Город Богов

Глава 25

— У тебя стало просторней, — Лула присела на кушетку, — Скучала по твоей кабине.

— Лула, ты же знаешь. Я всегда рад тебя…

— Не надо, Марк… давить из себя слова радости. Я к тебе по делу.

— Слушаю, — присаживаюсь боком в водительское кресло.

— Веду новое расследование, — поделилась Лула, — В подземке три случая пропажи людобогов.

— Не понял, тут метро что ли есть?

— Тут много чего есть, — Лула наконец-то улыбнулась, и от этой улыбки мне стало приятно, я понял, что хочу видеть ее улыбку чаще.

— А я даже не знал. Мне и знака метрополитена не попадалось.

— Здесь принято говорить подземка. И знаки с буквой пэ.

— А, вот оно что. Я думал, это знак парковки такой. Так, и что? Людобоги пропали?

— Да. Все зафиксированные случаи имеют отношение к одной станции. Станция называется «Червячная передача»

— Любопытное название.

— Согласна. Эта станция как раз недалеко от вашей стоянки. Я опрашиваю всех поблизости. Вдруг еще кто-то пропал, — пояснила Лула, — Про тех троих сообщили работодатели. Но среди людобогов много таких, кто работает по свободному графику.

— Насколько мне известно, из наших никто не пропадал, но я уточню у Бара.

Начал набивать в чате текст, однако Алеся меня опередила.

— Я уже списалась с Баром и Бэком, босс, никто не пропадал, — Алеся визуализировалась на кушетке рядом с Лулой.

— Блин, Марк, предупреждать надо, — Лула испуганно дернулась, — Это что за чучело?

— Вот сейчас обидно было.

— Это Алеся, мой мобильный помощник, Алеся — это Лула. Будь добра, скройся пока.

Алеся напоследок послала Луле неприязненный взгляд и исчезла.

— Значит, не пропадали, — подытожила Лула, — Этого следовало ожидать. Ребята со стоянки подземкой практически не пользуются. Но проверить нужно было. К тому же твоя территория фактически граничит со станцией.

— В каком смысле моя территория граничит?

— Ну бар твой теперь? Во всяком случае мне так сказали.

— Бар мой, — соглашаюсь.

— Ну вот, земля под баром тоже принадлежит тебе.

— Земля под баром? Я думал, мне принадлежит только поверхность.

— Двадцать метров в глубину, Марк, тоже твои. Спасибо, за помощь, — Лула поднялась с кушетки.

— Подожди, не хочешь узнать последние новости? Как получилось, что я стал владельцем бара?

— Уже знаю. И про два куба вельвета, и про профсоюз.

— Тогда я не понимаю, чего ты ломаешься, как девочка? Как будто мы с тобой друг другу чужие.

— Это я ломаюсь⁈ — Лула перестала себя сдерживать, — Я перед тобой уж так и сяк крутилась. Я и куклой наряжалась и ночной бабочкой. И я после этого ломаюсь?

Вообще она права. Я так старательно держал дистанцию, что она в конце концов обиделась.

— Что мне сделать, чтобы ты меня извинила? — я поднялся с кресла обнял ее и поцеловал… попытался поцеловать.

Лула упёрлась ладошками мне в грудь.

— Не надо этого, Марк. Извинительного секса мне от тебя не нужно, к тому же они наверняка смотрят…

— Я не смотрю, — преувеличенно громко заявил Гор.

— А я тем более не смотрю, босс, — добавил голос Алеси, хотя сама она не проявилась.

— Что за жизнь такая. А ж целых двое не смотрят, — я перестал удерживать Лулу за талию и отпустил.

— Ладно, я пошла.

— Погоди. Раз уж я теперь знаю, что пропадают людобоги, то это и мое дело тоже. Я в конце концов профсоюзный лидер.

— И что? Пойдёшь со мной по домам?

— Если надо, то и по домам пойду. Но я бы хотел посмотреть эту подземку. Как там станция называется?

— Червячная передача.

— Во, точно. Давай слетаем. Гор, взлетаем.

— Ну хорошо, давай слетаем, — возможно мне показалось, но по-моему за показной неохотой Лула прячет радость. Все-таки она рада, что я настоял и удержал ее рядом с собой.

Гор приземлился возле знака с изображением буквы «пэ». Я наконец, отразил разницу, между «пэ», означающим парковку, и «пэ», означающим подземку.

