Город Богов

Глава 14

Утро началось с оргвопросов. В схеме участвует уже под десяток богов. На этом этапе важно отладить учет, чтобы не было сбоев, проволочек и недопониманий. Кто и кому должен передать ману, кто и кому сому и так далее.

Если с маной поначалу казалось все просто: подогнали драконов, перекачали в отсек или в бак получателю и все, — лети мой голубь сизый в небо синее, то с сомой чуть сложнее. Разливать ее по пузырькам не принято, микстурной посуды никто не держит.

Поэтому решили так, что сома будет оптом передаваться Бару, а тот соответственно будет ее разливать сразу по стаканам по требованию, сверяясь со списком. Одним словом, даешь сому по талонам.

Но тут возникли трудности и с маной. Если я свою заработанную ману сбагриваю Бару по мелкооптовой цене, то у других принимать ману Бар отказался.

— Марк, я не потребляю арбузик в таких количествах. У меня бар и маленькая гостиница, а не производственный цех.

— А жаль. Нам бы не помешало энергоёмкое производство. А так придется усложнять схему. Как-то пристраивать ману.

— Да в чем проблема? — вмешался один из перевозчиков, — Заправка у Бара есть. Мы можем не только арбузик возить, самую простую зелень, чтоб драконов заправлять, мы тоже возим.

— Тогда это будет самое простое и всех устраивающее решение. Бар будет выступать этаким оптовым хабом. К нему будет стекаться и мана, и сома. А он будет выдавать кубами и стаканами.

Такой вариант устроил всех, в том числе и самого Бара. Поскольку он теперь тоже имеет процентик с общей схемы, труд его не дармовой. Удовлетворенные участники процесса разошлись, но перевозчики маны остались возле меня.

— Марк, мы тут подумали, ты сможешь нам помочь.

Однако я становлюсь авторитетной личностью. Боги идут ко мне со своими проблемами. Дон Карлеоне курит в сторонке.

— Чем смогу, помогу.

— На четвёртом манопаде опять ослабление мощности потока.

— Ребята, боюсь, вы меня переоцениваете. Я даже не знаю, что такое манопад.

— Это место, где с Олимпа стекает мана. Что-то вроде нисходящего потока.

— Так вот откуда мана берется. Она стекает с Олимпа.

— Да. Манопадов вокруг Олимпа несколько сотен.

— Дайте угадаю, каждый манопад имеет свой номер и принадлежит какому-то зверобогу.

— Так и есть. Кто владеет манопадом, тот кворки гребет драконьей пастью.

— Понимаю. Но вы упомянули конкретный четвертый.

— Он к нашей стоянке ближайший. Мы с него возим.

— Понял. И вы что-то сказали про ослабление мощности.

— Так бывает довольно часто, — пожаловался перевозчик, — Мощность падает. Мы должны стоять в очереди подолгу, потому что мана не успевает накапливаться в резервуарах. Работать приходится круглосуточно, а заработки все равно ниже.

— А почему бы вам для разнообразия не начать возить ману с третьего манопада или с пятого?

— В том и дело. Хозяин, гад, злопамятный. Прямо запретить не может, но потом, когда мощность манопада восстановится, будет нас мурыжить.

— Специально будет двигать в очереди за нелояльность, — пояснил другой перевозчик.

— Так. Если я правильно понял, у хозяев манопадов что-то вроде картельного сговора. Они привязывают перевозчиков к своему потоку, как феодалы какие-то.

— Во, ты правильно тему ухватил, Марк. Зверобоги всегда друг с другом договорятся, когда надо прижать простых работяг.

— Это я уже понял. Удобно решать проблемы за чужой счет. Но чтобы что-то противопоставить хозяевам, перевозчикам тоже придётся пойти в сговор. Надо, чтоб была готовность бороться за свои права.

— Готовность есть, Марк. И не только на нашей стоянке. В других местах те же настроения. Манопады теряют и набирают мощность непредсказуемо. А страдать должны всегда мы.

— Понял. Тогда так поступим. Устроим собрание перевозчиков. Сможете пригласить представителей от других стоянок?

— Сможем. От ближних стоянок точно пригласим представителей. А если те бросят клич по цепочке то и дальних подтянем.

— Чем больше подтянем, тем лучше. В идеале бы охватить весь город.

— Город очень большой, Марк. Всех охватить очень трудно.

— Тогда охватим, сколько сможем. Нужно показать зверобогам, что мы сила.

