Горелом

11

Серебряна по вечернему мощно и вольно дышала сырым холодом. Мелкие волны, цвета черненого серебра, лениво бились об укрепленный бетоном обрыв. Новый город разлегся на противоположном берегу, сверкая огнями. Даже небо над ним рдело зыбким заревом. Огненная река текла и по скобе большого моста справа.

Так близко от цивилизации, и такой бурьян! Ян сдавленно ругнулся, выковыривая очередной репейник, забившийся под штанину.

— Уже пришли, — пообещала легконогая Дина, перепрыгивая невидимую в лопухах канаву, в которую Ян, разумеется, угодил обеими ногами.

И впрямь пришли… Сумерки утратили лохматую сорняковую однородность, расслоившись на кустарник и изломанные вертикальные поверхности, очерченные по периметру слабым свечением. Развалины очередной башни, в укрытии которых жгли костер. Нет, даже два костра… Возле того, что пониже по склону, мелькали тени и азартно бряцали железом. «Да что ты мне говоришь! — вознегодовал юношеский дискант оттуда. — Да сроду у «невидимых» мечников не было таких приемов!..»

Ян затосковал. Еще только любителей исторического фехтования ему не доставало…

— Динка! — от костра, что располагался поближе к стене, отделилась высокая, нескладная фигура. — Глазам не верю! А я уж думал, что ты пошутила.

— Какие шутки! — Дина улыбалась довольная. — Всегда мечтала тебя навестить в… естественной среде, — она с любопытством огляделась.

Ян тоже. Под обросшей травой и лопухами каменной стеной притулился небольшой, но вполне себе бодрый костерок, который окружили человек восемь. В основном старшего школьного возраста или младшего студенческого, хотя одному пацану едва ли было больше двенадцати. Исключая знакомца Дины, взрослым по виду был разве что пристроившийся чуть поодаль парень с гитарой. (Ну, а как же без нее?)

Жизнерадостный дылда уже волок Дину к костру.

— Знакомьтесь, — он выставил девушку в круг света. — Это Дина! Моя бывшая сокурсница, а сейчас матерый журналюга. А это… — он вопросительно оглянулся на Яна.

— Ян, — хмуро подсказал тот.

— …ее друг, — простодушно завершил дылда процедуру знакомства.

Гостей здесь принимали тепло и без церемоний. Потеснились, давая присесть, хотя места и так хватало. И немедленно вручили распечатанную бутылку. Пиво, — решил было Ян, но к своему величайшему удивлению обнаружил в бутылке апельсиновый сок.

Среди ребят оказалось всего две девушки, трогательно притихшие под одной мужской курткой, накинутой на плечи сразу обеих. Хорошенькая брюнетка глазела на Яна с интересом, некрасивая блондинка конфузливо отводила взгляд. Обеим вряд ли было больше семнадцати.

От дальнего костра сильно лязгнуло металлом, и донесся взрыв смеха. Это отвлекло всех присутствующих, кроме Дины и ее знакомого, которые увлеченно переговаривались, склонив друг к другу головы.

— В Замок? — переспросил дылда неожиданно громко. Вид у него стал чрезвычайно смущенный.

— Сам слышал, сейчас туда никого не пускают. А мне срочно надо сдать репортаж. Из ночных башен это будет вдвойне эффектнее… — наступала Дина, явно не замечая ерзанья собеседника. — Ты говорил, что знаешь ход.

— Знаю, — понуро сознался дылда, почесывая ухо. — Только что ж ты не предупредила. Мы и не готовились сегодня к выходу. Так, посидеть только собрались…

— Если хотите попасть в Замок, то не к Гжану надо обращаться, — засмеялась блондинка, бесцеремонно прислушивавшаяся к разговору. — Он запутается в трех поворотах.

— Неправда! — возмутился нескладный Гжан. Однако с неохотой тут же признал: — Но там и вправду ход петляет сильно, я без подготовки не рискну пойти. Давай встретимся через пару дней!

— Мне срочно, — укоризненно напомнила Дина, покосившись на Яна.

— Тогда вам нужен кто-то из опытных, но они сегодня вряд ли придут.

— Лен может пробовать, — подсказали несколько голосов, кивнув на приосанившегося пацана.

— А лучше мастера попросить, — с некоторым придыханием в тоне предложил кто-то. — Он будет позже.

— Да! Да! — немедленно подхватили все, кроме огорчившегося малолетка.

— А зачем вам в Замок?

Дина снова принялась рассказывать о задании газеты. Ее слушали сочувственно, хотя и не без скепсиса.