— Босс, на время пребывания под землёй, я не смогу отслеживать входящие звонки, — простодушно объявила Алеся, проявившись рядом со мной, когда мы с Лулой начали спускаться по ступенькам.

— Так, оставайся в кабине. Под землёй без тебя обойдёмся.

— Но я ваша помощница, босс. Я всегда должна быть рядом с вами.

— Попрошу не спорить, — говорю строго, — Непослушных помощниц запаковывают туда, откуда распаковались.

— Поняла, босс, — буркнула Алеся и вернулась в кабину.

— Это и есть станция «Червячная передача», — сообщила Лула.

— Ага, вижу. Прочитал на стенке.

Станция подземки в городе богов при ближайшем рассмотрении ничем не отличается от привычной по позапрошлому миру станции метрополитена. Такая же платформа посередине, такие же рельсовые пути вдоль стенок.

Только рельс на каждой стороне всего один и очень большой и широкий. Стало любопытно, как выглядят здешние поезда, и долго ждать не пришлось. Послышался характерный лязгающий звук, из тоннеля пахнуло теплым воздухом, а затем на станцию вкатился… его можно назвать поездом в той же мере, в какой мере можно назвать дракона самолетом.

— Это живое существо, — обалдело констатирую очевидное.

— Так и есть, — Лула улыбнулась, и отметил, что улыбнулась второй раз за сегодня, — Его называют пещерный червь. Специально тебе не говорила. Хотела увидеть твою реакцию.

Да, и правда червь размером с поезд. И у него так же, как двери у поезда, пооткрывались множественные портальные входы, через которые на станцию хлынули прибывшие пассажиры. Я бы с удовольствием прокатился в этом мегачервяке пару остановок из чистого любопытства, но Лула потянула меня к голове состава. В данном случае к голове в буквальном смысле слова.

Она привлекла внимание машиниста, которого назвала погонщиком, показав ему какой-то значок.

— Эсбэзэ, — сообщила она веско, и погонщик высунулся из форточки, — Расследуем случаи пропажи людобогов. Вы что-то видели, знаете об этом?

— Из моего червя никого не пропадало, — убеждённо ответил погонщик, — У меня автоматический учет. Сколько вошло, столько вышло. Если бы к концу смену вышло меньше, чем вошло, пришлось бы делать обход. Но у меня такого не было.

— А странного ничего не случалось?

— Странного?

— Да, странного, — Лула почуяла, что погонщику есть, что сказать, — Вы не переживайте. Мы не разглашаем факты, полученные следствием.

— Вообще было одно странное, — признался погонщик, — Недавно у меня из червя вышло на одного больше, чем вошло.

— Это как такое может быть? — искренне изумилась Лула.

— В том и дело, что никак. Но так было. Я подумал, кто-то из Олимпийцев решил шуткануть. Портанулся мне в червя, а потом вышел, как все нормальные пассажиры. Олимпийцы и не такое могут. Других объяснений у меня нет… извините, мне надо трогаться, у меня расписание.

Погонщик засунулся обратно в форточку и сообщил по громкой связи, что двери закрываются. Я так и не понял, что у того червя под брюхом. То ли лапы, то ли валики какие. Но покатился или пополз по монорельсу бойко. Скорость быстро набрал.

— Что ты об этом думаешь? — спросила Лула.

— Заинтригован, — выкладываю первое, что пришло в голову, — Что такое эсбэзэ?

— Служба безопасности зверобогов. Марк, это все, что тебя заинтриговало?

— Странно, что ты работаешь на зверобогов.

— Ну извини. Босс профсоюза людобогов меня на работу пока не звал. Где-то работать мне надо.

— Лула, не обижайся. Я немного другое имел ввиду.

— Что ты имел ввиду, Марк?

— Что зверобоги отправили следователя разбираться в пропаже людобогов. По идее им на нас пофигу.

— Серия пропаж — это не мелочь, Марк. Я же говорю, три случая только зафиксированных. А сколько пропало на самом деле, еще как бы предстоит выяснить.

— Ну а копы этим почему не занимаются?

— Копы. Копы не пошевелятся. Нафиг им брать тухлое дело. Девяносто семь процентов пропаж — это провалы в ад. А копы не полезут в ад, чтобы установить факты. Так что пропажи — это почти всегда вислые дела. Не, копы сделают все, чтобы даже заявление не принять. Не то что взять в разработку.