Перевозчики ушли воодушевленными, а я вернулся в кабину в задумчивости.

— Что парень, — дракон сразу просек причину сомнений, — Думаешь, а не взял ли ты груз не по крылу?

— Именно так и думаю, Гор. Я неделю в городе. Кредит за тебя только начал выплачивать, а уже поднимаю рабочее движение.

— Им нужен сильный вожак, парень. Они видят его в тебе.

— И что?

— А то. Ты оседлал воздушный поток. Глупо трусить и прятаться за скалы.

— Трусить, может, и не надо. Но куда я только не вляпался за первую неделю. Что дальше будет?

На этот вопрос Гор отвечать не пожелал.

Лула хмурилась и называла меня приверженцем шаблонов, но я все равно начал день по накатанной колее. Сперва на объекты, потом к Техноману, потом отработка попутных квартирных заявок.

Сегодня никто не мешал и не мешался. Приборг с дурацкими требованиями не появлялся.

— Лула, хватит бурчать. Мисюся толчется на блошином рынке не одно столетие. Никуда он за один день не денется.

— Причем здесь Мисюся? Я только отметила твою склонность к распорядкам. Ты все превращаешь в распорядки и работу, и отдых.

— Как говорил Конфуций, без распорядков не было бы Поднебесной.

— Не слышала про такого бога… ты прав, Марк, не буду больше бурчать.

Я понимаю целеустремлённость Лулы, для нее главное — расследование дела. Ну а мне приходится заниматься и другими делами. Мне не плевать на расследование. Я просто двигаюсь в определённом ритме.

Вообще этот город действует на меня своеобразно. Его слегка дурманящий воздух вкупе с необходимостью не терять самообладания настраивает на этакий перманентный душевный расслабон. О чём-то переживать здесь не просто вредно, а очень опасно. Отсюда и настрой. Это не пофигизм, это какая-то эмоциональная отстранённость.

Закончив текучку, дал команду брать курс на блошиный рынок, но тут меня догнала-таки загребущая длань сансары. Верзивульф отписал, что желает видеть в офисе. Тут ничего не поделаешь. Мне доходчиво объяснили, что начальство игнорировать не стоит.

Верзивульф принял меня сразу, что я расценил как положительный знак.

— Такое дело, Марк, — увидев меня, козлина выстроил насупленно-казенное выражение, — На вас поступила жалоба.

— Это от кого? — спрашиваю для проформы, потому что сам уже догадался от кого.

— Поставщик приборов уверяет, что вы берете изделия в другой фирме, потому что… кхм, имеете личную заинтересованность. Получаете часть дохода через серые схемы.

— Мы же с вами это обсуждали. У Приборга приборы неоткалиброванные. Я бы не продавал их в таком количестве, если бы вынужден был заниматься наладкой, — выдаю заготовленную отмазку.

— Все так, но я вынужден реагировать.

— Понимаю, — отвечаю спокойно, — Хотите меня уволить?

— Нет, что вы, — козлина замахал руками, — Вы приносите моей службе хороший доход. Я временно отстраняю вас от квартирных заказов.

О как. А козлина не дурак. Вроде как меня наказал, но на самом деле высвободил время для более прибыльной работы.

— Я понял, — подыгрываю Верзивульфу и принимаю соответственный скорбный вид, — Постараюсь ударным трудом восстановить ваше высокое доверие.

— Вот и хорошо. Идите, работайте.

Вроде бы козлина не такой уж и козлина. Понятно, что о своем кармане заботится, но хотя бы не гадит. В то же время напрягает это его «вынужден реагировать». Фракция зверобогов предписывает реагировать, и он не может игнорировать. Сплоченная фракция, так ее за ногу.

В этих раздумьях вошел в лифт и нос к носу столкнулся с суккубой психиатричкой, получив высоковольтный разряд эротического тока.

— А, маркировшик Марк, — ее хрипловатый голос пробежался по всем эрогенным зонам моего тела, — Как самочувствие?

— Все хорошо, доктор. Чувствую себя бодро… держусь в тонусе.

— Скачки хаоса не беспокоят?

— В вашем присутствии, доктор, они меня даже успокаивают.

— Хм, напрасно ко мне не заходите. Об этом стоит поговорить.

— Спасибо за приглашение. Очень много работы.

Кабинка лифта открылась, выпустив наружу меня и мое облегчение. Хотел припустить к дракону, но психиатричка решила подержаться за мой локоть.