— Да ладно, — благожелательно усмехнулся парень в брезентовой штормовке, сидевший напротив. — Небось хотите проверить, что за чертовщина там творится? Нормальное желание.

— А не боязно? — брюнетка, помаргивая длинными ресницами, заворожено глазела на Яна.

— Чего там бояться! — авторитетно вмешался пацан. — Да этим путем миллион раз ходили все, кому не лень. Он путаный, но пройти можно. И выводит в Низкую башню, а там ничего интересного сроду не было.

— По слухам, там есть выход на башню Стрельцов.

— Так никто еще не нашел этот выход.

— Если хотите попасть на развязку, вам надо через озеро!

— Ну ты сказанул! Куда ж через озеро в такой холод!

— Ой, да делов-то поднырнуть. Хоть зимой можно, озеро не замерзает.

— А где это? — заинтересовалась Дина, честно пытавшаяся компенсировать промах со знакомцем Гжаном.

— В заповеднике есть маленькое озеро, называется Птичий глаз. На западном его берегу растет очень старый дуб. Так вот если нырнуть с берега возле дуба, то под водой отыщешь лаз, который ведет в подземный ход. Ход тянется до Венчальной башни.

— И что… — Дина несколько растерялась. — Уже ныряли?

— Может, и ныряли, только кому это надо, если в Венчальную в любое время через главные ворота можно войти, — слушатели снисходительно заулыбались.

Пристроившийся в стороне гитарист, видно, так и не смог убаюкать на руках гитару, и та, как капризный младенец, подала голос. Переливчато отозвались струны, высевая в дымный воздух звонкие отголоски. Потом соткалась медленная мелодия… Ян вдруг вспомнил, что именно этого гитариста видел тогда на площади, исполняющего «Я иду к тебе». Но сейчас он заиграл что-то незнакомое, терпкое, вынудившее даже весельчаков у дальнего костра притихнуть. Оттуда потянулись любители музыки, пристраиваясь рядом.

На Яна внимания не обращали, и он постепенно переместился в тень.

— А когда он приходит, этот ваш мастер? — спросил, чуть погодя, оказавшуюся по соседству блондинку.

— По-разному, — она пожала тонкими плечами. — Но он всегда приходит… — девушка собрала рассыпавшиеся волосы в жгут, вскользь улыбнувшись. И Ян, краем глаза наблюдая за ней, невольно признал, что ошибся. Девушка, при всей своей некрасивости, на самом деле была невыразимо привлекательнее симпатичной подружки. Что-то было в ней этакое, притягивающее…

Ночь накатывала, костер становился все жарче, искры ярче и трескучее, и все равно холод пробирал до самой печенки. Почитатели исторического оружия разошлись, но возле второго костра никто никуда не спешил. Дома их не ждут, что ли? Даже мелкого пацана? Заскучавшая Дина перебралась к Яну, и он чувствовал, как девушка вздрагивает.

— Тебе необязательно ждать, — Ян обнял ее и коснулся губами прохладного ушка.

— Мне интересно, — возразила она, улыбнувшись. — Ай, щекотно!

— Я тебе потом все расскажу.

— Подробно?

— В красках и деталях.

— А вдруг с тобой там что-нибудь случится?

— Ты же слышала, там побывал миллион желающих. К тому же, если что — ты сделаешь отличный репортаж со мной в главной роли, — Ян подмигнул.

— Заманчиво… — Дина заколебалась, явно борясь между журналисткой неуемностью и все нарастающим желанием согреться. — Потом приедешь ко мне?

— Непременно. Пойдем, провожу до такси…

— Дина! — встрепенулся Гжан, когда они поднялись на ноги. — Ты уже передумала делать репортаж?

— Я сделаю вместо нее, — сухо сообщил Ян. — Никто не против?

…Такси, мигнув огнями, умчалось прочь, снова унося Дину и неприятно напомнив недавний вечер. Почти такая же обсаженная деревьями улица, только на этот раз, кажется, вербы, а не ясени. И от «Сломанного рога» недалеко. Завернуть что ли, согреться перед возвращением? А то у костра собралась исключительно трезвая компания. Кто бы мог подумать? Это при наскучивших уже репортажах о разлагающейся молодежи…

Почти добравшись до «Рога» Ян устыдился и решил не поддаваться слабостям. Апельсиновый сок, распитый возле костра, это вам не какой-нибудь банальный эль. С сожалением окинул взглядом площадь. Замок высился холодной громадой — тихий, присмиревший. Люди вокруг прогуливались, несмотря на поздний час, но на фоне этого черного монстра они как-то тушевались, и даже фонари горели вполнакала.

