Горе Побежденным

Глава 28

Покосившись на своего рыжего охранника, Ильсана в который уже раз попыталась определить, спит тот или нет.

Ровно вздымающаяся грудь, закрытые глаза, безмятежное выражение лица — все говорило о глубоком сне, но девушка заставила себя подождать еще. За пять дней пути она уже успела убедиться, что этот, казалось бы, недалекий на вид гигант не так прост. Он не связывал ее, не прятал оружия, во время еды охотно давал ей нож, но всякий раз, как у нее появлялась мысль пырнуть его тем ножом, она натыкалась на его довольную ухмылку и подначивающий взгляд.

«Хочешь попробовать — давай!» — словно читая ее мысли, смеялись в лицо голубые глаза. Ему как будто нравилось ее провоцировать, балансируя на острой грани смертельного риска.

Ильсана хорошо помнила две предыдущие свои попытки. В первую же ночь ее страж лежал вот так же, как сейчас, — беззаботно спящий человек, да и только. Девушка вспомнила, как по-дурацки она выглядела. Как осторожно, стараясь не дышать, она поднялась и на коленях, медленно-медленно, боясь выдать себя неловким движением, поползла прочь, и как в тот момент, когда уже показалось, что все, ушла, ей на лодыжку легла тяжелая мужская ладонь и прозвучал насмешливый голос:

— Таким грохотом ты мертвого разбудишь.

Второй раз она бросилась на него с ножом. Ведь сидел же спиной, копался со сбруей. Она уже замахнулась, а этот тип даже не повернулся, только вдруг произнес с какой-то издевательской заботой в голосе:

— Таким ножом хороший удар не нанести — порежешься. А порез ладони — дело серьезное. Крови много потеряешь, горячку подцепишь — что мне тогда с тобой делать?'

После этого Ильсана затихарилась. «Пусть успокоится, пусть подумает, что я сдалась», — решила она и вела себя тихо несколько дней. Пустыня потихоньку начала отступать, стали попадаться кустарниковые рощи, под ногами зашелестела трава, но воды по-прежнему не встречалось. Последний переход был особенно тяжелый. Лошадь пала. Часть поклажи варвар тащил на себе. Обливаясь потом, он молча шагал впереди, ведя за собой отощавшего верблюда.

«Ну ведь не железный же он, — уже начала сомневаться девушка. — Должен же он уставать». К вечеру созрела уверенность: когда, как не после такого дня?

Прислушавшись к ровному похрапыванию, Ильсана решила: «Спит. Притворяться так правдоподобно невозможно». Тихонечко приподнявшись, она на цыпочках, стараясь не наступать на пятна шуршащей травы, сделала первый шаг и оглянулась. В свете догорающего костра она увидела все то же безмятежно лицо спящего, услышала то же спокойное дыхание.

Еще один осторожный шаг, еще, и красноватый свет тлеющих углей скрылся во тьме. Ильсана с облегчением выдохнула — кажется, удалось.

— Теперь за оставшееся до рассвета время надо уйти как можно дальше, — еле слышно прошептала она, намечая себе цель.

Куда она пойдет, как будет выбираться — об этом девушка в тот момент не думала. Главным для нее сейчас было сорваться с привязи, а там — все в воле Астарты.

Стараясь не шуметь, Ильсана посмотрела на небо и, сориентировавшись, быстрыми шагами двинулась на юг, хотя ей в общем-то было все равно куда — лишь бы подальше от своего тюремщика.

Очень скоро горизонт начал светлеть, и в ночной темноте появилась предутренняя прозрачность. Принцесса ускорила шаг. Она очень торопилась, наверное, поэтому осознала опасность, только когда услышала грозное рычание.

Подняв голову, она остолбенела. Слева и справа кусты акации, а посредине — обглоданная туша косули, и четыре маленьких толстолапых котенка, урча, рвут остатки мяса. Дыхание остановилось, и Ильсана, как завороженная, перевела взгляд на источник рыка.

Львица уже вскочила и, хищно ощерясь, показала огромные желтые клыки. Неподвижные кошачьи зрачки уставились на застывшую девушку.

Еще пытаясь бороться со страхом, Ильсана сделала шаг назад, и гигантская кошка, припадая на передние лапы, двинулась на нее. Ужас полыхнул в голове, и, теряя контроль, девушка рванулась в надежде спастись бегством. Эта попытка закончилась, не успев начаться, потому что принцесса с разгона уткнулась носом в холодные кольца кольчуги.