— У меня здесь дракон на парковке, Марк, — сказала она, — Могу вас подбросить.

— Спасибо огромное. Не могу оставить здесь своего старичка. Взял вот в кредит.

— Ну как хотите, — суккуба на прощание изобразила ручкой «бай-бай и пока-пока»

— Ффуф, — запрыгнув в кабину, громко выдохнул.

— Это еще что за стерва? — мне показалось или в голосе Лулы зазвенел металл ревности.

— Психиатр Верзивульфа.

— Ее белый халатик слишком похож на костюм шлюхи для ролевых игр, — обвинительно и не последовательно возмутилась Лула.

Я не стал кое-кому напоминать про наряд ночной обольстительницы.

— Полетели, Гор. Пока рынок не закрылся.

И все же до закрытия не успели. Надо отдать должное Луле, ни словом, ни взглядом, ни намёком недовольства не показала.

— Ребята, мой косяк.

— Брось, Марк. Ты не виноват, что тебя вызвал Верзивульф, — вступилась за меня Лула, — Гор, ты случайно не знаешь, где можно найти оценщика?

— Я не знаю, но, может, они знают?

— Не понял, кто?

— Восперы, парень. Вон они.

— Черт, Лула, за мной.

Площадь перед рынком почти опустела. Нам пришлось проявлять чудеса маскировки, перебегая от куста к фонарю, от фонаря к будке, торгующей сомой.

Восперы целеустремленно пересекли площадь и углубились во двор старого двухэтажного дома. Мы бегом рванули через улицу, тоже забежали во двор, но восперов из виду потеряли.

Я забежал в подъезд, в подъезде тихо. Сбегал в другой подъезд, тоже никаких признаков восперов.

— Куда они могли уйти? — я заозирался, пытаясь представить возможный маршрут кровососов, но следующая ближайшая постройка слишком далеко. Так быстро они бы до нее не дошли, если только не бегом.

— Марк, слышишь? — Лула тронула меня за рукав, — Где-то внизу.

Действительно, будто кошка всхлипывает в подвале.

— Подвал, — мы догадались одновременно.

Подвальная дверь нашлась с торца здания. Потянул за ручку, — не заперто. Мы двинулись в подвальную сырость вниз по ступенькам и снова услышали этот всхлип. Нет сомнений, голос Мисюсин.

Завернули за угол и побежали на источник рассеянного света. Мисюся явно давно здесь обитает, обжился. Какие-то предметы мебели, скорее всего притащенные со свалки, но приспособленные под нужды непритязательного божка. Еще один поворот, и мы увидели Мисюсю.

Один из восперов сдавливал ему горло удавкой хаоса. Второй злобно бубнил:

— И все расскажешь, оценщик… Или черти разговорят…

Ворвавшись в темную каморку, с разбега пнул склонившегося над Мисюсей воспера в бочину, отправив его в короткий полет к стене. Лула эффектно сыпанула сноп своих фирменных магических искр в морду душителю, заставив того отшатнуться и ослабить хватку.

Бой получился коротким, но ярким. Мы с Лулой задали кровососам хорошую трепку, вынудив их позорно бежать, роняя по пути антикварную… или не вполне антикварную… или вообще за-кварную мебель. Мисюся на этот счет четких пояснений в первую встречу не дал.

— Мисюся, ты в порядке?

— Уже лучше, — признался он, — Кто они?

— Это были восперы.

— Какие неприятные типы. Их удавка хаоса выполнена из некачественного материала. Имеет пятипроцентную вероятность не затянуться. Шкура адской гончей, из которой она изготовлена…

— Мисюся, хорош. Тормози. Потом дорасскажешь. Ты как сам?

— Мне страшно, — честно ответил Мисюся.

— Пойдем на воздух, я угощу тебя маленькой стопочкой сомы.

— А эти… — забеспокоился Мисюся.

— Не бойся. Они убежали. Ты в безопасности.

— Я не в безопасности, — уперся Мисюся, — Пожалуйста, оставьте меня, а?

— Да как же? А тебя там Горушка ждёт, Горушка по тебе соскучился. Пойдем к Горушке, — забалтываю Мисюсю, как малое дите.

— Горушка! — обрадовался Мисюся, — Я тоже по нему соскучился. К Горушке я пойду.