Кстати, о фонарях… Яну внезапно стало неуютно стоять в круге света. Как и прошлым вечером ему померещилось, что башни недобро и внимательно смотрят на него. Мнительность? Может быть, но Ян сделал шаг в сторону.

Один из фонарей поодаль так же бескомпромиссно омыл светом человечка, спешащего в сторону Замка. Ян удивленно сморгнул. Покатой фигурой и подпрыгивающей походкой человечек показался знакомым, но ему совершенно незачем маячить в такой час возле Замка. Да и вообще, если судить по его недавнему поведению, к Замку его и под дулом пистолета не загонишь. Ян определенно ошибся. Далеко, темно…

Выудив из кармана телефон, он набрал номер Пьетра. Площадь большая, но тихая. И «милую Августу», раздавшуюся издалека Ян распознал безошибочно.

— Але? — послышалось в мобильнике неуверенное.

— Как здоровье? — нарочито весело осведомился Ян. — Ева сказала, что ты приболел?

— Д-да, — с запинкой отозвался невидимый Пьетр. — Простудился, наверное.

Ну, судя по тону, он и впрямь смертельно болен.

— А дочки как?

Неизвестно, что там у него произошло на другом конце, но Пьетр отозвался настолько изменившимся жестким голосом, что Ян даже недоверчиво посмотрел на экран телефона, чтобы убедиться, что разговаривает именно с привычным тюфяком.

— Почему ты спрашиваешь?!

— Из вежливости, — растерявшись, Ян брякнул первое, что пришло на ум.

— Дочки здоровы! — отрезал Пьетр резко.

Что это с ним? А вот повышать голос не надо в любом состоянии.

— Вот и отлично, что дочки здоровы, — процедил Ян, возвращаясь к привычной роли. — А ты, я думаю, найдешь в себе силы прибыть ко мне. Ты мне нужен сейчас.

— Я… — слышно было, как Пьетр задохнулся и промямлил невнятно: — Н-не могу встать… Слабость такая…

— Тогда я к тебе заеду. Познакомлюсь с твоей семьей.

— Не надо! Нет! Я… приеду, — упавшим голосом пообещал Пьетр. — Скажи, куда…

Ян отключился, выждал пару минут и снова позвонил. На этот раз телефон Пьетра отозвался гораздо явственнее и ближе.

— Я передумал, — произнес Ян в напряженное молчание в мобильнике. — Лечись дома.

Ну и ну. Больные шастают за лечением к Замку. Не иначе, как к Цветущему источнику. Но с чего ночью? Вот любопытно, а если набрать Евин номер, он тоже откликнется где-нибудь поблизости? Впрочем, как раз это было бы объяснимо…

Краем глаза Ян заметил движение внизу. Гибкое черное тело скользнуло в пожухшей траве, укрываясь в корнях боярышника. Не скрываясь, вторая змея — серая, отблескивающая на боках крупной чешуей, — пересекла дорожку в двух шагах от Яна. Задержалась, повернув узкую голову.

— Ага, — Ян медленно положил в карман телефон. — И вы здесь… А хоть кто-нибудь коротает вечер дома у камина?

Змея упруго оттолкнулась изгибом тела, исчезла в траве вслед за напарницей.

Опасения заплутать на обратном пути оказались напрасны. Отчетливый привкус дыма в сыром воздухе вывел точнее всяких указателей. Состав любителей вечерних посиделок не слишком изменился. Исчез парень с гитарой, зато появился обещанный мастер.

Трудно сказать, кого Ян ждал увидеть, но человек возле огня не произвел поначалу особенного впечатления — невысокий, худощавый, с мягким, спокойным скуластым лицом. Похож на учителя.

— Добрый вечер, — он поднялся с места, дружески протягивая ладонь первым. — А мы уже не думали, что вы вернетесь.

Рукопожатие оказалось сильным, как стальной захват. Но изумило Яна не это, а совершенно незнакомое ощущение, которым оно сопровождалось. Словно на пару мгновений стало еще темнее, чем было. Воздух подернулся черной рябью и пахнуло душным, железистым запахом.

Проклятие? Не похоже…

— Почему бы и нет? — совладав со своими чувствами, небрежно отозвался Ян.

Глаза «мастера» горели, отражая огоньки костра. А кожа на скулах и гладко выбритых щеках казалась матовой и бледной.

— Все-таки сейчас с Замком происходит нечто странное. Может, действительно не лучшее время навещать его по ночам?