— Что тут скажешь. Миры разные, менты одинаковые.

— А ты думал. Менты тоже созданы по образу и подобию. Они, знаешь ли, не исключение. Так что ты думаешь по существу дела, Марк?

— По существу дела могу сказать, что версия погонщика бредовая. Начиная с того, зачем кому-то из Олимпийцев приспичило тайно портироваться в червя? Что ему там могло понадобиться?

— Ну может быть не что-то, а кто-то, — допустила Лула.

— Кто-то из Олимпийцев заскочил в вагон, чтоб перекинуться парой слов с каким-нибудь работягой. С большой натяжкой можно допустить и такое. Так-то я с погонщиком согласен. Других версий все равно нету.

— Куда ты собрался, Марк? — Лула увидела, что я высунулся в тоннель.

— Хочу пройти по тоннелю.

— Боюсь, это не безопасно. Можно попасть под червя. Тут, знаешь ли, до ада совсем недалеко.

— Здесь есть тропа для обслуживающего персонала, не бойся.

Я спрыгнул в тоннель и подстраховал Лулу, когда она тоже решилась спуститься с платформы. На этот раз она не стала меня отталкивать, позволила себя поймать и даже сама на мне повисла.

— Меня уже можно отпустить, Марк. Я благополучно спустилась. Куда теперь пойдем?

— Вон дорожка вдоль стенки, — я ее отпустил, — Иди за мной.

Мы отправились во мрак тоннеля. Если спросить меня, зачем я в него поперся, однозначно не ответил бы. Возможно меня заинтересовали слова Лулы про двадцать метров под баром, которые тоже мне принадлежат. Наверно подтолкнуло подспудное желание увидеть, есть что-то под баром или нет. Ведь, если есть, то оно как бы получается мое.

Но чем дальше мы шли, тем больше я убеждался, что идея эта глупая. Надо было пробивать скважину со стоянки вниз, а не идти по подземке в надежде забрести под бар. Да и как я узнаю, что бар надо мной. Навык картографии утерян.

Дважды мимо прогрохотали проезжающие червяки. Я так и не понял, как они передвигаются. Потом нагнали какого-то работника, который шел вдоль рельса, постукивая по нему чем-то вроде молотка.

Я с удивлением обнаружил, что этот работник зверобог. Впервые вижу зверобога рабочей специальности.

— Эсбэзэ, — Лула опять показала значок, — Мы расследуем пропажу людобогов. Меня зовут Лула, а его Марк.

— А меня Сцепион. Я здесь обходчиком работаю, — труженик подземки оказался парнем словоохотливым, — Только я не видел, чтобы кто-то пропадал.

— А, может, кто-то появлялся? — спросила Лула.

— А вот это было. Техоню я как раз где-то здесь и обнаружил… хотя нет, чуть подальше это было.

— Кого обнаружили?

— Ну я его так назвал. Техоня. Потому что он технобог. И потому что поначалу все время молчал.

— Где теперь этот Техоня?

— Отвел к начальству, — ответил Сцепион, — Он конечно славный малый. В приборах разбирается. Любую неисправность на раз устраняет. Но все ж таки это не дело ему здесь слоняться.

— Можете показать, где его обнаружили?

— Конечно, как раз туда идем.

Мы шли за зверобогом Сцепионом, слушая, как он звонко лупит молотком по рельсу через каждые десять шагов. Я уже хотел напомнить о нас, вдруг он забыл, что мы идем следом. Уж очень он созерцательно предавался своему занятию, но он остановился сам.

— Вот здесь я его нашел, — зверобог остановился и повернулся к нам.

— Что он здесь делал?

— Ничего не делал. Сидел в этой нише. Я спрашиваю, ты как здесь очутился? Он плечами пожимает. Спрашиваю, как зовут? Та же реакция. Двинутый он какой-то. Если пройдете со мной дальше, то скоро будет станция. Тут уже недалеко.

— Не, мы тут побудем. Осмотримся.

— Как хотите. А я дальше пойду. Работа.

— Спасибо. Вы нам очень помогли…

Я осмотрел нишу, указанную обходчиком, и увидел внизу круглый металлический люк, вроде канализационного.

— Сцепион, — крикнул вдогонку уходящему «барабанщику», — А это что за люк?

Я подумал, что зверобог вопроса не расслышал, потому что сразу не остановился, но стукнув очередной раз по рельсу, он обернулся.