— Бежать от зверя не надо, — раздался спокойный голос откуда-то сверху. — Зверь, он все понимает, если ему хорошенько объяснить.

Крепкая ладонь сгребла девушку и задвинула за широкую спину, а ее хозяин оскалился навстречу хищнице.

— Я Ранди Дикий Кот! — Венд ударил себя кулаком в грудь, но демонстративно не двинулся с места. — Обещаю, не трону твоих котят и твою добычу!

Львица остановилась в нескольких шагах и, зарычав, нервно подергивая хвостом. Новый противник был крупнее, опасно пах железом и от него не исходило флюидов страха. Желтые немигающие глаза зверя встретились с человеческими, и Ранди, контролируя каждый мускул на теле готового к прыжку зверя, покачал головой:

— Поверь голуба, я тебе не по зубам.

Еще несколько секунд противостояния, и львица вдруг, развернувшись, отскочила назад, закрывая свою добычу и детенышей. Вся ее поза от сморщенной в оскале пасти до вытянутого хвоста говорила: это красная линия, зайдешь за нее — и тебя ждет смерть.

— Вот и хорошо, вот и умница. — Не поворачиваясь спиной, Ранди начал отходить, закрывая принцессу своей мощной фигурой.

Они пятились задом до тех пор, пока ветви кустарника не скрыли их от львиного семейства, и только когда напряжение немного спало, Ильсана обратила внимание, что ее защитник даже не вытащил оружие. Ножны с мечом, как и кинжал, висели на поясе, а он даже руку на рукоять не положил.

«То ли он действительно совсем безбашенный, то ли… — Она не успела сформулировать второй вариант, как ее вдруг обожгла мысль: — А как он успел так быстро? — И тут же краска залила ей лицо. — Господи, какая же я дура! Он шел за мной по пятам и потешался в душе. Я хоронилась, старалась как могла, а он ржал надо мной все это время!»

Ильсана подняла разгневанный взгляд — и столкнулась с таким же.

— Совсем сдурела, да⁈ Ты куда поперлась? Жить надоело⁈

— А ты, дикарь, все видел, следил и смеялся надо мной! Издеваешься над принцессой крови⁈ Скотина!

— Принцесса! — Ранди вдруг прорвало. — Тут тебе не дворец, а я не папочка твой. Еще хоть раз даже подумаешь о побеге, свяжу и рот кляпом заткну, чтобы визга твоего не слышать.

Ильсане нестерпимо захотелось ударить наглого варвара, расцарапать лицо, причинить ему любую боль, но, взглянув в синюю глубину его глаз, она, как и львица только что, поняла: «Не стоит. Это чудовище ей не по зубам».

Два дня после этого они не разговаривали друг с другом от злости, а вот следующие три прошли в полном молчании, потому что говорить уже не было сил. Еда закончилась день назад, последний глоток воды израсходовали сегодня, а конца и края пустыне было не видно. С каждым шагом Ранди все больше и больше начинал сомневаться в правильности выбранного пути.

«Солнце в затылок. — Он поднял голову. — Вроде все верно. Что-то Лава напутал. — Тут Ранди не удержался от усмешки: — Лава никогда ничего не путает, скорее уж ты, Дикий Кот, ничего не понимаешь в этой красном аду. Вот кусты какие-то попадаются, трава даже есть. Значит, должна быть вода. И где же она?»

Вот так, кроя время от времени пустыню, себя, а заодно и принцессу, шагал венд, за ним еле передвигала ноги Ильсана, а верблюд, которого уже никто не тащил, сам шагал вслед за людьми, благоразумно считая, что они его единственный шанс выжить.

Очередная пологая возвышенность осталась позади, и Ранди, прищурившись на слепящий диск солнца, остановился в задумчивости: «Ну и куда дальше?» Лезть снова вверх не было ни желания, ни сил, а впереди по-прежнему расстилалось лишь бесконечное море длинных красно-коричневых волн.

Вслед за ним, тяжело дыша в спину, встала Ильсана, а вот верблюд, зашевелив подвижными губами, вдруг обошел людей и уверенной рысцой посеменил в проход между двумя вздымающимися холмами.

Проводив взглядом уходящее животное, Дикий Кот недоуменно повернулся к Ильсане:

— Куда это он?

Та, обессиленно опустившись на землю, лишь пожала плечам: «Какая разница». В прострации они смотрели вслед верблюду, пока Ранди не хлопнул себя по лбу:

— Вот я дурак! Животина же воду почуяла!