— Ваш… э-э… ученик, уверял, что этим путем ходили многие.

— В том числе и полиция буквально пару дней назад. Но мало ли что!

Для того, чтобы напугать, надо бы в тон подбавить внушительности. Похоже, «мастер» и впрямь всего лишь старался избежать недоразумений.

— Тогда и мне ничего не угрожает. Вы поможете?

— Если вы настаиваете. Есть еще желающие?

Несколько рук взметнулись вверх, словно на уроке. «Мастер» одобрительно засмеялся:

— Нет, всех не возьмем. Если только Лена и Беату. Они засиделись у нас…

Пацан и брюнетка с готовностью вскочили. Предводителя они явно боготворили, только что не пританцовывали от нетерпения, заглядывая ему в лицо.

— Что, никакой подготовки не нужно? — удивился Ян невольно.

— Ну что вы, — снова засмеялся «мастер», и остальные тоже отозвались смешками. — Тут совсем недалеко. Если бы ход так не петлял, и его не перекрывали коммунальные службы, то туда каждый день шастали бы даже приезжие туристы. Это вам не Черные катакомбы… Кстати, если надумаете репортаж о Катакомбах делать, то предупредите не меньше, чем за две недели. Там потребуются люди опытные.

Из дощатого ящика извлекли четыре фонаря. Один из них вручили Яну. Пацан, приглашенный на экскурсию, сам светился от счастья не хуже фонаря. Да и девушка была заметно рада.

— Внимание, господа остающиеся, — «мастер», все еще отечески улыбаясь, оглядел притихших слушателей. — Ведем себя прилично, гостей привечаем, но не забываем, что количество теней должно в точности совпадать с количеством сидящих у огня.

Сопровождаемые кивками и, как Яну показалось, завистливыми взглядами, четверо двинулись в путь. Точнее отошли чуть в сторону, чтобы нырнуть в дыру на склоне, едва прикрытую неопрятной бахромой корней и косо перегороженной сбитой с петель решеткой.

Темнота расступалась прохладно и шелковисто, как темная вода. Рассеянный свет фонарей вымывал покрытые известковыми потеками стены и малопристойные надписи на них. Под ногами шумно хлюпало.

— А чем вы занимаетесь днем? — с рассеянным любопытством спросил Ян.

— У нас это считается невежливым вопросом, — неожиданно строго сообщил «мастер». — Я же не спрашиваю, чем занимаетесь вы?

Ты даже не спросил, как меня зовут. И сам не представился, — запоздало спохватился Ян.

— …тем не менее, я отвечу… журналисту, — с заметной остановкой, произнес «мастер». — Я учитель, преподаю в школе. И пишу стихи для открыток.

Хм-м, неожиданно… Нет, первое как раз очевидно, а вот что касается второго…

— Для открыток? — машинально переспросил Ян.

— Раньше я просто писал стихи, — фонарь в руках «мастера» чуть дрожал, и голубоватое пятно света извилисто приплясывало на грязных стенах. — Но, к сожалению, стихи в наше время не особо востребованы. Как говаривала моя жена: «клепаешь строчки, а в доме ни кусочка!» Она в какой-то момент тоже приобщилась к стихосложению.

— А теперь?

Дорогу пересекла весьма упитанная крыса. Оглянулась неодобрительно, щурясь на незваных гостей. Беата боязливо юркнула за Лена. Мальчик мужественно расправил плечи.

— А теперь мы разошлись. Ни к чему причинять близким столько страданий, верно? Зато я научился писать полезные стихи. Денег это приносит немного, но хватает на жизнь и на ребят.

— Подождите! — в памяти забрезжило мельком прочитанное. — А вы случайно не тот учитель, что собирал беспризорников? Про вас в новостях рассказывали.

— Было дело. Теперь мои беспризорники подросли, сейчас уже вполне самостоятельные люди. Но вот появились новые, вроде Лена, — «мастер» ободряюще улыбнулся оглянувшемуся на свое имя Лену.

Пацан довольно просиял.

— И детишкам теперь есть куда приткнуться, да и мне дело нашлось. Иногда мне даже кажется, — собеседник улыбнулся еще шире и драматично округлил глаза, — что я нашел свое призвание!

Беата и Лен прыснули с нарочитой готовностью. Фонари в их руках плеснули в лица отставших изрядную порцию света, так что пару мгновений Ян пытался проморгаться и избавиться от ощущения, что в глазах его собеседника снова тлеют зловещие огненные точки.

И без того здесь было неуютно.