— Люк это шахтёрский. Только они такие ставят, — развернулся и пошёл дальше извлекать музыку из рельсы.

О как. Сегодня у меня день открытий. Не успел наудивляться наличию подземки с загадочным принципом червячного передвижения, как появился новый повод для удивлений. Тут еще и шахтеры имеются. Причем в этой логике шахта располагается под линией метрополитена. В городе богов возможно все!

Сцепион ушел в горизонт, продолжая прозванивать рельсу, а мы с Лулой занялись обследованием места, если не преступления, то по меньшей мере происшествия.

— Марк, давай посвечу. У меня есть фонарик. В этой нише ни черта не видно.

— У меня ночное зрение.

— Зато у меня дневное, — сказала Лула и включила фонарик.

Мне по глазам резануло светом. В тоннеле имеется какая-то естественная подсветка, что-то вроде светящегося мха на стенах и потолке. Луле до сих пор хватало этого света, но в нише и правда темновато.

— Смотри, — показываю на люк, — Его явно двигали недавно. И, кстати, закрыли неплотно. Он не четко в посадочном гнезде.

Я спихнул тяжелый люк в сторону. Под ним оказался бетонный колодец с металлической сварной лестницей из арматурного прута.

— Думаешь, отсюда поднялся Техоня? — спросила Лула.

— Это стоит проверить. Я вперёд. Ты за мной.

— Глубокий колодец? — опасливо спросила Лула.

— Метров пять, наверно. Я подстрахую.

Я спустился вниз первым, а потом с большим удовольствием занимался страховкой. Успел полюбоваться на точеные ножки и даже не только на ножки. Юбка короткая, а страховка требует непосредственной близости страхующего к объекту страхования со всеми вытекающими возможностями для обзора во время спуска.

— Марк, ты мне своим горящим взглядом прожег дырку в трусиках, — возмутилась Лула.

— Ну извини. Не мог оторваться. Не каждый день прекрасная девушка спускается на меня по вертикальной лестнице.

— Ну хватит, — смущённая Лула ткнула кулачком мне под ребро, — Мог хотя бы сделать вид, что не смотрел… куда дальше?

Мы оказались в другом тоннеле. Он намного уже и извилистей тоннеля подземки, зато светлее. Видимо мха здесь больше. Лула отключила фонарик, который во время спуска держала во рту.

— Ну и где тут шахтеры? — спрашиваю разочарованно, я надеялся увидеть их угольные лица и белозубые улыбки, как в позапрошлой жизни обычно показывали шахтеров в выпусках новостей.

— В этом тоннеле их точно нет, — заявила Лула, — Вообще ощущение, что этим тоннелем давно не пользовались.

— Пользовались и совсем недавно. В пыли протоптана дорожка.

— Точно. Пройдем по следу, Марк?

— Конечно пройдем.

Мы шли минут двадцать, стараясь не потерять след на развилках и поворотах. Но в какой-то миг след в пыли все же оборвался.

— Ничего не понимаю, дальше следа нет, — Лула развела руками.

Я поднял голову и увидел в стене дыру на высоте полутора метров.

— Вот сюда он лазил.

— Устроил тут себе логово, — предположила Лула, — Марк, лезь первым.

— Вообще-то будет проще, если я тебя подсажу. Тебе же проще.

— Ладно, — она вздохнула, — Только обещай не пялится на меня снизу.

— Больно надо.

Я ее подсадил, а ей пришлось подтягивать одну ногу к животу, чтобы засунуть коленку в лаз. Юбка, само собой, задралась. Тут пялься-не пялься, все равно все видно. Забравшись в дыру целиком, Лула вполголоса ругалась, поправляя юбку. Я залез следом.

Мы оказались в какой-то естественной полости небольшого размера, чуть больше кабины Гора. Сперва я подумал, что справа у стенки кто-то сидит, но когда Лула включила фонарь, понял, что это не кто-то, а что-то.

Это статуя сидящей девушки, созданная удивительно реалистично. Даже одежда кажется настоящей, а не высеченной из горной породы.

— Лула, мне одному кажется, что эта статуя почти что твоя копия?

— Не полная копия, — уточнила Лула, — Но сходство очевидное. А самое главное знаешь что?

— Что?

— А ты присмотрись, Марк. Она одета как кукольная богиня.

— Вот те раз. Что называется, приехали.