Подхватив девушку под мышки, он одним рывком поднял ее на ноги и для убедительности придал ускорения.

— Давай за ним!

Пробежав по инерции несколько шагов, Ильсана не успела еще прийти в себя, как мощная ручище гиганта схватила ее и потащила за собой. Возмущенная бесцеремонностью варвара принцесса попыталась вырваться, но тот так рявкнул на нее, что она решила не связываться.

Надежда словно возродила Кота к жизни. Он тянул за собой принцессу, стараясь не потерять верблюда из вида, а тот проскользнув в ложбину, завернул за холм и пропал.

— Вот дерьмо! — выругался Ранди и прибавил шагу.

Еще несколько бесконечных минут в таком темпе, тяжело дыша, и они остановились перед открывающимся видом.

Длинный пологий спуск стекал к заросшему камышами берегу. Сквозь тростниковые джунгли просвечивала синева реки, а на другой стороне чернели соломенные крыши деревни.

Отпустив наконец девушку, Ранди расплылся в счастливой улыбке.

— Кто-то из нас невероятно везуч. — Его взгляд столкнулся со злым блеском девичьих глаз, и он добавил: — Наверное, верблюд.

Потирая плечо, Ильсана недовольно проворчала:

— Ты мне чуть руку не вырвал, медведь.

— Так ведь не вырвал же— радоваться надо. — Уже не глядя на девушку, Ранди шагнул вперед.

Предвкушение того, что скоро он сможет избавиться от этого опостылевшего привкуса песка на губах, сможет пить, не отмеряя глотков, наполнило блаженным ощущением счастья, и он, слыша за собой торопливые шаги принцессы, побежал к желтой колыхающейся полосе тростника.

Когда они вышли на окраину деревни, одежда уже практически высохла, и, обливаясь потом, Ранди с тоской вспоминал недавние блаженные минуты, когда он лежал в прохладной воде. Эта безмятежность улетучилась, едва они вступили в село.

— А где народ-то? Вымерли что ли все? — Ранди провел взглядом по закрытым ставням, пустым дворам и безлюдной улице. — Ни людей, ни скотины, даже собаки не лают.

От встречи с людьми Ильсана не ждала для себя ничего хорошего, но пугающая тишина и на нее произвела гнетущее впечатление. Она двинулась вслед за вендом, а тот перелез через невысокий забор и прошел к ближайшему дому.

Хлипкая дверь затряслась под ударами кулака. Никто не ответил, и Ранди уже примерился выбить ее ногой, как вдруг в глубине дома послышались шаги и раздался старческий голос:

— Вы кто такие? Чего надо?

Посмотрев на свою занесенную для удара ногу, Дикий Кот усмехнулся: «Наблюдал за нами, старый хрыч!»

Пригнув голову к доскам двери, он вложил в голос побольше миролюбия:

— Путники. Идем издалека. Открывай — поговорить надо.

Внутри зашуршали, и створка медленно отворилась. В приоткрывшейся щели показался невысокий коренастый старик с седой всклокоченной бородой.

— Какие путники? — Его глаза въедливо переходили с мужского лица на женское. — Сдурели! Вы откуда вообще такие?

Тон мужика уже начал серьезно сердить Ранди, но он постарался сдержаться.

— Ты, старый, язык-то укороти. Лучше скажи, где у вас тут магистрат.

— Магистрат? — Угроза, видать, подействовала, потому что старик посмотрел на незнакомцев с жалостью. — Какой магистрат? Может, ты видишь здесь золотые купола храмов, арену цирка? Нет? Правильно! Это деревня, тут ничего нет, одна пустыня и…

Ранди остановил поток слов:

— Стоп! А где есть? Далеко?

Бросив еще один жалостливый взгляд, крестьянин ответил уже без сарказма:

— Далеко. Это вам в Саргосу надо. Дня три-четыре, ежели пешком.

— Погоди. — Ранди недоуменно скривился. — Как три-четыре… Что это за деревня? Мы вообще где?

— Село наше зовется Харас Аду. Я здешний староста. Вон там за холмами Ибер. А вон туда, — старик высунулся и махнул в другую сторону, — Саргоса.

Ранди посмотрел на плоские вершины холмом — тех самых, с которых они пришли, и почесал затылок: «Эка нас занесло…»

Воспользовавшись паузой, негостеприимный хозяин уже хотел хлопнуть дверью, но его остановила Ильсана.