Ход вильнул и плавно затек в довольно большой каменный карман. От основного ответвлялось еще четыре выхода, но два были плотно замурованы камнем. Оставшиеся воняли канализацией. В центре кармана чернело старое кострище в жестяном ободе. Видно, здесь задерживались неоднократно.

— Привал, — буднично скомандовал «мастер».

— Да мы не устали, — запротестовал Лен.

— Конечно, нет. Но и смысла идти вам дальше я не вижу. Вы оба там были не раз. Пусть наш гость прогуляется в одиночестве и решит все свои дела… — кажется, «мастер» Яну подмигнул. — А мы пока попьем чайку.

Беата явно привычно вытряхнула из рюкзачка кубики сухого топлива, развела в ободе костерок и пристроила над ним кружки. Воду она налила из бутылки из-под сока. Действовала девушка с привычной обстоятельностью. Неужто она и пацан так охотно бежали сюда именно за этим странным чаепитием?

Ян оценивающе вгляделся в колыхающуюся черноту сразу за срезом входа.

— Не волнуйтесь! — приободрил «мастер». — Там путь идет прямо и прямо до самого входа в башню. Не ошибетесь. Думаю, полчаса вам хватит. Дойти, убедиться, что ничего интересного там нет и вернуться. А мы вас подождем.

Ну, если он так говорит…

Каменная кишка оказалась высокой, но узкой. Если расставить руки, то можно коснуться обеих стенок. А судя по окуркам и банкам, ходили здесь действительно часто, хотя путь ровней от этого не стал, и пол заваливали кучи осыпей. Фонарь выхватывал неровную кладку стен, рыжие от ржавчины кольца для факелов, и современные надписи масляной краской: «Коммунальные службы города Белополя предупреждают…» — остаток надписи отсырел и осыпался шелухой чешуек краски.

Так что ничего романтического в этом путешествии не было, Ян даже расслабился, когда фонарь, мерцавший и раньше, вдруг решил, что на сегодня потрудился достаточно. И погас. Тряска и щелчки выключателем не помогли.

Навалившаяся тишина мигом сделала и без того узкий ход еще теснее, наполнилась зловещим шуршанием, поскрипыванием и стонами и дохнула тухлятиной. Тут же почудилось, как нечто длинное ползет у ноги, вот-вот коснется лодыжки… Ян застыл, пытаясь приглядеться. Хоть «мастер» и заверял, что ход прямой и безопасный, но продолжать путь в темноте, рискуя свернуть себе шею на каком-нибудь каменном завале, было глупо. Проще вернуться и одолжить другой фонарь.

Главное, не выскочить к оставшимся спутникам с скоростью вылетевшей из бутылки пробкой. Неловко будет. Хотя наступающая на пятки тьма давила с каждым шагом все сильнее, Ян с усилием сбавил ход, когда впереди забрезжил свет. И даже постарался особенно не шуметь.

Как оказалось, не напрасно…

Нет, он не ждал увидеть ничего особенного. И представшее глазам зрелище в первый момент, тоже не слишком шокировало. Выглядело это вполне мирно: один свернулся клубком у костра, двое других приникли друг к другу. Ну, заскучали. Один задремал, оставшиеся развлекались, как могли… Потом Ян разглядел, что у костра дремлет Беата. А «мастер» прижимает к стене безвольно поникшего Лена. С того места, где Ян стоял, видна только макушка мальчика, его вяло подрагивающая рука и вытянутые ноги. Все остальное закрывает также ритмично содрогающийся «мастер».

Ян сделал шаг; откатился с дробным стуком камень. Мельком подумалось, что камень стоило бы поднять и опустить его на залысину над седеющим затылком.

«Мастер» резко оборачивается. Глаза его горят, хотя на этот раз огонь здесь совсем не при чем. Черты скуластого лица странно заострены. Из уголков рта тянутся прерывистые кровавые дорожки. Становится видно, что голова Лена наклонена в бок, воротник расстегнут, а на обнаженной шее набухают темными каплями дырочки.

Так, преставление о происходящем снова меняется.

— Фонарь погас, — обронил Ян в тугую тишину. — Не повезло.

Вампир свою жертву не бросил, а аккуратно прислонил к стене, и лишь затем медленно поднялся на ноги. Трансформация происходила стремительно — только что бледное и костистое лицо уже полнело и наливалось красками, фигура оплывала и теряла в росте. Но чувство опасности никуда не делось. Как и железистый запах.

— Я не ждал тебя так рано.

— Меня вообще никто не склонен ждать.

— От тебя действительно одни только неприятности, горелом, — голос вампира стал ниже и проникновеннее.

