Горький принц

РЕЙНА

T

капитан поставил лодку на якорь в небольшой бухточке неподалеку. Ла Мутт был одним из самых нетронутых пляжей на побережье между Сен-Тропе и Пампелоном, но каким-то образом это все же было уединенное место.

“Как этот драгоценный камень сохранился в таком секрете?” С благоговением спросила Афина.

“Совет защищает это, разрешая доступ только местным жителям. Очевидно, то, что наша яхта круглый год стоит на якоре, делает нас ‘местными”, - ответил Амон, когда его взгляд встретился с моим. “Хочешь исследовать?”

- Это вообще вопрос?

Солнце искрилось на воде, заманивая нас всех внутрь. Лодка слегка покачивалась, сообщая нам, что вода достаточно спокойна, чтобы позволить нам исследовать нетронутое морское дно.

Мы намылились солнцезащитным кремом, и когда Амон предложил нанести его мне на спину, я ухватилась за эту возможность, страстно желая почувствовать его руки на себе. Я надела свое вчерашнее бикини, слушая вдалеке череду итальянских ругательств.

Я оглянулся через плечо на Амона. “Что это значит?”

Он просто закатил глаза, не прекращая своих движений, следя за тем, чтобы не пропустить ни дюйма. “Данте хочет стейк на ужин. Шеф-повар сказал, что готовит морепродукты и уже подготовил сегодняшнее меню ”.

“ Он не любит морепродукты? Я спросил его.

“Аллергия на это”.

“О”.

Мы вооружились маской и трубкой, пробрались на заднюю палубу и взобрались на нижнюю платформу, готовые прыгнуть в воду. Под нами вода была подобна драгоценному камню. Она была такой чистой и полупрозрачной, что казалось, будто смотришь в калейдоскоп, состоящий из бирюзового, ярко-зеленого и темно-синего цветов.

“Это потрясающе”, - сказал я. Я слышал плеск воды, говорящий мне, что девочки добрались до дома. Я не мог видеть их отсюда, так что казалось, будто мы вдвоем были одни в целом мире.

“На счет”, - протянул Амон, держа меня за руку. “Раз, два, три!”

Мы прыгнули. Вода была прохладной на моей коже, когда мы погрузились. От этого у меня перехватило дыхание и расстегнулся поношенный верх бикини, который я быстро придержала свободной рукой. Цельный купальник был бы более разумным выбором для дайвинга, но ощущение воды на моей обнаженной груди заставляло меня чувствовать себя живой и свободной.

Когда мы достигли глубины, мои ноги коснулись морского дна, где вода была освежающей. С закрытыми глазами я наслаждался тишиной, чувствуя, как течение мягко колышется вокруг меня. Оттолкнувшись от дна, я легко поднялся и всплыл на поверхность, обратив лицо к небу. Соль попала мне на язык, когда я открыла рот, чтобы сделать вдох.

Мы немного поплавали с маской и трубкой, медленно продвигаясь к мелководью. Я натянула маску и вытерла излишки воды с глаз. Когда я открыла их, меня встретила восторженная улыбка Амона, его протянутая рука подтягивала меня к камню, на котором он сидел.

“Ты любишь воду”, - заявил он, и я рассмеялась, не в силах сдержать радость от этого простого удовольствия. Был короткий период времени, когда серфинг был моим любимым видом спорта. Честно говоря, я мог бы легко отказаться от серфинга. От ощущения океана и тихого комфорта жизни на дне моря было невозможно отказаться.

“Мне это нравится”, - призналась я, широко улыбаясь. “Хотя мой топ вот-вот распустится”.

- Ты могла бы ходить топлесс, как француженки, - прохрипел он, его глаза потемнели, и мое сердце учащенно забилось.

- Я не француженка, - объяснила я сдавленным голосом, пытаясь избавиться от этого образа.

“ Тогда позволь мне починить это для тебя, ” предложил он. Я повернулась к нему спиной, пока он затягивал бретельку бикини на моей шее. Я смотрел на темно-синий корпус и ярко-белую палубу яхты, создающую для меня величественную картину роскоши. Я бы с радостью растянулась на этом теплом камне под солнцем, и руки Амона всегда были бы на мне.

Амон предупредил, что мы не можем отходить далеко от лодки во время нашего путешествия с маской и трубкой. Тендера поблизости не было, так как, очевидно, шеф-повар спешил обратно на берег, чтобы приготовить стейк для Данте, а течение было сильным.

Возможность плавать по поверхности кристально чистой воды на глубине, которая, как я предполагал, составляла около тридцати-сорока футов, завораживала, но сознание того, что мы можем здесь отдохнуть и отдышаться, придавало мне душевного спокойствия. Было невероятно видеть песчаное и каменистое дно и маленьких серебристых рыбок с желтыми хвостами, которые сновали туда-сюда.