— Скажите, а почему деревня будто вымерла?

Селянин вновь распахнул дверь.

— Да откуда вас принесло-то⁈ Вы что, не знаете? Война! Ибер напал на нас. Конница султана вчера пронеслась, похватали супостаты, что могли, но здесь, к счастью, не задержались. Торопятся! Вот все и затаились. Ждем, что дальше будет.

Известие ошеломило не только Ранди, но и принцессу. Причины недоумевать у них были разные, но сводились они к одной нехитрой мысли — этого еще не хватало! Венд вернулся на землю быстрее и тут же перешел к делам насущным.

— Слушай дед, нам нужна вода, провизия на дорогу, лошади…

— Нет! — Не желая даже слушать, Старик рывком попытался закрыть дверь, но просунутая нога варвара не дала ему этого сделать.

Тяжелый взгляд Ранди уперся в забегавшие глазки крестьянина.

— Я ведь могу и силой забрать, но хочу по-хорошему. У нас есть верблюд, мы можем обменять его на еду и лошадь.

Испуганные глаза остановились на привязанном к забору животном.

— Кому он такой нужен — там же кожа да кости… — Старик перевел взгляд с верблюда на чужака и, понимая, что выбора у него нет, тяжело вздохнул: — Лошадей в селе не найдете, иберы всех увели. Могу дать вам за него немного хлеба, сыра, ну там еще чего… Это все, хоть убей меня прямо здесь.

Ранди по глазам видел, что старик врет, и наверняка, если потрясти как следует, то много чего найдется. Но тогда начнутся вопли и крики, из всех щелей вылезут попрятавшиеся «тараканы», и без крови не обойдется. А проливать кровь в имперской деревне не хотелось — не война, чай.

Побуравив еще взглядом прижимистого хозяина, он вынужденно согласился.

— Хорошо, договорились. — И повернувшись к Ильсане, бросил. — Приведи верблюда.

Принцесса аж поперхнулась:

— Кто, я⁈ — Из-под взлетевших ресниц полыхнула гневная искра.

Проведя взглядом вокруг, Ранди изобразил искреннее недоумение:

— А что, ты еще кого-нибудь здесь видишь?

Странности в общение чужаков крайне заинтересовало старосту, и тот от любопытства даже высунулся из своего убежища. Две пары мужских глаз в упор уставились на девушку, и та, возмущенно вспыхнув, все-таки зашагала к воротам.

— Своенравная, — старик кивнул в сторону удаляющейся спины.

— Не то слово, — довольно хмыкнул в ответ Ранди.

Выйдя на улицу, Ильсана прошла вдоль забора и, отвязав верблюда, двинулась обратно. В этот момент на другом конце деревни вдруг показалась пятерка всадников. Ильсана шла спиной к чужакам и ни о чем не догадывалась, а вот Ранди с хозяином дома увидели их, как только те появились.

— Иберы! — испуганно пискнул староста и мгновенно испарился, а Дикий Кот инстинктивно сделал шаг и скрылся за открытой дверью. «Чем позже обнаружат, тем больше шансов», — мысленно одобрив свое решение, он подумал, что предупреждать принцессу тоже не надо — лучше не станет, а вот враг всполошится. Действовать надо решительно, но своевременно и рационально — так учил его Лава, и эта наука уже въелась в кровь.

Прильнув к дверной щели, он разглядел иберийцев. Блестящий на солнце нагрудник только у одного, так же, как и шлем, зато у каждого из-за спины торчит лук, а на боку висит сабля. Ранди похвалил себя за предусмотрительность: «С такими возможен только ближний бой, на расстоянии в момент нашпигуют стрелами».

Пока он размышлял, иберийцы заметили бредущую девушку, и старший, в шлеме с султаном, махнул в ее сторону рукой. От едущей шагом пятерки мгновенно отделился всадник и, нахлестывая коня, помчался вперед. Ильсана обернулась на крик, но опасность была уже в двух шагах. Девушка успела лишь взмахнуть руками, как ибериец, не снижая хода, подхватил ее и одним рывком перекинул через седло.

Ранди напряженно следил за ситуацией, а его пальцы уже отстегивали с пояса шлем. Из тяжелого под рукой был только он, и решение пришло интуитивно. Короткий замах, и в тот момент, когда похититель победоносно выпрямился в седле, тяжелый кованый «горшок» полетел ему точно в голову.