— Это смотря для кого, — Ян старался не упускать ни малейшего движения «мастера». Вампир не пытался напасть, но осторожность не повредит. — Неужто не смог устоять?

— Они оба живы, — вампир небрежно кивнул в сторону Беаты и Лена. — Сонный напиток, чудесные сны. Они будут с удовольствием рассказывать об увлекательных здешних приключениях. В меру своей фантазии… Я беру у ребят лишь столько крови, сколько безопасно для их здоровья.

— Как трогательно.

— Эта девушка с девяти лет зарабатывала проституткой на улицах. Этого пацана три года назад отчим вышвырнул из дома. Они были никому не нужны.

— Теперь нужны тебе. В качестве ужина.

— Я нашел для них кров и друзей. Лен днем ходит в школу. Беата учится на парикмахера. Каждый из моих ребят при деле. У меня есть связи, чтобы помочь каждому из них. Они действительно нужны мне, но и я нужен им. Теперь ты все можешь разрушить.

— Думаю, я так и сделаю.

— Ты не понимаешь, что творишь, горелом!

Нервы у него все-таки сдали. Вампир прыгнул вперед, выставив руки с удлинившимися ногтями, как атакующий вымр. Лицо исказилось, под тонкой бескровной кожей проступили очертания нечеловеческого черепа. Тяжелый выпуклый лоб, резкие скулы, измененная челюсть с внушительными клыками. Для таких серьезных изменений требуется не один год.

Ян уклонился, выхватывая подаренный егерем кинжал, который так и позабыл вынуть из куртки. Сверкнуло белое, почти игрушечное лезвие, заиграв огненными отблесками. Вампир отшатнулся, болезненно зашипев. Распластался по стене, щуря горящие ледяным светом глаза.

— Я не убийца. Я не причиню тебе вреда, горелом, — едва разжимая бесцветные губы, процедил вампир. — Мне не нужна твоя кровь. И не нужно твое проклятие.

— На вампиров оно не распространяется.

— Распространяется, — горько возразил «мастер». — Зачем я только согласился. Решил поиграть с судьбой, идиот.

— Да, кстати… — поколебавшись, Ян вернул кинжал в карман. — Раз уж согласился, то придется выполнять обещанное. Мне нужно попасть в Замок.

— Бери фонарь и иди.

— Непременно. Только ты пойдешь со мной. А ребята пока здесь отдохнут.

…Странно, вот только что Ян шел этим путем, но он не казался ему таким длинным, как сейчас. Может, оттого, что тогда он беспечно шагал один, а не в компании зло сопящего и спотыкающегося вампира?

— …я беру ровно столько, сколько нужно для существования. Ни один из моих ребят не пострадал. Они вырастают и уходят. Живут нормальной жизнью.

— Ты никогда не увлекался? В самом деле? Ни разу не заходил слишком далеко, поддавшись своей жажде? Ни один из твоих ребят не остался навечно в этих катакомбах?

Ян краем глаза заметил, как жутко исказилось лицо спутника. Ненадолго, но все же… Вампир молчав несколько секунд, сухо возразил:

— А если бы они остались на улице, никто бы из них не уцелел. Понимаешь? Я хотел, как лучше. Еще тогда, когда был просто человеком, но тогда у меня это не получалось. Я пытался воспитывать своих учеников добрыми и честными, но это приносило им только несчастье…

— Так ты вправду был учителем?

— Я и сейчас учитель. Преподаю в вечерней школе.

— И стихи действительно пишешь?

— Интернет понятие круглосуточное, — вампир небрежно передернул плечами. — А издательству без разницы, кто присылает вирши.

— Как ты стал вампиром?

— Я был неудачником. Романтичный учителишка, пытающийся в одиночку изменить мир. Надо мной смеялись. Однажды я понял, что ничего хорошего мои близкие от меня не увидят… Чем больше я их любил, тем хуже делалось. Тебе это знакомо, верно, горелом?

— Надо думать, что став вампиром ты их осчастливил.

— Я избавил своих близких от своего присутствия. И дал надежду тем девочкам и мальчикам, что ждут меня наверху. А кого осчастливил ты, горелом? Я живу, не видя солнца, но знаю, чем заплатил за это. А ты живешь среди людей, но видишь только тени. Чем заплатил ты?

— Продолжай, — невыразительно подбодрил Ян сопровождающего. — Ты так и не ответил, как стал вампиром.

— Я сбежал. От семьи, от друзей, от себя. Думал, покончить собой. Сам не знаю, как меня занесло к Замку. Потом я… Пришли! — другим тоном констатировал вампир.