Взяв Мисюсю под ручки, на пару с Лулой вывели его из подвала и довели до площади. Увидев ведомого нами оценщика, Гор подавился атмосферным воздухом и закашлялся, выбрасывая из себя клубы едкого выхлопного дыма.

— А вот Го-орушка твой люби-имый, — мы подвели Мисюсю к драконьей морде.

— Горушка, — Мисюся мечтательно заулыбался, — А помнишь, как мы с тобой за вельветом гоняли?

— Оценщик, — толстошкурый черствый Гор даже не попытался скрыть раздражения, — Ты совсем кукухой поехал со своими артефактами? За каким вельветом? Я только барахла еще на себе не возил.

Игнорируя возмущение старого пердуна, мы с Лулой завели Мисюсю в кабину.

— Ах, какая неприятность, — посетовал Мисюся, — Такая маленькая кабинка стала у Горушки.

— Так, Лула, присмотри за юродивым. Я смотаюсь до ларька. Куплю ему стопку сомы, — отдаю распоряжение и выметываюсь на улицу.

По причине отсутствия клиентов ларек готовился к закрытию, но я убедил богиню ларёчной торговли продать мне стопку божественного нектара. Вернувшись в кабину, обнаружил, что Мисюся вполне пришел в себя, опять трещит так, что не заткнешь.

— Мисюся, смотри, что у меня для тебя есть, — показываю ему маленькую стопочку сомы.

Оценщик заулыбался и потянул грабку к стопочке, но стопочку я отдавать сразу не стал, отвел свою руку.

— А скажи мне, Мисюся, что от тебя хотели восперы?

Мисюся влажно облизнулся, не сводя глаз с посуды.

— Тоже спрашивали про артефакты кукольной богини.

— И что ты им ответил?

— Ничего не ответил. Не успел. Они сразу начали меня душить.

— А если бы успел? Что ты им рассказал бы?

Мисюся перестал пялиться на стопку и задумался.

— Этим ничего бы не рассказал.

— Почему?

— Они не дали мне малую стопочку сомы.

Я вздохнул и отдал оценщику посуду. Тот сразу погрузил в нее верхнюю губу. Начал пить, причмокивая. Когда он допил, я достал с полки розовую туфельку.

— Что скажешь, Мисюся, про эту вещь?

— Безупречно, — ответил Мисюся с видом знатока.

— Безупречно и… что еще скажешь?

— А что тут можно добавить? — простодушно ответил Мисюся, — Артефакт недостатков не имеет.

Мне почти нестерпимо захотелось огреть Мисюсю по затылку чем-нибудь увесистым. Теперь понимаю, почему от него все шарахаются.

— Послушай, Мисюся, — Лула попыталась зайти с другой стороны, — Эта туфелька была в кладовке у Горушки.

— У Горушки, — повторил Мисюся и заулыбался.

— А Горушка потерял память.

— Так вот почему он не помнит, — просветлел Мисюся, — Он потерял память.

— Ты можешь помочь ему память найти.

— Я очень хочу помочь Горушке, — с пионерской готовностью отозвался Мисюся.

— Тогда постарайся рассказать про туфельку что-то еще. Кому она принадлежала?

— Это туфелька кукольной богини, — заявил Мисюся убеждённо.

— А как же она могла попасть к Горушке?

— Этого я не знаю, — расстроился Мисюся.

— Ну хорошо, а еще что можешь про нее рассказать? Зачем богине нужна была эта туфелька?

— Она была на нее надета, — ответил Мисюся.

— Та-ак, но ведь эта туфелька — артефакт?

— Артефакт. Очень сильный. Но сначала она не была артефактом. А потом старая богиня оживила куклу, туфля тоже в какой-то степени ожила.

— Мисюся, ты нас совсем запутал. Ты хочешь сказать, что эта туфля живая?

— Не совсем. Она хранит в себе способность превращать неживое в живое.

— Ты хорошо справляешься, Мисюся, — похвалила Лула, — А теперь скажи, если сейчас кто-то захочет использовать этот артефакт, что он тогда получит?

— Получит способность.

— Какую способность? Превращать неживое в живое?

— Сомневаюсь, — подумав, ответил Мисюся, — Только верховные боги это умеют. Поэтому они и наказали богиню. Они лишили ее божественности и сбросили в мир смертных.

— Вот как, — Лула почему-то помрачнела, — Превратили богиню в человека.

— В женщину, — уточнил Мисюся, — И теперь от нее осталась только эта туфля. Только она хранит память о том, что когда-то существовала кукольная богиня.