Безоблачное голубое небо и совершенно чистый горизонт занимали почти весь мой обзор, заставляя меня поверить, что мы в раю. Только мы вдвоем. Мне было так приятно ощущать легкость в груди. Разгоряченный солнцем и выступившим на шее потом, я предложил снова нырнуть в воду, чтобы освежиться.

Ступая по воде, я повернулась и обвила руками его шею, в то время как его руки обхватили мою талию.

“ Это самый лучший день рождения в моей жизни, - прошептала я, приблизив к нему лицо. - Спасибо.

Его губы слегка коснулись моих, позволяя мне ощутить вкус соли и чего-то еще, что было присуще только ему. - С днем рождения, детка.

Мой рот дернулся, и я поняла, что мы оба улыбаемся, наши губы прильнули друг к другу. “ Детка, да? Я поддразнила. “У тебя так много прозвищ для меня, а я еще не придумал ни одного для тебя”.

“У тебя есть для меня”, - указал он. Когда я в замешательстве нахмурилась, он добавил: “Горький принц”.

Я раздраженно выдохнула. - Это не совсем милое, любящее прозвище.

“ Мне это подарил твой отец. ” Я увидела сожаление в тот момент, когда эти слова слетели с его губ. Я вспомнила, что он говорил мне это раньше. Много лет назад я подслушала, как папа разговаривал по телефону, называя Амона “озлобленным принцем”. Я крепче обняла его и обвила ногами его талию.

“ Ты можешь быть моим принцем, ” пробормотала я, целуя его в губы. “ Никогда не будешь озлобленным принцем. Не волнуйся, если я когда-нибудь снова услышу, как мой папа тебя так называет, я отдам ему свои два цента ”.

Он усмехнулся. - В этом я не сомневаюсь, девочка с корицей.

“ Когда у тебя день рождения? - Спросила я, желая сменить тему. Я не хотела, чтобы между нами сегодня были тени или призраки. Я разберусь с ними завтра, перебью их одного за другим. Может быть, это было наивно и банально, но я был весь в деле.

Он был этим для меня.

“Ноябрь”, - ответил он, проводя губами по моему подбородку и вниз по шее. “Шестнадцатое ноября”.

Я вытянула шею, легкая дрожь пробежала по моему телу. “Я должна надеть это на твой день рождения”.

Он нежно прикусил мою шею. “ Меня не волнует, что можно чем-то украсить. Просто будь здесь на мой день рождения.

Слегка отстранившись, наши взгляды встретились. “Я обещаю, что буду здесь на твой день рождения”, - поклялась я, синее море было нашим единственным свидетелем.

- Я заставлю тебя сдержать свое обещание, Рейна Ромеро.

Я услышал вдалеке громкий смех, и мы оба обернулись как раз вовремя, чтобы увидеть, как Айла и Феникс устраиваются на вершине горки, свисающей с верхней палубы, и отталкиваются. Они оба визжали весь путь вниз, их тела с плеском погрузились в воду.

Я подождал, пока они подойдут, хватая ртом воздух, как рыбы, вытащенные из воды, и заставляя нас смеяться.

“Хочешь попробовать?” Предложил Амон, и я покачала головой.

- Нет, здесь мне нравится больше.

Яхта медленно дрейфовала, и в поле зрения появилось название, которого я раньше не замечал. Мои глаза расширились, когда я разглядел слова и сопровождающий их символ.

“Амон, н-имя”, - заикаясь, произнесла я. “Символ”. Я почувствовала, как напряглось его тело, и мой взгляд нашел его. “Как? Почему?”

Казалось, я не мог произнести ни слова.

“Я думаю, что это всегда была ты, девочка с корицей”. Его голос был хриплым и глубоким, он так много чего делал у меня внутри. “Я просто не знал этого”.

“Но символ кандзи”, - начала я, моя рука потянулась к шее. Я напряглась, касаясь только обнаженной кожи. Я подняла другую руку, лихорадочно ощупывая все вокруг.

- В чем дело? - спросил я.

“Ожерелье моей матери”. Мой желудок сжался. Вспыхнула паника. Мои глаза заметались по сторонам, вглядываясь в прозрачную воду. Мы не так уж много двигались, не так ли? “На мне это было”, - выдохнула я, каждая маленькая искорка привлекала мое внимание с поверхности. “Я никогда не снимаю это”.

“Притормози”. Голос Амона прорвался сквозь панику. Его руки потянулись к моему лицу и обхватили мои щеки. “Мы найдем это”.

“Я не могу потерять это, Амон”, - пробормотал я.

“Мы найдем это”. Убежденность в его голосе успокоила меня, хотя в глубине души я понимала, что искать драгоценность в море - все равно что искать иголку в стоге сена. “Давай заплывем на борт, а потом я вернусь и поищу его. Я также позову на помощь нескольких членов экипажа”.

“Хорошо”.

Мы поплыли обратно к лодке, где стоял Данте. Он бросил на меня один взгляд, моя грудь вздымалась и опадала, прежде чем спросил: “Что случилось?”