Луч фонаря скользнул по блестящей и явно недавно поставленной металлической решетке, которая перекрывала проем. На решетке самодовольно маячил пузатый, лоснящийся от смазки замок.

Вампир тряхнул решетку и безразлично объяснил:

— Коммунальщики поставили по требованию полиции.

— Открой.

— Мне ключ не положен.

— Не юли. У вампира сил хватит и не такие прутья выгнуть.

— Я открою, в обмен на обещание…

— Не забывайся, — тихо перебил Ян вампира. — Ты сделаешь все, что я скажу безо всяких условий. И сегодняшней же ночью покинешь город. Твой душераздирающий рассказ тронул меня. У тебя будет целая ночь, чтобы убраться подальше. Потом я звоню егерям.

Глаза вампира снова полыхнули тусклым багрянцем. Уголок рта совсем по-человечески нервно дрогнул, когда вампир пытался совладать с бушующей внутри бурей. Свое негодование он излил на решетку, вцепившись в прутья. Надулись жилы на кистях и висках, посыпалась каменная пыль, с тонким скрипом металлические штыри выгнулись.

Ян постарался ничем не выдать своего потрясения. Нет, конечно, всем известно, что вампиры намного сильнее людей, но не так-то просто принять легкость, с которой этот щуплый с виду «мастер» скрутил железные прутья. А у Яна ничего, кроме игрушечного кинжала.

И дара, который покрепче иной брони.

…В башне было темно и тихо. Застоявшийся воздух пах пылью. Давление Замка ощущалось, но попав в шквал, перестаешь ужасаться его величию и различаешь отдельные токи. Те, что касаются тебя лично.

— Здесь нет ничего, — равнодушно прокомментировал вампир. — Это все знают.

— Тогда мне повезло встретить того, кто знает больше, чем все. Вампиры видят скрытое, не так ли?

Ян ожидал возражений, а вместо этого услышал сочувственное:

— Не надо тебе туда. Особенно тебе не надо.

— То есть дорогу ты все-таки знаешь?

— Лучше вернуться. Дети там… одни.

— Одним им безопаснее, чем в компании доброго учителя-вампира.

— Что ты понимаешь… щенок! — вампир снова злобно ощерился, но тут же угас. Ссутулился, вяло махнул рукой: — Впрочем, как знаешь. Ступай! — он переместился невероятно быстро и Ян снова запоздало спохватился, что имеет дело не с человеком. И почти ничего не знает о существе, которого взял в проводники.

С тихим шорохом в стене отворилось отверстие. Повеяло вековой гнилью и концентрированной смертью. Ощущение было на редкость отчетливым. Во тьме горбились некие продолговатые возвышения, сильно смахивающие на… Ну да. На надгробья.

— Вперед! — велел Ян.

Вампир, криво улыбаясь, но без колебаний вошел. Ян двинулся следом. Успел мельком оценить невнятные статуи, высящиеся по углам небольшого помещения. И почти сразу же услышал отвратительный, долгий скрежет, с которым сползала с каменного ящика крышка. А потом вторая.

И то, что стало воздвигаться оттуда, не имело ничего общего с тощим вампиром, бывшим учителем. Серебряный кинжал словно сам собой впрыгнул в разом вспотевшую ладонь. Но пользы от него было не больше, чем от зубочистки. Устоять против копошащегося во тьме олицетворения древней безжалостной мощи не смог бы и корпус егерей. Приметив гостей, оно мгновенно подцепило Яна своей неистовой волей, как крюком, не давая двинуться с места.

— Вон!

В следующий момент Яна сбило с ног и вынесло прочь из склепа тяжелое тело, показавшееся холодным и каменным. Словно на него напало одно из изваяний, украшавших тесный склеп по углам.

Снова шорох, на этот раз спасительный, когда дверь в склеп замкнулась.

— Это… — вампир отпустил Яна, и поднялся на ноги, отряхиваясь и отводя мерцающий взгляд. — Это то самое место, где я стал… таким.

Ян моргал, все еще сидя на полу и стискивая в ладони бесполезный кинжал. Рот был полон соленой крови, кажется, он прикусил губу. Болела помятая грудная клетка. Вампир и весил больше, чем любой человек.

— Ты… — начал было Ян, но осекся, прислушиваясь к едва различимому шуршанию за толстой стеной. Оно, наверняка, ему мерещилось, камни крали даже крики, но все равно казалось, что ледяным скребком водят вдоль позвоночника.

