесса улыбалась ему специальной улыбкой, которая разит больнее, чем пинок в живот; Корр покусывала губу, а взгляд Грир говорил что-то вроде: «Ну мы и попали!» Джоф даже пожалел бы парня, если бы с первого взгляда не было ясно, какой самовлюбленный хлыщ этот Кастерфо.

— Ну что ж… — Похоже, Кастерфо не знал, что еще сказать таким ничтожным голодранцам. — В таком случае я дам команду дроидам грузить мой багаж.

— Чувствуйте себя как дома.

С этими словами принцесса встала и скрылась на борту «Лунного света» — то ли решила проверить корабль перед вылетом, то ли не хотела оставаться в компании Кастерфо. Наверное, и то и другое.

Когда начальство разошлось, Джоф шепнул:

— Мне показалось или температура только что упала почти до нуля?

Грир искоса посмотрела на него:

— Скажем так: тебе будет гораздо уютнее в твоем истребителе, чем нам на «Лунном свете». Потому что дальше будет становиться только холоднее.

Почти всю дорогу до Бастазы Лея оставалась у себя в каюте. Она немного вздремнула и отправила очередную сводку новостей для Люка и Бена. Одной Силе было ведомо, где они. Последнее сообщение от Люка пришло очень давно и было сильно искажено помехами. В каком бы уголке Галактики они ни затаились, очевидно, большую часть времени они были отрезаны от связи.

Когда корабль уже приближался к месту назначения, Лея стала готовиться к предстоящему официальному визиту. Она выбрала темно-бордовое платье, богато украшенное по краям вышивкой серебряными и голубыми нитями, и воткнула в волосы несколько матово-оловянных шпилек с маленькими блестящими драгоценными камнями. Наряд был не столько дорогим, сколько пышным, но в таких мирах, как Бастаза, внешний блеск ценят выше внутреннего содержания.

Когда скрываться в каюте стало уже невозможно, Лея вышла, твердо решив держаться с Кастерфо как можно ровнее. Но его нигде не было видно.

— Он как раз только что отчаялся и ушел к себе, — донесся голос Грир из рубки.

— Правда?

Лея зашла в рубку. Грир сидела за штурвалом, но кресло второго пилота и по совместительству бортстрелка было свободно. Лея опустилась в него и стала смотреть на голубоватые волны гиперпространства за носовым иллюминатором, манящие и зловещие.

— И что он говорил, пока был тут?

Грир пожала плечами:

— Пытался завязать беседу с Корри, но она сбежала, сославшись на какую-то незаконченную работу. Тогда он немного поболтал со мной о гонках, и оказалось, что в гонках он понимает. Так что несколько очков он заработал.

Лея, не сдержавшись, коротко рассмеялась:

— Ты готова простить человеку что угодно, если он хороший летун, верно, Грир?

— Или если он болеет за правильные команды. — Грир улыбнулась и на миг словно помолодела, превратившись в бледную тень той девушки, какой Лея увидела ее когда-то впервые.

За последние несколько лет Хан успел выпестовать множество юных пилотов, и со многими из них он и Лея оставались на связи и по сей день.

Именно готовность брать под крыло, защищать и наставлять была первым свойством его характера, которое разглядела Лея много лет назад. Точнее, первым положительным свойством. Сколько бы он ни бурчал про «парней с фермы», после взрыва первой «Звезды Смерти» Хан не отходил от Люка. Он рассказывал ему об орудиях, учил чинить корабли и еще множеству разных вещей. Люк слушал, и его горе после гибели Оби-Вана, дяди и тети постепенно отступало. Постоянные шуточки и подтрунивания нужны были Хану для того, чтобы никто не подумал, что он опекает Люка. И еще больше времени понадобилось Лее, чтобы понять, что Хан взял под опеку и ее тоже.

Лее хотелось бы верить, что теперь, когда он так увлеченно учит пилотов, в нем говорят те же чувства, что заставили его когда-то помогать Люку. Возможно, Хан и сам так считал. Но на самом деле он учил этих ребят тому, чему хотел бы учить своего сына.

Позади раздались шаги, Лея обернулась и увидела, как Кастерфо вышел из каюты. Его бархатный плащ слегка помялся за время гиперпространственного перелета, но Кастерфо изо всех сил старался напустить на себя важный вид:

— Насколько я понимаю, мы приближаемся к системе Бастазы?

— Не совсем так. — Грир бросила взгляд на приборы. — Но уже через несколько минут будем там.

Лея встала и прошла мимо Кастерфо, чтобы приготовить себе гаталентийского чая. Заваривая чай, она проронила:

— Надеюсь, вы удобно расположились, сенатор Кастерфо?

Она ожидала, что он ответит холодно и официально. Вместо этого Кастерфо подошел и встал рядом, так что ей волей-неволей пришлось посмотреть ему в лицо.

— Сенатор Органа, я признаю, что наша первая встреча прошла неудачно, главным образом по моей вине. Я вел себя бестактно. В действительности то, о чем я пытался сказать, — это лишь теоретические размышления, философия…

«И что это за философия такая, что заставляет тебя преклоняться перед Империей?» — подумала Лея, но промолчала. Кастерфо пытался проявить надлежащую вежливость, и его усилия следовало ценить. Им предстоят дела на Бастазе — возможно, очень серьезные. Нельзя, чтобы политические идеалы Кастерфо, сколь бы они ни были отвратительны, помешали работе.

Лея была слишком искушенным дипломатом, чтобы не узнать в словах молодого коллеги попытку примирения.

— Я понимаю, сенатор Кастерфо. Пожалуйста, давайте забудем об этом. Что было, то прошло, а впереди нас ждет работа.

— Совершенно согласен. — Кастерфо поправил воротник плаща и снова выпрямился во весь рост. А главное, наконец-то перестал изображать из себя оскорбленную невинность. — Нас ждут дела на Бастазе.