Чмок! Железо встретилось с головой в чалме, и наездника смело с седла, как пушинку, а почувствовавшая легкость лошадь рванула по улице, унося висящую поперек седла пленницу.

— Хей! Хей! — Тут же загикали всадники, пришпоривая коней. По улице заклубилось облако пыли, и первый ибериец полетел в погоню за сбежавшей лошадью, а трое других, осадив коней, ворвались во двор.

«Трое — все лучше пятерых», — хмыкнув, Ранди прижался к дверному косяку.

Тяжелые сапоги уже грохотали на ступенях крыльца. Еще миг, и нагнувшись под низкой балкой, в черноту проема влетела фигура в белом. Остановится и поднять голову она уже не успела. Рука жесткой хваткой вцепилась в ворот и, придавая еще большее ускорение, влепила башкой в глинобитную стену. Противно хрустнула лицевая кость, и хлипкая хижина заходила ходуном.

Тень второго замерла на пороге, и развернувшись, Ранди коротко ткнул его рукоятью меча в живот. Ибериец согнулся от разрывающей боли, а венд выскочил на крыльцо, отбрасывая ударом колена мычащего противника. Не теряя ни секунды, Ранди размашисто рубанул с плеча, пытаясь достать третьего, но тот, хоть и ошарашенный внезапностью нападения, все же успел уклониться. Еще один удар, еще! Дикий Кот махал мечом, не давая иберийцу вырваться на простор. С первого же движения противника венд понял — перед ним опытный рубака и с ним будет непросто.

«Он подвижней, легче и быстрее меня сегодняшнего. Единственный шанс, — мелькнуло в голове Ранди, — лишить его маневра, заставить принимать удар ударом. Тогда я его пробью».

Меч в руках венда завертелся быстрее, не давая противнику возможности осмотреться и сориентироваться. Это было рискованно, поскольку сил после пустыни оставалось немного и дыхание уже начало сбиваться.

Вновь размашистый удар. Ибериец отскочил к забору, и Ранди провел еще серию таких же, заставляя того отступить назад.

«Вот теперь все. — Дикий Кот замер с выставленным вперед клинком. — Отбегался».

Воин султана, оскалившись, бросил взгляд по сторонам. Сзади и справа забора, слева разлапистое дерево. Только сейчас он понял, какую глупость совершил, поддавшись эмоциям.

Хищно сверкнула сабля. Один выпад, другой! Ибериец попытался сдвинуть противника с места и вырваться на простор, но тот стоял, как скала, отбивая все удары и не выпуская его из западни.

— Ну что, попробовал! — прошептал Ранди, видя, что запал у противника иссяк. — Теперь мой черед.

Тяжелый клинок взлетел вверх и обрушился на выставленную саблю. Дзень! Полетели искры, и иберийская сталь выдержала удар, но вслед за первым тут же пошел второй. Вес меча, помноженный на немереную силу венда, проломил оборону, и плечо иберийца окрасилось кровью. Впервые в глазах южного воина мелькнул страх, и это означало конец. Следующий удар прилетел сверху, почти не заметив сопротивления. Вмявшийся в голову шлем съехал на бок, а его хозяин, роняя саблю, начал заваливаться набок.

Тяжело дыша, Ранди утер пот со лба и выглянул из-за забора на улицу. Выглянул — и тут же резко присел за каменную кладку, выдохнув: «Вовремя»! С другого конца деревни приближался всадник, таща на аркане связанную принцессу.

В голове венда зароились возможные варианты: «Если я дам ему подъехать, то он увидит валяющегося у крыльца товарища. Интересно, живой он? Что тогда этот охотник за девочками сделает? Пойдет проверить? Думаю, нет. Скорее, бросит добычу и умчится докладывать своим. Мне это надо?»

Мысли вертелись, а руки венда уже вытащили из-под мертвого иберийца лук и натянули тетиву.

— Нет, мне это не надо, — пробурчал Ранди поднимаясь и накладывая стрелу.

Всадник был уже шагах в двадцати, когда над забором вдруг выросла фигура со спутанной рыжей шевелюрой. Он успел лишь вскрикнуть до того, как зазубренный наконечник пробил ему грудь.

Лошадь остановилась, косясь на выпавшего из седла хозяина, а венд, все еще держа в руке лук, подошел к еле стоящей принцессе.

— Да, выглядишь ты неважно. — Его взгляд прошелся по разорванному платью, здоровенному кровоподтеку на лице и ободранным локтям. — А ведь я всего лишь послал тебя за верблюдом.