— Я не убийца! — хмуро проговорил вампир, топчущийся уже у выхода. — Сожалею, что напугал. Ты разозлил меня, но… — невеселая ухмылка растянула бесцветные губы. — К тому же горелом-вампир — это слишком! — «мастер» махнул рукой и скрылся из виду.

Оба фонаря так и остались лежать на полу, скрестив лучи. Ян подобрал их, прежде чем идти следом. Сожаление кольнуло и отпустило. Найдется другой путь.

— Наконец-то! — Беата воодушевленно вскочила на ноги, стоило им показаться из темноты. — Неужели там есть что-то интересное, чтобы застрять так надолго?

— Масса интересного, — заверил искренне Ян.

Лен завистливо вздохнул. Он казался утомленным, но глаза живо блестели, а отблески костра окрашивали кожу в теплый, здоровый оттенок. Курточка застегнута наглухо, до самого подбородка.

— Ну, мы тоже не скучали, особенно, когда из-за поворота появилось…

— Тс-с! — защебетавшую Беату перебил Лен, укоризненно прижав палец к губам. — Ты же знаешь уговор, мы ничего не должны рассказывать. Помнишь?

— О… — Беата виновато смешалась. — Правильно. Простите. — Мелькнувшее на ее лице сомнение быстро растворилось и исчезло без следа, сменившись явным довольством. Что там привиделось девчонке, да и Лену в дурманных снах оставалось только гадать.

— Пора назад, — не глядя ни на кого, заявил «мастер».

— А можно мы завтра к подземным ручьям сходим? — Лен, заглядывавший в черный провал второго хода, просительно обернулся к учителю.

— Завтра будет видно. — Вампир затушил огонь.

Наверху было блаженно просторно и холодно. Ян и сам не знал отчего стал дрожать. И как-то само собой получилось, что Беата и Лен обогнали их с «мастером», спеша к костру, возле которого обрадовано заплескались тени. Которые должны соответствовать числом ожидающим возле огня.

— Завтрашней ночью тебя не должно быть в этом городе, — стараясь не клацать зубами, внятно произнес Ян в сутулую спину «мастера».

Тот неопределенно шевельнул плечами. Потом вдруг оглянулся:

— Однажды я решу, что достаточно. Тогда дождусь рассвета. Солнце убьет меня, но я его увижу хотя бы в последний раз. А тебе не увидеть солнца никогда.

Ян остановился, резко повернул и стал карабкаться вверх по склону. Возвращаться к костру ему лично было незачем. Не его там ждали. Уже на Ольховой улице он вдруг спохватился, что ночевать собирался совсем в другом месте. Выудил мобильник и некоторое время вслушивался в равнодушный голос, сообщавший, что «абонент временно недоступен». Конечно, Дина могла и забыть зарядить телефон. А может, просто выключила, чтобы не мешали. В самом деле, с чего ей беспокоиться? Не на фронтовой полосе они расстались… Да и по большому счету их ничего не связывает, кроме удовольствия.

…В доме номер восемь густо пахло горелой хвоей вперемешку с перегаром. Яну вдруг подумалось, что возможно Аглая, упорно жгущая можжевеловые ветки, вовсе не присутствие жильца второго этажа изгоняет? И словно услышав, Аглая Пустец заступила Яну дорогу на лестницу. Не иначе опять таилась за портьерами, хоронясь от мужа.

— Господин Хмельн, — прерывисто произнесла она, лихорадочно стиснув руки возле груди. — Вы… вы Инека не видели?

Да что я ему нянька? — хотел было Ян огрызнуться, но отмолчался.

— Понимаете, он повздорил с отцом и убежал… Так поздно, а его все еще нет.

Пожать плечами и уйти. Этой женщине тысячу раз предлагали помощь, но она молчит и терпит. А бедняга Инек все равно однажды сорвется. И ускачет на улицу навсегда… В компанию к какому-нибудь «учителю».

Преодолев легкую брезгливость, Ян посмотрел на замершую Аглаю. Да, определенно она закутана в свои несчастья, как в пыльные шали. Но они привычны ей. И новой, черной, означающей смерть, не добавилось.

— С ним все в порядке, — заверил Ян хмуро. Хотел добавить «пока», но не стал. — Вернется.

«…Однажды горелома попросили избавить поселок от нашествия злобных ос, которые не давали покоя жителям. Он согласился помочь. И дня не прошло, как не осталось в поселке ни единой осы… Только с той поры поселяне носят исключительно желтые и черные одежды. А на вопрос «почему?» только с недоумением пожимают плечами. Сами не понимают…»