“Она потеряла свое ожерелье. Не спускай с нее глаз”, - приказал Амон. “Я возьму кого-нибудь из команды и поищу его”.

“Ожерелье?” Данте казался смущенным. Моя нижняя губа задрожала. Я никогда не снимал с нее ожерелье, даже когда занимался серфингом. Это был ее последний подарок мне, и я дорожил им. - Сколько он стоит?

Я моргнула, слезы жгли мне глаза. “ Немного, ” прошептала я, мои пальцы потянулись к шее, а затем остановились в воздухе. Его там не было.

“Тогда к чему паника? Просто забудь об этом. Черт возьми, я куплю тебе другой, если Амон не захочет.”

Я сглотнула. “ Это принадлежало моей матери. Моя паника взлетела до небес, когда воспоминания сдавили мне горло. “Она отдала его мне, когда умирала”, - призналась я, и слезы потекли по моему лицу.

Данте странно посмотрел на меня, но мне было все равно. Амон притянул меня к своей груди, наши тела все еще были мокрыми от воды. “Я найду это. Я обещаю.

Я ухватилась за его слова, пытаясь унять свое внутреннее смятение. Кивнув, я пробормотала что-то, что, должно быть, успокоило его.

“Может, мне позвать ее друзей и сестру?” Предложил Данте, но я схватила его прежде, чем он успел сделать еще один шаг.

“ Нет. ” Я пожала его руку. “ Пожалуйста, не надо. Оставь их в покое.

Я бы предпочел, чтобы моя сестра не была свидетельницей приступа паники, который начинал нарастать. Я цеплялась за спокойствие Амона и Данте, но чувствовала, как оно медленно нарастает.

“Ты уверена?” Спросил Амон, обеспокоенно наблюдая за мной.

Я кивнул и даже выдавил из себя улыбку. “Да”.

Должно быть, я был убедителен, потому что в течение следующих двух минут он снова был в воде с несколькими членами команды, а я находился под присмотром Данте. Амон предупредил своего брата, чтобы тот не спускал с меня глаз, пока я буду смотреть на чистую голубую воду.

Я следила за его движениями, пытаясь успокоить дыхание, наблюдая за тем, как колышутся его темные волосы, когда он руководил поисками. Однако моим глазам было трудно сфокусироваться, и началась дрожь.

Не сейчас. Эти слова снова и снова повторялись в моем мозгу. Пожалуйста, не сейчас.

Я обхватила себя руками по бокам и крепко вцепилась, пытаясь контролировать вдох и выдох. Мои легкие горели, все тело тряслось, и я не могла это остановить. Я чуть не сломался на палубе яхты Амона в свой день рождения.

“Дыши, Рейна”. Голос Данте пробился сквозь туман. Он переместил меня так, что мы стояли лицом друг к другу. Невидимый кулак обхватил мое горло, сильно сжимая его и перекрывая доступ воздуха. Пульс бился у меня в горле. Я почувствовала слабость, непреодолимую потребность опуститься на пол и подтянуть колени к груди.

Мои колени подогнулись, но прежде чем я смогла упасть, пальцы Данте схватили меня за плечи и удержали в вертикальном положении.

“ Дыши, или мне придется прибегнуть к радикальным мерам, и они тебе не понравятся. Я посмотрела ему в глаза и заметила, что они не такие темные, как я думала вначале. Они были темно-синими. - Сейчас же, - твердо приказал он.

Я судорожно глотнула воздух, звук был похож на хрип в моем сведенном судорогой горле.

“Хорошо. Теперь выдохни”. Я последовала его указаниям, медленно дыша, пока мой пульс не пришел в норму. Его голос отличался от голоса Амона, но был таким же глубоким и странно успокаивающим.

Его руки оставались на моих плечах, пока он наблюдал за мной, видя слишком многое. Но было что-то в его взгляде, что сказало мне о демонах, которых он тоже носил в себе.

“Вот видишь, все к лучшему”. Выражение его лица изменилось, или, может быть, в панике я неправильно его поняла. Потому что теперь выражение его лица говорило мне, что ему недостаточно платят за заботу.

Он отпустил меня, сделав шаг назад. Я покачнулась, моргая от резкой смены его настроения. Удары сердца растянулись на минуты, и в глубине души я знала, что, как и Феникс, Данте не любил, когда на него пялились.

И все же я стояла там, не в силах отвести взгляд, уставившись на его демонов, забыв о своих собственных. “Спасибо”.

Два простых слова. Но что—то в них — или в моем пытливом взгляде - заставило выражение его лица замкнуться и стать таким холодным, что у меня по коже побежали мурашки. Он напоминал мне своего отца больше, чем мне хотелось бы признать.

В то время как Амон не имел никакого сходства с Анджело Леоне, Данте был его точной копией. Я задавался вопросом, повторяла ли его жестокость жестокость его отца. Потому что я слышал, что Анджело Леоне был печально известен пытками своей собственной семьи.